Градиент

Гудхарт поставил банку на пол и потянулся к телефону. В доме на Барклай-Плаза раздался звонок.

– Привет, Люсьен, – сказал Ник.

– Гудхарт, ты? Здравствуй!

– Надо поговорить, Люсьен, – по-французски сказал Гудхарт.

– Говори! Только по-английски. Я тебя по-английски лучше понимаю.

– Ну, спасибо, друг. Я-то думал, что знаю ваш язык. Давай встретимся.

– Сейчас – нет. Поздно уже.

– Завтра вечером?

– Есть один ресторанчик в районе Аппер Хилл. Называется «Кариба».

4. Найроби, район Аппер Хилл, декабрь 1977 года.

Следующим вечером Гудхарт надел джинсы, пеструю рубаху и поехал по шумным улицам Найроби.

Люсьен сидел за барной стойкой, помешивая соломинкой коктейль. Старые приятели пожали друг другу руки, хлопнули по плечам. Сели за столик.

– Люсьен, у меня к тебе маленькое дело.

– Если говорят: «маленькое» – оплаты не жди… ха-ха…

Подошла официантка, приняла заказ. Люсьен проводил взглядом девушку:

– Хороша…

– Ты что, западаешь на местных?

– Ник, – серьезно сказал бывалый ловелас, – чёрные девушки от белых только снаружи отличаются. Внутри они, поверь, точно такие же. А уж техникой владеют – куда там нашим… Так что за маленькое дело?

– Есть ворох метеокарт. Нужно в них найти… толком не знаю, что.

– Люблю сложные задачки. Какой район?

– Рог. Два года назад.

– Засуха? И что же с ней не так?

– Вот это ты и выясни. А сейчас давай поедим. Вон и красавица твоя плывёт.

– Жаль, очень жаль, – мечтательно произнес француз.

– Что – жаль?

– Да то, что не моя она… ха-ха…спасибо, мадемуазель…

Через несколько минут Ник сказал:

– Слушай, Лю, а здесь готовят очень даже неплохо.

– Ну да. Не Париж, но прилично. Я не приглашу в плохое место.

– Кстати, насчет места… ты не можешь заниматься с картами у меня. Надо бы для этого подыскать логово. Карты большие и…

– И сильно пачкаются.

– Не то слово! Я всю квартиру перемазал, костюм испортил. Черт бы её побрал, химию эту…

– Зато теперь ты знаешь, как нелегка жизнь синоптика.

– Так что насчет логова?

– Дружище! Неужели ты думаешь, что у меня нет в городе уединенных гнездышек? – Люсьен наклонился к уху Ника, – да у меня их больше, чем звезд на вашем флаге… ха-ха… А вот со временем туговато. Через неделю еду в Момбасу, а там на теплоход, и ту-ту! Прощай, Африка! Успеем?

– Мне не нужны подробности. Скажи одно: отличается ли ЭТА засуха от прочих. Да или нет.

* * *

– Однако есть над чем помозговать, – Люсьен посмотрел на ворох карт, – Для начала разложим их по датам. Давай первую!

– Держи. Двадцатое октября.

– Есть. Давай следующую.

– Подожди… они все перепутались… вот. Двадцать первое число.

Когда карты были разложены, Люсьен взглянул на часы и сказал:

– Всё, Ник. Дальше начинается умственная работа, требующая строгого уединения. Я тебе позвоню.

– Хорошо, Люсьен. Буду ждать.

Ник вышел на улицу, сел в свой «форд». Он видел, как в подъезд впорхнула темнокожая девушка. Агент улыбнулся и завел мотор.

Гудхарт приехал в «логово» через четыре дня. С порога спросил:

– Ну, что, да или нет?

– Ник, в моём деле «да» и «нет» гуляют по шкале вероятности от нуля до единицы. А при нуле целых пяти десятых «да» и «нет» означают ровно одно и то же. Мы не говорим – будет дождь или не будет. Мы сообщаем вероятность дождя. Брать зонтик или нет – каждый решает сам. Люди, которые этого не понимают, считают нас вечными вралями, а то и шарлатанами. Это обидно, ведь с вероятностью прогноза мы никогда не ошибаемся! Ну да ладно. Смотри сюда. Француз показал Гудхарту блокнот с колонками цифр.

– Слушай, я в этом ничего…

– Тут и не нужно ничего. Что происходит в начале засухи?