Аудиокнига Москва и москвичи

Владимир Алексеевич Гиляровский, он же "Дядя Гиляй", около 40 лет до революций 1917 года проработал корреспондентом московских газет. Как утверждает в своих воспоминаниях брат А.П.Чехова Михаил Чехов - Гиляровский был из тех, кто знал в Москве всех, а все знали его. Конечно, насчет всех это преувеличение, но мы понимаем, что хотел сказать Михаил: Гиляровский имел множество связей практически во всех слоях московского общества - от властных структур до хитровского жулья. Это было следствием, с одной стороны, его крайне общительного сангвинического характера, а с другой - требованием его профессии.Гиляровский работал московским городским репортером, в чьи обязанности входило освещать самые яркие и скандальные события старой столицы. Поэтому в сфере его интересов оказывались налетчики, банкиры, артисты театров, рыночные торговцы, рестораторы, студенты, воры, банщики, сыщики, проститутки, извозчики, сторожа - короче, все, у кого можно было поживиться подробностями городских событий и происшествий.А "Москва и москвичи" является собранием очерков, написанных в разные годы, и отредактированных для общего издания их под обложкой одной книги. Поэтому и создается ощущение, что Гиляровский писал только о негативном, можно часто слышать такие упреки в его адрес. Но возьмите сегодняшнего городского репортера и отследите его контент, вы удивитесь, но, несмотря на то, что со времен, описанных дядей Гиляем, прошло больше 100 лет, ежедневная репортерская тематика почти не изменилась - убийства, пожары, ограбления, грязь, скандалы - только вместо извозчиков теперь водители автомобилей.Москва златоглавая, звон колоколов,
Царь-пушка державная, аромат пирогов.
На проспектах и улочках в этот праздничный день
Продают сладки булочки, покупай, коль не лень.

А вот антураж и дух старой Москвы в книге Гиляровского передан сочно и натурально, чувствуется глаз очевидца.Вообще, подобные книги сильны мелкими деталями, которые невозможно ни придумать, ни предугадать, их можно знать только наверняка. И здесь писатель выступает ценнейшим свидетелем того, что было, эпохи, навсегда ушедшей от нас, со всеми её особенностями, теми, о которых можно пожалеть, и теми, исчезновению которых можно только обрадоваться.Большой объем книги отводится под темы, связанные с московской преступностью. Одна из самых интересных глав посвящена знаменитой Хитровке, где, кстати, у Гиляя тоже было полно связей. В книге он описывает случай, как у одного из его друзей, которого он привел на Хитровку "на экскурсию", увели пальто, писатель не называет имени пострадавшего, однако, в своих воспоминаниях Михаил Чехов, о котором я уже писал, признается, что этим экскурсантом был он. Так вот, Гиляровский включил свои связи и через час пальто было возвращено его владельцу.Помню тройку удалую, вспышки дальних зарниц,
Твою позу усталую, трепет длинных ресниц.
Всё прошло, всё умчалося в бесконечную даль,
Ничего не осталося лишь тоска да печаль.

Другой яркий случай, описанный в очерке "Кружка с орлом", перемещает читателя на Цветной бульвар, где существовала еще одна бандитская "малина". Здесь жизнь Гиляровского подверглась нешуточной угрозе, и снова спасло его знакомство с хозяином "заведения". Бандитских логовищ в Москве конца позапрошлого века было немало, по иронии судьбы, одно из них существовало на Лубянке.Интереснейшие очерки посвящены московскому студенчеству, студенческому общежитию Ляпина, столичным художникам, их знаменитым "средам". Очень познавательный очерк о московских банях, об интереснейшем "банном" мире второй столицы, о становлении шикарных Сандунов. Трактирная жизнь тоже очень колоритно описана. При всем при этом в каждый очерк включены аппетитные истории, очень напоминающие анекдоты, как, например, история про купца Филиппова о том, как он придумал булочки с изюмом. В каждом таком случае можно усомниться, а точно так ли это было? Но давайте не будем столь строги к человеку, который писал в годы, когда почти вся информация распространялась преимущественно с помощью сарафанного радио, он продает нам клубничку за то, за что купил. Подумайте, ведь даже сегодня, когда навалом каналов, дублирующих распространение информации, полным-полно различных непроверенных фейков. Сединою покрытая величаво стоишь
И веками воспетая Русь святую хранишь,
И плывёт звон серебряный над великой страной,
И звенит звон малиновый над родною Москвой.

На что еще обратил внимание, так это на некоторую географический ареал, в рамки которого попадают практически все очерки, собранные в книге. Создается впечатление, что Гиляровский в основном вращался в кругах центра, севера и востока столицы. Так, есть очерки о районах Таганки и Сретенки, есть очерки о центре - Китай-город, Театральная площадь, но львиная доля - это Тверская и все, что к северу от неё - Трубная, Неглинная, Цветной бульвар, Сущевка - эти района описаны очень подробно и со знанием дела. В то же время о Замоскворечье или Арбате в книге даже не упоминается. Правда, лично мне такой перекос был только на руку, поскольку я живу совсем рядом с подробно описанными районами, поэтому я не просто читал, я еще сравнивал внутренним взором современный облик знакомых мне улиц и зданий с тем, который вырисовывался из описаний Гиляровского.Что слегка расстроило, это то, что Гиляровский восторгается переделками старой Москвы в 30-е годы, которые он уже застал. Он приветствует снос старых зданий, переделку улиц, их переименования. Я ему в этом случае совершенно не верю, думаю, это было вынужденное проявление лояльности советской власти, на которое ему пришлось пойти, чтобы книга была издана. Не мог человек, настолько влюбленный в "ту Москву", без слёз наблюдать за её уничтожением, одна Сухарева башня чего стоила. Конечно, город не может не развиваться, и приходится идти на какие-то компромиссы примирения старого и нового, но уничтожение исторических памятников - преступление при любой власти и любой идеологии. Так что, уважаемый Сергей Семёнович, будьте бережнее к тем реликвиям старой Москвы, которые, несмотря ни на что, еще радуют наши глаза.Конфетки-бараночки, словно лебеди саночки,
Эй, вы, кони залётные, слышна песнь с облучка.
Гимназистки румяные от мороза чуть пьяные
Грациозно сбивают белый снег с каблучка.

Прекрасный образец репортажа городской жизни рубежа XIX-XX вв.Продолжая традиции "натуральной школы", Гиляровский в своем произведении "Москва и москвичи" ярко обрисовал типы различных сословий русского общества, в первую очередь - низшего и среднего классов.Вообще, мир трущоб в произведениях Гиляровского занимает какое-то особое место и становится главной приметой времени. А материал для своих репортажей Гиляровский по большей части искал сам. Даже лез в какие-то подпольные и сомнительные заведения, чтобы самому увидеть жизнь "лишних людей".Своеобразный стиль Гиляровского во многом можно объяснить сферой его профессиональной деятельности. После Октябрьской революции Владимир Алексеевич работал корреспондентом "Известий", "Вечёрки" и еще ряда газет.Благодаря журналистике, Гиляровский без труда попадал как в гостиные генерал-губернаторов, так и в притоны для бездомных. Он не стремился клеймить людей любых сословий и профессий. Владимиру Гиляровскому удавалось оставаться беспристрастным, описывая жизнь города, какой она была.Хотя может показаться, что у Гиляровского сильный перекос в сторону маргиналов. Но к общению с теми, кто может рассказать о различных событиях в городе, Владимира Алексеевича подталкивала все та же работа городским репортерам.Как отмечал сам автор, предубеждения способствуют лишь деградации личности. Поэтому он не избегал общения с обитателями трущоб и понимал их "глубину горя и безрадостной жизни". Поэтому и само повествование книги скачет от побирушек и жулья к купцам за самоварами и творческой интеллигенции.А поскольку участником всех историй был сам автор, то истории эти вышли живыми, с большим количеством деталей и всевозможных подробностей.Чем дальше мы продвигаемся по книге, тем меньше нам встречаются обитатели трущоб и все больше представителей творческой интеллигенции. И революционно настроенные граждане. Особенно это ярко проявляется в главе "Студенты".Конец книги немного грустный. Вроде бы и репортаж, но когда автор показывает Москву уже ХХ века, вспоминая какой она была в еще таком для него (и для нас, как читателей) недавнем XIX в., даже проникаешься ностальгией. Однако с удовольствием совершаешь прогулку по "обновленной" Москве 30-х годов, которая уже, за эти несколько сотен страниц, изменилась до неузнаваемости. Буквально похорошела при советской власти))

Очень интересное произведение, ярко и бойко написанное, рассказывающее о дореволюционной Москве, о традициях, об интересных происшествиях, немного об архитектуре и, главное, о людях, с которыми пересекался журналист Гиляровский или же собирал о них материал для публикаций. Будущим читателям стоит учитывать, что автор не пишет о «славной» истории города, это не сборник историй о красивой жизни аристократии, о выдающихся москвичах или знаменитых строениях, а весьма подробное бытописание будничной, суетливой жизни мещан, торговцев и бедных слоев населения. Хотя, конечно, встречаются на страницах дворяне, богатые купцы, офицеры, кутящие в дорогих ресторанах и покупающие необычные лакомства в дорогих магазинах, но все общество показано без ореола благородства и изысканности и этим особенно ценно произведение, ведь Гиляровский приоткрывает нам малоизвестные подробности жизни в царской России.Для меня самой запоминающейся частью данного сборника являются главы про Хитровский рынок, знаменитое злачное место старой Москвы, но при этом читать про малолетних попрошаек, будущих преступников, обреченных бедняков весьма печально. Вообще вначале кажется, что вся книга будет такого рода – грязь, зловоние, обман, правонарушения, пьянство окружают читателя со всех сторон, описание мрачных подземных вод Неглинки сменяется трагическими рассказами про ссыльных, которых ведут по Садовому. Портрет Хитрова рынка дополняется Сухаревским и писатель рассказывает нам о скупщиках краденных вещей, о мошенниках, которые в два счета обманут покупателя, об азартных торговцах, захваченных жаждой наживы, и о нужде, которая заставляла продавать за бесценок все имущество. А ведь есть еще и трущобы Грачевки с публичными домами, с притонами, полными «котами» и «марухами», «громилами» и шулерами, куда почти никогда не заглядывает полиция. Но при этом Владимир Алексеевич не нагнетает трагизм, пишет достаточно увлекательно и живо, в том числе рассказывая и о своих приключениях, так что нет тягостного ощущения беспросветного отчаяния от подлой жизни людей.Потом повествователь переходит к более почтенной публике, хотя и тут мало «красивого»: «литературные негры» и халтурная работа при написании пьес (вернее, списании чужих произведений), веселящаяся театральная публика и загулы в трактирах, бедные художники и студенческие волнения, приводившие молодёжь в тюрьмы. Хотя часть про «ляпинцев» – жителей бесплатного общежития Училища живописи и ваяния - одна из самых воодушевляющих и оптимистичных, ведь купцы-братья Ляпины предоставляли студентам бесплатное общежитие и для многих сильно стесненных в средствах художников это было поистине спасенье.Познавательно было прочесть и про парикмахеров, булочников, заговорщиков-революционеров, извозчиков, пожарных, про курение и нюханье табака, про торговые ряды и крыс, про бани и банщиков. Есть главы, посвящённые знаменитым местам, например, Английскому клубу или магазину Елисеева, его шумному открытию и молебну в «храме обжорства». И, конечно же, здесь много рассказов о еде, о винах, блюдах как русской кухни, так и заимствованных у иностранцев, о специально выписываемых из-за границы продуктах и даже о салате Оливье, который подавался в ресторане «Эрмитаж-Оливье».Так что, подводя итог, это очень занимательная книга, которая окунет нас в кипучую жизнь Москвы конца ХIХ-начала ХХ века, покажет различные уголки города, позволит заглянуть в аристократические клубы и в трактиры, старинные дома и камеры пыток, лавки и трущобы, так что советую этот сборник всем любителям истории.

Лучше всего сказать об этой книге "Москва непарадная". Я то думала, что автор собирает исторические байки, как в Михаил Жебрак - Пешком по Москве . Но только к концу книги поняла - что он был современником 19го века, и многое из рассказываемого видел.
Гиляровский - очеркист, хроникер, поэтому и книга напоминает такие журналистские очерки, связанные только одной темой - Москвой. Иногда - это рассказы от первого лица: как автор водил знакомых по ночлежкам или спускался в коллектор реки Неглинки. Если и просто собрание историй. Мне запомнились: рассказы о художниках, некоторые из которых не выдерживали тяжелого студенчества. Красноречиво названная главка "Чрево Москвы" про Охотный ряд - не самая аппетитная, но ярко написанная. Московское студенчество, имевшее две пары платья и обуви на четверых. Знаменитый повар Оливье - тот самый, с салатом и почти насмешливое обращение "Вась сияссь". Английский клуб, где буквально родились многие сюжеты Пушкина, и откуда буквально вышла "Горе от ума", а Чатский стал Чацким.
При этом есть за автором такой журналистский прагматизм. Он бесстрастно протоколирует и зловонные ямы Охотного ряда, и трагически окончившего жизнь талантливого художника, а о Сухаревской башне прямолинейно говорит

Уж сколько с ней легенд связано...Любовь у него одна - к Москве. Причем Москва эта - еще царская, нестоличная. Уже преображающаяся - кажется, что этот процесс перестройки бесконечен. Но - все равно сохраняющая свою вековую историю.
Мне нравится читать о городах - в том числе и о Москве. У Михаила Жебрака, и в Андрей Макаревич, Людмила Улицкая, Татьяна Щербина и др. - Москва: место встречи (сборник) - она такая разная. У Гиляровского она получилась - ожидающая. Преображающаяся, перестраивающаяся, гостеприимная и настороженная. Она - помнит. И сейчас, там, за стеклянными фасадами - все та же история. Той деревянной Триумфальной арки уже несколько веков как нет - а название осталось. Не самое современное и привычное чтение - но кому хочется исконно русской истории "на пороге"... Лучшее, что может сделать автор и журналист - искренне любить и любоваться объектом своего творчества. А Гиляровский - любит.

Я живу в Москве. Я люблю этот город. Москва полна памятных и дорогих для меня мест. ГУМ с его знаменитым мороженным – одно из первых воспоминаний детства. В Педкниге на Кузнецком мосту я не один бой выдержала в давке за учебниками, там же неподалеку несколько лет спустя купили обручальные кольца. Но что по большому счету я знала о ней? Ни-че-го. Справочные данные для первоклассника. Что это столица нашей Родины, что её основал Юрий Долгорукий и что здесь живет и работает президент. Стыдно? Еще как!Что в борьбе с безграмотностью может быть лучше классики? Какая книга о Москве первой приходит на ум? Ответ очевиден. К чтению я приступала, можно сказать, торжественно. Вот как обогащусь знаниями, как блесну ими при случае! Знаниями я и правда обогатилась. Правда несколько однобоко и блестеть мне решительно нечем. Да, я могу выдать теперь информацию о том, что когда-то из зоопарка сбежал взбесившийся слон, его застрелили и теперь на том месте стоит Политехнический музей. Что пожарниками называли профессиональных попрошаек, которые с разрешения своих баринов приезжали в Москву за подаянием под видом погорельцев. Именно поэтому пожарные оскорбляются, если их так назвать. Что пожарных часто использовали в театре, и им случалось ехать на пожары прямо в гриме. Что они жгли запрещенную литературу. Указ такой был. Но в большей степени я узнала кто, где и как бухал. Две трети книги посвящено трактирам и их посетителям. Там расстегай, там кулебяка, там огурцы. Бухают все. Миллионщики, банщики, портные, художники, писатели, редакторы, солдаты. Все. Столь же подробно описана их закуска. Возможно, я глуха к красоте старины, но мне, честное слово, плевать, кто какую икру жевал, какую водку пил и чем закусывал. Было скучно. Уже на третьем трактире я приуныла. Как натуру приземленную меня волнует из еды только то, что есть на данный момент у меня в холодильнике, а не чьи-то трапезы столетней давности. Умиляет только то, что в то время в Москве еще была дешевая еда. Сейчас она дорогая и очень дорогая. Один наш знакомый, встретив своего друга-иностранца, выслушав его рассказ, как тот с сыном поел в супер-дорогом ресторане аж на 500 баксов, улыбнулся и отвел парня в «Пушкинъ». Иностранец вышел оттуда седой.Из очерков получается, что Москва до сталинской перестройки была вонючей клоакой с жульем, ворьем и деловыми ребятами в самом центре. Что генералы не гнушались сдавать свои дома самому дну (или верхушке) преступного мира. Что Московской думе было наплевать на чистоту и благоустройство города. Можно возразить, что это «история повседневности», а не путеводитель по достопримечательностям. Но однобокость представленной повседневности угнетает. Я не спорю с тем, что так оно и было. Я хотела бы знать, что было еще. Наверняка ведь было что-то хорошее. В наши дни есть метро, канализация, машины, центр Москвы выглядит не хуже других европейских городов, но при желании грязь всегда можно найти. Остались нищие, проституция, разврат в отдельных кабинетах и пьяные сделки в ночных клубах. Всё это есть. Но так же есть красота и история. И в этой истории не только погань. Пусть меня можно обвинить в дурном вкусе, не буду спорить, но после «Кладбищенских историй» Чхартишвили хотелось бежать и смотреть на всё своими глазами. После гиляровской Москвы только одно желание - врезать еще один замок в дверь и после семи вечера из дома не выходить.
За полвека жизни в Москве я тысячу раз проезжал под (Триумфальными) воротами и на конке, а потом и на трамвае, и мимо них в экипажах, и пешком сновал туда и обратно, думая в это время о чем угодно, только не о них. Даже эта великолепная конская группа и статуя с венком в руках настолько прошла мимо моего внимания, что я не рассмотрел ее — чья это фигура. Я лишь помнил слышанное о ней: говорили, что по всей Москве и есть только два трезвых кучера — один здесь, другой — на фронтоне Большого театра. Только это был не «кучер», а «баба с калачом», по местному определению.
Я поднял глаза и наконец увидал, что это «богиня славы» с венком.
Вот так вот. Это пишет знаток и бытописец Москвы. Полвека не замечать символа победы 1812 года. А когда ему? Пока все трущобы облазишь, пока по всем трактирам пройдешь, до ворот ли будет?