
За тридевятью морями
Пылкая, эмоциональная речь Ершова производит впечатление на Секретаря и на членов бюро, которые попрятали глаза и уткнулись в свои бумажки. Двое членов перешептываются. Секретарь в задумчивости теребит листочки бумаги и начинает укладывать их в папку. В кабинете устанавливается тишина.
– Хорошо, Владимир, э… Владимир? – Секретарь смотрит в бумаги.
– Максимович. Владимир Максимович. Кто Вам мог такое на меня наговорить? Как это не порядочно. Это чудовищно. Так оклеветать человека!
Секретарь негодующим взглядом окидывает по очереди всех райкомовцев:
– Мы верим Вам, Владимир Максимович! Если Вас кто-то пытается оклеветать, опорочить, мы с этого человека спросим со всей строгостью и ответственностью. Но не дай Вам, как говорится…, если Вы нам здесь говорите не правду! Мы тогда проведем расследование, и для Вас, если факты подтвердятся, может все очень плохо закончится. Мы думаем, то есть, мы уверены, что советский офицер, комсомолец, должен быть, вернее сказать, и на самом деле хороший семьянин и любящий, заботливый муж и отец. Мы Вас не задерживаем больше. Держите высоко марку и честь комсомольца и готовьте себя уже сейчас к вступлению в КПСС. А для этого Вы должны быть активны, инициативны, дисциплинированны, честны, верны заветам Ильича. Всего хорошего!
– Всего хорошего!
Как только Ершов вышел из кабинета Секретарь напускается прежде всего на того члена бюро, который напоминал ему о подметном, как оказалось, письме.
– Вы что мне здесь…
– Есть письмо. Сигнал, так сказать. Мы посчитали должным на него отреагировать.
– Отреагировать. От кого письмо? Почему мне его не показали?
– Не хотели загружать, утомлять Вас.
– От кого письмо? Еще раз Вас, Голубев, спрашиваю!
– От какой-то Елены Быстровой.
– Вот именно от какой-то! Телефон, адрес этой Быстровой у Вас есть? Вы с ней хоть сначала переговорили по поводу ее письма. Нет? Значит, это анонимка! И писала это письмо никакая не мадам Быстрова! Вы понимаете, что меня подставили?! Вы, голубчики, дискредитируете в моем лице весь ленинский комсомол! В такое положение своего Секретаря поставили! Позор! Мне так стыдно было! Я еще вернусь с Вами к этому вопросу! Жаль, что сейчас спешу, – А Вы, Голубев, Голубев Вы наш сизокрылый, пишите мне объяснительную. Все! Мы еще с Вами на эту тему побеседуем!
Владимир стоит около высокого, стройного часового в аксельбантах. Солдат цепким натренированным взглядом сверяет фотографию в документе с лицом оригинала и, захлопнув паспорт, возвращает его владельцу. Козырнув, пропускает Ершова в Генштаб.
В коридоре открывается дверь одного из кабинетов. Из нее выходит полный генерал-майор и бежит потный мимо Володи. Ершов, нервничая, прохаживается по коридору. Идущий мимо Владимира генерал-лейтенант приветствует его кивком головы. Володя, став по стойке «смирно» тоже ему кивает в ответ. От неожиданности, что с ним первым здоровается генерал, как-то растерянно и робко. Вскоре и Ершова приглашают за дубовую дверь, где его встречает полковник с золотой заколкой для галстука и широкой золотозубой улыбкой:
– А, женатик! Заходи! Заходи! Заждались. Садитесь. Тут, значит, такое дело. Отгуляли отпуск?
– Отгулял.
– Мы подумали… Поскольку в Москве сейчас нет потребности в переводчиках испанского языка…
Удивлению Владимира нет придела:
– Как так нет? В Москве и нет?
– Так! Нет! Сейчас нет!
– Я из Москвы никуда не поеду! Я – москвич.
Полковник багровеет и подскакивает на стуле:
– Поедите, лейтенант! Как миленький поедите! Куда пошлем, туда и поедите! Куда Вы денетесь? Присягу давали? Давали! Или желаете под военный трибунал? За дезертирство? Очень даже можем устроить! В Норильск тебя…
– Вас.
– В Норильск Вас, конечно, нельзя послать. Хотя следовало бы.
– Это почему следовало?
– Получили мы Ваше послание, в котором Вы клевещете на уважаемого генерала.
– Понятно. Клевещу?
– Клевещете. Но товарищ генерал на Вас не в обиде. Возможно, Вы его с кем-то спутали или номер машины по ошибке не тот указали. Это хорошо, что Вы так реагируете на неприглядные вещи, которые, к сожалению, имеют у нас место иногда быть. Но уж Вы если решили на кого пожаловаться, то называйте фамилию, конкретно. А так все голословно. Очернительством это называется. Вот как! Бездоказательным очернительством! Поняли?
– Понял.
– Итак, на север мы Вас не пошлем. Там Ваша теплокровная супружница всё себе на свете отморозит. Короче, поедите, дружок, в Туркмению. В Янгаджу. Счастливо! В добрый путь!
Мария, Володя и их сынишка едут в поезде, идущий в Ашхабад. За окнами бурханы, сопки. В плацкартном вагоне жарко, душно. Мария поит Энрике водичкой из бутылки. На соседних сиденьях и полках разместилась многодетная семья туркмен в национальной одежде. Туркменчата с визгом носятся по вагону. Вперед-назад. Вперед-назад. По проходу протискивается русская бабка и предлагает пассажирам конфеты на палочках из топленого сахара:
– Кому петушки, курочки и прочие фигурочки?
Детишки жалобно смотрят на мать, на бабку, на сахарные конфетки, глотая слюньки. Но мать от них отмахивается. Мария достала из сумки пакетик с карамельками и дает по конфетке двум ребятишкам. Тут же к ней подлетели еще четверо сорванцов с протянутыми ручонками:
– Дай! Дай! И мне!
Пакетик с конфетами быстро пустеет. Володя надувает ртом пустой пакетик и хлопает им о ладонь. От звука взрыва все вздрагивают. Мария замахнулась на Володю кулачком:
– Тише ты! Что делаешь? Ребенка напугаешь!
Володя, съежившись, развел руками, мол, все, больше ничего в пакете нет и, скомкав, выбрасывает пакет в открытое окно.
– Зачем соришь?
Володя стыдливо опускает глаза.
– Больше не буду, Мария!
А туркменка детально и внимательно рассматривает Марию своими добрыми карими глазами:
– Ты кто, девонька?
– Я кубинка.
– То-то я смотрю ты какая-то не такая. Не нашенская, хоть и смуглая. Кубинка? Это с Кубы что ль? Это там, где Фидель Кастро живет? Да?
– Да, оттуда.
– Далеко же Вас угораздило! И ребеночек тоже кубинский?
– Это наш, общий!
– А Вы военный?
– Военный. Как Вы догадались?
– А если русские здесь, то в основном военные. И куда путь держите?
– В Янгаджу. Служить.
– Ах, в Янгаджу. Тогда туда добираться ой сколько! А мы вот в Ашхабад возвращаемся. А Янгаджа-это «Пойдешь-не вернешься», если по-русски. Знаете?
– А как же! Кто ж Янгаджу не знает?! – подыгрывает ей, шутя Владимир.
– А мы всей семьей домой. Перестань! – Мамаша ударяет по руке настырного пацаненка, усердно ковыряющего пальцем в носу.
На вокзале в Красноводске семью Ершовых встречает сержант с открытым «ГАЗ-69» из воинской части. Владимир и Мария знакомятся с водителем Сергеем, который грузит вещи в машину и даже крепит веревками два чемодана сзади за сиденьями.
Водитель в выцветшей на солнце и пропитанной потом форме, в широкополой тоже светло зеленой выгоревшей панаме с красной звездой везет семью Ершовых по пыльной дороге среди песков. На лицах Марии и Володи уныние. Шофер оказался и веселым, и разговорчивым.
– Не грустите, товарищ лейтенант. Это только на первый взгляд здесь тоскливо. Пообвыкните – привыкните. Здесь и айран есть, и кумыс для Вашего маленького. И шашлык, и люля-кебабы разные, бешбармаки. Пальчики оближешь! Правда, это все в городе. В Красноводске. Даже грибы здесь всякие водятся. Осенью. В сопках. Мы их собираем, когда в увольнении. И такие вкусные грибочки, прям, как у нас в Подмосковье. Я, ведь, оттудова родом. Из-под Москвы. Из города Крюково.
– Соседи, Сергей, мы с Вами, значит. Мы из Москвы, но Крюково совсем рядом по Октябрьской дороге.
– Точно, почти соседи. Я до армии из Крюково в Москву на работу ездил. Вот только с водой здесь не важно. Привозная. А так два годика протянуть можно. А Вас насколько сюда?
– Бессрочная у меня ссылка. Шучу. Пока не знаю.
– Смотрите, какое здесь солнце! А воздух! Чистейший! Красота!
– Вижу. Лепота.
– А хотите я вам песню спою о нашем поселке. Сам сочинил!
– Ну, спой!
– Янгаджа, потерял я покой свой и сон.
Янгаджа, красотою я твоей опьянен.
Янгаджа, будь со мной хоть немного добра.
Видишь, грустный хожу, повторяя весь день Янгаджа, Янгаджа, Янгаджа!
– С Вами, сержант, не соскучишься.
– А то!
Навстречу им, клубя пылью во все стороны, идет колонна машин. Впереди такой же, как у них «ГАЗик» с автоматчиками. За ним два «КАМАЗа», оборудованные стальными клетками. В клетках толпятся стриженные наголо заключенные в наручниках, в серых шапках и робах с ярким оранжевым кругом-мишенью на спине и на груди. Около решеток на бортовых сиденьях трясутся четверо охранников с карабинами и овчарками. Замыкает колонну «УАЗик» тоже с солдатами и с пулеметом на водительской кабине.
– Это зэки, – объясняет водитель Сергей Марии и Владимиру, – смертники, убийцы, там, разные, валютчики, казнокрады. Приговоренные к пожизненному, одним словом. Это их с урановых рудников везут. Здесь недалеко. Здесь товарищ лейтенант надо быть поосторожнее: беглые встречаются. Даже в городе. Да и граница рядом. Всякое бывает. А Вы знаете, как называется по-туркменски место, куда мы едем?
– Янгаджа, – отвечает Владимир.
– А как переводится это на русский, знаете?
– Знаю. «Пойдешь – не вернешься!
– Откуда знаете, товарищ лейтенант?
– Я много чего знаю, – таинственно ответил Владимир.
Они с Марией многозначительно с печальными выражениями на лицах переглянулись. Владимир повернулся на зад, потянулся и поправил шапочку на голове сына.
Лейтенант Ершов входит в кабинет командира воинской части. Стоит по стойке «смирно» представляется командиру полка:
– Товарищ полковник! Разрешите обратиться.
Седой полковник встает из-за стола тоже по стойке «смирно».
– Обращайтесь.
– Лейтенант Ершов прибыл в Ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы.
– Вольно. Что же нам с Вами, Ершов, здесь делать-то?
Полковник садится и озадаченно приглаживает волосы.
– А зачем меня тогда сюда прислали? Или сослали? Я же переводчик испанского языка.
– Ну, это Вы бросьте, сослали. Раз направили, значит так надо. Тоже мне, декабрист нашелся. Борец с царизмом! Придумаем что-нибудь. Будете служить, как все тут служат. Испанскому нас обучать будете. Всех желающих. Ясно?
– Так точно. Ясно, товарищ полковник.
Владимир тяжело вздыхает.
– Не тужите, молодой человек. Все проходит. Послужите годик – другой и уедите обратно в свою столицу. Это вот мы… Ладно. Свободны. Размещайтесь, устраивайтесь. А завтра чтоб на службу. Сюда. Ребенку Вашему мы подумаем, как соответствующее питание организовать. У нас здесь с продуктами не ахти как, но верблюжье молоко, очень даже сытное и, я бы сказал, полезный напиток. В общем, поговорите с нашим военврачом. Он Вам подскажет, чем в наших условиях лучше ребенка кормить. Да и наш женсовет Вам поможет. Я распоряжусь. В беде не оставим. Вы здесь не один. У нас и ясли, и детский садик есть. От голода никто не умирал. Сегодня располагайтесь, а завтра – в штаб получать назначение по службе.
– Есть сегодня располагаться, а завтра явиться в штаб для получения назначения по службе! Благодарю, товарищ полковник. Могу быть свободен?
– Свободны.
– Честь имею!
Он разворачивается и щелкает каблуками.
– Вернитесь-ка, товарищ лейтенант! Что это еще за «честь имею»?! Вы эти свои старорежимные штучки бросьте! Сразу оставьте! Если не хотите неприятностей. Мы в Советской Армии! Здесь все честь имеют. Не только Вы! Ишь, чего он, понимаешь, имеет. Честь! А другие ее не имеют! Идите уж!
Полковник досадливо машет рукой, мол, все, хватит.
– Есть!
Ершов козыряет, делает разворот на 180 градусов и выходит из кабинета строевым шагом.
В офицерской столовой самообслуживания не многолюдно. Полно мух. Висят липучки и мухи на них. Николай Иванович, командир полка, намеренно занял очередь за майором Особого отдела воинской части.
– Приветствую! Чем сегодня нас побалуют, Евгений Степанович? – Обращается командир части к особисту.
– Забаловали нас макаронами. Уж невмоготу.
– Так ведь с мясом, по-флотски.
– Мяса-то кот наплакал, – Майор военной контрразведки показывает полковнику свою тарелку.
– Зато фигура, вон, какая у Вас стройная, спортивная. Никакого холестерина и отложения солей.
– Это точно. Холестерина у нас не наблюдается, – улыбается особист.
Офицеры садятся за столик и приступают к скромной трапезе: сначала супец- молодец, затем макарончики и, как всегда, на сладкое компот из сухофруктов.
– Ну, как Вам новоприбывший?
– Это «кубинец» – то? Поживем – увидим.
– Жинка его – видная женщина. Одно слово мулатка!
– Это да! У неё не отнимешь.
– И чего его к нам направили? Как Вы, майор, думаете?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: