Возвращение к себе

Сергей Андреевич замолчал, задумчиво уставившись в одну точку в голубом небе за окном. На улице солнце припекало по-летнему. Птицы щебетали в зелёной листве деревьев. Слышалось шуршание шин, стук женских каблуков по асфальту, разговоры прохожих. Время подходило к обеду, однако мы не смели покинуть наш кабинет, ожидая своей участи. Мне совсем не хотелось поддерживать разговор, принявший форму сетования на нашу жалкую чиновничью жизнь, поэтому я встал из-за стола, подошёл к шкафу и вытащил наугад из кипы бумаг первые попавшиеся мне под руку четыре папки с делами. Сев на своё место, я открыл их и углубился в чтение.

Эти папки имели довольно странные надписи, оставленные ещё нашими предшественниками. На первой стояла надпись «Потерявшийся человек». На других: «Нашедшийся человек», «Ищущий себя человек» и «Нашедший себя человек». Положив перед собой эти папки, я долго их разглядывал. Интересно, подумал я, в какую папку мог бы себя поместить? Несомненно, я бы поместил себя в папку «Ищущий себя человек». Я открыл эту папку, и она оказалась пустой. Я открыл папку «Нашедший себя человек», и там тоже не было никаких документов. В папке «Потерявшийся человек» было всего одно дело.

В этом деле излагалась довольно странная история о том, как один мужчина, возвращаясь вечером домой, встретил человека, абсолютно похожего на него. Его привлекла ни только внешность незнакомца, но и схожесть в одежде с ним. Он не удержался и спросил, откуда тот прибыл. Незнакомец назвал город, где живёт, и цель своего приезда. Оказалось, что незнакомец приехал специально для встречи с ним. Податель этого заявления не поверил своим ушам и заподозрил неладное. По словам того незнакомца выходило так, что их жизненные пути не только пересеклись в прошлом, но и долгое время шли параллельно друг другу. До поры зрелости, как утверждал незнакомец, они жили вместе в одном доме, дружили и были неразлучны, как два брата-близнеца, но потом они расстались по причине разных устремлений. По утверждению незнакомца, их детство и юность прошли вместе. Затем судьба разметала их по белому свету. «Странно, – сказал податель заявления, – но я вас совсем не помню». Незнакомец не удивился, а заметил, что податель заявления всегда отличался плохой памятью и пренебрежительным отношением к своим друзьям. Затем он привёл ряд таких подробностей из жизни этого человека, что у того глаза на лоб полезли. Но как не напрягал он свою память, не мог вспомнить, встречал ли он в своей жизни того незнакомца или нет. Набравшись храбрости, он спросил его: «Собственно говоря, чего вы от меня хотите?» И тот ответил, не моргнув глазом: «Я хочу вас заменить». «Как?» – удивился податель заявления. И тот нахально ответил ему: «Вы скоро умрёте. Но у вас есть семья. Кто будут заботиться о ней?» Податель заявления, услышав эти слова, чуть было не пустил в ход кулаки, но вдруг незнакомец исчез, как будто растворился в воздухе. Вернувшись домой, податель заявления понял, что незнакомец уже побывал у него дома, потому что, когда он потребовал у жены ужина, та стала его упрекать в забывчивости, сказав, что он только час назад поужинал со всей семьёй, а потом решил прогуляться.

Прочитав это заявление, я обратил внимание на дату его подачи. С тех пор прошло уже два года.

– Странный случай, – сказал я, – отложив, папку в сторону.

– О чём это вы? – спросил Сергей Андреевич, всё ещё пребывая в угнетённом состоянии духа.

– Я имею в виду тот случай, когда податель заявление увидел своего двойника.

– М-да, – задумчиво произнёс Сергей Андреевич, припоминая этот случай, – тогда мне пришлось заниматься им. Дело странное, так до конца и не доведённое.

– Почему? – спросил я его.

– Позже, где-то, через полгода после того заявления, приходила к нам его жена и утверждала, что, как будто, ей подменили мужа.

– И в чём это выразилось?

– Она вроде бы и признавала его и не признавала. Говорила, что в его поведении появились разные странности. Некоторых людей он не узнавал, но зато в каких-то областях стал проявлять такие знания, которых раньше у него не было. А всё это произошло после того, как однажды он отправился с товарищами в лес собирать ягоду, отстал от товарищей и потерялся в лесу. Его искали целую неделю, а потом он вышел из леса очень похудевшим, как видно, голодал и испытал какое-то потрясение. На этой почве, вероятно, и случилось его психическое расстройство. Дома он не мог найти своих вещей, придя на работу, долгое время не мог оклематься. Его пришлось заново переучивать его профессии. Но зато в нём открылись новые таланты. Оттуда-то в нём вдруг проявились знания немецкого языка, который он раньше совсем нигде не учил. К тому же он стал хорошо петь и играть на гитаре. Некоторое время он находился под наблюдением врача, но затем всё у них наладилось. Жена забрала своё заявление назад, и даже была им довольна, потому что он начал быстро продвигаться по службе. Вот такие дела.

– Почему же вы не отдали это дело в архив? – спросил я его.

– Мы хотели отдать, но позже произошло одно событие, которое помешало это сделать. Дело в том…

Тут дверь нашего кабинета открылась, и на пороге появился наш начальник Воротников.

– Вот что, – сказал он, остановившись на пороге нашего кабинета, – спуститесь сейчас в буфет и пообедайте, после чего подниметесь оба в кабинет начальника управления. Предстоит ваше объяснение перед комиссией.

– Перед какой комиссией? – встрепенулся Сергей Андреевич.

– Перед комиссией по расследованию этого происшествия. Не теряйте времени. Обедайте и живо наверх.

Он закрыл дверь, а нам ничего не оставалось, как спуститься вниз и наскоро пообедать в буфете.

Комиссия состояла из шести человек. Кроме нашего начальника за столом сидел управляющий делами, заведующий канцелярией, секретарь градоначальника, и ещё двое незнакомых нам мужчин среднего возраста и одного роста в одинаковых темных костюмах.

– Итак, – объявил управляющий делами, когда мы уселись на поставленные перед столом на некотором удалении стулья, – что вы скажете по поводу всего случившегося?

– А что случилось? – спросил его Сергей Андреевич, напустив на себя невинный вид.

– Вы разве не знаете, что из вашего окна выпал человек? – спросил управляющий, почему-то обращаясь ко мне.

Я пожал плечами и ничего не ответил.

– Вот они, голубчики, полюбуйтесь на них! – воскликнул управляющий, призывая в свидетели присутствующих. – Они даже не ведают, что у них происходит в кабинете.

– Но позвольте! – повысил голос Сергей Андреевич. – Мы с моим товарищем с утра никуда не отлучались, всё время вели приём граждан, и вдруг кто-то заявляет, что мы кого-то выкинули в окно. Это самый настоящий бред сивой кобылы. Жаль, что вы в это поверили, господин управляющий.

– Я не сказал, что поверил в это, но мы должны провести тщательное расследование, чтобы выяснить истину, имело место это происшествие на самом деле, или нет. Положение вещей таково, что мы обязаны рассмотреть все версии этого события. Допустим, что по каким-то обстоятельствам вы оба пришли на работу не в духе. У одного могли быть личные проблемы жизни, у другого – нелады с женой или ещё какие-нибудь иные расстройства: болезнь внука, бессонная ночь, материальные затруднения, похмелье или, просто, кто-то из вас встал не с той ноги. Всё могло быть. Одним словом, предположим, что оба вы пришли на работу в состояние гнева, когда хочется кого-нибудь убить. А тут ещё этот приём посетителей, от которого у вас голова идёт кругом. Нахальные и навязчивые просители, которые донимают вас своими нуждами и задают всякие мерзкие вопросы, не имеющие никого отношению к их делу. Я вас прекрасно понимаю. Потому что возможность убить человека прямо у себя в кабинете представляется нам каждому, и на каждом шагу. Они донимают нас всякими дурацкими требованиями, доводят до белого каление, а мы не можем выйти из себя, сказать им в глаза всё, что о них думаем, потому что мы считаемся официальными лицами, не можем проявлять эмоций и должны придерживаться профессиональной этики. Но внутри-то у нас всё свербит, так и хочется двинуть этому посетителю кулаком по роже, загнать его под стол и отдубасить ногами как последнюю скотину. А мы вынуждены ему улыбаться, строить умильные физиономии и говорить вежливые слов. Всё это время пока работаю здесь, я постоянно думаю только об одном, когда же это случиться, и кто первым из наших служащих отважится наконец-то выбросить из окна этого мерзкого посетителя. И вот оно свершается. Среди нас нашлись молодцы-смельчаки, которые осуществили мечту всей нашей управы. Они хватают за ноги посетителя и выбрасывают его из окна. Притом, сила их ненависти такова, что проситель вылетает из окна как пушечное ядро из жерла, и падает неведомо где. И его никто не может найти возле управы. Всё шито-крыто. Свидетелей – масса, а брошенного тела нет. Молодцы, да и только!

Управляющий посмотрел на нас с восхищением.

– Во всей управе нужно забить окна, чтобы служащие не могли выбрасывать из них посетителей, – делает предложение со своего места секретарь градоначальника.

– Тогда они начнут их душить прямо в своих кабинетах, разделывать трупы и выносить из управы по частям после окончания работы, – заявил управляющий. – По своему опыту я знаю, если уж создан прецедент, то он обязательно будет повторяться, а потом войдёт в обыденную практику. Так уж устроен человек, стоит ему переступить определённую черту, то он уже катится по наклонной. Любой пример, если он находит отклик в душах других, заразителен.

– Но этого не было, – опять возразил Сергей Андреевич.

– Даже если это и случилось, вы же всё равно не сознаетесь, – настаивал управляющий на своём, – но сейчас это не главное. А главное то, чтобы в дальнейшем, когда это дело начнёт улаживаться, у вас не сдали нервы, и вы не признались в содеянном преступлении.

– Но я могу хоть чем поклясться, что ни я, ни мой товарищ, не выбрасывали посетителя из окна! – возбуждённо воскликнул Сергей Андреевич.

– Вот и прекрасно, – сказал управляющий. – Нам не нужны осложнения.

– Но как успокоить народ, который бурлит возмущением от якобы содеянного преступления? – спросил секретарь градоначальника. – И что я доложу шефу? Как замять это дело?

– Для начала нужно инициировать процесс, – предложил один из присутствующих, которого мы даже не знали имени, но знали, что он контролёр, как и сидячий рядом с ним чиновник.

Я внимательно рассмотрел их, и они показались мне похожими друг на друга, как братья близнецы. Оба они были высокими, худыми и подтянутыми с военной выправкой в белых рубашках, в чёрных костюмах и с черными галстуками.

– Какой процесс? – спросил управляющий.

– Процесс по расследованию этого инцидента, – ответил тот.

– Но инцидента, как такового, не было, – заметил управляющий.

– Не важно, – ответил тот, – дыма без огня не бывает.

– Я бы очень не хотел, чтобы это дело раздувалось и нами, – робко заметил управляющий.

– Такой порядок, – сказал второй контролёр, – если есть слух, но должно быть расследование. Вы что же, думаете, что у нас так всё просто? Мы всегда должны реагировать на просьбы и жалобы граждан. И если уж заварилось такое дело, что полгорода возмущено вашей работой, то необходимо обстоятельное расследование.

– Но я знаю этих работников давно, – подал свой голос с места начальник канцелярии, – за всю их службу на них не было ни одного нарекания.

– Эти двое моих служащих лучшие работники в нашем управлении, – подтвердил слова своего шефа начальник нашего отдела Воротников.

– Не важно, – ответил первый контролёр, – раз возникло это дело, нужно расследование.

– Может быть, не будем выносить мусор из избы, – опять робко попытался утихомирить контролёров управляющий, – от этого никому не будет пользы.

– Да что вы такое говорите?! Это – государство, или частная лавочка? – возмутился второй контролёр. – Мы добиваемся одного, чтобы произошло расследование по поводу случившего инцидента, и виновники его были строго наказаны. Не забывайте, что государственная машина карает и, прежде всего, тех, кто состоит в её рядах. Испорченные детали машины нужно срочно заменять, иначе машина не сможет функционировать эффективно.

– Но, по сути говоря, и дела-то никакого нет, – сказал управляющий. – Ведь они оба заявили, что не было никакого посетителя.

– А свидетели?! – строго повысил голос первый контролёр. – Вы хотите отмахнуться от свидетельских показаний? Если бы это было одно показание, а то их множество.