23
«Позвольте, есть у меня два вопроса»,
Промолвил я, посмотрев на даоса,-
«Первый, об имени, очень обидный,
Второй, о жизни, для всех очевидный.
Как? Нет имени у человека?
Но в Поднебесной с начала века
Чтить имя было делом обычным.
А поклоненье предкам – долг личный».
– «Наслушался конфуцианских учений,
С их церемониальным ритуалом,
Они ни ступят и шагу без мучений
И приседаний ни в большом, и ни в малом.
Оттого, что они всегда приседают
В залах вельмож, у императорских тронов,
И мудрецами в тонкой лести бывают,
Что толку народу от этих поклонов?!
И мудрости в них никогда не бывало,
А только отточенность красноречья.
У них всегда имя, как часть ритуала,
Служило в их церемониях вечно.
Что знают они из тайн мироздания?
Где имена людей цены не имеют,
Ничтожно в нём наше земное сознанье,
И мудрость их там не горит, только тлеет.
И сводится мира их всё пониманье
Лишь к жалкой тропинке вельможных служений,
И в жизни направлено всё их вниманье,
Как быстро добиться в верхах положенья.
24
Хотя и хотят они жить безызвестно,
Но всё их стремленье – за славой в погоне,
И в службе тому лишь, кто будет на троне,
А что не по нраву ему – не полезно.
Но где же здесь будет их объективность?
И как можно с истинной тут подружиться?
В любом фетишизме скрыта фиктивность,
Какое уж к истине там им пробиться!
Чтоб к истине нам приблизиться ближе,
Нам нужно забыть про имя и близких,
И в обществе стать ступенькою ниже,
И не стыдится считать себя низким.
А лучше всего отказаться от крова,
Свободно в горах жить, слившись с природой
К желаньям своим относиться сурово,
Уют призирать, дружить с непогодой.
Тогда лишь привыкнем жить мы, словно птицы,
Летать над полями, росою питаться.
В горах и лесах со зверьём подружиться,
Самим превращаясь в них, может так статься.