Папина сказка

Дочь была – царевна Марья.
Нрава кроткого девица
В рукоделье – мастерица
Неописуема с лица
Добротою вся в отца.

Царь-отец её любил
Но, вздыхая, говорил:
«Заневестилася дочь
Кабы кто сумел помочь.
Год семнадцатый ступил
До сих пор ни кто не мил.
Сватались царевичи,
Купцы и королевичи,
Бояре и дворяне,
Рыцари, крестьяне.
Разный приезжал народ.
Всем царевна – отворот.
Чем я прогневил творца?
Не доходит до венца.
То, конечно, что она
Не пробудет век одна,
Но время катится вперед
Эх! Да кто меня поймет».

Так примерно рассуждая
Царь по терему ходил.
От забот таких вздыхая,
Сам с собою говорил.

3

В это время у причала
Свита царская сновала
У царевны-молодицы
Есть желанье, прокатиться
Вдоль высоких берегов,
До прекрасных, до лугов.
На ладью она ступила
И, дав знак рукой, поплыла.
С нею все её подружки —
Веселицы – хохотушки.
Лодка по воде скользит,
Песня над водой летит.
Так выводит хор девичий,
Что смолкает даже птичий.
Песня за душу берет
И летит, летит вперед.

Ещё не кошены луга,
Ещё не собранны в стога.
И аромат налитых трав
Доноситься и до дубрав.
Земной ковер, благоуханный,
Пока не тронут, первозданный,
Но скоро пение косы,
С началом утренней росы
Нарушит девственный покой
И лягут травы за рекой.
Всё это скоро, а пока
Легко, играючи, река
Несла ладью, вода сверкала
В себе высь неба отражала.
Купаясь в пене чистых волн
К лугам пристал девичий чёлн.
Там, средь пьянящего простора,
Вдали от суетности дел.
Средь песен, смеха, разговоров,
День незаметно пролетел.

Время к вечеру стремиться
И уставшие девицы
С луга на ладью ступили,
Всю цветами обложили,
А на головах венки
Полевые в них цветки.
Дело в сумерках вершилось,
Тут беда и приключилась.
Злыдни, на ладью пробрались,
Да невидимыми стались.
И поплыли по воде
Не к добру видать, к беде.
Вот в палатах гаснут свечи —
Уже очень поздний вечер.
Все с молитвой на устах.
Ночи ждали Трус и Страх.
Ночью зло вершить сподручно.
Ночью нечисти не скучно
И до третьих петухов
Много натворят грехов.

Тихо. Все кругом уснули.
Трус и Страх из тьмы шагнули.
Развязали узелки,
Где хранились бутыльки.
В воду зависть подмешали,
Скуки смесь в хлеба всыпали,
Что им хлеб, им все равно.
Капли злобы те в вино,
И, вдвоем, решив вселиться