Российские этюды

– Я за трудовой книжкой.

– Я знаю, – снова повторила она.

Она спокойно пошла к шкафу и достала гору трудовых книжек, перевязанных бечевкой.

– Вот тут такие, как вы, – сказала она. – Кто-то умер, кто-то подрабатывает.

– Я не умер, – сказал я.

– Я знаю, – сказала она. – Вы подрабатываете без трудовой книжки.

Я расписался в огромной амбарной книге и получил трудовую. К моей радости, первой там была запись, что я начал свою деятельность разнорабочим. Жаль, что там не написали, какую красивую канаву я выкопал.

Полистав книжку, я увидел свою жизнь. Это очень грустная книжка. Там вся жизнь разложена по пунктам, все готово для ввода в базу данных. Последняя запись была, что я ушел из института по собственному желанию.

– Что-нибудь еще? – спросила женщина.

Ей было неинтересно, чем я занимаюсь и зачем мне книжка. Сейчас я уйду, и в институте останутся только копии приказов с упоминанием моего имени.

– До свидания, – сказал я.

Женщина кивнула и стала перевязывать стопку трудовых старой бечевкой.

Я ходил около корпусов, вспоминая свою бурную жизнь, и тут до меня дошло, что действие в последних главах моей повести происходит именно здесь. А вот и жилой дом, где купил квартиру главный злодей.

И я пошел к этому дому.

Злодей в подъезде

В подъезде любого элитного дома стоит охранник. И этот охранник с большим подозрением относится к незнакомцам, которые добрались сюда без автомобиля.

– Чего надо? – спросил он.

– Я писатель, – скромно сказал я. – Действие моего романа происходит в этом подъезде, и я бы хотел все внимательно посмотреть, чтобы не сделать ошибок.

– Чего? – спросил охранник.

– Мне нужно сделать фотографию этого подъезда для моего романа, – сказал я твердым голосом.

– Это еще зачем? – спросил охранник.

– У меня в романе тут живет злодей.

– Кто тут живет?

– Злодей! Он тут устроит взрыв и пожар.

– Чего?!

– Это в романе, не бойтесь.

– В каком романе? Шел бы ты отсюдова, пока цел!

Вынимаю камеру и делаю снимок. Охранник открыл рот, но не нашел подходящих слов. Я машу ему рукой и ухожу. Охранник выходит на крыльцо, сплевывает в мою сторону и закуривает.

Левитан

Почему к Левитану у меня особенное отношение? Вроде бы пейзажистов я насмотрелся, сам фотопейзажист, когда людей поблизости нет. Но его знаменитая картина «Над вечным покоем» меня не трогает. Видали мы покой и попокойнее! А трогают меня две его картины, да так трогают, что душа выворачивается! Я прямо живу в них. Каждый раз хочу запомнить их точное название, но вместо этого смотрю на них, представляю там себя и про все забываю.

На первом месте – это лошадь с санями около желтого домика. Кажется, «Мартовский снег» называется. Я даже запах снега ощущаю, когда смотрю на нее. Талый снег, запах навоза, разогретые деревянные стены, теплые комнаты в домике, запах щей и гречневой каши.

На втором месте – майский день. Там деревья светятся на просвет. Дворник небольшой, все такое молодое, радостное.

И мазков в этих картинах раз-два и обчелся. Но каждый мазок на месте.

Короче, выставку картин Левитана, собранную из многих музеев, я пропустить не мог. В зале за мной ходила вредная бабка и бухтела, что фотографировать тут нельзя. Я долго не мог понять, почему она ходит только за мной, а потом увидел, что держу в руках огромную профессиональную камеру, на боку болтается сумка с объективами. Я засунул камеру в сумку и показал, что у меня пустые руки. Она удовлетворенно кивнула, спряталась за столб и контролировала меня уже оттуда.

Я стоял у многих картин, почти уткнув в них нос. Я изучал каждый мазок. Ну как можно таким минимальным набором создавать шедевры!

И еще я сделал открытие: Левитан – график. Небольшая гравюка (или рисунок) «Полет ведьм» меня потрясла. Вот попробуйте, не глядя на его рисунок, придумать, как нарисовать четырех ведьм в полете. Это же какое воображение надо иметь.

Соня и другие

Дочка МС (моей спортсменки) с мужем и двумя детьми живет за городом. Я не буду много о них писать и тем более ставить фотографии. Но вот диалог с Соней (ей три года) я решил привести на свой страх и риск.

– Соня, давай играть в слова. Я знаю слово на букву «а» – арбуз. А ты какие слова знаешь на эту букву?

Мама за моей спиной подсказывает, показывая Соне апельсин и ананас. Но Соня, как настоящая москвичка, слова в простоте не скажет. Она морщит лоб и говорит:

– А я знаю слово на букву «кра»!

– ???

– Кравать!

Мистическое отступление

Москва, как всякий большой город, полна мистики. Можно говорить о странных совпадениях, о теории вероятностей, которая все объясняет, или наоборот – все опровергает в зависимости от настроения математика.

Я все время ходил как под наркозом. Девять часов разницы во времени мне до конца преодолеть не удалось. Многое, что происходило вокруг, я относил на счет моего обалдения и всерьез об этом не задумывался. Вот только сейчас, когда я думаю о рассказе, который мы решили написать с дочкой, я стал понимать, что вокруг меня происходили странные события.

У меня есть принцип поведения в незнакомых ситуациях, который нарушать нельзя. Этот принцип простой: не надо сопротивляться намекам судьбы, и тогда все будет в шоколаде. А я повел себя неправильно в самый первый день. Он был уникален для зимней Москвы. В день моего прилета вместо темного низкого неба сияло солнце, сверкали миллионы сосулек и люди улыбались на улице. Когда я увидел, что «Рабочий и Колхозница» уже освещены прожекторами, а небо еще остается голубым, то я даже застонал от невиданной красоты и уникального кадра. Мне нужно было надеть ботинки, взять камеру и выйти на улицу. Вместо этого я решил, что сделаю это завтра. На следующий день пошел снег, и он шел с перерывами все время, что я был в Москве.

Через час меня пригласили в ресторан, но я решил лучше провести время среди мистических книг. Это была вторая ошибка. Я мог взять себя в руки и пойти куда угодно. Вместо этого я полночи смотрел на тени на потолке, слушал странные ночные звуки и ждал, что сейчас что-то произойдет.

Это что-то стало происходить постепенно. Сначала замкнутость комнат в «нехорошей квартире», когда они вдруг соединились в кольцо, из которого я с трудом убежал. Потом чертовщина на крыше. Потом провал в памяти. Я помню, как я дошел от Маяковки до Большого театра, но потом я вдруг оказался у здания ФСБ. Я туда идти не собирался, это я точно помню.

Потом я решил, что не буду ходить в книжные магазины. Дескать, есть электронные книжки, и я приноровился их читать. Но однажды я проходил мимо книжного магазина «Москва» и зашел туда, сам не знаю почему. Меня окутывал какой-то туман, я очнулся и увидел, что держу в руках книгу о ведьмах и чудовищах! Я никогда не подходил к полкам, где стояли такие книги!