– Правда, повторенная два раза – это уже заведомая ложь.
– И да, у меня рожа не наглостью хищная?
– Это кто сказал?
И понял, зачем это сделано, что я, идущий грохнуть Хи – пусть и не раз и завсегда, но:
– Надолго, как минимум, – им и:
– Заделался.
– Ты его переваришь, как устрицу, дорогой.
– Для того, чтобы так говорить, ми-лая, надо было создать свой публишэн дом-ик.
– Я понимаю, чуть раньше времени, но готова – почти с самого детства – стать, быть, готовить и прибираться в твоем дворике-дворце, как:
– Зара Леандер.
– Хорошо, можно я спою, тебе понравится.
– Спой мне эту – как иё?
– Кого его?
– Если будешь дурковать – выгоню.
– Хорошо, хорошо, я сейчас, только наряжусь пастушкой.
– Не надо, ибо на этой неделе Катькой Два, – хочу начать русскую историю.
– Как обычно?
– Да, с немки. Хотя, извини, я не могу просто так трахать людей.
– Разумеется, я просто так и не дам, – поэтому.
– Да?
– Бэ. Давай сразу договоримся, сколько бутылок коньяка не меньше пяти звезд ты будешь закупать для меня.
– На месяц?
– Начнем с недели.
– Пять.
– Двенадцать.
– Почему?
– Один день в неделю я не пью.
– Это мало.
– Но и трахаюсь так же – великолепно.
– Хорошо, начнем с позы: вверх ногами.
– Я сегодня уже пила – меня вырвет.
– Не на меня – будем надеяться.
И началось.
А именно?
– Ресторан подошел и остановился, банкетный зал при ём, – не всегда бутылками кока-колы, фанты, спрайта, некоторых соков и вином разных сортов, вплоть до армянского коньяка, – заваленный.
Хеннесси? Пришлось не применять, сам не пью, но стоит только отлучиться в какую-нибудь неотложно примененную сан-комиссию – специально и:
– Как нарочно, – воруют.
Неожиданно прорвалась ко мне на прием одна проце-дура очень малореального формата, но права – даже за моей личной подписью – имеющая. Когда подписал:
– Лучше и не вспоминать, чтобы плохое не вернулось, а хорошее я попытаюсь и так:
– Хочешь взять меня живьем?
Или – как раньше мечтал – трахнуть меня на потолке.
– Этого не может быть, – ответил.
– Ты так говорил.
– Наверное, я только мечтал.
– Было очень похоже на реальность.
– Реальность – не есть наша цель, ибо не так говорила, как всем рассказывает.
Проснулся только после тихого часа – как в пионерлагере – и пока не могу понять:
– Неужели это была наша то ли воспитательница, то ли вожатая, то ли глава кружка – нет, не про лобзик, к счастью и не про художества теней кубика Пабло Пикассо, на котором вполне можно сидеть такому увальню, каким был Аякс, Гомером в виде Гектора побежденный.
Ушла или уже нет?
Интересно уже то, что – перестала тарахтеть уже: