Рай. Бин Фрай!
Для того, чтобы проникнуть на закрытый объект есть два варианта. Один – это подготовить штурмовую группу. С автоматами, гранатами, кошками, чтобы цепляться за горы, и появиться в расположении захватываемого объекта сверху. Второй способ тоже очень известный. Как сказал Адам:
– Надо самому сесть в тюрьму. Вы знаете, что значит сесть в тюрьму? Вы знаете, что такое сесть в тюрьму добровольно?
– Вы знаете таких? – спросил ПП.
– Это я. Я ведь вышел…
– Ты вышел родом из Эдема, ты вышел и упал…
– Сюда.
– И упал в Ковчет, – пропел Адам. Вы в курсе, что Земля – это Библейский Ковчег?
– Само собой, – сказала Ксе. И добавила: – Только размеры не совпадают. Длина к ширине должна быть шесть к одному. А здесь? А здесь круглая! Балда ты, Адам.
– Считать надо правильно, деточка, – сказал Адам. Он был слегка пьян после шести бутылок баварского. Поэтому выдал секрет Ордена Тамплиеров.
– Разделите длину окружности на радиус и получите заветное число Ордена Розенкрейцеров:
– Шесть! Ты со мной не спорь, мэм, я же ж физик-теоретик.
– Физик-теоретик, как кто? – спросила Ксе, чтобы посмешить людей перед устройством бригады на работу в тюрьму, где производили Даблы. Именно туда недавно перевели Хо. За что? Мне пока неизвестно. Наверное, адвокаты постарались.
– Как Ландау, – ответил пьяный Адам. И все громко засмеялись. Чему смеются, непонятно.
ПП с присущим ему юмором ответил, что Хо перевели на легкую работу потому, что:
– Он забеременел на зоне. – Это было очень смешно.
Но Тете и Моте было не до смеха. Они боялись, что их съедят раньше, чем они успеют забеременеть. Надо бы вроде бежать, но природная любознательность брала верх. Они не могли отказаться от участия в этом деле, даже ценой жизни.
Был выбран второй, более мирный путь. Решено было устроиться на работу на автомобильный завод Дабл. Как вольнонаемные они имели право на облегченные условия труда. Удалось устроить водителями Пела и Сора, а также Ада и Упа. Им была устроена проверка. Гонка по горам вокруг Зоны. Обе пары проиграли. И это позволило им устроиться на работу. На вопрос ответ был простой:
– Гонщики нам не нужны, – ответила И. – Это хорошо, весело, занимательно, но не для нас. Ведь гонщики могут украсть все наши сокровища.
Тетю и Мотю спросили:
– Кем бы вы хотели у нас работать? Надзирателями? Я имею в виду надзирателями за нравственностью, – сказала И.
– Мы бы хотели работать в музее восковых фигур, – сказала Тетя.
– Это отличная идея, – сказала И. – Только у нас нет пока что такого музея.
– Мы организуем, – сказала Мотя.
– Как? – спросила И.
– Мы будем сами стоять.
– Как, простите?
– Мы будем сами изображать знаменитых людей, – сказала Тетя.
– Вы сможете? – удивилась И. – И даже мужчин?
– Элементарно, – сказала Тетя.
– Вы не поверите, но некоторые изображают даже собак, – шепотом сказала Мотя. – И ничего.
– Что, ничего?
– Ничего, говорю, получается. Даже в Давосе один выступает. Этот, как его? Японец.
– Ку Ли.
– Ку Ли?
– Да. Талантливый!
– Действительно, лает!.. Как настоящий.
– И вы тоже будете лаять? – спросила И, – и закинула ногу на ногу. Она закурила, хотя думала, что давно бросила.
Тетя вздохнула. Потом еще немного подумала и сказала:
– Если надо будем.
– Да, я тоже согласна, – сказала Мотя.
– Нет, это не обязательно, – сказала И. – Я только для того спросила, чтобы увидеть ваш боевой настрой. Значит, так. Будете ориентироваться по обедам.
– По обедам? – спросила удивленно Тетя.
– Как это? – улыбнулась Мотя.
– Начнете завтра. Завтра у нас щи. Когда будут щи, вы будете фигурами, ну… скажем, Эстэ-Лина и Ле-Нина.
– Может быть, мы лучше будем показывать по праздникам их? Или хотя бы по воскресеньям? – предложила Тетя.
– Хорошо. Завтра как раз воскресенье. По воскресеньям у нас щи.
– Я бы лучше поставила по воскресеньям борщ, – сказала Мотя. – Я борщ люблю.
– А я люблю гороховый суп с вешенками и беконом. Потом, при подаче надо добавить немного молока фирмы Пар. Нет, это вкусно, действительно, – сказала Тетя.
– Да, это вкусно, – сказала И. – Но я люблю щи из свежей белой капусты со свиной лопаткой.
– Вы держите здесь свою свиноферму? – спросила Мотя.
– А вы думали, мы едим людей? – удивилась И. – Нет, конечно, нет. У нас своя свиноферма.
– Капусту тоже сами выращиваете для щей? – спросила Тетя. И добавила: – Морковь, свеклу, лук.
– Нет, это мы покупаем за капусту. Во Франции, в Америке, в Японии.
– Наверное, это дорого? – Кто это спросил? Ну, если не сказано, то это не важно. Ну, как Пикассо сказал:
– Кто-то из них. – Не нравится? Тогда считайте, что это вы сказали. Вы не говорили? Вы сначала хорошенько подумайте. Потом отвечайте.
– На понедельник мы поставим, действительно, суп гороховый с вешенками и беконом, молоком Пар, и, как следствие этого, вы будете показывать Василия Ивановича и Петьку.
– Я бы хотела сыграть Анку Пулеметчицу! – воскликнула Мотя.
– Анку сделаю я, – сказала И. – Ну, что вы смотрите? Я тоже должна когда-то развлекаться. И вообще, давайте сразу договоримся – не бойтесь, – она сделала успокаивающий жест рукой, – я не буду вас бить. Но женщин в нашем музее восковых фигур буду играть я.
– Мы только мужчин?
– Да.
– Почему?
– Ну, не знаю. Просто мне так нравится. К тому же, я знаю, вы любите изображать мужчин.
– Кого, например? – спросила Тетя.
– Толстого, Кой-Кого. Кстати их вы поставите в среду.
– А в четверг?
– В четверг? Бре и Хру.
– Нет, мы занимаемся только художественными деятелями.
– Неправда.
– Хорошо, неправда.
– Нет, ладно, мы сделаем этих ребят, – сказала Мотя. – Нам нетрудно.
– Я буду кукурузой, – сказала Тетя. И добавила: – До обеда.
– А после обеда?
– После обеда буду Венедиктом Ерофеевым, который пьет тройной одеколон. Нет, ну, не только чистый одеколон, а коктейли там разные. Например:
– Мечта Комсомолки.
– Из чего он состоит? – спросила И.
– Я не помню, – сказала Мотя. – У меня там записано.
– У вас есть состав коктейля Василий Иванович, Петька, Анка Пулеметчица? Я к тому, что когда вы будете изображать их, пусть они пьют те коктейли, которые они пили в Гражданскую Войну.
– Ну, я сейчас посмотрю свои записи, – сказала Тетя. – Вот, да:
– Василий Иванович спрашивает Петьку:
– Белая есть?
– Сейчас, Василий Иванович, расстреляем парочку белых – будет.
– А красное?
– Есть, Василий Иванович. Завтра бой, все сдали кровь.
– Зачем? – как бы спрашивает Василий Иванович. Как бы, потому что он в курсе, для чего сдается кровь перед боем. Вовсе не для того, чтобы использовать ее после боя для переливания крови. А чтобы белые, мать их, не видели нашей красной крови. У убитых уже не будет вытекать кровь. Ибо ее уже взяли до боя. Спартанцы надевали красную материю, чтобы враг не видел раненых воинов. Мы пошли другим путем.
– Смешать?
– Смешайте. Но не взбалтывайте. А то скажут, что мы с ними опять братаемся.
– Это из Высоцкого, что ли? – спросила И.
– Почему? – спросила Мотя.
– Ну, я думаю, вы слышали его песню:
– Десерт.
– Это про что? – спросила Тетя.
– Ну, про кровь. Кровь сосать решили погодить, ну, потому что вкусное на третье. На десерт, то есть. Так. – Продолжала И. – По субботам, у нас будет рассольник. А к нему… к нему, – она задумалась на секунду, – будут Ры, продающий ботиночки у Детского Мира, и Ма, сеющий плевелы в русскую землю. Да. Да? Да.
Глава десятая
Адам на химии.
Хина и Вол. Хэм с клубникой. Хедди Ламар и Барбара Стрей. Партизаны. По плодам их – узнаете их.
Музей восковых фигур.
Партизанские противоречия. Он слишком мал, чтобы быть великим. Уже – думали. Давным-давно.
Дети Со. Кон Лиза Ра. Нано. Где наша Чаша Грааля?
Миллиард так миллиард.
Фокусник номер два – Энигма. Немецкие и японские жены… для всех.
Русская тушенка. Из-под Вишеры на Любань. Танковая Бригада Гайда. Ученья идут.
Монтесума. Ученья Два. Гайд – написание курса евро на сегодняшний день. С Гайдом в соседнем Тигре. Корпус Гайда уже пошел на Берлин.
Адаму, как это часто бывает с умными людьми, опять не повезло. Он попал в горячий цех. Здесь руками таскали из печи диски для колес, и вешали их на проволоку сушиться. Здесь работали два партизана. Хина и Вол. Хина не надо путать с Хи, который воевал с нами в открытую. Этот парень был партизаном. Вместе с Волом. Их поймал иностранец, прибывший в Дабл с концертом. Здесь для почетных гостей предоставлялась услуга под названием:
– Хэм. – Как-то:
– Ловля форели, чай, кофе в лесу у костра. Утром свежая клубника. Вино, пиво, бой быков и прекрасная леди. Мужеподобного вида. Ну, как это принято у богатых. Хедди Ламар и Грейс Келли здесь были не в моде. Кстати Ксе и Капитанская Дочка загримировались при входе в Зону. Одна в Хеди Ламарр, другая в Барбару Стрейз. Ксе была недовольна. Она считала, что не похожа на Барбару.
– Абсолютно не похожа. С таким некрасивым лицом можно только петь. Но я ведь не пою. Как ни пыталась, пока у меня не получается. Максим Максимыч оказался удачлевее меня.
Гость закинул спиннинг и вытащил партизана. Как в песне:
– Эх, хвост-чешуя! Не знал он, бедный, что закончилась война.
– Со дня я вытащил живого партизана! Не знал он, бедный, что закончилась война. Эх, хвост-чешуя! Не поймал я ничего.
Ничего-то ничего, но партизан оказался реальным. Сначала он был поставлен мастером на сбоку Даблов, потом не прошел тест, который устроил ему Нано, приехавший на завод для внедрения новых нанотехнологий.
На вопрос:
– Хорошо ли поступил Горби, что разрушил СССР. Партизан ответил, что плохо. Зря, мол, он это сделал.
– Какие ваши доказательства?
– Несмотря на то, что я теперь живу хорошо, командую даблами, – он показал на рабочих, управляющих конвейером, – начал теоретик кибуцизма, – это была большая ошибка со стороны Горби.
Как говорили древние турки:
– Садись – два.
Почему? Явно нарушается народная поговорка:
– По плодам их – узнаете их!
В самом деле. Что сказал Партизан Хина? По сути дела, он сказал:
– Плоды хорошие, но создатель их все равно баран. Или проще:
– Плоды большие, а создатель их, как был маленьким – так и остался. – Здесь наблюдается явное противоречие.
Такое же противоречие находится в речи бывшего профессора по имени Вол. Он говорит:
– Был великий Наполеон – и дела его были велики. Был большой Ле-Нин – и дела его были большими. А Горби, как был маленьким – так и остался. Великие дела, которыми заправлял Горби были ему не по плечу.
В Библии речь идет не о том, что не надо ходить налево – направо ходите, когда пишется:
– По делам их – узнаете их. – Речь здесь идет именно об ошибке Партизана Хина и Партизана Вола. Эти ребята думают, что первую и вторую часть этого послания можно записать в одну строку. Как только встречаются большие дела, то всегда можно найти человека, которому они были по плечу. И человек этот обязательно должен быть большим. Нет! Он так остается маленьким. Если бы он был большим, то его увидели бы и так, без приметы. Без плода.
Плод и человек разделены. Человек – герой Романа. А плод его находится на полях. На полях книги, а не в тексте, как герой. Именно этого разделения и не видят партизаны. Они видят большой плод, и начинают подыскивать под этот плод большого человека. Это происходит потому, что ребята внушают себе посылку:
– Большому кораблю – большое плаванье. Большой плод может находиться только в большом человеке. Здесь убирается Вставка. Вставка, объединяющая первую и вторую часть этого Божественного Послания. Ребята хотят создать одну длинную нить, чтобы шить правильно и быстро. Не получится. Быстро шить надо двумя короткими нитями. Но возникает страх:
– Кто-то может влезть в разрыв, и помешать завершить дело. И это правильно. Разрыв опасен. Опасен, если не закрыт:
– Верой. Которая и связывает текст и заметку на полях.
Партизаны не принимают примету, хотя много раз сами повторяют ее. Не принимают, потому что не могут ее усвоить. Но ее и не надо усваивать. Она и должна быть отчуждена, как картина Ван Гога. Как говорится:
– Истина не только в нас, но и где-то рядом.
Вот это Рядом и не допускается. Не пишется в одну строку – значит, и не был этот человек великим.
Смотрите, что эти люди говорят:
– Благодаря Горби я стал великим депутатом. Тем не менее, я против него. Против в том смысле, что несмотря на его великое дело, он в моих глазах так и остался маленьким.
И все аргументы о миллионах тонн зерна и так далее – это просто липа. Можно привести десять аргументов за, и десять против. Имеется в виду таких далеких, марсианских аргументов, которые нельзя проверить. Ведь двести восемьдесят миллионов тонн ни о чем не говорят. Может народу доставалась всего одна десятая этих тонн, а остальное съедали драконы, жившие в подвалах Кремля. Ливийские там, вьетнамские, афганские. Их ведь надо кормить бесплатно, а то слушаться не будут. И так далее. Все это невозможно проверить. Эти абстрактные аргументы не являются аргументами. То ссылаются на Британскую Энциклопедию, то на:
– Свою книгу. – Фантастика! Это ни о чем не говорит, кроме направленности ума пациента. То есть о его партийности.
Второй Партизан явно пишет портрет Горби с самого себя. Вот уж Вол точно ездит на разные обеды, съезды, концерты, университеты, телевидение:
– Нравится! – Вы посмотрите, что за логика у этого профессора:
– Горби совершил великое дело: сломал Берлинскую стену, выпустил Соленого, несмотря на то, что большинство присекретарских ребят топали ногами в знак протеста. Но… жаль только, что слишком мал для этих великих дел. Его плечо намного ниже Берлинской Стены. Да и званий Героя СССР у него меньше, чем у Соленого. Резюме:
– Он слишком мал, чтобы быть великим.
Удивительно, что сам же говорит:
– По делам их – узнаете их. – Значит:
– Не смотри на рост, не смотри на плешины – смотри на дела его.
Какую хоть одну разумную мысль высказали эти партизаны? Никакой. Какая тут, на – слово ну х – Силиконовая Долина! Нет, никаких два к восьми. Один к десяти. Вратарь наш, а игроками должны быть в нашей Силиконовой Долине бразильцы.
Хина говорит, что надо было сначала подумать, а потом разрушать СССР. Милый, так думали уже. Никита Сергеевич думал кукурузой, Леонид Ильич думал продовольственной программой, Андр водкой и проверками в банях, Черн карандашами, Зю приводными ремнями. Так сказать, все давно готово, чтобы перейти к новой счастливой жизни, даже приводные ремни. Я так и не понял, что такое:
– Приводные ремни? Длинные цветные галстуки, что ли?
Однажды баба заказала мне сазана. Как никогда вдруг натяну-лося блесна! Со дна я вытащил живого партизана! Не знал он бедный, что закончилась война. Ля-ла-ла-ла-ла-ля-ля-ля-ля-ля. Ля-ля.
Вот вам ответ, почему все хотят в Израиль, под пули. Как говорится:
– Это я еврей! – Ну, а мне:
– Не шибко тут! Выйди вон из дверей.
Это не значит, что в России полностью отсутствует разум. Например, этих ребят, работающих дискодаблсменами, рабочие завода И, называли любовно:
– Долбоебами. – Значит, все понимали, что эти ребята рассуждают нелогично. Как погонщик кур и ловец пчел академик Лысенко, закрывший русскую силиконовую долину давным-давно. Давным-давно.
Между прочим, оба эти партизана были в прошлом детьми Со. Да, да, не удивляйтесь. Правда, приемными. Но все равно:
– По детям твоим – мы узнаем тебя.
Со и Ла тоже хотели попасть в эту историческую экспедицию. Они уже двинулись вслед за Тетей и Мотей, но по непредусмотрительности не имели загнутых кожаных снегоходов фирмы Байер. Но не это главное. Главное, что сбылась, наконец, мечта Сяо: он поймал Кон Лизу Ра.
В лесу, недалеко от Зимнего Дворца, они заметили прекрасную женщину. Она тоже увязла в снегу. Ребята решили не цепляться за хвост удаляющейся экспедиции, а исполнить свою мечту.
Они привели даму в ресторан, где в это время завтракали:
– Борис Бер, Мэрилин Монро, Максим Максимыч. Были и другие люди.
Сяо и Ляо приковали принцессу к столику, направили ей в лицо лампу с зеленым вращающимся абажуром, и сказали:
– Если скажешь правду, будешь есть это. – Сяо показал на красную розу. А Ляо на бутылку немецкого пива.
Тут неожиданно Со схватился за голову. Как будто его опять выгнали с телевидения за беспримерное поведение. Он увидел, что из-под парика, черного парика Кон Лизы Ра выбивается рыжая прядь. Было однозначно понятно, что перед ним немецкий шпион Нано. Мама! Пожалуй, это даже лучше, чем Кон Лиза Ра. А еще лучше судить их обоих сразу. В одном лице.
Нано шел с докладом к ПП о захвате русской силиконовой долины марсианами. Злобными хвостатыми существами с длинными острыми зубами. Он прекрасно понимал, что как человека с рыжими кудрями его могут принять за немца или за еврея, то есть за русского, как Екатерина Вторая и Петр Первый, и, вследствие этого обстрелять где-нибудь на дороге. Поэтому догадливый парень загримировался под прекрасную даму. Все смотрели на него влюбленными глазами и вежливо улыбались. Только собаки по деревням, где он проходил, лаяли на него.
– Где земля, которую ты украл у меня? – спросил Сяо.
– У тебя?
– Ну не у меня, у народа. Это все равно.
– Я роздал ее людям.
– Зачем? – Сяо налил себе пива, Ляо водки, положил с общего блюда красной, черной и по шесть кусков мяса, похожего на шашлык, но предварительно, то есть перед жаркой еще, замаринованного с розмарином. По системе Монте. Ох, эта благословенная Италия. Сэм Джанкана, между прочим, тоже был из Италии. – Ты вообще в курсе:
– Кто я?
– Нет. А кто ты такой?
– Я? Я Сэм Джанкана.
– А кто это? – спросил Нано.
– Это мафиози, который завалил Джона Кеннеди.
– Какие ваши доказательства?
– Без.
– Что без?
– Без доказательств.
– Скажите хотя бы за что?
– Он трахнул мою жену. Нет, ничего страшного, но он ошибся. Потому что это была моя любовница.
– А разве любовница лучше жены?
– Ну, ты даешь, парень. Сразу видно, что ты не немецкий шпион.
– Почему?
– Немцы умеют считать. А ты знаешь хоть, сколько лет моей жене?
– Нет.
– Вот и видно, мил человек, что ты стукачок. Почему? Потому что каждый нормальный человек хоть что-то знает. Ты, как оказывается, не знаешь ничего.
– Я могу сыграть Мурку.
– Не надо. Слышали уже. Сыграй лучше американскую народную песню:
– Я налетчик Беня-хулиган.
– Это о чем?
– Это о том, как ты взял наш национальный банк с огромным количеством золота и бриллиантов. Где деньги, я спрашиваю?!
– Проиграл в буру, – ответил этот Нано с наглой улыбкой.
– Значит, вы собрались просто на просто надо мной издеваться?
– Почему?
– По кочану.
– Нет, серьезно, как я мог взять наш национальный банк, когда он совершенно и абсолютно независим. Один безрукий, длинноносый перс до сих пор ходит по улицам, креститься и божиться, что не грабил его. И приводит аргумент, так сказать, декларацию о независимости центрального банка. Вывод: никто не мог его ограбить.
– Это очень интересно, – сказал Со и щелкнул пальцами. – Человек! Пива и итальянский шашлык. Два. Нет, три.
– Три? – спросил парень.
– Да, три. Может быть, сегодня, мы, наконец, узнаем правду.
– Разрешите прикурить?
– Извините. – Я могу его у вас купить? – Это Борис Бер подсел за стол, где пытали Нано.
– Его?! – сделал удивленное лицо Сяо.
– Это не он, а она. Вы ее не узнали? Это Кон Лиза Ра, – сказал Ляо.
– Нет, друзья мои, – ласково сказал Борис Бер, – вы опять ошиблись. Это не Кон Лиза Ра. Это мой нанотехнолог. Он шел ко мне.
– Зря вы его защищаете, Борис, – сказал Со. – Он же ничего абсолютно не дал народу.
– Зато дал его друг Гайд, – спокойно ответил Бер. – Сын Трудового Народа. Он, так сказать, был сын трудового народа.
– А этот значит, был:
– Трудового Народа Дочь. Кон Лиза Ра. Дала всем, кому только можно. И главное бесплатно. Но только не нам. Я уверен, что она знает, где зарыт клад, – продолжал Со. – Надо только как следует допросить его.
– Какой клад? Какой клад?! – повысил голос Нано.
– Столько раздать! – Со пальцем показал на подсудимого, – ну, не может быть, чтобы не взял себе небольшую Чашу Грааля. Уверен, что она у него. Этот парень забрал наше счастье, нашу родину, где мы все вместе жили. Никто не хотел уходить из нашей любимой коммунальной квартиры. Как хорошо-то было. И главное, была у нас наша Чаша Грааля.
– Где ты зарыл ее? – Со опять потянулся к кнопке электрошока.
– Подождите, – сказал Борис Бер. – Я же сказал:
– Я его покупаю.
– Ну, хорошо, во сколько вы оцениваете Чашу Грааля. Учтите, я за меньшие деньги его не продам. Я слишком долго его искал. Я слишком долго ее искал, – повторил гладиатор.
– Ну… во сколько вы его оцениваете?
– Говорите прямо, сколько вы хотели мне дать? Учтите, это очень редкий экземпляр. Он распродал всю Россию. Этого не смог сделать даже Столыпин. Столыпин не смог, а этот парень – легко. Во-вторых, у него должен быть клад. В-третьих, как природный масон, он знает, где Чаша Грааля. Приблизительно, вы теперь оценили его? Я сам думаю, что без членства в списке Шиндлера нам не обойтись. Начнем?
– Начнем с миллиарда, – опять начал Со. И добавил: – Кто больше?
– Начнем, – ответил Борис. – И на этом закончим. Миллиарда вам хватит за глаза.
– Мало. Это очень мало. Я буду в конце списка. В случае чего меня могут не спасти.
– Места не хватит в Ноевом Ковчеге.
Кстати, когда два раза подряд в диалоге встречается речь одного и тоже же человека, значит, была пауза. Так сказать, покурили, съели шашлык, выпили:
– Чай, кофе, квас? Эта пауза может быть очень долгой. Настолько долгой, что можно понять:
– Время, в котором идет съемка фильма, или написание Евангелия – не единственное. Как-то:
– Отсутствие Иисуса Христа в течение восемнадцати лет. Во времени Библии.
Ошибочно говорить:
– Тогда должна быть посылка:
– Мир многомерен. – Нет, друзья мои, нет. Это очевидно. Очевидно, если мы рассматриваем конкретный текст.
Как сказал один записной атеист:
– Библия – это художественное произведение. – И это правда. Ибо отличие художественного произведения от нехудожественного только в одном:
– Присутствие человека в тексте. В художественном. А в нехудожественном его вроде бы и нет. А где он тогда? Ответ:
– Остался за бортом Ноева Ковчега.
– Хорошо. Миллиард так миллиард, – сказал Со. – Но в эвро.
– Да ну, зачем вам евро. Это же дочка бакса. Вы должны знать.
– У Шекспира дочки пустили папу по миру. Здесь не может так случиться?
– Степень вероятности такого события очень мала. Это все равно, что положительно ответить на вопрос:
– Есть ли жизнь на Марсе?
Получается, что Нано нес в себе информацию о падении евро, так как знал о нападении марсиан на русскую силиконовую долину.
Далее, появление фокусника номер два. Он пытается перекупить Нано. В наглую. Такого количества денег у него нет. Но для фокусника убедить зрителей в обратном – это норма жизни. И это есть его профессия. Как же его звали? Очень похоже на имя фокусника у Диккенса. Сначала этот парень со всеми вежливо поздоровался.
– Здравствуйте, Нано Анатольевич.
– Здравствуйте, Сяо Иванович.
– Здравствуйте… э… Чай Императорский. Нет, нет, это по-Тибетски. – Он вынул из-за правого уха записную книжку в виде колоды карт. Щас, щас. Сейчас найду то есть. Так, Поз:
– Совсем заврался. Глубже надо пахать. Глубже. Думаю, что я умнее его. Намного умнее. – Нет, не то. Сим-Кидальский. Кто такой? А-а! Считает себя умнее Единого Государственного Экзамена. Но это вряд ли. Заразил меня Синдромом Дуси. Что это за синдром? Не помню. А-а! Является ли раб подчиненным своего господина. Представляете, я сказал:
– Нет. – Он меня заразил Синдромом Дуси. Я не мог сам такую чушь сморозить. Я же умный.
– Ну ты че там ищешь, фокусник? – спросил Со.
– Да нет, все нашел. Ваше имя, – он вытащил карту, – Эдуард Шестой, король Англии. – Борис открыл от удивления рот. – Но это как имя Президента Франции:
– Брюссельская Капуста. – Ну, вы че, не поняли? Это просто шифр. Слышали когда-нибудь о немецкой шифровальной машине:
– Энигма! – Нет? Теперь знайте. Это я. Будем знакомы:
– Энигма. – Будем знакомы:
