Очевидность – Занавес правды. Эссе 2020 г. Часть 1

– Один в Тексте – другой на Полях.

Получается, что Ковчег Завета – это Книга, в которое единственно, что неясно:

– Это почему толщина этой книги и ширина – одинаковые.

Деление 3 к 5-ты – это деление пятиконечной звезды – ее линий, как три, рассказывающие о двух, о Кресте, на котором распят Иисус Христос.

Не совсем ясно, почему длина – это пять, а высота и ширина – по три.

Тем не менее, очевидно, что КНИГА – это и есть Ковчег Завета, ибо и содержание внутри нее находящееся – это именно Две Скрижали Завета, как машина ее – или его? – составляющая.

И нельзя сказать, что Пушкин изобразил Ковчег и Две Скрижали Завета, – а:

– Это они и есть.

Можно сказать, что это всем известно, так как иначе непонятно:

– Что они еще запрещали, – запрещая после 17-го:

– Литературу.

Или без запрета Этого и понять нельзя?

В передаче было сказано, что – не совсем понял – то ли в Ковчеге было еще три ларца, то ли, кроме него, но в любом случае это значит, что Связь между Полями и Текстом, между этими двумя скрижалями – реально осуществляет Святой Дух, как именно тот, о Котором и сказал А. С. Пушкин в Моцарте и Сальери:

– Сам Третей тоже ту-та.

Иначе не будет этой связи между полями и текстом, между Двумя Скрижалями Завета, – а в этой связи вся суть, – не в заповедях, в том именно суть:

– Как Они Передаются!

Чем и занимался в кино про Энигму Алан Тьюринг:

– Каким образом Поля могут знать, что написано в недоступном им непосредственно Тексте!

Следовательно, учить надо не таблицу умножения на обратной стороне ученической тетради, не эти десять заповедей, а именно то, как они были доставлены Человеку:

– Богом, – прямого провода связи с Иваном Петровичем Белкиным, не имеющим, но на письмо коего – тем не менее – был дан ответ:

– Письмо ваше от 15-го имел я честь получить 23-го сего же месяца.

Вывод:

– Люди давно ищут Ковчег Завета, а у нас – У НАС – он не только уже был найден, но также уже и запрещен сессией ВАСХНИЛ в 1948 году.

Как подлинник текста Пушкина Воображаемый Разговор с Александром 1.

По сути Две Скрижали – это и есть эти Двое несущие Ковчег Завета, – но тогда, что они несут?

И вывод:

– СЦЕНУ, – не просто, как место действия, – а как само:

– СЛОВО.

Не зря в кино про Индиану Джонса в ковчеге ничего не находят, – ибо сказано:

– В себе ищете, внутри, следовательно, означает:

– Еще увидеть надо, где оно, это ВНУТРИ находится.

Чтобы, следовательно, играть на Сцене, надо сначала ее:

– Носить, – и так получается в:

– Себе.

Как и сказал Король Лир у Шекспира:

– Всё настолько перевернуто, что надо носить на голове пучок травы даже для такой простой вещи, как:

– Не забыть, где верх, а где низ.

– — – — – — – —

Актер не перевоплощается в другого, так как и может это сделать только циркулярно, по:

– Школьно-письменному, хотя и устно.

Между актером и ролью только:

– Образуется – оригинальная, реальная, – более того:

– Божественная Связь, – а не прохиндиада похожести.

– — – — – — —

Здесь – в литературе – надо – приходится иметь в виду:

– Люди должны тоже – понять:

– Правду.

Для этого – выходит – Бог и сошел на Землю, – чтобы:

– Не их унизить Своим Открытием Жизни Вечной – а:

– Самому встать последним в эту очередь.

Унизить – имеется в виду – что, как в эксперименте люди увидят правду, но – увы – не поймут ее ни бельмеса.

Здесь задача:

– Научить понять.

Надо – следовательно – самому изменить их мозги – изменить видом своего открытия.

Поэтому, когда говорится:

– Изменитесь – значит, уже есть такая возможность понять Открытие Бога.

И кто до Этого додумается Бог подарил видение не только Двух Скрижалей Завета, но видение Ковчега Завета, – который – так-то – видели все, но никто не решился сказать, что эти люди – двое, несущие Ковчег Завета, – и есть:

– Его Скрижали.

Ковчег – СЦЕНА, – СЛОВО, которое и были Сначала, и увидеть Которое оказалось так сложно для человека. Точнее, людей. Ибо, в принципе, увидели Его многие, но вот, как князь Вяземский – даже чуть не выругались против этого утверждения Бенедикта Спинозы, – что это:

– Человек придумал бога, – а:

– Это тоже самое, Скрижали Завета оказалось не внутри Ковчега, а снаружи его, – что вот Король Лир, чтобы больше никогда не забыть эту Аз-Бу-Ку:

– Даже привязал себе на голову пучок травы, означающий именно эту:

– Наоборотость лучей света, идущих:

– Верхний вниз, а нижний – наоборот – вверх.

Как в фотоаппарате, через который человек и видит мир. И именно фундаментальности этого события изумился Ромео в Ромео и Джульетте Шекспира, когда воскликнул:

– Я – Король мира.

Царь – значит – способный оживить Джульетту, – как:

– Мир от самого себя отличный, – по сути дела:

– Сделать реальной иллюзию.

Марди Грас – следовательно – не зря надетый человеком шутовской плащ. Ибо внутри него всё уже по-настоящему. И вот открывают Ковчег Завета, – а там:

– Ничего нет! – ибо, ибо, ибо:

– Внутренность оказалась снаружи – его:

– Носильщики, – это и есть искомые Две Скрижали Завета.

Как – еще раз напомню – Царь и Пушкин в Воображаемом Разговоре с Александром 1 и Макферсон и Джонсон в:

– Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана.

Главная сложность в том, СЛОВО – нет, не видимо, – но:

– Почти невидимо, – как и Сцена Театра – она на виду у всех, но за имеющую смыл реальность:

– Ее никогда не принимают, – а:

– Она и есть Ковчег Завета.

Я – один, – но вот – вишь ли – нашлись еще Подмостки.

– Все уже было, было, было, – следовательно ПОДЛИННИК – это не что иное, – как:

– ПОВТОР.

Он и уничтожается, указанием, что женскую роль может озвучивать только женщина, так как мужчина в этой озвучке и будет означать этот самый:

– ПОВТОР, – как Подлинник.

Утверждают обратное с очень простой Посылкой:

– Это просто мы ни хрена их бин не понимайт, как устроен мир, – ибо:

– И понять сего ни-ка-да невозможно.

И вот, когда оказывается, можно, да еще как просто:

– Перевод ВХС – это и есть сделанный человеком этот самый Подлинник!

Кумекают:

– Значит, всё-таки поняли, – а:

– Не должны же ж!

Апостол Павел – следовательно – делает буквальный повтор События, которое – получается – только для того и было, – чтобы:

– Теперь и все сие сияние и даже голос услышали и увидели.

24.02.20

Хотя в принципе ясно, что происходит:

– Из раза в раз – разыгрывается этот спектакль Жизни, – как весь мир – театр, люди в нем:

– Актеры.

Принимают эту формулировку за сентенцию, – а она:

– Подлинник.

Сразу начинают сравнивать, – как Это может быть, – но:

– Сравнивают автоматически с образом, – что значит:

– Человек – только Наблюдатель, – наблюдаемым:

– Не бывает.

Ибо:

– Кто тогда его видит, – если это не Я, так как я уже выходил на лёд в этом периоде, и помню:

– Себя в Зрительном Зале – не замечал.

Но вот Тарас Бульба у Гоголя – возрадовался, – ибо и увидел с горящего костра именно себя! – как – далеко не все поняли:

– Своего сына Остапа Бульбу, – им из тюрьмы спасенного.

Кто-то, может, и догадывался, что ТАК – вполне могло быть, – но:

– А какой в этом смысл? – если ничего нового незаметно.

Ну не Тарас Бульба дальше продолжает битву, а его сын Остап – какая тут может быть принципиальная разница?

Но:

– Думают по фабуле, – а смысл в том, что эта Подмена:

– Возможна в реальной Жизни, – когда в Евангелии, – Сын:

– И вышел за Отца.

И именно про Это кино Гоголя:

– Тарас Бульба, – а не про то, как обычно, – что, да:

– Всех убили, все зарезали.

– — – — – — —

24.02.20

Хотя в принципе ясно, что происходит:

– Из раза в раз – разыгрывается этот спектакль Жизни, – как весь мир – театр, люди в нем:

– Актеры.

Принимают эту формулировку за сентенцию, – а она:

– Подлинник.

Сразу начинают сравнивать, – как Это может быть, – но:

– Сравнивают автоматически с образом, – что значит:

– Человек – только Наблюдатель, – наблюдаемым:

– Не бывает.

Ибо:

– Кто тогда его видит, – если это не Я, так как я уже выходил на лёд в этом периоде, и помню:

– Себя в Зрительном Зале – не замечал.

Но вот Тарас Бульба у Гоголя – возрадовался, – ибо и увидел с горящего костра именно себя! – как – далеко не все поняли:

– Своего сына Остапа Бульбу, – им из тюрьмы спасенного.

Кто-то, может, и догадывался, что ТАК – вполне могло быть, – но:

– А какой в этом смысл? – если ничего нового незаметно.

Ну не Тарас Бульба дальше продолжает битву, а его сын Остап – какая тут может быть принципиальная разница?

Но:

– Думают по фабуле, – а смысл в том, что эта Подмена:

– Возможна в реальной Жизни, – когда в Евангелии, – Сын:

– И вышел за Отца.

И именно про Это кино Гоголя:

– Тарас Бульба, – а не про то, как обычно, – что, да:

– Всех убили, все зарезали.

– — – — – — —

Считают, следовательно, постулатом, доказательство советской власти:

– Нам нужна только правда, – её ТЕКСТ:

– НЭТ.

Как само собой, следовательно, разумеется, что СЛОВО – с самого начала:

– Никогда не могло быть.

Получается очевидное противоречие:

– Пытаются высказать что-то Такое – немножко – несовместное с советской властью, – а:

– Идет ее прямая пропаганда. – Как:

– ДЭЗЫ в фундаменте.

И всё это идет с Посылкой:

– Наш, – наш народ настоящей правды читать не будет, ему хочется, чтобы ЕМУ врали.

Очевидно, что:

– Нет.

Совсем другим был рассказ другого еврея, который сбежал в Израиль не очень давно – художник – что и там:

– Рассказал не так уж хорошо, и бабы дурее даже, чем обычно: не отходят от прилавка, пока не уложат все своих рахат-лукумы по разным пакетикам, и:

– Листья до того узкие, что похожи не на листья, а на сабли, – но выразился:

– Зато жить можно!

Велехов и Колесников не думаю, что хотят рассказать этой передачей, – а вот здесь, как ни странно, до сих пор:

– Не то, что Ни-Зя – невозможно, – а продолжают приглаживать не только настоящую, но и прошлую действительность, – под:

– Пригодную для жизни неизбежность.

Вплоть до того, что в кондитерских – то бишь – в паспортных столах:

– Сразу так и пишут, как вам очень хочется:

– Не-еврей.

Однако:

– Степень этой лжи именно, – нэ:

– Русская.

Участие Зрителей в Спектакле – это и есть вся система, но – увы – не Станиславского, – а:

– Шекспира и Пушкина.

А также и Грибоедова, Лермонтова, Гоголя, Достоевского.

Что значит, что-то всегда стоит на Чем-То, а не просто так болтается между Небом и Землей.

Что значит, обязательное существование у любого утверждения:

– ПОСЫЛКИ, – вот она, одна, на все времена:

СИСТЕМА.

О Ней и рассказывает вся русская Классика литературы, – а:

– Не только мировая.

– — – — – — —

Москва – вымерший город.

Как бывает Призрак Замка Моррисвилль, – в:

– Пустыне.

Там – в пустыне – это обман зрения, – здесь и:

– Этого уже нет давно.

Удивление – отсутствием чего-либо, или хоть чего-то:

– Еще есть, не перестает удивлять.

– — – — – — —

И, следовательно, не печаль, что:

– Оно на памятном листке

Оставит мертвый след подобный

Узору надписи надгробной

На непонятном языке, – а не поймут, что эта печаль не есть еще конец, а нужна, как:

– ФОН, – для победы, чтобы ее, Победу, можно было увидеть!

Иначе видна только равнодушная природа.

Фон – это СЛОВО, на котором строится Победа.

Следовательно, чтобы увидеть, что Владимир Дубровский и Марья Кириловна поженились, – надо увидеть, что идет:

– Спектакль, – идет в Жизни, как это и понял, изумившись Ромео в Ромео и Джульетте Шекспира.

Не только в жизни идет спектакль, но и сама Жизнь – это, как:

– Весь мир, – театр.

Здесь – если привести еще одно сравнение – вообще за голову схватятся:

– Говорят, что никто еще так и не доказал Великую теорему Ферма, – несмотря на его – Пьера Ферма – утверждение:

– Я – есмь! – ибо и доказал он ЕЁ, – как:

– Герой РОМАНА.

Надо, как Данте, спуститься, Куда Подальше, – чтобы – можно сказать – даже:

– Создать ЕГО.

Что именно?

– Невидимое СЛОВО.

Повести Покойного Ивана Петровича Белкина – это тот же РАЙ, ЧИСТИЛИЩЕ и АД Данте, – чтобы понять их и надо войти в эти Ад, Чистилище и Рай, – как Герой Романа.

Как Ромео к своей Джульетте. А еще точнее, как Дубровский к Марье Кириловне, чтобы она – как Сильвия в Двух Веронцах – понимала, как надо отвечать:

– На пойди туда – не знаю, куда, найди то – не знаю, что.

Когда надо узнавать, что Дубровский ее спасает своим обманом, как Князь Верейский, – а когда, наоборот:

– Прикинутся, – что, мол, мил херц:

– Их бин ни хрена же ж нэ понимайт! – так сказать:

– Глубины вашего сознания.

Как и ответила Сильвия в Двух Веронцах на назойливость Протея:

– Ты куда прешь, скотина!

И.

И, да, именно за это некоторые не очень-то и уважают Шекспира, – как, например, Лев Толстой, – ибо:

– А что еще-то она могла ответить слуге? – оскотинившемуся до такой степени, что вместо, чтобы чинно и благородно – как хороший и честный слуга Валентина отдать ей, Сильвии, письмо с любовными присказками Валентина, – сам, сволочь, решил воспользоваться моментом, как Фигаро здесь – Фигаро:

– Там.

Но!

Вот в том-то и дело, что Фигаро может быть почти одновременно и:

– Там и Тут!

И узнать, Кто он сейчас мы может только:

– По словам его.

Что не только ПОЧТИ невозможно, но и просто-таки:

– Невозможно, – если нет этого Самого:

– Деления мира на Сцену и на Зрительный зал, – на Форму и на Содержание.

Противоречие возникает только тогда, когда думают:

– Читатель, – или Зритель, зрительный зал – это только так – элемент, можно сказать, лишней мебели.

И то – следовательно – что говорит Протей Сильвии, любимой его хозяином Валентином, от которого он принес ей письмо – будет выглядеть только его – Протея ни с того – ни с чего, – но всё равно:

– Сумасшествием.

Ибо орет во всё горло:

– Их либэ дих!

Она отвечает естественно:

– Пошел вон, дурак!

И парадокс, что они:

– Поняли друг друга – правильно!

Это происходит потому, что Шекспир и рассказывает о:

– Невидимости СЦЕНЫ, – но ее существовании на Словах, – как на:

– Деле!

Ибо:

– Как отделить Форму от Содержания? – если это невозможно, несмотря на старания Виссариона Белинского ИЗО-бразить сие, – как:

– Руку – содержание, а кожу на ней – принять за Форму.

Эта натяжка Белинского – есть не что иное, как фундаментальная ошибка. Которую в Двух Веронцах и расписывает Вильям Шекспир.

Как это и написано в ОТ ИЗДАТЕЛЯ Повестей Покойного Ивана Петровича Белкина:

– Нельзя изобрести прибора, который может определить:

– Говорю Я, или я передаю вам слова другого.

Это ключевой момент, особенно трудно видимый в Короле Лире.

На сцене Протей – это уже само Письмо, – письмо Валентина Сильвии, – понять это может только тот, что понимает деление мира на Две Скрижали Завета, – Театра, как принципиально – по ФОРМЕ – делящегося на:

– Сцену и Зрительный Зал.

Поэтому Такое Письмо и есть Письмо Бога – или наоборот – Ивану Петровичу Белкину, – что расшифровать его может только тот, кто его же и послал:

– Богу, – как Ваше письмо от 15-го имел я честь получить 23-го сего же месяца, – что значит:

– Мгновенно, – ибо письмо с Того Света, идущее 9 дней, – это:

– Моё же письмо, – только:

– Возвращенное, – как – по земному времени – и:

– Всегда здесь бывшее.

Поэтому.

Если Сильвия посвящена в Тайну Театра – что это именно она, – то и:

– Поймет правильно, – что Протей – это и есть Само Письмо, а не наоборот:

– Поет отсебятину про свою к ней любовь.

И она, как посвященная в эту тайну Сиэте, как Актриса, – как:

– Человек в РОЛИ, – и понимает:

– Правильно.

Но ответ дает на вид, – что нич-чего-о не поняла, ибо и обвиняет Протея в присвоении прав своего господина Валентина, – что он – значит – не Само Письмо, а Протей, только принес его.

Но тогда и не за что обвинять Протея. Но:

– Только не на Сцене!

Ибо Форма Мира Театра, как Мира, увиденного Королем Лиром, – обратная, так как возникает не из одномерного – как думали в Ветхом Завете, мира, – и как Двух Скрижалей Завета, но имеющих между собой связь.

На сцене Сильвия должна поблагодарить Протея, – так сказать:

– Вверх ногами, – сказать наоборот, а значит:

– Обругать его скотиной, присвоившим права своего господина Валентина.

На вид:

– Как ничего и не было.

Но только в том смысле ничего не было, как в Дубровском:

– Он так и – естественно – не женился на Ней, любимой-разлюбимой царице Савской, Машеньке Троекуровой, оставшейся навсегда несчастной, – и всегда ДОЛЖНО БЫТЬ здеся, – то бишь там:

– Где этого Хэппи-Энда никогда не бывает настолько, – что и:

– Никто у нас не бывает.

И вопрос:

– Зачем нужно это куролесение?

Ибо:

– Что есть Сцена, что есть Театр, что нет их, – а слова-то! – мама мия, остаются теми же самыми:

– Он ей про любовь, а она пошел куда-подальше.

Но!

Но это и значит, что при наступлении Нового Завета – Ветхий:

– Не может быть нарушен!

Иначе не будет Второй Скрижали, не будет ФОНА происходящего, чем и отличается Новый Завет от Ветхого.

Всё остается, как было – чинно и благородно – как процедил сквозь зубы А. П. Чехов, – перетрахав всех, а не только рядом стоящих Кувырк-офф.

Ибо, да, всё будет по-прежнему, – но уже не в их, – а:

– В нашу пользу.

Происходит переворот с ног на голову, а точнее, наоборот, но такой незаметный, что Король Лир вынужден записать сие открытие прямо на своей голове, привязыванием к ней пучка травы, – как посылки:

– Ты внизу.

Что в Двух Веронцах и означает обращение слуги Протея к госпоже Сильвии на:

– Ты.

Лев Толстой критиковал Шекспира, не понимая абсолютно, что происходит, но узнав сейчас, всё равно не согласился:

– Зачем ЭТО надо, если всё равно почти никто ничего не поймет?

Ибо Сильвия – повторю – как ругала Протея совсем оскотинившимся в Ветхом Завете из-за того, что слуга и, более того, посланный господином передать ей любовное письмо, сам осмелился плести ей про любовь, – так и продолжает сие повторять в Новом Завете, – ибо для соблюдения правды СЦЕНЫ и не может выразить этой благодарности прямо:

– Спасибо, что тут же на сцене и не трахнул!

Можно только сказать, глядя на Это, что Чехов для местной публиценции – если иметь в виду ее критиков – остается до сих пор именно Протеем, – но:

– Передавшим письмецо в конверте, – не тому:

– Кому надо.

И всё происходит именно потому, что люди не понимают Театра, как формы Нового Завета, – и даже наоборот:

– Распространяют прелюдию, – что Театр и Вера в Бога, – как минимум:

– Дела мало совместные.

Если им прочитать, что здесь написано, всё равно ответят:

– Ну я, ну ты, ну Шекспир, ну Пушкин с Лермонтовым, Гоголем, Достоевским и Грибоедовым, – а вот даже Белинский и то:

– Ничего хорошего в сём не смог пробельмесить.

Для кого это будет тогда театр-лизоваться?

Можно ответить, что и заинтересованные рассказами Апостола Павла цари – о том же самом – в принципе:

– Тоже – почти ничего не поняли.

Может логикой и согласились, а вот душой дуновения того ветерка, который пробегает при неожиданном видении Хэппи-Энда Дубровского А. С. Пушкина, – кто заметит?

– — – — – — —

Но вот Ленский – как я думаю – и попадает в это:

– Куда Подальше, – как:

– Живой.

Убийство его Онегиным на дуэли – это только Театр Мистификации, – Путь Отхода.

– Убийство Ленского на дуэли Онегиным, – это подставная фактура, – а:

– Точно! именно ТАК мир и сделан!

Сложность – повторю – в том, что Истина видна только на фоне:

– Вранья!

На вид, да, боги творят новый мир, но вот за счет людей, – и:

– Не стыдно?

– — – — – — – —

Не только, следовательно, изобрели нехудожественную правду, но саму художественность объявили, – как:

– Ни бельмеса – ни гу-гу.

– — – — – — —

И другая, – практически вечная проблема:

– Если я поверю, то уже и не будет никаких проблем, – а так:

– Есть!

Можно ответить на это возражение-силлогизм, – хотя:

– Ответ есть на это возражение:

– Проблема верующего, ибо это:

– Признание своей смертности! – а так:

– То ли будет, то ли нет.

– — – — – — —

Понимают много ли людей, что Ромео спас Джульетту именно:

– Рассказом о её похоронах!

29.03.20

– Чтобы доказать свою невиновность, человек должен взять на себя чужую вину:

– Вину другого.

Вот этот парадокс специально и не ищут.

– — – — – — —

– И большая печаль, – люди хотят верить в бога, но уже не могут.

Собственно, сделать открытие, как его сделали Кант, Гегель и Ферма, – это и значит:

– Уйти в Пустыню, – где вот эта про-местная белиберда уже просто-таки и даже вообще уже:

– Не растет.

– ТЕАТРЕ, – где есть Сцена, на которой горит на костре не Остап, а Тарас Бульба, – вот какую Хронологии времени надо увидеть!

– На первое место выдвигается не Му-ми-я, – а:

– Человек, – хотя и Разумный, – тем более.

Здесь все художественные развлечения пишут именно, как наказание людям:

– Как школьное сочинение.

Спрашивается:

– За что наказание, Клавдия Семеновна?

– Вот только за то, милок, что ты, сволочь:

– Человек.

А чем он, собственно, хуже остальнх, непонятно, ибо и сказал Владимир Высоцкий Шарапову, или, может быть, Остапу Бендеру:

– Наказания без Преступления не бывает.

Человек, значит, наказывается за воровство Правды, – ибо:

– По-честному боги ее не отдают и не собираются отдавать даже.

– — – — – — —

– Зачем тогда писать? – ну, если у нас и так всё есть уже.

Смысл этот рассказан Шекспиром и Пушкиным:

– Чтобы доказать прямое участие Человека в – о! мама мия:

– Сотворении мира, – вместе с Богом.

И всегда здесь только один ответ:

– Да вы что!

Жизнь и Книга – не повторяют друг другу, а связаны между собой, как Две Скрижали Завета, – именно об этом и только об этом писал А. С. Пушкин. Что и объяснил, показав, как надо правильно, – в:

– Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана и в тексте:

– Воображаемый Разговор с Александром 1.

Парадоксально, конечно, но в данном случае с Раскольниковым выходит, что Достоевский хотел доказать только, что доказать свою невиновность Человек всё-таки может, – но!

Одним только вот именно парадоксальным способом. А именно:

– Принять вину на себя.

Буквально, следовательно, по Евангелию:

– Только признание вины – от нее освобождает.

Я это понимаю, что правильно, но механизм этой правды, пока еще не вижу. Что надо увидеть в Промежутке – увидеть невооруженным глазом невидимое – чтобы такое доказательство невиновности Человека было:

– Очевидным.

Но уверен именно такова правда Достоевского.

И вот именно эту классику Достоевского зарывают в землю, как никому не нужный, хотя и:

– Клад.

Денег не надо, но по большой просьбе помочь можно. Что значит, человек в принципе не только не может, но и не имеет права быть настолько честным, чтобы быть:

– Не-наказан, – хотя и только обливанием помоями.

И именно это решает признать, как правду Раскольников.

Правда служит поводом к наказанию. Ничего особенного, но Там, в буржуазном обществе, где люди даже способны вообще:

– Превращаться в Волк-офф, – здесь:

– Правым по-честному обзывается виноватым.

И это именно ужасно.

08.04.20

Фундаментальная ошибка, которую допускает Радио Свобода, кропая авторов из-под ДЭ, – что дело всегда: