Очевидность – Занавес правды. Эссе 2020 г. Часть 1

На обложке "Young girl in a park" Berthe Morisot, Musée des Augustins de Toulouse

© Владимир Буров, 2021

ISBN 978-5-0055-3376-0 (т. 1)

ISBN 978-5-0055-3377-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эпиграф

Нам нужны имена

героев Нового Завета

в художественной литературе

ЭССЕ – 2020 – часть Первая – Огл-е в цитатах из текста

– Спор и идет о том здесь:

– Кто, собственно, Автор?

И каждое предложение этого Текста – говорят ни ОБА. Но!

Без деления одного предложения на два законченных. Диалог находится в монологе. Шифр?

– Читатель.

– Нам нужны примеры ГЕРОЕВ, – однако, – Нового Завета в литературе!

– Нельзя увидеть истину просто так – можно – в этэньшен – с помощью:

– КНИГИ.

Для ее же чтения и нужен этот Самый-Самый:

– Homo Sapiens.

– Ну, ладно Чацкий дурит людей его окружающих, но зачем обманывать Зрителей, что Фамусов, Скалозуб и даже Лица – и на-те вам могут петь голосом Чацкого. Но вот именно, что сами разделились почти в себе:

– Играют сие непотребство для своих же друзей-недругов актеров, как для зрителей, находящийся тока-тока:

– В нарисованном на стене Сцены зрительном заль-чике.

Почти, так сказать, зайчике, за которого Белинский и обругал Грибоедова, что он, видимо, так мало каши ел в детстве, что вот именно этого слона и не заметил:

– Не может Фамусов, Лиза, и уже тем более Скалозуб, – и так быстро:

– Перестроиться на лад себялюбца Чацкого, – без знаков вопроса и даже восклицания.

Вот и вся проблема:

– Никто не хочет включать ЧИТАТЕЛЯ в систему КНИГИ.

Как и Человека в Жизнь Вечную, – точнее:

– Именно поэтому.

– СЛОВО, – то, на чем еще только будут развиваться события жизни на Земле.

Это – решающий момент.

Что и значит, Происходящее Сейчас – это только Фон Того, что:

– БУДЕТ.

Иначе его, этого Хэппи-Энда нельзя увидеть.

Чтобы жениться на Маше Дубровскому, как Ромео на Джульетте – нужна вот именно:

– Вторая Скрижаль Завета, – которую все они и дожидались.

Нужна Сцена театра, – как Реальность, а не просто так:

– Так нам вас лучче видно.

– Зачем думать, как произошла жизнь, если так и так окажется из простых молекул химии. Ну, солнце, вода, ветер – туда-сюда, – а:

– Что еще-то надо человеку, чтобы жить, – ась?

Вот Новый Завет утверждает, что нужен еще:

– ТЕКСТ, – отвечают – в очень мягком варианте, – что очень сомневаются.

– Неужели это противоборство Теории Относительности и Букваря так обязательно?

Обычно думают:

– Ну, мы так и чувствуем себя, участниками действия спектакля.

Ошибаются, ибо участник спектакля – это совсем другой человек! Можно сказать – если вы Фигаро, то выйти на Сцену должны в роли:

– Графа.

Именно об этом пьеса Гамлет, – что:

– Без Посылки нельзя подняться – выйти – на Сцену.

Разница – как известно – между Отцом и Сыном – есть.

Не может Сын выйти в мир без Отца. Как и сказано:

– Видели Меня – видели и Отца Моего.

ПОДГЛЯДЫВАНИЯ Лермонтова в Герое Нашего Времени – это именно тоже:

– Деление в этом месте Текста на Сцену и на Зрительный зал.

Смена в одном предложении Джонсона на Макферсона, – идет диалог в пределах одного предложения. Ценность этого в том, что это и есть СУТЬ Евангелия – Завета Жизни:

– Именно ТАК устроенной.

Запрещен поиск реальной Лирики, Победы. И восклицают:

– Ну, покажите, кто, кто низ них этих героев победил, был и остался счастлив? Нэту.

И выдают за вдохновение, духовность человека его душевность, как только одно:

– Стремление умереть. – Ибо:

– Других вариантов и не существует.

Это не просто два разных Хэппи-Энда, а душевность Солженицына – это именно:

– Запрет на радость от Бога.

Бродский критикуется за Радость по Новому Завету, так как:

– Уничтожает Этим радость по Ветхому.

Солженицыну, как и Толстому – по сути – нужно только одно, что и расписал Пушкин в Истории Села Горюхина:

– Носы у всех повисли, так как радость исчезла – был отменен, следовательно, Хэппи-Энд, – так сказать:

– Враз и Завсегда.

Отменен – это не значит, что уничтожен, ибо и не может этого быть принципиально, по самому устройству Хэппи-Энда, – расписанному Пушкиным во всех Повестях Белкина, – так незаметного для постороннего взгляда, что никто даже не улыбнулся их – Повести Белкина – увидев.

Никто не видит их в Дубровском, и в Ромео и Джульетте Шекспира, и в Двух Веронцах.

Никто – это не значит, что вообще никто, так как можно не понять Шекспира так, как не понимают его здесь, – но!

– Существуют даже шифрованные записи текстов Шекспира, чтобы:

– Вот именно, не подглядели не те люди, такие, как Сол-н и еще похуже.

Следовательно, Бродского критикуют за отсутствие в его стихах счастья, чтобы:

– Запретить именно счастье.

Вот вся критика Солженицына, направленная против Бродского – это утверждение, что собачка Обязательно Должна Умереть!

Голливуд, распространяющий эту истину повсеместного интриганства – даже самого пространства и даже времени – есть не более того, как только:

– Развлекательные танцульки.

Обвиняют Голливуд в Я-коньи своими мозгами, как индивидуумов, – тогда, как:

– Индивидуум-то сохраняется как раз здесь, – как:

– Запаянный в ампулу реквием, – именно по Хомо Сапиенсу.

Поэтому и ошибочно спрашивают:

– Где, где это, покажите мне! – ибо:

– Дак ты же ж, мил херц, сие только что сделал САМ.

14.01.20 – Вечер

Говорится – Иван Толстой – Солженицын ищет в стихах Пушкина:

– Интерпретацию Христианства, – а до этого сообщалось мнение Пушкина, что в стихах больше ничего искать не надо, кроме стихов.

Но.

В стихах больше ничего искать не надо, – как в:

– ФОРМЕ, – как, имеется в виду, надо увидеть в стихах именно:

– СЛОВО, – а не просто этой формой содержание рифмуется и украшается.

Стихи – следовательно – как Форма тем отличаются от Содержания, что:

– Меняют его.

Мы не знали. Дак естественно. Ибо и сейчас смешивают интерпретацию содержания, как такого же без стихов только рифмованного.

СТИХИ – это Слово, которое невооруженным глазом невидимо. Все ошибки идут отсюда.

Запрет советской властью формы – это и есть запрет формы, как посылки. Как видения не одной части, – а:

– Что Сцена не просто так погулять вышла, чтобы с задних рядов видно было, – а:

– Она меняет содержание.

Но дело в том, что, да, Солженицын ужасает элементарной нелогичностью суждений, а так-то:

– По более запутанным вопросам, чем где, собственно, право, а где – и даже без, собственно:

– Лево.

И объяснил на эту тему обалдевшим американцам и европейцам, что именно поэтому им легко и хорошо живется, что Право и Лево у них и – вишь ты – всегда на одном и том же месте.

Истинное действие в художественном произведении – это НЕВИДИМОЕ действие, – как в самой Жизни – тоже. Вот он – ВЫМЫСЕЛ – про который Пушкин сказал, как счастье:

– Слезами обольюсь.

Именно божественному устройству мира.

И в этом Невидимом – вся разница между школьным учебником и художественной литературой, – как Всем Миром, и увиденным как раз Ромео для спасения своей Джульетты. А также и очумевшим от такой радости Королем Лиром.

Здесь, что в школе, что в театре – песня одна и та же – только учебная. Не только цели нет ни перед кем чинной и благородной, но и:

– Самого мира, созданного Богом – тоже.

И поэтому Сол-н имеет ценность, как кардинальная разница между прямым эфиром и фанерой над Парижем.

Всё самое главное – так сказать – и на-те вам:

– Вырезано.

Когда я эту передачу дослушаю до конца – неизвестно. Ибо это всё равно, что вести спор За:

– Теорию Относительности и Великую теорему Ферма, – с теми, кто пришел на этот диспут нарочно даже без логарифмической линейки, – только вот с этими пресловутыми счетам у классной доски. Но:

– Значит это кому-то до сих пор не надоело.

В Библии, в Евангелии этот спор не ведется – просто Иисус Христос высказывает свое видение мира – а:

– Люди только открывают рты от удивления, – еще не веря, но все удивлены Его – так сказать:

– Железной логикой!

– Всё дело решается одним – можно сказать – простым росчерком пера, как это и понял Ромео в Ромео и Джульетте Шекспира:

– Весь мир театр, – что значит невероятное – Зритель или Читатель:

– Имеет не только право, но и возможность – не только наблюдать происходящее на Сцене, – но и:

– Принять участие в самом спектакле.

Против чего и идет вся война. Не Академик еще, – как и Ромео – а вишь ты чё надумал:

– Я свяжу Сцену и Зрительный зал пониманием своего Разума!

Смыл везде один и тот же:

– Не допустить ЧЕЛОВЕКА до управления миром.

КНИГИ Жизни нет без ее чтения Человеком.

Ни одного Хэппи-Энда в Повестях Белкина не получится, если разорванные связи не сомкнет Читатель. И так во всех произведениях Пушкина, так же как и Шекспира.

И именно этого не увидел Солженицын у Бродского, что:

– Идет СПЕКТАКЛЬ.

Мир Театр – значит, держится он только на честном СЛОВЕ:

– Бога.

Холодность возникает потому, что Сол-ни не видит ни вообще, ни в частности:

– Героя.

Б. П. критикует Сол-на, как товарищ по пайтии, – только журит дружески, мол, давай, давай, запевай и дальше – ничего не бойся. Только забыл, что это место уже занято Василием Теркиным в роли Твардовского.

Нельзя искать в стихах ничего, кроме стихов – Завет Пушкина, – говорит Б. П., – какой уже раз, если я каждый день начинаю всё сначала.

Но Сами Стихи – это и есть Форма, Сцена, именно то, что названо:

– Сначала было СЛОВО, – а речь – тем не менее, сейчас идет о содержании, которое за счет этой формы, именно потому, что Содержание произнесено на Сцене, на Форме, – не просто меняется – как в Ромео и Джульетте, – а кардинально:

– Она оживает-т.

Не общество меняет мир, а форма, именно стихи, – как СЛОВО,

Я так никогда не закончу – тень на плетен идет буквально девятым валом.

Б. П.:

– Сказать Сол-ну о Бродском нечего – всё невпопад.

Но в том-то и дело, что есть! Ибо есть позиции, которая стоит в фундаменте советского литературоведения, которую нельзя считать полностью надуманной, так как именно о ней и говорится в Библии:

– Не будьте Фарисеями, – а это не просто демагогия вместо правды, – а ответ Иисусу Христу на Его правду:

– Нэт правды на Земле, – авось и даже выше.

Ответ Шекспиру на его вечную жизнь Джульетты:

– Только в сказке, – что и зафиксировал Лев Толстой, как свою последнюю инстанцию:

– Писят лет – представляете не мычал, не телился, а только думал:

– Почему все любит и понимают Шекспира, – а я:

– Нет!

Б. П. сейчас:

– Вот – вроде бы – серьезная претензия Солженицына к Бродскому:

– Бродский неправильно применил падеж в стихе.

Повторю еще раз специально для Бориса Парамонова это открытие Зощенко:

– Сама Земля вопиет от нелогичности, от искажения и царапания ФОРМЫ:

– Сцена – СЛОВО – сам текст настолько встает на дыбы, что не только содержание извивается как уж от творимого балагана, – что вот и приходится применять даже:

– Обратную перспективу.

А тут про падежи заикаются, когда еще так и не поняли:

– Зачем вообще говорят.

А то еще и присовокупляют:

– Читаю, пишу, перевожу, – и вот последнее, авось и правильно, если иметь в виду:

– На Ту сторону Стикса.

Б. П.:

– Какие идеи могут быть в перспективе смерти? – Никаких.

Но вот Шекспир и ответил Ромео и Джульеттой:

– Новый Завет уже тут, а вы его не замечаете.

И именно об этом написали Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Грибоедов, Достоевский.

Приводятся слова Солженицына, что Чехов плохо писал о русской деревне. Повторю:

– В художественном произведении изображение переворачивается, как в фотоаппарате.

Как только у читателя возникает это видение – на миг – что идет кино, спектакль, что на столе лежит КНИГА, – так события, видимые невооруженным глазом – значит – закрывают события реальные.

Как разговор Сильвии с Протеем в Двух Веронцах Шекспира, как в Дубровском:

– Надо, чтобы все думали:

– Они расстались не солоно хлебавши, – чтобы под прикрытие этой целомудренности – никто так никого и не трахнул:

– Герои были счастливы, – пусть без вас.

Поэтому:

– Мы и так живет плохо – зачем нам, следовательно, еще и социализм, – а:

– Дядя Мистер Икс.

Стр. 120 в тексте Corbel, 12

Б. П. опять повторяет, что в перспективе смерти идей нет. Но Человек, увы:

– Умирает, – и, поэтому Евангелие устроено именно на перспективе Этой идеи.

Но и Б. П., как обычно может сказать:

– Реальность мы не обсуждаем, – ибо Евангелие – это и есть Реальность, но именно:

– Вместе с Человеком, – как и о чем написан и Воображаемый Разговор с Александром 1 Пушкина – СПЕЦИАЬНО.

Опять Борис Парамонов:

– Солженицын правильно понял, – что?

Не имеет значения, ибо Солженицын ценен только тем, что абсолютно ничего – как специально – понять не может. Это его априорное везет ничего не понимать, и дало ему право:

– Культивироваться, – а не Аксенову, например, или еще кому-нибудь такому же, – ибо:

– Аксенов, хотя и не был писателем художественной литературы – если не считать ее советского балагана, – но от здравого смысла решил не отказывать, как грится:

– Враз и завсегда.

И вот Б. П. мечтает, что Сол-н перекрыл своим колодезным бормотаньем – как Лео Иль своим тарахтеньем трактора – хоть здравый смысл.

Нет, здравый смысл встал над художествами Сол-на пирамидой Хеопса.

Чехов – певец интеллигенции, – говорится. И:

– Так можно сказать, если иметь в виду, что все остальные знают, да, но к сожалению, не все буквы в Алфавите.

Тем не менее, наверно намекается, что Чехов чё-то такое про себя думал излишнее, а сам только и делал, что трахал Кувырка и ей подобных – так сказать:

– Буржуазных интеллигенток.

Сол-н:

– У Чехова народных выражений – шаром покати, – но не знал, этот лауреат, что Химера под названием:

– КАК БЫ ЭТО МОГЛО БЫТЬ – литературой не называется.

Счет в Евангелии идет не для того другой, чтобы зашифровать какое-то происшествие, а именно:

– Сам этот СЧЕТ и является Новым Устройством Мира.

Новый Мир – это, следовательно, не новый по сравнению с:

– Революционным 17-м годом больших-больших крайностей, – а именно:

– Новый по сравнению со всё тем же До-революционным, – освободившим людей от абсолютного рабства.

Хотя вот так – по забывчивости – можно и ужаснуться, как фигурации Ан. Стреляного, заявившего на весь мир:

– Я еще и даже никогда в жизни не видел Мыслей на Лестнице!

Но! Весь Голливуд, мерседесы, тойоты и бентли – это они именно и есть:

– Мысли на Лестнице, – что значит – как в Ромео и Джульетте Вильяма Шекспира:

– Даже смерть Джульетты можно исправить на Жизнь!

И более того, только так – после этого Исправления:

– Они и смогли пожениться, – как – чтобы не думали:

– Только в Англии можно одно и то же повторять два раза:

– Маша смогла женить на себе Дубровского.

Игорь Померанцев – получается – хочет уговорить нас:

– Я был, есть и буду счастлив и:

– ТАК.

Что значит:

– Без исключения из правил.

И именно так – без исключений из правил – Белинский читает и Гоголя, и Грибоедова.

Удивляет, что здесь – в 17-м году – именно СИЕ и было провозглашено местной демократией:

– Можно ВСЁ! – но:

– Вот только без Исключений из правил.

И:

– Как на подбор – все работники Радио Свобода этому Приговору закономерно:

– Под-чи-ня-ют-ся-я.

От-Души.

Абсолютно отсутствует взгляд Художника, – как именно:

– ПОДЛИННИК.

Поэтому сегодня и видно, что это:

– Можно ВСЁ, – оказалось НИЧЕГО, – без:

– Субъективного – только-только На Лестнице уже:

– Взгляда Человека, – Пушкина.

Ибо:

– Чертог-то сиял – тока-тока – тоже:

– На Лестнице. – Что значит:

– На Сцене театра.

Как и разъяснил Екклесиаст:

– Это театр, – ибо остальное-то уже:

– Было, было, было.

Повтора – вот – еще не было. Поэтому покупайте билет-ики пока еще не совсем поздно.

– — – — – — —

Видение Хэппи-Энда Дубровского – это и есть Видение:

– Бога.

30.01.20

Время Свободы за 29 января:

– Неброский гений – 160 лет А. Чехову.

Так-то написано правильно, что концы убраны в воду, – но не знают до сих пор, что этот Брод:

– Берецца-а!

Не видно этой победы Чехова над Не-Радостью специально, – ибо иначе:

– Сожрут почти заживо, – как и хотели князья и графы, чтобы им обязательно подали, как у Владимира Сорокина:

– На блюдечке, – любимую девушку Ромео, его прекрасную не только умом, но и сердцем:

– Джульетту.

Здесь:

– Считают недозволенным литературным хамством трахать хоть кого-то втихаря, – чтобы:

– Дураки, или просто, еще недостаточно умные, такие, как царь Агриппа, – что:

– Да, не видно, – но, знаете почему, – как возрадовался Тарас Бульба у Гоголя, найдя это таинственное место, где можно делать почти всё, – в том числе и:

– Наслаждацца-а!

И это, мало кому видимое место, – как сделал открытие еще раньше Гоголя Ромео в виде Вилли Шекспи:

– СЦЕНА.

На Ней и только на ней происходят все невидимые для Непосвященных события, – как-то – еще до Чехова и Шекспира:

– Пенелопа мрачно бродит, как тень Отца Гамлета, – но!

Только в воображении тех, кто еще до сих пор не знает, что параллельно почти своему замужеству за Одиссеем очень далеким:

– Владеет своим личным публичным – так сказать – домиком, где собрались люди, его посещающие, – тоже:

– С соображением, что можно:

– Честным человеком быть, а всё равно не только мечтать, но даже на самом деле думать о красе ногтей.

Ибо:

– И бесполезно спорить с Теорией Относительности и – также – Великой теоремой Ферма:

– Деспот пространства и времени – это только человек, – но:

– Почти сознательно неумный.

Коего Субъетума нам и продолжают показывать сейчас по РС в виде:

– Чехова.

Не замечают – следовательно – что Гомеры, – а и в:

– России еще были, были, были.

Если сравнить с Евангелием, – то:

– Предлагается Человеку быть настолько хорошим, что даже веселым, – но обязательно:

– Лично.

В Евангелии только вместе с Богом.

А так как в 17-м году бога запретили, как:

– Посылку любого утверждения, – то и будьте любезны:

– Чехов сразу потерял все свои причандалы.

Можно думать, что люди до сих пор смотрят спектакли Чехова, – но!

К сожалению, это сомнительно.

Так только по привычке:

– Авось сёдня пойму чё-нибудь.

Заменяют радость мира – по Чехову – радостью понимать игру актеров, – как:

– Их персональное дело.

Продолжает удивлять только одно – на этот раз, как противоположность Канта и Гегеля:

– Как могли додуматься запретить здесь бога?

Может быть, указание было не снизу, а, наоборот, с самого верха, – ибо:

– Иконы у всех висят – до 17-го года, – а толку всё равно мало, ибо даже Белинский очень, очень сильно обознался в Чацком Грибоедова – уже когда! – Что, возможно, и Чехова не поняли даже до советской власти, – что:

– Ее и послали сюда для Этого, – раз так думаете, что у Чехова всё грустно – посмотрите теперь вокруг себя, – так сказать – уже по:

– Новому, – и:

– Неужели так и не крякнется?

И вот никак не получается, что по Радио Свобода нарочно врут лабуду, чтобы мы здесь хоть чуть-чуть очухались:

– Ну, что вы, что вы, у Чехова как раз всё хорошо, – у нас:

– Плохо.

Радио Свобода? Да, тоже наша.

Не зря Шекспир и Пушкин только и занимались тем, что разъясняли Новый Завет – но вот так получается именно в предположении, – что:

– Никто всё равно не поймет ничего.

Тем не менее, очевидно, что это не так, – ибо:

– Иначе не будут так увлеченно запрещать Его:

– Новый Завет.

Лучший запрет – это разрешать, но совсем не То.

Тут вполне можно думать, что Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Грибоедов, Гоголь – и:

– Сделали эту революцию 17-го года, – что значит:

– Оборзел народец до такой степени, что и на самом деле может поверить в Бога, – надо, следовательно, приготовить ему Закругляш.

Поэтому уже и побоялись даже думать и гадать, что Чехов пел о радости, но скрытой, – ибо:

– Только она и может быть по-настоящему реальной.

А не потому, что хорошее надо скрывать, чтобы не отняли раньше времени. Ибо сам смысл:

– Человек сам должен увидеть Хэппи-Энд Дубровского, – такой же, как он Машей славного.

Как и сплошное веселье Чехова. Но вот именно, что:

– Неопровержимое уже.

Вот сейчас идет кино Гайвер в переводе Андрея Гаврилова, и девушка Там так сладко мечтает-улыбается, – что:

– Там, даже на берегу неизвестного моря, – а всё равно можно заняться этим дело почти полного счастья, – а именно:

– Шоп-пингом-м!

Здесь, несмотря ни на что, – мечтали при Советской Власти – только об этом же.

Почти.

Поэтому, да, советская власть хороша, – но:

– Шоппинг лучше.

Именно об этом же рассказал и Чехов:

– Не успел закончить еще одну трудолюбивую пьесу, а уж тащит Кувырка – и не только ее, но и подругу – тоже:

– На Юга, где пляж, где море, секс, разумеется, без специальных норма-тив-офф, – но вот и скумбрия была еще, скорее всего, – о чем так печально рассказал Валентин Куба:

– Бычки в море и то радость, – ибо в томат и так уже всех закатали.

– — – — – — – — – — – —

Обычная ошибка:

– К Человеку приходит помощь, правильное решение, когда он и сам выбирал Одно из Двух, – но!

Радостный начинает его ПРОВЕРЯТЬ.

Ошибка в том, что пришло к нему ЕГО же решение, но уже, – как:

– Отфильтрованное Медиумом.

Проверка – следовательно – это ДРУГОЕ решение.

Вот – следовательно – люди любили Бога, – что, как Пушкин не побоялись войти с Ним в КОНТАКТ именно тот, что называется

– Двумя Скрижалями Завета.

Не просто нельзя проверять утверждение Боа, – а это будет уже именно логическая ошибка.

– Оба героя – и Джонсон и Макферсон ведут диалог в пределах на внешний вид:

– Одного предложения.

– Стоит дать Читателю право быть участником событий Художественного Произведения – все – может быть, исключая только некоторых – все всё поняли.

– Это были именно не его Стивена Кинга, а наши:

– Золотые Годы.

Ибо в экономике и никогда ничего сознательно хорошего здесь в России не было, то в литературе Земля крутилась иногда и в нашу сторону:

– Пушкин, Лермонтов, Грибоедов, Гоголь, Достоевский – это чистое золото мирового богатства ума и способности к честности Человека Разумного.

– - Ибо в экономике и никогда ничего сознательно хорошего здесь в России не было, то в литературе Земля крутилась иногда и в нашу сторону:

– Пушкин, Лермонтов, Грибоедов, Гоголь, Достоевский – это чистое золото мирового богатства ума и способности к честности Человека Разумного.

– — – — – — – — – —

Ибо в этой великой битве участвуют боги, а они:

– Как расписал Амон-Ра – однозначно:

– Невидимые.

Как давно люди ЭТО знали! Что, вот в 17-м году всё-таки решили проверить, – вопрос:

– Зачем?

Только один смысл получается:

– Чтобы явились видимые.

Это и будет конец света, ими до сих пор удерживаемый.

– — – — – — —

18.02.20

Уже сорок минут, как 18-е. Открыл интернет на вопросе о размерах Ковчега Завета. И вот самое интересное, что Двое:

– Которые несут его – это и есть Царь и Пушкин и Джонсон и Макферсон, – которые, следовательно, его Новый Завет – именно несут:

– Создавая своим диалогом!

Текст мы видим один, но они – Царь и Пушкин и Джонсон и Макферсон – по сути дела – находятся на разных концах пространства Ковчега Завета: