Тропами тайного. Приключения мистика

«Женщина, везде женщина, – задумался Богумир, – на горе женский голос во сне, на Семи ветрах- женщина, на Святой ручке, на поляне и здесь. Не один ли и тот же призрак бродит в этих окрестностях?»

Попрощавшись со сторожем, Богумир направился к штольням. Опять же через второй перевал, как его называют здесь, мимо бывшего еще до войны хутора Липки. На хуторе в одном домике еще живут люди в летний сезон – это бывший домик лесника, который в свое время держал здесь большое хозяйство, в котором были четыре лошади, на которых он делал объезды лесных угодий да катались гости, коров около десятка и стадо свиней, которым сам не знал счета; свиньи приходили из леса только иногда, на кормежку, они уже давно перемешались с дикими кабанами, и в стаде зачастую бегали полосатые поросята. Частенько здесь бывали представители власти всех мастей, приезжали погулять да поохотится.

Однажды лесник не вернулся из объезда, пришел один жеребец по кличке Орлик. Жена лесника причитала: «Орлик, ну, покажи, где муж? Отведи к нему». Тот слушал ее и мотал мордой, стоя на месте, потому как он – конь, и по другому не может, напоминая этим далее упомянутых особ. На поиски лесника задействовали солдат, прочесывали возможный маршрут объезда, да все безрезультатно – пропал лесник. Семья потомственного лесника, жена и трое детей, вскоре переехали жить в поселок к родственникам. Говорят, так им ничем и не помогли: лесничий домик был государственным, кони и, собственно, остальной скот тоже. Чиновнички живность извели, растащили все, а пособие по утере кормильца, не говоря уже о квартире, «не положено, так как человек пропал без вести, факта смерти нет, а, значит, и ничего нет – благодарим за службу, от лица КП/SS».

Богумир, пройдя мимо хутора, направился к штольням, которые оказались целыми и частью заваленными. А легенда говорит, что до войны из этих штолен возили грунт по узкоколейке на главную железную дорогу для подушки под ней. Вагонетки таскал паровозик, который перед приходом немцев загнали в одну из штолен и взорвали вход, а узкоколейку разобрали. Говорят, время от времени видят фантом этого паровозика, который продолжает таскать свои вагонетки.

Богумир прикинул, где могла проходить узкоколейка, и стал обследовать склон под ней. Поиск вскоре увенчался успехом: в стволе дерева был забит железнодорожный костыль, что крепит рельсу к шпале, только меньших размеров, чем обычный на широкой колее. Этот забитый кем-то от нечего делать костыль – еще один факт в пользу реальности мифа о блуждающем паровозике. В целом, задача похода была решена с положительным результатом.

Домой Богумир добрался к вечеру на автобусе. Соседка, сидевшая на скамейке, поздоровалась с ним как и в тот раз, когда он выходил из дома в поход. Ей его поход был сродни как сходить за хлебом в магазин. В какой-то степени это было верно – ведь для настоящего исследователя походы как хлеб!

Обычная история кладоискателей

Эта история произошла на хуторе Собачёвка, она же Семенцовка.

Двое в сумерках подходят к старому колодцу:

– Эдик, смотри, похоже он, и тропинка к нему подходит точно так, как говорилось.

Подсветив зажигалкой с фонариком, в колодец увидели рядом поверхность воды и, глубиной в метре от неё, дно.

– Серёга, давай я тебя буду держать за руку, а ты нырнёшь и пошаришь в иле ногами?

– Ты что, вода холодная, отморожу себе всё, а у меня ещё детей нет.

– А мне тем более – у меня их двое, кто их будет кормить и воспитывать?

Достав из кустов сухую ветку метра два, Эдик опустил её в колодец, но дна не достал.

– Серёга, дай жердь с забора.

Жердь в метра четыре тоже не достала до дна. Серёга многозначительно посмотрел на Эдика, тот сказал:

– Нет, Серый, это не он – тот должен быть не глубокий.

Отошли потихоньку к забору так, чтобы не хрустнула ветка под ногой. Серега прошептал:

– Скорее, наверное, тот, что на хуторе. И тропинка там так же идёт.

– Эдик, сейчас туда идти нельзя – люди ещё не спят и собаки лазают.

– Хорошо, посидим в машине часов до трёх, а пока давай сделаем кошку на палке, чтобы можно было зацепить.

Выбрали жердь метра три.

– Хватит, если глубже, то не он, плюс ещё длина руки.

Вытащив из забора кусок проволоки-шестёрки, накрутили её серединой на конец жерди, концы загнули крюками как грабли. Спрятав грабли, пошли к шестёрке, стоявшей возле хутора. Сидят, маясь от ожидания.

– Представляешь, Эдик, если бы я нырнул туда, то засосало бы и всё!

– Да я бы тебя удержал. А как ты хочешь? Тебе сорок лет, а у тебя ни кола, ни двора, ни денег… А так ли пан, или пропал.

Дождавшись ровно три часа ночи для фарта, отправились на хутор. Взяв грабли по дороге, стали пробираться к колодцу. На весь хутор один фонарь на единственной улице. Проскочив быстро под фонарём, метров через двадцать оказались у колодца. Колодец находился под самым корнем большого дерева с пушистой кроной. Покурили перед работой, держа сигарету в кулаке, чтобы не видно было огонька. Молча курили, в полной тишине, только собаки изредка гавкали от безделья. Эдик засунул грабли в колодец и шёпотом сказал:

– Не глубокий… Это он, упёрся в дно.

Начал шарить граблями по дну.

– Есть что-то… Попробую зацепить… Есть, зацепил! Тяжёлый, видно, еле оторвался от дна.

Подняв это к поверхности, Серёга с волнением взял в руки то, что висело на граблях. Положил рядом, пошарил по нему руками.

– Это камень.

С разочарованием опустил грабли опять в колодец. Пошарив по дну, Эдик снова сказал:

– Есть! Попробую зацепить… Что-то не цепляется… Ага, зацепил.

Снова подняли грабли к поверхности, Серёга взял это, застрявшее между крюков:

– Что-то круглое, не пойму.

Эдик профессионально пошарил у него в руках шар, засунул мизинец в дырку, сказал:

– Ешкин кот… Представляешь, это старинное ядро.

– Да ты что!?

Этим временем к колодцу подошла маленькая шавка, видно, попить водички, и с перепугу закатила такую истерику, что ей на помощь тут-же примчались два кобеля, судя по голосу в темноте, не маленькие. Эдик схватил грабли и начал отбиваться. Шавка, получив такую поддержку своих мохнатых товарищей, тут-же вцепилась в ногу Серёги, продолжавшего держать ценное ядро.

– Эдик, ёшкин кот, ударь её!

Хрясь!!! Неизбежно в этой ситуации по темноте, Эдик попал Серёге граблями по голени. Серёга заорал, упав назад, но продолжая руками прижимать к себе ядро, а здоровой ногой отпихивать от себя истерящую шавку. Кобели тоже лаяли и бегали вокруг.

Эдик, пнув на этот раз собаку ногой, помог подняться Серёге, держа наготове грабли. Стали отступать к фонарю, собаки наседали – их было уже четыре. Добравшись до фонаря, Эдик при свете смелее замахал граблями. Серёга тоже осмелел, разозлившись, заорал нецензурную брань и побежал на собак, метнув в них ядро, при этом целясь в шавку. Следом полетели грабли Эдика. Переломив ход действий и подняв на уши хутор, они побежали к машине. Собаки продолжали лаять на окраине. Запрыгнули в машину, быстро завели мотор и рванули подальше от хутора.

Ехали домой молча, но с чувством удовлетворения от проделанной работы, точно зная, что это место не то!

На заброшенном хуторе

Контра. Хирург. Дыш.

Контра и Хирург выслушали ещё раз внимательно старушку:

– Хлопцы, ну я же вам казала: у колодце заховали на хуторке, от уточки, недалече… – и показала многозначительно рукой за перевал.

Нехотя побрели от бабкиного дома.