На разных широтах жизни

– Ты что озверел, первобытный дикарь! – закричал на него Олег Вадимович, свистком останавливая поединок, – за такие обезьяньи замашки сниму тебя с соревнований.

Следующий контрольный поединок был между Комаровым и Вартаняном. Два борца были одинакового роста и весовой категории. В стойке Валерию удалось схватить накрепко Ашота за пояс. Рывком он перевернул его ногами вверх, бросил на ковёр.

– Молодец! – похвалил его тренер, – продолжить борьбу в партере.

Ашот встал на колени и упёрся в ковёр ладонями выпрямленных рук. Валерий, стоя также на коленях, коснулся спины нижнего борца сведёнными ладонями.

По свистку, стараясь выполнить переворот "накатом", Комаров срывал Вартаняна с устойчивого положения и, повернувшись спиной к ковру, наклонился под некоторым углом в сторону переворота.

Захватом руки Ашот вроде бы препятствовал перемещению Валерия в сторону переворота, затем обманным движением навалился на него и уложил под овации борцов на лопатки.

– Ничья, – сказал он, поднимаясь и смеясь, Комарову, – ты в стойке победил, а я в партере.

– На соревнованиях сложнее будет, – заметил тренер, отпуская команду по домам.

На улице ребята попрощались. Валерий и Олег вошли в метро, стряхивая с одежды снег.

– Что опять спешишь на свидание? – подшучивал над другом Александров, когда они стояли на платформе, ожидая поезд.

– Нравится она мне.

– Езжай, дурень! Не забудь на свадьбу пригласить!

Людмила вначале обрадовалась встречи, но её лицо лишь слегка развеялось от грусти:

– Пойдем, погуляем по городу, – попросила тихо она.

День был солнечный. Снег, выпавший ночью, покрыл белизной окрестности. Навеял романтичности зимнего пейзажа лёгким морозцем.

Много верующих и туристов собралось у Лавры. На площади стояли экскурсионные автобусы. Золотые и синие в звёздах многоглавые соборы, воздушные ярусы колокольни поражали красотой древнерусского архитектурного ансамбля.

Они, не входя в Святые ворота, повернули вправо, пошли по первому снежку, проложив тропку снаружи мощных каменных стен монастыря.

Комаров касался их рукой, смотрел на красные и белые стены с зубцами и бойницами. Задирал вверх, восторгаясь, голову.

Поразительное впечатление! Недаром стоят века непреодолимой преградой! Высота стен приличная десять-четырнадцать метров, толщина шесть метров. По углам крепости горделиво возвышались восьмигранные, а между ними четырехугольные башни.

– Не покорились монахи польско-литовским шляхтичам, – восхищенно произнес он, – больше года оборонялись.

Людмила кивнула головой, с печалью в голосе заговорила:

– В нашей деревне умер один старик. Я была у мамы, вернулась только вчера вечером.

Знаешь, как тяжело умирать одинокому. Даже обмыть было некому. Пришлось мне обмывать, везти в гробу на телеге и хоронить на сельском кладбище, – она вытерла с глаз слезинки.

– А могилу кто копал? – спросил Валерий.

– Деревенские мужики.

– Мне жаль тебя. Будешь теперь переживать. Не женское это дело.

– У меня такой характер. Не могу пройти мимо горя и несчастья.

Они по склону спустились к парку. На аллеях лежали увядшие листья, присыпанные снегом.

– Люда, давай покатаемся на качелях. Может быть, у тебя улучшится настроение, – предложил Комаров своей подруге.

Он купил билеты на крылатый аттракцион.

– Садись со мной, – предложил Людмиле.

– Нет, я хочу одна.

Вращались по кругу на уровне верхушек деревьев. Не известно, что приключилось с девушкой, она вдруг стала вызывающе дерзкой, отталкивала ногами качели с Валерием, заставляла его кружиться юлой, стукалась с другими пустыми качелями, и пронзительно смеялась, довольная вакханалией полета.

– Упадёшь! – испуганно крикнул он, сам крепче держась за цепи.

– Что боишься?! – она запрокинула голову.

Шапочка слетела с головы, кружась по воздуху, точно белая бескрылая птица, упала на снег. Волосы развеял ветер. Людмила, чем-то напоминая игривую чародейку, хохотала.

Комарова пробирала дрожь. Наконец аттракцион остановился. Валерий коснулся ногами земли, хотел поднять её шапочку, но она его опередила. Наклонилась, взяла её в руку, отряхнула снег. Надела на взъерошенную прическу, дыша усиленно грудью.

– Ну, зачем ты так неосторожно, – участливо беспокоился Валерий.

Людмила с порозовевшим лицом выглядела очень прелестно, стоя почти вплотную к нему, спросила ласково, не обращая внимание на прохожих:

– Ты дрожал за меня?

– Ты такая смелая. Не похожа на девчонку.

– Это что комплимент или порицание?

Он пожал плечами.

– Боевая ты!

– Волю у меня не отнимешь.

Прошло две недели. Во время соревнований не повезло Шабалкину. Сломал ухо при трении о ковёр. Оно опухло, нарывало. А ему нужно было ехать в командировку. Вместо него поехал Александров.

Валерий также временно не посещал тренировки. Был выпуск проекта, поджимали сроки, в спешке оформляли документацию, чтобы успеть до праздника. Приходилось много чертить.

После работы Комаров пошёл на телеграф. Заказал переговоры с Загорском.

– Здравствуй, Люда! – крикнул он в трубку.

– Привет, – ответила она, смеясь, – что звонишь? Неужели соскучился?