Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Моя ойкумена. Лирика 1979-2009
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
И сник, и смят был – более ни разу
Он к страждущей толпе не подошел.
Не так ли волчью грудь сминает стадо? —
Так голос горний свой запрет изрек:
– Не для тебя спасенье и награда,
Жестокосердый гордый человек…
Нам не достичь любви ценой насилья.
Нам не избегнуть краха, множа кровь.
Чернеют даже ангельские крылья,
Коль ими помавает не любовь.
II
А как же те, что днесь у ног пророка
Внимают очистительным речам?
Увы, Увы!.. Ни совести, ни бога,
Тем паче – состраданья к палачам.
И даже крохи смысл тех речений
Апостолы не в силах восприять.
Первейшее из их предназначений —
Сознаньем приближенности сиять.
Забыли светоч жертвенного пыла,
И призваны, и живы для чего.
И с ними дева блудная забыла
Раскаянья святое торжество.
Они давно и прочно приобщились,
И в сонме слуг – горды и велики.
Хлеба делить искусно научились
И изгонять бесовские полки.
А если кто прорвётся сквозь завалы
Смердящих тел, во злобе и крови,
Бог милосерд – зачислят в подпевалы:
Живи, живи – уже не до любви.
III
Поплачем о несбыточном… И – амен!
Сладка кутья. Томительна звезда.
И на распутье каркающий камень.
Гласит – и так, и эдак пустота.
И немо бродит бывший прокажённый,
Ловя в прошедшем ясные слова.
И пьют мужья. И увядают жены.
Ни счастья, ни покоя… И права
Текучая наука Гераклита:
«Сухое – влажно, хладное – тепло».
И зеркало весеннее разбито,
И на ладони талое стекло.
Не так ли я, взыскующий о чуде,
По головам шагал, по головам.
На свет, на голос шел, еще бы чуть и…
Но дар исчез. Но жребий миновал.
Лишь солнечный осколок на ладони.
Сожму кулак до алого тепла…
Поплачем… пока талою водою
Вся жизнь, вся жизнь
меж пальцев потекла.
«А за озером горы прозрачные…»
А за озером горы прозрачные,
Прямо в небе те горы витают.
Складки скальные, снежники вечные,
Мхи и камни, и пропасти мрачные,
Облака, словно призраки встречные,
На тропе сокровенной к Китаю.
Я пройду по тропе той заброшенной
На пустынное плато Тибета
К старой хижине Вэя-отшельника,
Азиатской пургой запорошенный,
Добреду накануне сочельника,
Иль к исходу буддийского лета…
Обернется старик, опечалится,
Со спины, словно небо, покатой
Сбросит хвороста связку гремучую,
Не спрося – как же так получается,
Кто таков, что за бедами мучаюсь —
Долго взглянет на пламя заката…
Даст полыни метелку продрогшую,
Даст синицу… Еще даст китаец
Риса горсть, ломтик сыра пастушьего,
Повернет меня в сторону прошлую,
И по свитку пространства застуженного
Я прочту: «Возвращайся, скиталец».
«А по дну Иссык-Куля блики…»
А по дну Иссык-Куля блики,
Блики солнца
Словно ангелов перекличка,
Солнца блики.
Словно спящих младенцев улыбки,
Блики солнца.
Дро-дрожат на губах у моря
Капли меда!
Звень-зерном в душе раскатилась
Нежность жизни!
Он к страждущей толпе не подошел.
Не так ли волчью грудь сминает стадо? —
Так голос горний свой запрет изрек:
– Не для тебя спасенье и награда,
Жестокосердый гордый человек…
Нам не достичь любви ценой насилья.
Нам не избегнуть краха, множа кровь.
Чернеют даже ангельские крылья,
Коль ими помавает не любовь.
II
А как же те, что днесь у ног пророка
Внимают очистительным речам?
Увы, Увы!.. Ни совести, ни бога,
Тем паче – состраданья к палачам.
И даже крохи смысл тех речений
Апостолы не в силах восприять.
Первейшее из их предназначений —
Сознаньем приближенности сиять.
Забыли светоч жертвенного пыла,
И призваны, и живы для чего.
И с ними дева блудная забыла
Раскаянья святое торжество.
Они давно и прочно приобщились,
И в сонме слуг – горды и велики.
Хлеба делить искусно научились
И изгонять бесовские полки.
А если кто прорвётся сквозь завалы
Смердящих тел, во злобе и крови,
Бог милосерд – зачислят в подпевалы:
Живи, живи – уже не до любви.
III
Поплачем о несбыточном… И – амен!
Сладка кутья. Томительна звезда.
И на распутье каркающий камень.
Гласит – и так, и эдак пустота.
И немо бродит бывший прокажённый,
Ловя в прошедшем ясные слова.
И пьют мужья. И увядают жены.
Ни счастья, ни покоя… И права
Текучая наука Гераклита:
«Сухое – влажно, хладное – тепло».
И зеркало весеннее разбито,
И на ладони талое стекло.
Не так ли я, взыскующий о чуде,
По головам шагал, по головам.
На свет, на голос шел, еще бы чуть и…
Но дар исчез. Но жребий миновал.
Лишь солнечный осколок на ладони.
Сожму кулак до алого тепла…
Поплачем… пока талою водою
Вся жизнь, вся жизнь
меж пальцев потекла.
«А за озером горы прозрачные…»
А за озером горы прозрачные,
Прямо в небе те горы витают.
Складки скальные, снежники вечные,
Мхи и камни, и пропасти мрачные,
Облака, словно призраки встречные,
На тропе сокровенной к Китаю.
Я пройду по тропе той заброшенной
На пустынное плато Тибета
К старой хижине Вэя-отшельника,
Азиатской пургой запорошенный,
Добреду накануне сочельника,
Иль к исходу буддийского лета…
Обернется старик, опечалится,
Со спины, словно небо, покатой
Сбросит хвороста связку гремучую,
Не спрося – как же так получается,
Кто таков, что за бедами мучаюсь —
Долго взглянет на пламя заката…
Даст полыни метелку продрогшую,
Даст синицу… Еще даст китаец
Риса горсть, ломтик сыра пастушьего,
Повернет меня в сторону прошлую,
И по свитку пространства застуженного
Я прочту: «Возвращайся, скиталец».
«А по дну Иссык-Куля блики…»
А по дну Иссык-Куля блики,
Блики солнца
Словно ангелов перекличка,
Солнца блики.
Словно спящих младенцев улыбки,
Блики солнца.
Дро-дрожат на губах у моря
Капли меда!
Звень-зерном в душе раскатилась
Нежность жизни!
Другие электронные книги автора Владимир Берязев
Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей