Полная версия
Купить и скачатьДобавить В библиотеку
Сборник стихотворений 1836 г.
Жанр:
Год написания книги: 2012
Тэги:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Владимир Григорьевич Бенедиктов
Сборник стихотворений 1836 г.
Ich singe, wie der Volger singt,Der in den Zweigen wohnet;Das Lied, das aus der Kohle dringt,Lst Lohn, der reichlich lohnet.GoetheУтес
Отовсюду объятый равниною моря,Утес гордо высится, – мрачен, суров,Незыблем стоит он, в могуществе споряС прибоями волн и с напором веков.Валы только лижут могучего пяты;От времени только бразды вдоль чела;Мох серый ползет на широкие скаты,Седая вершина – престол для орла.Как в плащ исполин весь во мглу завернулсяПоник, будто в думах, косматой главой;Бесстрашно над морем всем станом нагнулсяИ грозно нависнул над бездной морской.Вы ждете – падет он – не ждите паденья!Наклонно он стал, чтобы сверху взиратьНа слабые волны с усмешкой презреньяИ смертного взоры отвагой пугать.Он хладен, но жар в нем закован природный:Во дне чудодейства зиждительных силОн силой огня – сын огня первородный —Из сердца земли мощно выдвинут был!Взлетел и застыл он твердыней гранита.Ему не живителен солнечный луч;Для нег его грудь вековая закрыта;И дик и угрюм он: зато он могуч!Зато он неистовой радостью блещет,Как ветры помчатся в разгульный свой путь,Когда в него море бурунами блещетИ прыгает жадно гиганты на грудь.Вот молнии пламя над ним засверкало.Перун свой удар ему в сердце нанес —Что ж? – огненный змей изломил свое жало,И весь невредимый хохочет утес.Незабвенная
В дни, когда в груди моей чувство развивалосяТак свежо и молодоИ мечтой согретое сердце не сжималосяОт земного холода, —В сумраке безвестности за Невой широкою,Небом сокровенная,Как она несла свою тихо и торжественноГрудь полуразвитую!Как глубоко принял я взор ее божественнойВ душу ей открытую!На младом челе ее – над очей алмазамиДивно отражалося,Как ее мысль тихая, зрея в светлом разумеИскрой разгоралася,А потом из уст ее, словом оперенная,Голубем пленительнымВылетала чистая, в краски облеченная,С шумом упоительным.Если ж дева взорами иль улыбкой дружнеюЮношу лелеяла —Негою полуденной, теплотою южноюОт прелестной веяло.Помните ль, друзья мои? там ее видали мыВечно безмятежную,С радостями темными, с ясными печалямиИ с улыбкой нежною.С ней влеклись мечтатели в области надзвездныеПомыслами скрытными;Чудная влекла к себе и сердца железныеПерсями магнитными.Время промчалося: скрылся ангел сладостной!Все исчезло с младостью —Все, что только смертные на земле безрадостнойНазывают радостью…Перед девой новою сердца беспокойногоТлело чувство новое;Но уж было чувство то – после лета знойногоСолнце сентябревое.Предаю забвению новую прелестницу,В грудь опустошеннуюЗаключив лишь первую счастья провозвестницуДеву незабвенную.Всюду в жизни суетной – в бурях испытанияБедность обнаружена;Но, друзья, не беден я: в терниях страданияСветится жемчужина —И по граням памяти ходит перекатная,Блещет многоценная:Это перл души моей – дева невозвратная,Дева незабвенная!Жалоба дня
На востоке засветлело,Отошла ночная тень;День взлетел, как ангел белой…Отчего ж ты грустен, день?«Оттого порой грущу я,Что возлюбленная ночь,Только к милой подхожу я —От меня уходит прочь.Вот и ныне – под востокомЛишь со мной она сошлась,Ярким пурпурным потокомОблилась и унеслась.Вслед за ней туманы плыли,Облаков катился стан;Тучки ложем ей служили,Покрывалом был туман.Я горел мечтой огнистой:Так мила и так легка!Покрывало было чисто,Не измяты облака.Без нее – с огнями ФебаЧто лазурный мне алтарь?Я – в роскошном царстве небаОдинокий бедный царь —С той поры ищу царицы,Как в пучину бытияИз всемощныя десницыВышла юная земля».Не томись, о день прелестной!Ты найдешь ее, найдешь;С тишиной ее чудеснойБлеск свой огненный сольешь,Как пройдет времен тревога,И, окончив грустный пир,Отдохнуть на перси богаИстомленный ляжет мир!Два видения
Я дважды любил: две волшебницы – девыСияли мне в жизни средь божьих чудес;Они мне внушали живые напевы,Знакомили душу с блаженством небес.Одну полюбил, как слезою печалиЛанита прекрасной была нажжена;Другую, когда ее очи блисталиИ сладко, роскошно смеялась она.Исчезло, чем прежде я был разволнован,Но след волнованья остался во мне;Доныне их образ чудесный закованНа сердце железном в грудной глубине.Когда ж я в глубоком тону размышленьиО темном значеньи грядущего дня, —Внезапно меня посещает виденьеОдной из двух дев, чаровавших меня.И первой любви моей дева приходит,Как ангел скорбящий, бледна и грустна,И влажные очи на небо возводит,И к персям, тоскою разбитым, онакрестом прижимает лилейные руки;Каштановый волос струями разлит.Явление девы, исполненной муки,мне день благодатный в грядущем сулит.Когда ж мне является дева другая,Черты ее буйным весельем горят,Глаза ее рыщут, как пламя сверкая,Уста, напрягаясь, как струны дрожат;И дева та тихо, безумно хохочет,Колышась, ее надрывается грудь:И это виденье мне горе пророчит,Падение терний на жизненный путь.Пред лаской судьбы и грозой ее гневаОдна из предвестниц всегда прилетит;Но редко мне видится первая дева, —Последняя часто мне смехом гремит;И в жизни я вижу немногие розы,По-многу блуждаю в тернистых путях;Но в радостях редких даются мне слезы,При частых страданьях есть хохот в устах.К полярной звезде
Небо полночное звезд мириадамиВзорам бессонным блестит;Дивный венец его светит Плеядами,Альдебараном горит.Пышных тех звезд красоту лучезарнуюБегло мой взор миновал,Все облетел, но, упав на Полярную,Вдруг, как прикованный, стал.Тихо горишь ты, дочь неба прелестная,После докучного дня;Томно и сладостно, дева небесная,Смотришь с высот на меня.Жителя севера ночь необъятнаяТопит в лукавую тьму:Ты безвосходная, ты беззакатная —Солнце ночное ему!В длинную ночь селянин озабоченной,Взоры стремя к высотам,Ждет, не пропустит поры обуроченной:Он наглядит ее там,Где Колесница небес безотъеднаяИскрой полярной блестит;Там в книге звездной пред ним семизвезднаяВремени буква стоит.Плаватель по морю бурному носится —Где бы маяк проблеснул?У моря жадного дна не допросится,Берег – давно потонул.Там его берег, где ты зажигаешься,Горний маяк для очес!Там его дно, где ты в небо впиваешься,Сребреный якорь небес!Вижу: светил хоровод обращается —Ты неподвижна одна.Лик неба синего чудно меняется —Ты неизменно верна.Не от того ли так сердцу мечтателяМил твой таинственный луч?Молви, не ты ли в деснице создателя,Звездочка, вечности ключ?Смерть розы
Весна прилетела; обкинулся зеленью куст;Вот цветов у куста, оживленного снова,Коснулся шипка молодогоДыханьем божественных уст —И роза возникла, дохнула, раскрылась, прозрела,Сладчайший кругом аромат разлила и зарей заалела.И ангел цветов от прекрасной нейдетИ, пестрое царство свое забываяИ только над юною розой порхая,В святом умиленьи поет:Рдей, царица дней прекрасных!Вешней радостью дыша,Льется негой струй небесныхИз листков полутелесныхАроматная душа.Век твой красен, хоть не долог:Вся ты прелесть, вся любовь;Сладкий сок твой – счастье пчелок;Алый лист твой – брачный пологЗолотистых мотыльков.Люди добрые голубят,Любят пышный цвет полей;Ах, они ж тебя и сгубят:Люди губят все, что любят, —Так ведется у людей!Сбылось предвещанье – и юноша розу сорвал,И девы украсил чело этой пламенной жатвой,И девы привет с обольстительной клятвойОтрадно ему прозвучал.Но что ж? Не поблек еще цвет, от родного куста отделенной,Как девы с приколотой розой чело омрачилось изменой.Оставленный юноша долго потомСтрадал в воздаянье за пагубу розы;Но вот уж и он осушил свои слезы,А плачущий ангел порхал, безутешен, над сирым кустом.Золотой век
Ты был ли когда – то, пленительный век,Как пышные рощи под вечной весноюСияли нетленных цветов красотою,И в рощах довольный витал человек,И сердца людского не грызла забота,И та же природа, как нежная мать,С людей не сбирала кровавого пота,Чтоб зернами щедро поля обнизать?Вы были ль когда – то, прекрасные дни,Как злая неправда и злое коварствоНе ведали входа в сатурново царствоИ всюду сверкали Веселья одни;На землю взирали с лазурного сводаНебесные звезды очами судей,Скрижали законов давала природа,И милая дикость равняла людей?Вы были ль когда – то, златые года,Как праздно лежало в недвижном покоеВ родном подземелье железо тупоеИ им не играла пустая вражда;И хищная сила по лику земномуГраниц не чертила кровавой чертой,Но тихо катилось от рода к другомуСвятое наследье любви родовой?Ты было ли, время, когда в простоте,Не зная обмана и тихого гнева,Пред юношей стройным прекрасная деваСпокойно блистала во всей красоте;Когда и тела их и души сливая,Любовь не гнездилась в ущелье сердец,Но всюду раскрыта, всем в очи сверкая,На мир одевала всеобщий венец?Ты был ли, век дивный? Твоя красотаНе есть ли слиянье прекрасных видений,Пленительный вымысл – игра поколений,Иль дряхлого мира о прошлом мечта?Ты не был, век милый! Позорищем мукиБыл юноша мир, как и мир наш седой,Но веют тобою Овидия звуки,И сердцу понятен ты, век золотой!Три вида
1Прекрасна дева молодая,Когда, вся в газ облачена,Несется будто неземнаяВ кругах затейливых она.Ее уборы, изгибаясь,То развиваясь, то свиваясь,На разгоревшуюся грудьОчам прокладывают путьОна летит, она сверкает, —И млеют юноши крутом,И в сладострастии немомПаркет под ножной изнывает.Огонь потупленных очей,По воле милой их царицыПорой блеснет из – под ресницыИ бросит молнию страстей.Уста кокетствуют улыбкой;Изобличается стан гибкий;И все, что прихотям дано,Резцом любви округлено.2Прекрасна дева молодая,Когда, влюбленная, она,О стройном юноше мечтая,Сидит, печальна и бледна;Сложив тяжелую снуровку,Летает думой вдалекеИ, подпершись на локотке,Покоит милую головку.В очах рисуется тоска,Как на лазури тень ночная,И перси зыблются слегка,В томленьи страстном замирая.Кругом все полно тишины;Недавний блеск и говор бальнойСменен таинственною спальной,Где в ожиданьи вьются сныНад чистым ложем невидимкой,С волшебной, радужною дымкой;Куда в час неги с вышиныМог заходить, и то с украдкой,Луч обольстительный и сладкойНебесной путницы – луны.3Прекрасна дева молодая,Когда покоится она,Роскошно члены развиваяСредь упоительного сна.Рука, откинута небрежно,Лежит под сонной головой,И, озаренная луной,Глава к плечу склонилась нежно.Растянут в ленту из кольцаИзмятый локон ниспадаетИ, брошен накось в пол – лица,Его волшебно оттеняет.Грудные волны и плечо,Никем незримые, открыты,Ланиты негою облиты,И уст дыханье горячо.Давно пронзает луч денницыЛилейный занавес окна:В последнем обаяньи снаДрожат роскошные ресницы, —И дева силится вздохнуть;По лику бледность пролетелаИ пламенеющая грудьВ каком – то трепете замлела.И вот – лазурная эмальОчей прелестных развернулась…Она и рада, что проснулась,И сна лукавого ей жаль.Чудный конь
Конь мой, конь мой, – удивленье!Как красив волшебный бег!Как он в бешенном стремленьиМчит поэта – сына нег!Нет путям его препоны;Ни железа в пенном рте;Ни хранительной препоныНа изнеженном хребте.Мать – природа гладит, холитДруга, полного огня,И, беспечен, не неволитВсадник чудного коня;И не чуя острой шпоры,Конь летает через горы,Мчится вихрем по степям,Мчится бурей по морям.Он свободно, без усилья,Скачет выше облаков,Где пернатый сын громовУтомляет мощны крылья.Он могучею стрелойПо следам планет летает, —Там из звезд венец златойГордый всадник похищаетС ткани неба голубой.Конь земной травы не щиплетИ не спит в земной пыли:Он все в высь – и искры сыплетНа холодных чад земли.Так в туманный час вечернийНад челом полночных гор,Радость мудрых, диво черни, —Мчится яркий метеор.Мой выбор
Я – гордый враг блистательной заразыТщеславия, которым полон мир, —Люблю не вас, огнистые алмазы,Люблю тебя, голубенький сапфир!Не розою, не лилиею томнойЛюбуюсь я в быту своем простом:Мой ландыш мне и беленький и скромныйВ уюте под ракитовым кустом.Прелестницы и жрицы буйной моды!Вы, легкие, – неси вас прочь зефир!Люблю тебя, дочь кроткая природы,Тебя, мой друг, мой ландыш, мой сапфир!Озеро
Я помню приволье широких дубрав;Я помню край дики. Там в годы забав,Невинной беспечности полный,Я видел – синелась, шумела вода, —Далеко, далеко, не знаю куда,Катились все волны да волны.Я отроком часто на бреге стоял,Без мысли, но с чувством на влагу взирал,И всплески мне ноги лобзали.В дали бесконечной виднелись лесаТуда не хотелось: у них небесаНа самых вершинах лежали.С детских лет я полюбилПенистую влагу,Я, играя в ней, растилВолю и отвагу.В полдень, с брега ниспустясь,В резвости свободнойОбнимался я не разС нимфою подводной;Сладко было с ней играть,И с волною чистойВстретясь, грудью расшибатьГребень серебристой.Было весело потомМчатся под водою,Гордо действуя весломДетскою рукою,И закинув с челнокаУду роковую,Приманить на червякаРыбку молодую.Как я боялся и вместе любил,когда вдруг налеты неведомых силМогучую влагу сердили,И вздутые в бешенстве яром валыРовесницы мира – кудрявой скалыЧело недоступное мыли!Пловец ослабелый рулем не водил —Пред ним разверзался ряд зыбких могил —Волна погребальная выла…При проблесках молний, под гулом громовСвершалася свадьба озерных духов:Так темная чернь говорила.Помню – под роскошной мглойВсе покой вкушало;Сладкой свежестью ночнойОзеро дышало.Стройно двигалась ладья;Средь родного кругаВ нем сидела близ меняШалостей подруга —Милый ангел детских лет;Я смотрел ей в очи;С весел брызгал чудный светЧерез дымку ночи;В ясных, зеркальных зыбяхНебо отражалось;На разнеженных водахЗвездочка качалась;И к Адели на плечоЖадно вдруг припал я.Сердцу стало горячо,От чего – не знал я.Жар лицо мое зажегИ – не смейтесь, люди! —У ребенка чудный вздохВырвался из груди.Забуду ль ваш вольный, стремительный бег,Вы, полные силы и полные нег,Разгульные шумные воды?Забуду ль тот берег, где, дик и суров,Певал заунывно певец – рыболовНа лоне безлюдной природы?Нет, врезалось, озеро, в память ты мне!В твоей благодатной, святой тишине,В твоем бушеваньи угрюмом —Душа научилась кипеть и любить,И ныне летела бы ропот свой слитьС твоим упоительным шумом!Моей звездочке
Путеводною звездоюНад пучиной бытияИ ты сияешь предо мною,Дева светлая моя.О, святи мне, друг небесный!Сердца звездочка, блести!И ко мне, в мой мир безвестный,Тихим ангелом слети!Перед чернию земноюДля чего твой блеск открыт?Я поставлю пред тобоюВдохновенья твердый щит,Да язвительные людиНе дохнут чумой страстейна кристалл прозрачной груди,На эмаль твоих очей.Нет, все блещешь ты беспечно;Ты не клонишься ко мне.О, сияй, сияй же вечноВ недоступной вышине!Будь небесною звездою,Непорочностью сребрись,И катяся предо мною,В чуждый мир не закатись!Нет! звезда, в морозе светаЯрким пламенем мечтыБранная красавица
Она чиста, она светлаИ убрана серебром и златом:Она душе моей мила,Она дружна со мной, как с братомОна стыдится наготы,Пока всё дремлет в сладком мире; —Тогда царица красотыВ своей скрывается порфире,Свой острый взор, блестящий видИ стан свой выгнутый таит.Но лишь промчится вихорь брани,Она является нагой,Объята воина рукой,И блещет, будто роковойОгонь в юпитеровой длани.Она к сердцам находит путьИ, хоть лобзает без желанья,Но с болью проникают в грудьЕё жестокие лобзанья.Когда нага – она грозит,Она блестит, она разит;Но гром военный утихает —И утомлённая рукаЕё покровом облекает,И вот она – тиха, кротка,И сбоку друга отдыхает.Облака
Ветра прихотям послушной,Разряженный, как на пир,Как пригож в стране воздушнойОблаков летучий мир!Клубятся дымчатые груды,Восходят, стелются, растут,И, женской полные причуды,Роскошно тёмны кудри вьют.Привольно в очерках их странныхИграть мечтами. Там взор найдётЭфирной армии полётНа грозный бой в нарядах бранных,Или, в венках, красот туманныхНеуловимый хоровод.Вот, облаков покинув круг волнистой,Нахмурилось одно – и отошло;В его груди черно и тяжело,А верх горит в опушке золотистой;Как царь оно глядит на лик земной:Чело в венце, а грудь полна тоской.Вот – ширится и крыльями густымиОбъемлет дол, – и слёзы потеклиВ обитель слёз, на яблоко земли,А между тем кудрями золотымиС его хребта воздушно понеслисьЯнтарные, живые кольца в высь.Всё мрачное мраку, а фебово Фебу!Всё дольное долу, небесное небу!Снова ясно; вся блистая,Знаменуя вечный пир,Чаша неба голубаяОпрокинута на мир.Разлетаюсь вольным взглядом:Облака, ваш круг исчез!Только там вы мелким стадомМчитесь в темени небес.Тех высот не сыщут бури;Агнцам неба сужденоТам рассыпать по лазуриБелокурое руно;Там роскошна пажить ваша;Дивной сладости полна,Вам лазуревая чашаОткрывается до дна.Тщетно вас слежу очами:Вас уж нет в моих очах!Лёгкой думой вместе с вамиЯ теряюсь в небесах.Сознание
Когда чело твоё покрытоРаздумья тенью, красота, —Тогда земное мной забыто,Тогда любовь моя свята.Когда ж веселья в общем шумеТы бурно резвишься и думе,Спокойной думе места нет,Когда твой взор блестит томленьем,А перси пышут обольщеньем,Тогда я – прах, а не поэт.Тогда в душе моей смятеннойЯ жажду страшную таю;Смотрю, как демон воплощённой,На резвость детскую твою.Казни ж, карай меня, о дева,Дыханьем ангельского гнева!Твоих проклятий стою я…Но нет, не знаешь ты проклятий!Так, гневная, сожги ж меняВ живом огне своих объятий;Палящий жар мне в очи вдуй,И, несмотря на страстный трепет,В уста, сквозь их мятежный лепет.Вонзи смертельный поцелуй!Степь
«Мчись, мой конь, мчись, мой конь, молодой, огневой!Жизни вялой мы сбросили цепи.Ты от дев городских друга к деве степнойВыноси чрез родимые степи!»Конь кипучий бежит; бег и ровен и скор;Быстрина седоку неприметна!Тщетно хочет его упереться там взор.Степь нагая кругом беспредметна.Там над шапкой его только солнце горит,Небо душной лежит пеленою;А вокруг – полный круг горизонта открыт,И целуется небо с землёю!И из круга туда, поцелуи любяОн торопит летучего друга…Друг летит, он летит; – а всё видит себяПосредине заветного круга.Краткий миг – ему час, длинный час – ему миг:Нечем всаднику время заметить;Из груди у него вырвался клик, —Но и эхо не может ответить.«Ты несёшься ль, мой конь, иль на месте стоишь?»Конь молчит – и летит в бесконечность!Безграничная даль, безответная тишьОтражают, как в зеркале, вечность.«Там она ждёт меня! Там очей моих свет!»Пламя чувства в груди пробежало;Он у сердца спросил: «Я несусь или нет?»«Ты несёшься!» – оно отвечало.Но и в сердце обман. «Я лечу, как огонь,Обниму тебя скоро, невеста».Юный всадник мечтал, а измученный коньУж стоял – и не трогался с места.Напоминание
Нина, помнишь ли мгновенья,Как певец усердный твой,Весь исполненный волненья,Очарованный тобой,В шумной зале и в гостинойВзор твой естественно-невиннойВзором огненным ловил,Иль мечтательно к окошкуПрислонясь, летунью-ножкуТайной думою следил,Иль, влеком мечтою сладкой,В шуме общества, украдкой,Вслед за Ниною своейОт людей бежал к безлюдьюС переполненною грудью,С острым пламенем речей;Как вносил я в вихрь круженьяПред завистливой толпойСтан твой, полный обольщенья,На ладони огневой,И рука моя ленивоОтделялась от огнейБесконечно – прихотливойДивной талии твоей;И когда ты утомляласьИ садилась отдохнуть,Океаном мне явиласьНегой зыблемая грудь, —И на этом океане,В пене вечной белизны,Через дымку, как в тумане,Рисовались две волны.То угрюм, то бурно – весел,Я стоял у пышных кресел,Где покоилася ты,И прерывистою речью,К твоему склонясь заплечью,Поливал мои мечты;Ты внимала мне приветно.А шалун главы твоей —Русый локон незаметноПо щеке скользил моей…Нина, помнишь те мгновенья,Или времени потокВ море хладного забвеньяВсе заветное увлек?Скорбь поэта
Нет, разгадав удел певца,Не назовешь его блаженным;Сиянье хвального венцаБывает тяжко вдохновенным.Видал ли ты, как в лютый час,Во мгле душевного ненастья,Тоской затворной истомясь,Людского ищет он участья?Движенья сердца своегоОн хочет разделить с сердцами, —И скорбь высокая егоИсходит звучными волнами,И люди слушают певца,Гремят их клики восхищенья,Но песни горестной значеньяНе постигают их сердца.Он им поет свои утраты,И пламенем сердечных мук,Он, их могуществом объятый,Одушевляет каждый звук, —И слез их, слез горячих просит,Но этих слез он не исторг,А вот – толпа ему подноситСвой замороженный восторг.Буря и тишь
Оделося море в свой гневный огоньИ волны, как страсти кипучие, катит,Вздымается, бьется, как бешенный конь,И кается, гривой до неба дохватит;И вот, – опоясавшись молний мечом,Взвилось, закрутилось, взлетело смерчом;Но небес не достиг столб, огнями обвитой,И упал с диким воплем громадой разбитой.Стихнул рокот непогоды,Тишины незримый духСпеленал морские воды,И, как ложа мягкий пух,Зыбь легла легко и ровно,Без следа протекших бурь, —И поникла в ней любовноНеба ясная лазурьТак смертный надменный, земным недовольный,Из темного мира, из сени юдольнойСтремится всей бурей ума своегоДопрашивать небо о тайнах его;Но в полете измучив мятежные крылья,Упадает воитель во прах от бессилья.Стихло дум его волненье,Впало сердце в умиленье,И его смиренный путьСветом райским золотится;Небо сходит и ложитсяВ успокоенную грудь.К очаровательнице
Волшебница! Я жизнью был доволенПроникнут весь душевной полнотой,Когда стоял, задумчив, безголосен,Любуясь, упиваяся тобой.Среди толпы, к вещественности жадной,Я близ тебя твой образ ненаглядныйВенцом мечты чистейшей окружал;Душа моя земное отвергала,И грудь моя все небо обнимала,И я в груди вселенную сжимал.Когда ко мне со взором благосклоннымТы обращала искреннюю речь,Боялся я божественные тоныДвижением, дыханьем пересечь.Уже дала ты моего ответа,А я стоял недвижный и немой; —Казалось мне – исполненный приветаЕще звучал небесный голос твой.Когда ты струны арфы оживляла,А я внимал, утаивая дух, —Ты расплавляла мой железный слух,Ты мучила, ты сердце надрывала;Но сладостей прекрасных этих мукЯ не знавал, я ведать их не чаял…Я каждым нервом вторил каждый звук,Я трепетал, я нежился, я таял!Когда же ты воздушною царицейСредь пестрых пар танцующих гостейСо мной неслась, на яхонты очейСлегка склонив пушистые ресницы,Когда тебя в летучем танце мча,Я был палим огнем прикосновенья,Когда твоя косынка средь волненьяРоскошно отделялась от плеча,Когда в твоем эфирном, гибком станеЯ утоплял горящую ладонь, —Казалось мне, что в радужном туманеЯ обнимал заоблачный огонь.Я был вдали. Кругом меня всечасноМне виделся воинственный разгул;Но образ твой, как лик денницы ясной, —Среди тревог в забвеньи не тронул.При звуках труб с мечтой женолюбивойЯ мысль мою о славе сопрягал;На пир вражды летел душой ревнивойИ мир любви в душе благословлял.Повсюду – твой! Тяжелой жизни опытМеня мечтать нигде не разучил;Военный гром во мне не заглушилТаинственный, волшебный сердца шопот.Как часто нам, при сталкиваньи чаш,В кругу друзей, в своем весельи дикомМой сумрачный соломенный шалашЯ оглашал любви заздравным кликом!Иль на часок лукаво заманивБивачную, кочующую музу,Пел дружества веселому союзуСвятой любви торжественный порыв!Я тот же все. Судьбы в железных лапахЗатиснутый, среди ее обид,Я полн тобой: цветка сладчайший запахИ скованного узника свежит.Ты предо мной. С таинственной улыбкойПорою ты взираешь на меня,И счастлив я – хоть, может быть, ошибкой,Пленительным обманом счастлив я.Пусть обманусь надеждою земною:Есть лучший мир за жизненным концом —Он будет наш; – тем вечности кольцомЯ обручусь, прекрасная, с тобою!Радуга
За тучами солнце – не видно его!Но там оно капли нашло дождевыеВонзила в них стрелы огня своего, —И по небу ленты пошли огневые.Дуга разноцветная гордо взошла,Полнеба изгибом своим охватила,К зениту державно свой верх занесла,А в синее море концы погрузила.Люблю эту гостью я зреть в вышине:Лишь только она в небесах развернется,Протекшего сон вдруг припомнится мне,Запрыгает сердце, душа встрепенетсяДни прошлые были повиты тоской,За тучками крылося счастье светило;Я плакал, грустил, но в тоске предо мнойВсе так многоцветно, так радужно было.Как в каплях, летящих из мглы облаков,Рисуется пламя блестящего Феба,В слезах преломляясь блистала любовьЦветными огнями сердечного неба.N. N.-ой
О, не играй веселых песен мне,Волшебных струн владычица младая!Мне чужд их блеск, мне живость их – чужая;Не для меня пленительны оне.Где прыгают, смеются, блещут звуки.Они скользят по сердцу моему;Могучий вопль аккордов, полных муки,Его томит и сладостен ему.Так, вот она – вот музыка родная!Вздохнула и рассыпалась, рыдая,Живым огнем сквозь душу протекла,И там – на дне – на язвах замерла.Играй! Играй! – Пусть эти тоны льются!Пускай в душе на этот милый зовВсе горести отрадно отзовутся,Протекшего все тени встрепенутся,И сонная поговорит любовь!Божественно, гармонии царица!Страдальца грудь вновь жизнию полна;Она – всего заветного темница,Несчастный храм и счастия гробница —Вновь пламенем небес раскалена.Понятны мне, знакомы эти звуки:Вот вздох любви, вот тяжкий стон разлуки,Вот грустного сомнения напев,Вот глас надежд – молитвы кроткий шопот,Вот гром судьбы – ужасный сердца ропот,Отчаянья неукротимый рев;Вот дикое, оно кинжал свой точитИ с хохотом заносит над собой.И небо вдруг над бешенным рокочетАрхангела последнего с трубой!Остановись! – струнами золотыми,Небесный дух, ты все мне прозвучал;Так, звуками волшебными твоимиЯ полон весь, как праздничный фиал.Я в них воскрес; их силой стал могуч я —И следуя внушенью твоему,Когда-нибудь я лиру обоймуИ брошу в мир их яркие отзвучья!
