Роза пустыни

Он прошёл на кухню и, присев на табурет, некоторое время разглядывал пухлый конверт. Ни надписи, ни штемпеля. Что бы это могло быть? И к чему такая спешка?

Захар осторожно надорвал конверт, как будто в нем могла быть бомба. Хотя зачем кому-то посылать ему бомбу? Ведь он никакой не шпион, не бандит и уж тем более не проворовавшийся бизнесмен. Из конверта выскользнула краснокожая книжица с надписью «паспорт», авиабилет, перетянутая резинкой пачка зелёных денег разного достоинства и записка.

«Захар Николаевич, – прочитал Трутень, – надеюсь, это поможет осуществить Ваш сумасшедший план. Поторопитесь, самолёт вылетает в 14:35. Обратный рейс ровно через неделю, постарайтесь уложиться в этот срок. Я, в свою очередь, желаю Вам удачи и буду молиться за Вас. Ваш Д».

– Дамир, – прошептал Захар. – Не может быть! – Он раскрыл паспорт и с удивлением обнаружил в нём свой портрет. Паспорт был на его имя, выдан сегодняшним числом. – Но фотография-то моя у них откуда? Нет, так не бывает!

Захар схватил билет. Рейс сегодня, в 14:35 из аэропорта Внуково. Трутень вскочил и взволнованно зашагал по кухне. Вновь бросился к столу и машинально пересчитал деньги – ровно две тысячи долларов. Он начал метаться по квартире, судорожно хватая вещи и кидая их на кровать в спальне. Он ещё до конца не мог поверить в такую удачу, но тем не менее уже знал абсолютно точно – сегодня он улетает в Тунис.

Чемодан отыскался в антресоли. Кое-как покидав в него самое необходимое, Трутень надел костюм с галстуком и уставился на себя в зеркало. Нет, пожалуй, галстук будет лишним. Да и костюм вряд ли пригодится, он ведь не на банкет собрался. К тому же в Африке климат, мягко говоря, тёплый. Захар переоделся в старенькие потёртые джинсы и рубашку с коротким рукавом. На ноги надел летние тряпочные туфли и, ещё раз осмотрев себя в зеркале, остался доволен.

Аккуратно разделив пачку денег на две части, одну, большую, завернул в пару трусов и спрятал в чемодан. Вторую вместе с паспортом и авиабилетом сложил в полиэтиленовый пакет и спрятал за пазухой, предварительно сунув одну купюру в карман джинсов.

Присев на дорожку, Захар некоторое время тяжело дышал, глядя в пол. Сердце в груди заходилось от нахлынувшего волнения, руки тряслись. Наконец он встал, взял чемодан, оказавшийся довольно лёгким, и, тщательно заперев дверь, вышел на улицу.

До школы, где работала Евдокия, было около десяти минут ходьбы. Захар преодолел это расстояние за пять минут. Он сразу решил, что звонить жене на работу бесполезно – у них телефон только в учительской, – а мобильного у Евдокии, как и у Захара, не было.

И только войдя в школу, он вспомнил, что Евдокия уехала в РайОНО.

– А, чёрт! – хлопнул себя по лбу Захар, бросив чемодан на пол.

– Вам помочь? – спохватился задумавшийся охранник.

Он, конечно же, узнал этого крепкого солидного мужчину, не раз приходившего в школу навестить свою жену-учительницу.

– У вас есть бумага? – неожиданно спросил Захар.

– Туалетная?

– Да нет! Ну, листок, клочок! Записку написать.

– Ах, в этом смысле! – сообразил наконец охранник. – Конечно! – Он достал из тумбочки блокнот и вырвал из него страницу. – Пожалуйста.

– А ручка?

– Вот, – охранник протянул ему основательно погрызенную ручку.

– Мне нужно срочно уехать, – пояснил Захар. – А жену предупредить не успел. Вот, пожалуйста, передайте Евдокии Трутень.

В записке он сообщал жене о своём вынужденном отъезде, просил не волноваться и обещал всё объяснить по возвращении.

– Будет исполнено! – козырнул охранник и спрятал записку в тумбочку.

– Только прошу вас, не забудьте, а то она волноваться будет, – на всякий случай предупредил Захар.

– Обижаете, – поморщился охранник. – Мы службу знаем…

Несмотря на то что теперь он был при деньгах, от мысли воспользоваться такси Захар отказался сразу. А точнее, такая мысль даже не возникла в его практичной голове, привыкшей ко всему подходить с высокой степенью рационализма, граничащего, порой, со скупердяйством. Но последнее свойство выработалось в нём по большей части за два последних года, ставших серьёзным испытанием прочности семейного бюджета.

Короче говоря, до аэропорта Захар добирался общественным транспортом. Благо, автобусы до Внукова ходили регулярно от станции метро «Юго-Западная».

Попав в бурлящий муравейник аэровокзала, Трутень на мгновение растерялся. Однако выработанная годами службы смекалка не подвела его, и он, безошибочно выбрав направление, отправился на регистрацию.

Запустив пятерню за пазуху, он извлёк оттуда полиэтиленовый пакет с паспортом и билетом и протянул документы мрачной девушке за стойкой с таким видом, будто последние годы он только тем и занимается, что разъезжает по заграницам. В душе он, конечно, жутко волновался, особенно почему-то из-за того что его новенький паспорт был выдан сегодняшним днём, но девушка за стойкой даже не обратила на это внимание. Прицепив бирку на ручку чемодана, она небрежно вернула Захару паспорт и билет с вложенным в него посадочным талоном и обратила свой взор на следующего пассажира – смазливую девицу слегка потрёпанного вида.

Второй приступ волнения Захар испытал, когда проходил паспортный контроль, но и там всё обошлось.

«Чего я, собственно, психую? – подумал Трутень, оказавшись наконец в зоне посадки. – Документы должны быть исправными – Дамир не стал бы подсовывать всякое фуфло.»

Захар решил немного расслабиться. Во-первых, надо успокоиться, утихомирить не на шутку разыгравшиеся нервы, а во-вторых – он ведь едет за границу! Это же такое событие! Грех не отметить. Он отыскал небольшой бар и попросил рюмку коньяку.

– Крепкие напитки не продаём, – ответил бармен.

– А что же вы продаёте? – удивился Захар.

– Пиво, сухое вино.

– А не подскажешь, где продают?

– Нигде, – сухо ответил бармен и скороговоркой выпалил. – Продажа крепких алкогольных напитков на территории аэропорта запрещена.

– Запрещена? – не веря своим ушам переспросил Захар.

Давно он не летал, вишь, как всё изменилось.

– Слушай, друг, – обратился он к официанту. – Я первый раз… Точнее, не первый. Я просто давно не летал, не знал, что теперь так всё строго. Но мне… В общем, страшновато лететь. Если я не это… – Захар щёлкнул себя пальцем по горлу. – Прямо не знаю, как я…

– Что, прямо так сильно боитесь? – склонившись к нему, тихо спросил бармен.

– Жуть как!

– Ну смотрите, вы можете зайти в «Дьюти Фри»…

– Куда-куда? – переспросил Захар.

– В магазин беспошлинной торговли, вон там вывеска светится, видите?

Захар посмотрел в ту сторону, куда показывал бармен.

– Зайдите туда, купите что-нибудь. Только пить придётся тайком…

Захару ещё никогда не приходилось пить в туалете. Даже в училище, где царил сухой закон и за выпивку могли запросто отчислить. И вот теперь он сидел на толчке и пил какую-то импортную гадость. Хотел купить водку, но она вся продавалась в здоровенной таре. Захар-то, может, её и осилил, но перед дальним перелётом это явно был бы перебор. А в маленькой посуде – четверть литра – была только эта фигня непонятного ядовитого цвета. Но правильной крепости – сорок градусов.

Осушив в два приёма бутылочку, Захар сунул её в ведро для бумаги, спустил воду в унитазе и вышел из туалета. Во рту был незнакомый противноватый привкус, но на душе полегчало, волнение улеглось, и Захар прибыл к месту посадки уже в совершенно бодром расположении духа, даже немного улыбаясь чему-то.

Он присел в кресло, поглядывая на часы.

– Молодой человек, а вы тоже в Тунис летите?