Спальный район

– Я не хочу!

– Что ж, дело твое, – насмешливо процедила цыганка, не двигаясь при этом с места. – Не хочешь, как хочешь. Тебе жить. Вспомнишь меня еще, только поздно будет.

– Это что там, цирк приехал? – спросил Никита. – Шапито, что ли, ставят?

Он, собственно, и так видел, что цирк, а спросил просто, чтобы уйти от неприятного разговора.

Тут-то и выяснилось, что он опять попал впросак.

– Ага, как же, цирк! – с откровенной издевкой ответила гадалка. – Видишь, сплошные клоуны вокруг бегают.

Никита на это ничего не сказал, только несколько обиженно потянул носом.

– Размечтался! – криво усмехнувшись, продолжала тем временем цыганка.

И совершенно уже оскорбительным тоном, каким разговаривают с несмышлеными младенцами, добавила:

– Зверинец это.

– Что за зверинец такой? – поразился Никита, никогда доселе ни про какие разъезжающие по городу зверинцы не слыхавший.

– Самый обыкновенный! – все столь же язвительно заметила его малоприятная собеседница. – Со зверями!

И пробурчала что-то еще маловразумительное и явно крайне недоброжелательное в его, Никитин, адрес.

Никита, впрочем, и не вслушивался, переваривал новую неожиданную информацию.

– Надо же! – продолжал удивляться он.

Он хотел было задать довольно много вопросов, типа, откуда вдруг взялся этот зверинец, надолго ли он оккупировал пустырь, каких зверей там будут показывать и когда начнут пускать народ, но насмешливой цыганки уже и след простыл. Она исчезла столь же внезапно, сколь и появилась.

Никита с облегчением вздохнул и ускорил шаг по направлению к диковинному зверинцу.

– Это чего, зверинец? – на всякий случай уточнил он у поглядывающего на суету вокруг фургонов пацана.

– Ну, – со знанием дела ответил тот, даже не посмотрев при этом на Никиту.

– А когда откроется, не знаешь? – как бы между прочим поинтересовался Никита.

Ему отчего-то совсем не хотелось выказывать чрезмерный интерес к столь внезапно появившемуся на пустыре зверинцу.

Ведь еще вчера тут и признаков его не было, Никита это точно знал, он здесь как раз накануне проходил.

– А вечером, – неохотно сказал пацан. – Часов в шесть или в семь.

– А какие там звери? – продолжал расспрашивать Никита.

– Разные! – недружелюбно отрезал всезнающий пацан, давая понять, что беседа на этом заканчивается.

Но Никита и не думал прекращать такой важный разговор.

– Например? – настойчиво полюбопытствовал он.

– Осел, например, – явно не без намека процедил его нелюбезный собеседник.

– А еще? – не отставал Никита.

– А еще лошадь, – раздраженно процедил паренек. – В смысле пони. Потом коза.

– Одни парнокопытные, что ли? – въедливо расспрашивал Никита. – Только скот?

– Почему ж только скот! – возмутился хорошо осведомленный пацан. – Там и хищники есть. Ну там лиса, волк, медведь.

– Неужели медведь?!. – искренне восхитился Никита.

При этом сердце его отчего-то учащенно забилось. Можно было подумать, что он всю жизнь только и ждал, чтобы к ним в Бирюлево приехал медведь.

– А какой? Бурый?

– Не белый же! – резонно заметил паренек. – Откуда здесь белому-то взяться! У нас тут льдов нету.

При этом он в первый раз за весь разговор повернул голову и оценивающе покосился на Никиту.

Осмотр явно не удовлетворил его. Он неодобрительно покачал головой, потом глубоко вздохнул, давая понять, что с кем только не приходится иметь дело, и снова уставился на обустраивающийся зверинец.

Никита не решился дальше тревожить раздраженного пацана. Тем более что основные сведения о происходящем на пустыре он уже получил. А все остальное выяснит уже самостоятельно, когда зверинец откроется.

Рассудив таким образом и порешив непременно вернуться на пустырь к семи часам, Никита Бабахин, уже более нигде не задерживаясь, энергично зашагал дальше, на почту.

6. Невеста

Проводив Рогову, Людмила Борисовна Курочкина с облегчением включила электрический чайник и присела передохнуть. Общение с Эльвирой Константиновной всегда требовало от нее такого напряжения, что после этого она чувствовала себя совершенно разбитой.

Но спокойно попить чайку и прийти в себя, как ей мечталось, Людмиле Борисовне на этот раз не удалось, в дверь снова зазвонили. Решив, что ее именитая клиентка что-то забыла, портниха выругалась про себя, спешно расплылась в умильной улыбке и со всей скоростью, которую позволяла укороченная нога, помчалась открывать.

Однако же Роговой на пороге не оказалось. Вместо нее там стоял молоденький, одетый в фирменную, хорошего покроя куртку парень вполне симпатичной наружности.

– Здравствуйте, – приятно улыбнувшись, сказал он. – Я Кирилл, я к вам от Аркадия Львовича. Он вам звонил.

– Ах да, конечно, – спохватилась Курочкина.

Из-за хлопот с требовательной Эльвирой у нее напрочь все вылетело из головы. А ведь сама же назначила на пять часов эту встречу.

– Да-да, Аркадий Львович мне звонил. Вам платье, правильно? Вроде срочно, он говорил.

– Правильно, – охотно подтвердил симпатичный юноша. – Очень срочно. Свадебное платье.

– Ах, свадебное? – прокрякала портниха.