Сквозь пламя сражений

На концерте, организованном для ветеранов директором Русского культурного центра Людмилой Тишиной и капитаном 1-го ранга Юрием Морозовым, перед своими побратимами с пожеланиями счастья и долголетия выступили Борис Станкевич, Владимир Завидович, Борис Коварский, Александр Шляшкин и другие. Прибывшая из Москвы артистка Культурного центра Российской армии, ведущая творческих вечеров «Солдаты России» керчанка Ольга Дубова, участница художественной самодеятельности Таисия Чарухина исполнили песни, подхваченные участниками торжества.

Почти каждый год к дорогим ее сердцу ветеранам приезжает из Москвы поэтесса и певица Ольга Дубова, плодотворно работающая в культурном центре Российской армии. Она устраивает авторские концерты.

– При каждой встрече с земляками, а я родилась и училась в Керчи, за освобождение которой 141 воин удостоен звания Героя Советского Союза, в городе, ставшем символом мужества и отваги десантников и защитников Аджимушкая, испытываю чувства благодарности и гордости за людей героического поколения. О них я сочиняю стихи и песни. Они в моем сердце, – искренне признается поэтесса. Ее концерты своей задушевностью, патриотическим духом согревают сердца ветеранов, а молодежь заставляют помнить об освободителях родной земли.

БЕЗЫМЯННЫЙ МОРЯК

Раскроем ли тайну его имени?

В ветеранском клубе «Побратим» часто проходят встречи бывших воинов, убеленных сединами, и их боевых подруг – защитников и освободителей Отечества. Их воспоминания высвечивают ранее неведомые события военного лихолетья, факты, детали, важные для начала активных поисковых работ. Ибо верно говорят, что война не окончена, пока не похоронен последний погибший на ней солдат, пока не установлены имена павших смертью храбрых за Родину.

Мне довелось быть очевидцем разговора между участником Мариентальской подпольной группы (ее возглавляла впоследствии расстрелянная гестаповцами Александра Плотникова-Бауэр) Василием Костовским, ныне руководителем совета партизан и подпольщиков в Керченском городском комитете ветеранов войны, и заглянувшим на «огонек» председателем грузинской общины Керчи – капитаном дальнего плавания Сергеем Тавадзе.

– В мае сорок второго после неудачных, трагических сражений с фашистами войска Крымского фронта вынуждены были отступить от Ак-Монайских позиций к Керчи, а затем, неся тяжелые потери, переправиться через пролив на кубанскую землю. В те дни мне довелось быть свидетелем гибели одного из наших воинов – моряка, – начал свой рассказ Василий Александрович. – Произошло это в деревне Новоалексеевке Маяк-Салынского (Ленинского) района Крыма. Хочу передать сохранившийся в памяти один из эпизодов тех событий.

Утро 14 мая было дождливым. Около десяти часов к нашему дому на конях подъехали трое военных. У них были ручные пулеметы и автоматы. Попросили воды напиться и показать дорогу на Либкнехтовку. Мама угостила их молоком. Поблагодарили и поскакали. А минут через двадцать в деревню ворвались около двадцати фашистских мотоциклистов. На каждой коляске – пулеметы. Старший офицер через переводчика велел указать дорогу на Либкнехтовку. Когда они отъехали, за горой послышались взрывы, пулеметные очереди. Наверное, это был передовой ударный отряд фашистов.

Вскоре деревню заняли оккупанты. Они вели себя по-хозяйски: стреляли кур, свиней, телят, забирали у крестьян хлеб, масло, яйца. Разжигали костры, жарили, варили…

Неожиданно в полдень к нам во двор забрел раздетый до пояса моряк с окровавленной повязкой на груди. Внешность и акцент выдавали в нем грузина. Моряк попросил воды. Мама подала ему кружку с молоком и ломоть хлеба. Он ушел за дом, чтобы утолить голод. Через несколько минут мы услышали одиночный выстрел. Это гитлеровец застрелил моряка. Мы с мамой хотели его похоронить на сельском кладбище, но нам не разрешили. В карманах брюк, кроме фотографии трех женщин (на снимке), ничего не было. Сохранили ее: вдруг удастся разыскать родственников воина, погибшего на керченской земле. Похоронили его в воронке от бомбы.

– Василий Александрович, вы бы могли указать место захоронения? – спросил Сергей Сергеевич.

– Приблизительно знаю, хотя и прошло уже почти шестьдесят три года, – ответил В. Костовский. – В шестидесятые годы по этому вопросу обращался в военкомат. Но, к сожалению, там не проявили интереса к тому, чтобы установить личность погибшего моряка. Может, сейчас, с помощью печати, раскроем тайну его имени, и его родственникам станет известна судьба и могила одного из «без вести пропавших краснофлотцев».

– В Грузии бережно сохраняют память о своих воинах, – подтвердил С. Тавадзе. – После того, как в газете «Крымские известия» (№ 191, 12 октября 2002 г.) была опубликована статья «Зов родной крови» о том, как младший брат Омар Далакишвили, спустя 57 лет после Победы, на 10-м километре Балаклавского шоссе разыскал могилу старшего брата Пируна, эта статья была перепечатана в газете «Свободная Грузия».

Событие получило широкий резонанс и одобрение у моих соотечественников. Уверен, что и публикация о безымянном моряке в грузинских газетах будет воспринята с пониманием и благодарностью, дай Бог, родственники или знакомые моряка, запечатленные на фотографии, узнают себя и отзовутся, и через шестьдесят три года после гибели воина посетят его могилу. На фото поблекшая от времени надпись: «На память Никите от Гали… Нади. Снимались 28.III.42 г. Батуми». Просим откликнуться тех, кому известны изображенные на снимке женщины. Наш святой долг – возвратить имена воинов из небытия, они не подлежат забвению.

КРЕПКИЕ КРЫЛЬЯ РОССИИ

В небо взлетают синее

Люди характером сильные.

Люди с сердцами отважными.

Соколы в битвах бесстрашные.

Да, будут легки и красивы

Крепкие крылья России,

Надежные крылья России—

Слава и грозная сила!

Молнией пусть сверкают

В споре с простором и звуком,

Летчики, постигая

Звонких высот науку.

На голубых скрижалях

Подвигов нет выше.

С небом навек остались

Чкалов, Гастелло, Покрышкин.

Асов фашистских били,

Мир подарив планете,

На краснозвездных крыльях

Вы принесли Победу.

Чтоб серебристые птицы

Опережали время,

Вновь за штурвалы садится

Соколов гордое племя.

Космос зовет пилотов,

Мужеством одержимых.

Верю: к крутым высотам

Снова взойдет Россия.

Да, будут легки и красивы

Крепкие крылья России,

Надежные крылья России —

Слава и грозная сила!

НА Ил-2 ГРОМИЛ ФАШИСТОВ

На страже Сталинграда

Передо мной копия наградного листа на командира авиационной эскадрильи 622-го штурмового Краснознаменного Севастопольского авиационного полка старшего лейтенанта Владимира Ивановича Догаева, полученная его сестрой из архива Министерства обороны СССР еще в июне 1965 года. На девяти страницах представления летчика к званию Герой Советского Союза подробно повествуется о его подвигах. И было ему в ту пору, когда впервые поднял крылатую машину – штурмовик Ил-2 – на выполнение боевого задания, двадцать один год от роду.

«На фронтах Отечественной войны с ноября 1942 года, – читаю я в наградном листе. – За два года пребывания в полку проявил себя мужественным, неутомимым и бесстрашным летчиком-штурмовиком, умелым боевым командиром с большой силой воли. Будучи участником героической Сталинградской битвы, с 24 ноября сорок второго года до полного уничтожения немецкой группировки и отважных штурмовок отступающих колонн противника вплоть до Ростова показал высокую боевую выучку, мастерство удара. Здесь он произвел 30 успешных боевых вылетов, в результате которых повредил и уничтожил 19 танков, 16 автомашин, взорвал 4 склада с боеприпасами, уничтожил три самолета «юнкерс-52», из них два в воздушном бою.

За эти заслуги награжден орденом Красной Звезды, медалью «За оборону Сталинграда». Но и после того, как армия фельдмаршала Ф. Паулюса оказалась в кольце окружения, у В. Догаева и его однополчан работы не убавилось, потому, что в декабре сорок второго фашистам при поддержке танковых дивизий удалось прорвать линию нашей обороны и двинуться на соединение с окруженной под Сталинградом группировкой.

Гитлер предпринял отчаянную попытку спасти армию Паулюса от разгрома. Необходимо были остановить противника, ликвидировать прорыв, сорвать планы. За короткий зимний день Догаев успел совершить три боевых вылета. Когда смеркалось, поступил приказ нанести удар по танковой колонне. Для этой операции были отобраны самые лучшие опытные летчики, среди которых и Владимир.

Ночью пять ИЛ-2 взлетели в хмурое небо. Танковая колонна была обнаружена в районе южнее Громославки и Васильевки. Догаев и другие летчики нанесли удары по целям. Пламя от подбитых танков и автомашин осветило всю колонну, и тогда Владимир смело на бреющем полете стал в упор расстреливать танки и пехоту. В этом вылете уничтожил 9 танков, 7 автомашин, до взвода пехоты противника. Движение вражеских танков было остановлено, и наши сухопутные войска получили возможность укрепиться на новых позициях.

Борьба с бронетехникой продолжилась. 26 декабря в составе четырех Ил-2 Догаев получил задание по уничтожению противника на восточной окраине села Чиликово. Цели были прикрыты заградительным зенитным огнем, но отважному летчику удалось прорваться. Он четырежды заходил для атак и сумел уничтожить два танка, четыре автомашины. При возвращении на свой аэродром летчики обнаружили южнее села Гутово две колонны 20-30 танков в каждой. Сообщили командованию и через двадцать минут, пополнив боезапас, влетели на штурмовку этих колонн.

К личному счету Владимира прибавилось три танка и две автомашины. Начало сорок третьего года для отважного летчика было успешным. Вот лишь один из эпизодов суровых фронтовых будней. 25 января он ведущим группы трех Ил-2 вылетел на штурмовку автомашин и пехоты противника в район Мало-Западенки.

Сильный зенитный огонь и вражеские истребители не смогли остановить наши штурмовики, справедливо названные свою огневую мощь и броню «воздушными танками» и «крыльями Победы». Догаев увлек ведомых в самый эпицентр скопившейся бронетехники. Бомбами и пулеметно-пушечным огнем трое летчиков уничтожили в этом бою восемь танков и шесть автомашин.

Столь же ярко отвага, несокрушимая воля и мастерство молодого летчика проявились в жестоких боях за Кавказ и Тамань при прорыве сильно укрепленной оборонительной полосы, названной фашистами «Голубой линией». В наградном листе указано, что «при освобождении Кавказа и Тамани Догаев произвел 23 боевых вылета, уничтожил более двух десятков автомашин с живой силой и грузами и более десяти раз спасал положение наших наземных войска в опасных для них ситуациях.

К тому времени Владимир Иванович был командиром звена, снискал славу, как истинный, бесстрашный патриот Родины, был удостоен ордена Отечественной войны II степени. Весом его личный вклад в освобождение Керчи, Севастополя и в целом Крыма.

Над Керчью и Крымом

1 ноября сорок третьего года вместе с товарищами Владимир вылетел на штурм артиллерии переднего края обороны противника на побережье в районе мыса Ак-Бурун и сел Гарком и Старый Карантин. Цель была защищена крупнокалиберными зенитками и несколькими истребителями, патрулировавшими небо. Но наши летчики, ведомые Догаевым, пробились через заградительный огонь, отбили атаки истребителей и ударили по целям. Прямым попаданием бомб Владимир уничтожил два орудия полевой артиллерии, бивших по воинам Эльтигенского десанта, а второй атакой поджег склад с боеприпасами.

Уже на следующий день его звено штурмовиков при подлете к высоте 190.0, где находились вражеские артиллерийские батареи, была атакована четырьмя «мессершмиттами». Атаки отбили, и батареи взорвали. Бомбы угодили и в траншеи, и по выбежавшим солдатам, огонь открыли воздушные стрелки, к тому времени входившие в экипажи Ил-2.

Оправившись от решительных действий Эльтигенского десанта, фашисты предприняли контратаки под прикрытием танков, другой бронетехники, намереваясь сбросить десантников с прибрежной полосы в пролив. На помощь морским десантникам пришел авиаполк. 4 ноября Догаев в паре с ведомым у высот 47.7 и 76.5 обнаружили скопление вражеских танков и пехотинцев, готовящихся в контратаку против десантников. Владимир вместе с ведомым на бреющем полете ударили по противнику, подавили огонь артиллерии, и это дало возможность нашим бойцам перейти в наступление и занять первую линию окопов противника. Над целью Догаев находился в течение десяти минут, штурмуя противника, пока наши воины не укрепились на занятом рубеже. Одиннадцать успешных вылетов совершил Владимир в район Огненной земли – Эльтиген и за проявленное мужество приказом по 18-й армии был награжден орденом Красного Знамени.

В Крыму немало мест, связанных с действиями бесстрашного летчика. 14 января сорок четвертого В. Догаев внезапным ударом по цели уничтожил два железнодорожных вагона и поджег цистерну с горючим, разрушил полотно железной дороги на станции Багерово. 2 апреля уничтожил скопление войск противника в районе Катерлез (ныне село Войково), подорвал батарею МЗА и две автомашины с грузами. 11 апреля, когда Керчь была освобождена, он наносил удары по станции Семь Колодезей, подавил зенитную батарею, атаковал воинские эшелоны, уничтожив три вагона. Движение на станции было парализовано.

16 апреля в роли ведущего группы штурмовал плавсредства противника в районе Балаклавы. Точно сбросив бомбу, взорвал склад горючего на берегу. При выходе из пикирования на втором заходе зенитным снарядом был поврежден руль поворота. Но Догаев произвел еще четыре атаки, уничтожив полевое орудие и автомашину врага. Дотянул поврежденный ИЛ-2 до своего аэродрома и мастерски его посадил. А 9 мая, ставшего днем освобождения Севастополя, штурмовал передний край обороны противника в районе высоты 80.0. На бреющем полете он в упор уничтожал живую силу и технику противника, облегчая задачу нашим наступающим войскам.

Счет своим подвигам отважный летчик продолжил, сражаясь в составе войск 2-го Прибалтийского фронта. 12 июля сорок четвертого года он с группой трех Ил-2 уничтожит пять автомашин и две повозки с грузами противника, отступавшего по дороге Рудня—Освея. А 23 июля его группой штурмовиков были разбиты еще четыре автомашины и пять повозок с грузами. И таких примеров бесстрашия и мужества у Догаева множество.

В наградном листе отмечено, что «на самолете Ил-2 он совершил 105 боевых вылетов и уничтожил: самолетов «юнкерс-87» – 5, «юнкерс-52» – 4, танков – 27, автомашин – 65, орудий, минометных батарей подавлено и уничтожено – 7, складов с боеприпасами – 6, полевых орудий – 16, МЗА – 24, разрушено домов с огневыми точками – 5, создано очагов пожаров в стане врага – 16 и т. д. Успешность боевых вылетов подтверждена: местным населением – 12, фотоснимками – 21, радиостанциями наведения – 42, истребителями сопровождения – 28».

Этот наградной лист, представление к высшей награде – званию Героя Советского Союза известными отважными командирами 622-го штурмового Краснознаменного Севастопольского авиаполка Героем Советского Союза Емельяновым, 214-й штурмовой Керченской авиадивизии генерал-майором авиации Губановым, командующим 15-й Воздушной армией генерал-полковником Науменко.

И наконец, командующим войсками 2-го Прибалтийского фронта Героем Советского Союза генералом армии А. Еременко и членом Военного совета генерал-лейтенантом В. Богаткиным. 26 октября 1944 года В. И. Догаеву было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Последний полет

После ранения и госпиталя двадцатитрехлетний Герой Советского Союза летчик Владимир Догаев в январе сорок пятого навестил своих родителей и сестер на своей малой родине в шахтерском поселке Кирово, что в Донецкой области, где прошли его детство и юность, а ныне есть школа №1, носящее его имя. Встреча была трогательная со слезами на глазах, ведь не в каждом городе, не то что поселке, есть свой Герой. Как ни дорога сердцу семья, родные места, недолго пришлось гостить Владимиру, чувство долга вновь позвало на фронт.

Тепло попрощался с матерью Анной Максимовной и отцом Иваном Андреевичем, с сестрами Надеждой, Валентиной, Таисией, Аллой. Брат Николай в это время был на фронте. По пути в родной авиаполк на несколько часов навестил в Москве любимую девушку – Женю. Строили планы, мечтали о счастливой жизни.

Перед Владимиром открывались прекрасные перспективы – дальнейшая служба в авиации, но, увы, жестокая судьба распорядилась по-другому; разрушив планы и мечты. 25 февраля сорок пятого года Догаев в экипаже со стрелком на Ил-2 после выполнения боевого задания возвращались на аэродром (бои шли за освобождение Литвы). Владимир обнаружил большой склад с боеприпасами и сообщил об этом в свою авиачасть. Поступил приказ уничтожить объект…

Как это не раз происходило и прежде, он снизил штурмовик до минимальной высоты, чтобы наверняка нанести удар. Но заряды оказались большой мощности, и он не успел вывести самолет из опасной зоны. Рвались снаряды, их осколки угодили в Ил-2. Владимир сгорел, а раненый стрелок попал к фашистам в плен. Так за два с половиной месяца до Дня Победы в полете оборвалась жизнь отважного летчика. Уничтожив большой арсенал боеприпасов, он ценою своей жизни спас сотни, тысячи жизней советских воинов.

В течение месяца Иван Андреевич скрывал «похоронку» от Анны Максимовны, но по отсутствию писем от Владимира она догадалась, что беда. Пришлось открыть тайну. Не выдержало материнское сердце такой утраты – вскоре Анна Максимовна умерла. Недолго после нее прожил и ее супруг.

Лишь в 1966 году сестры Валентина, Таисия и Алла смогли посетить могилу брата в литовском городе Ауце и положили цветы на мраморную плиту. В предместьях этого городка расположены два воинских кладбища, на которых похоронены более полутора тысяч советских воинов. На земле Прибалтики, ставшей заграницей, сотни таких захоронений.О героических делах В. Догаева я узнал благодаря Сергею Сергеевичу Тавадзе, руководителю грузинской общины Керчи, капитану дальнего плавания, патриоту, неравнодушному к памяти погибших воинов.

Остался брат на чужбине

Можно лишь предполагать, как бы сложилась жизнь Владимира Ивановича в послевоенное время. Не исключено, что при его любви к Родине, к небу, отваге и целеустремленности, он, как и дважды Герой Советского Союза Георгий Тимофеевич Береговой, получивший первую Звезду за боевые действия на штурмовике Ил-2,попал бы в отряд космонавтов. Но время жестоко и необратимо. Его имя с честью носят два племянника, почитают учащиеся школы, где он учился и откуда поступил в летное училище, обретя прочные крылья для защиты родной земли и неба.

Более сорока лет назад его сестры сначала Таисия, а затем и Алла, переехали из Донецкой области в Керчь, над небом которой отважно сражался с врагами их любимый брат.

–Самое трагическое и печальное, что брат остался на чужбине. Я не имею возможности вместе с сестрой поклониться его праху, положить цветы, – с горечью говорит Алла Ивановна. – При нынешнем отношении в странах Прибалтики к своим освободителям, как к ветеранам войны, так и к нашим святым могилам, есть опасение, что неблагодарные вандалы XXI века – ярые националисты надругаются над могилой моего брата и других советских воинов. Очень бы хотелось, чтобы останки Владимира обрели вечный покой в Керчи, на крымской земле, за которую он мужественно сражался и Звезду героя получил в основном за боевые действия в крымском небе. К сожалению, и в Керчи мало о нем знают. Мы с сестрой не пропускаем ни одной славной и скорбной даты, поднимаемся на гору Митридат, возлагаем цветы к обелискам в память о брате и других солдатах Великой Отечественной.

Алла Ивановна права, отважный летчик Владимир Догаев достоин того, чтобы его именем были названы улицы в Керчи и в других городах и поселках Крыма (в наградном листе они указаны). В 2002 году улица Патриса Лумумбы была переименована в улицу летчика Владимира Годыны, который в военные годы ценой собственной жизни спас жителей Балашова, что в Саратовской области, отвел пылающий самолет за черту города. Саратовские поисковики установили имя героя и поставили обелиск на месте его гибели, отдали воинские почести. А несколько лет назад по настоянию сестры погибшего летчика Валентины Павловны, живущей в Керчи, его останки были с почестями захоронены на воинском кладбище.

Дело долга и чести депутатов Керченского горсовета увековечить память Владимира Догаева и посодействовать тому, чтобы его останки с чужбины были возвращены на родину и с почестями преданы земле.

«ЖЕЛЕЗНЫМ КРЕСТАМ» – КРЕСТ,

А ЛЕТЧИКУ – ЗВЕЗДА ГЕРОЯ

– Когда грянула Великая Отечественная война, мне было семнадцать с половиной лет. Как и тысячи моих ровесников, комсомольцев, воспитанных в духе патриотизма, я горел желанием попасть на фронт, чтобы изгнать фашистов с родной земли, – вспоминал керчанин, полковник авиации Дмитрий Федотович Артамонов. – Конечно, это была мальчишеская бравада, ведь война тогда представлялась романтическим делом, нечто вроде игры в «казаки-разбойники». Уже позже, побывав на передовой, в горниле сражений и возмужав, мы, вчерашние школьники, поняли, испытали на себе страшную, жестокую сущность войны: если ты не убьешь врага, то он убьет тебя. Но тогда нас окрыляли, звали на подвиг пророческие слова князя Александра Невского: «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет!»

Я вместе с друзьями, рвавшимися в бой, в окопы, обивал пороги военкомата, досаждая своими просьбами быстрее, пока не кончилась война, направить меня на фронт. И вот долгожданная повестка в руках. Но каково было мое разочарование, когда вместо фронта отправили в тыл – в авиационное училище в городе Вольске, что в Саратовской области. Там, немного проучившись на авиамеханика по обслуживанию самолетов, с друзьями-курсантами не оставлял в покое командира, допекая его рапортами.

– Не торопитесь, ребятки, сначала хорошенько научитесь военному делу. Война без вас не закончится, хватит и на вашу долю испытаний, – советовали преподаватели, уже понюхавшие пороха и на «линии Маннергейма», прорыв которой стоил огромных жертв, на Халхин-Голе и в других сражениях. Боевые наставники оказались правы. На всех хватило испытать и горечь поражений, потерь и радость побед. За долгие годы войны, служа в авиационных частях, я, тщательно готовя самолеты, обслужил не менее 170 боевых вылетов и за это был удостоен ордена Красной Звезды, медалей «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За взятие Кенигсберга», а маршал Константин Рокоссовский наградил медалью «За Балтику, Одер и Нейсе». Уже позже в мирное время прибавился орден Отечественной войны и другие награды.

Память хранит множество военных эпизодов. Наш авиаполк истребителей сначала дислоцировался в районе поселка Багерово, а затем в ходе боевых действий, оккупации Крыма фашистами, размещался вблизи станицы Старостеблиевской, что на Кубани. Ведь известно, что в Керчи, которая дважды переходила из рук в руки, на этом плацдарме проходили самые ожесточенные и кровопролитные бои, как на суше, в проливе, так и в воздухе. В нашем полку было немало отважных асов, для которых выполнение боевых заданий было делом чести, особенно, когда увеличивался счет сбитых вражеских самолетов.

Однажды, возвратившись на аэродром с боевого задания, капитан Павел Камозин сообщил, что над косой Чушка, что в Азовском море, сбил военно-транспортный самолет. Летчик был немного раздосадованный, поскольку предпочитал воздушные бои с фашистскими асами на боевых машинах, а не транспортнике. Наземные службы подтвердили факт падения самолета на сушу. Видимо, экипаж из последних сил пытался посадить подбитый самолет. Если бы он рухнул в морскую пучину, то цель его полета надолго, а может и навсегда, осталась бы тайной. Но этот прерванный рейс оказался особенным.

Вскоре Павла вызвали в штаб командования, а спустя несколько дней из Москвы поступил Указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Дело в том, что при осмотре обломков самолета были обнаружены трупы троих генералов, членов экипажа и семь ящиков с «Железными крестами» и другими наградами. Они предназначались для поднятия боевого духа офицеров и солдат фашистской армии. И эту почетную миссию награждения призваны были исполнять генералы. Так меткой очередью наш отважный ас поставил деревянный крест на «железных крестах» противника. Впоследствии за доблесть в воздушных сражениях, Павел был награжден второй Золотой звездой Героя, а на его родине установлен бронзовый бюст.

Памятен такой случай. Четверка наших истребителей, возглавляемая штурманом авиаполка Виктором Афанасьевым, позднее он стал командиром полка, встретилась в небе с шестнадцатью истребителями «Мессершмитт-109» и не дрогнули, не отвернули назад. Несмотря на четырехкратное превосходство сил, отважно вступили в бой, проявили смелость, твердость характера и мастерство. В итоге восемь «мессеров» были сбиты, остальные рассеявшись, повернули вспять.