Крым-криминал. Книга 3. Заклятое место
– Техничка, уборщица Маковей.
– А что, ключ от «черного хода» был только у нее?
– Кажется, еще и у Рэма Анисимовича.
– Но в карманах его одежды не обнаружено никаких ключей.– заметил Самуил Юльевич.
– Возможно, они остались в его кабинете, – предположил Никита и добавил.– Ведь судя по всему, Тяглый лишь на несколько минут намеревался оставить кабинет.
– Где этот чертов «черный ход»? Веди! – приказал следователь, увлекая за собой эксперта-криминалиста. Узкая лестница находилась в торцовой части здания в десяти метрах от туалета. Тщательно осматривая по пути бетонные ступени с железными перилами одной стороны и глухой стеной с другой, они спустились на первый этаж. Тяжелая стальная дверь оказалась запертой на два оборота ключа, но легко открываемая изнутри, поскольку замок был не врезным, а навесным.
– Чепель, Никита, помогите Самуилу Юльевичу снять замок для проведения технической экспертизы,– велел Валерий Янович.– Не исключено, что его, чтобы попасть во внутрь здания, открывали дубликатом или отмычкой. Надо установить домашний адрес, либо телефон этой Брониславы Маковей. Пригласить ее или навестить и взять показания.
– Адреса и телефоны всех сотрудников фирмы у охранника на вахте,– сообщил охранник, польщенный доверием.
– Вот и прекрасно, значит не будем откладывать дело в долгий ящик. После осмотра места преступления, фиксации картины телекамерой и составления протокола, санитарам было дозволено вынести тело Тяглого и доставить в морг для вскрытия.
Зуда не отпускала мысль о типе оружия. «Если снова выстрелы произведены из ТТ, то дело рук одного преступника, либо его напарника, действующего сообща. Во время осмотра и обследования кабинета, связки ключей, которые Никита ранее видел у Тяглого, обнаружить не удалось из чего следователь сделал вывод, что они похищены и возможно, одним из ключей была заперта дверь снаружи. Если преступник знает домашний адрес убитого, то, наверняка, рано или поздно воспользуется похищенными ключами, чтобы проникнуть в жилище и завладеть ценностями, – размышлял следователь. – Необходимо будет установить наружное наблюдение за квартирой, а возможно, организовать засаду. Вдруг, преступник соблазниться и тогда на ловца и зверь. Хотя он чрезмерно осторожен, хитер, но и соблазн велик. Алчность, жажда добычи, нередко усыпляют чувства бдительности, инстинкт самосохранения».
Они возвратились на третий этаж к месту происшествия.
–Это уголовное дело следует объединить с делом по факту убийства Стужиной и Рябко, ведь “почерк” один, а возможно и мотивы, – высказал свою точку зрения Грецких. Его поддержал Резцов. Вскоре прокурор и начальник УВД отбыли, предоставив Зуду и сотрудникам следственно-оперативной группы полную свободу действий, конечно же, в рамках требований УПК.
– Итак, побеспокоим бабу Броню, поглядим, что это за броня,– скаламбурил Валерий Янович и вместе с Чибисом и Ельницким спустились на первый этаж. Мимо охранного помещения направились к выходу.
– Товарищ или господин следователь,– окликнул Зуда Вьюжный, оторвав взор от экранов наблюдения.
– Чего тебе?
– Возвратите ствол. Мне ведь здесь одному целую ночь куковать,– сообщил он. – Неровен час, преступнику моча в голову ударить, решит возвратиться, чтобы полностью замести следы.
– Следов он не оставил, все улики унес, поэтому не трусь,– возразил Валерий Янович.– К тому же ты здесь за бронированной дверью, как в танке. Гранатометом и базукой тебя не возьмешь.
– Так, наверное, и Тяглый считал. А дверь «черного хода»? Где гарантии? – озадачил следователя охранник.
– Там и следовало видеокамеру установить и на этажах в коридорах,– упрекнул Валерий Янович.– Тогда бы никакой сумасброд во внутрь здания не сунулся. Был бы, как на ладони у тебя на экране. А так проку от твоей видеосистемы, контролирующей только подъезд у фасада, на грош. О чем ты раньше думал?
– Президент обязан был думать, у него голова большая… была,– парировал Вьюжный и язвительно заметил.– Может, в женском туалете посоветуете видеокамеру установить?
– Не утрируй, умник, – строго оборвал его следователь.– Я с тобой не намерен дискутировать.
–Но и моей вины в том, что произошло нет,– сказал Николай. – Не я монтировал охранную видеосистему и определял, где устанавливать камеры наблюдения. Меня посадили перед экранами, вот я и сижу сиднем. Оружие то верните, что ж мне от него голыми руками обороняться?
Валерий Янович на мгновение призадумался, потом обернулся к эксперту-криминалисту, которому Чибис давеча передал изъятое у охранников оружие:
– Что скажешь, Самуил Юльевич? Уважим просьбу?
– Под вашу ответственность, тем более и так ясно, что на рукоятке могут быть только отпечатки владельца Вьюжного,– ответил Ельницкий.
– Ладно, возврати ему пистолет, – велел следователь.– Хотя вероятность того, что преступник возвратиться, ничтожна, но подвергать жизнь Николая риску не будем.
Чибис и Ельницкий кивнули в знак согласия с таким решением и Самуил Юльевич достал из кейса пакет с пистолетом Макарова и подал его Вьюжному, взамен получив роспись о возврате оружия.
– Валерий Янович, вы тогда, будьте добры, и мою пушку ТТ возвратите за компанию, – напомнил о себе Чепель.
– А тебе, пока некого охранять, прохлопал киллера, поэтому потерпи до выяснения обстоятельств. Вместе с Давыдко не мозольте здесь глаза, а отправляйтесь по домам. Отдыхайте. Потребуетесь – вызовем. А мы к бабе Броне в гости на блины.
Через полчаса, поколесив по узким темным переулкам, подъехали на УАЗе к приземистому дому Маковей под черепичной кровлей, расположенному на окраине города. Он едва был виден за высокой каменной оградой с колючей проволокой на гребне. Из одного из двух окон фасада струился голубоватый свет от работающего телевизора. Послышался звон цепи и лай пса во дворе учуявшего звук двигателя.
–Посигналь, – приказал Зуд водителю и тот нажал на клаксон. Все трое вышли из автомобиля и приблизились к глухо запертым металлическим воротам с встроенной в одну из половинок калиткой.
– Ограда, как в концлагере,– заметил Чибис.– Только еще электроток по проводам остается пустить.
– Время суровое, опасаются люди за свое здоровье, жизнь и имущество, ведь грабежи, разбои, кражи обрушились на добропорядочных граждан, как вал,– вздохнул следователь.– А у нас сил недостает со всем этим злом эффективно бороться. Впрочем, главная причина обострения криминогенной ситуации в остром экономическом и социальном кризисе, в массовом обнищании большинства граждан, из-за безработицы, низких зарплат и пенсий. Чтобы ситуация улучшилась, нужны политическая воля, твердая рука. В общем, для нас кредо – закон.
Пес заливался лаем и, спустя три минуты, дверь в веранде отворилась и в проеме ее появилась плотная женская фигура, а затем донесся недовольный, грубый голос:
– Кого цэ бис принис? Петро, зараз хопай рушныцю, а я видпущу на ланцюге Цыгана.
– Валерий Янович, дело пахнет жареным,– услышав эту угрозу, предупредил Чибис и перевел на русский язык.– Она велела Петру брать ружье, а сама готова спустить с цепи пса, его наверное, зовут Цыганом. Придется и нам принять адекватные меры, иначе укусов, а возможно, и огнестрельных ранений не избежать. Позвольте мне стрельнуть в воздух, а потом и в псину. По грозному рыку не трудно догадаться, что волкодав, помесь овчарки с шакалом.
– Погоди ты со стрельбой,– остановил капитана Зуд. – Надо для порядка представиться, чтобы знали, кто мы такие и по какому поводу пожаловали с визитом.
Он втянул в себя воздух и сквозь собачий лай, крикнул:
– Бронислава Савельевна! Баба Броня! Милиция, прокуратура! Откройте, вам ничего не угрожает. Уберите пса и оружие.
– Милици-я? – с удивлением произнесла женщина, подойдя к воротам. Она для солидности и устрашения облачилась в камуфляжную куртку с эмблемой на рукаве «Охрана».
– Отродясь здесь милиция носа не показывала, – заявила хозяйка. – А я уж грешным делом, подумала, что хулиганы расшалились, норовят в курятник за живностью залезть, или в подвал за харчами и самогоном Щас ранняя весна, бескормица, вот воры, бомжи и шастают по дворам, где бы что прихватить. В ходу у них медная и алюминиевая посуда, провода, все уже подчистили. Собиралась вот Цыгана с цепи спустить. Вовремя вы предупредили, а то бы он дал вам жару, штаны в клочья. Только бы пятки засверкали.
–Уложил бы я вашего Цыгана одним выстрелом наповал, – мрачно пообещал Георгий и поймал ее на слове.– Так вы и самогоном увлекаетесь? Мужиков и баб спаиваете?
– Ответил бы за все по закону, за вторжение в чужой двор и посягательство на жизнь мирных граждан и их имущество,– сурово заявила женщина.– А первак для личных надобностей гоню, компрессов и растирок. Я законы, пошибче вашего знаю и почитаю, за свои права готова горой стоять. У нас в фирме грамотный адвокат Лещук, бывший офицер милиции, он никого в обиду не даст.
–Никто на вашу жизнь и права не покушается, но перед тем как натравливать пса, советую вначале убедиться кто побеспокоил. Может так случится, что к вам за помощью, с добрыми намерениями. Тогда уж в случае покуса или ранения людей, придется вам и вашему супругу по всей строгости закона отвечать, – предупредил Зуд.
– Колись гражданка Маковей, коноплю, мак на огороде выращиваешь? – неожиданно ошарашил женщину вопросом Чибис. – Марихуану изготовляете? Молодежь травите?
– Мак выращиваю только для красоты, выпечки булочек, куличей, кренделей и пирога, а конопля мне ни к чему, – ответила хозяйка.
– Опиумный, молочно-восковой зрелости мак?
– Нет, срываю головки, когда полностью созреет и высохнет, – пояснила она. – Правда, наркоманы пронюхали и пытались залезть в огород, но я их прогнала в шею.
– Георгий, не приставай к женщине, у нас другая цель, а наркотиками пусть сотрудники ОБНОНа занимаются, – осадил Чибиса следователь. Маковей молча открыла ключом большой амбарный замок, отодвинула стальной засов и распахнула калитку. Пристально вгляделась в лица мужчин, увидела милицейский УАЗ и сержанта-водителя в форме и успокоилась, слегка подобрев лицом. За ее спиной угрюмо возвышался сухопарый мужчина в стеганой фуфайке, с двустволкой в руках.
– Недружелюбно вы, баба Броня, встречаете блюстителей порядка,– укорил ее Валерий Янович.
– Какой там порядок, сколько бандитов и разного жулья развелось, что уму непостижимо,– возразила хозяйка. – Вон нашего президента фирмы Нику Сергеевну и ее охранника Сеню какой-то злодей убил, а до сих пор не могут сыскать и как следует наказать, чтобы другим неповадно было покушаться на жизнь людей. После того случая я всех незнакомых, особенно ночью вместе с Петром встречаю с ружьем и собакой. А что, имею право в целях самообороны. Мне об этом наш адвокат Павел Иванович сказал. Он много лет в милиции служил. Да и сами посудите, телефона у меня нет, чтобы в случае чего вызвать милицию, а соседям не шибко чужие проблемы и беды нужны. Как только стемнеет, каждый в свой угол забивается и сопит. Мол, моя хата с краю, я ничего не знаю.
– Извините, что побеспокоили,– перебил ее Зуд, зная, что язык без костей и она кого угодно заговорит. – Времени у нас в обрез, баба Броня, а вы до утра горазды нам басни рассказывать.
– А откель ты знаешь, что меня так кличут?– хитровато прищурила она маленькие глазки на полном и круглом, словно луна, лице.
–Такая у меня профессия обо всем знать. Нам нужен ключ от двери «черного хода» в здании, где размещен офис фирмы «Nika».
– Зачем он вам потребовался? Без разрешения своего президента Рэма Анисимовича, я никаких вам ключей не дам,– твердо произнесла она и для убедительности добавила. – Хоть всю ночь здесь гопака танцуйте или меня арестуйте, а без его приказа пальцем не пошевелю.
– Не собираемся мы хороводы водить,– заметил Ельницкий. – А вот часа на три для установления личности доставим в отдел.
– А зачем устанавливать мою личность, когда меня здесь каждая собака знает? – возмутилась хозяйка.
– Собака может и знает, а для нас необходимы уточнения.
– Вот и уточняйте, а ключ я вам не отдам,– упрямо заявила она. – Попадет к какому-нибудь злодею, он заберется в офис и унесет имущество, ковры, компьютеры, принтеры и другие штуковины. Кто опосля этого ответит, кто возместит ущерб? Сразу найдете крайнего, потащите бабу Броню на нары, а там и за решетку на скудные казенные харчи. Нет, я еще из ума не выжила, чтобы себе во вред поступать. Езжайте к Рэму Анисимовичу и возьмите у него расписку, что мол, не возражает, а наоборот, велит отдать вам ключи. Как прикажет, так и сделаю.
– Некому теперь давать расписку. Убит Рэм Анисимович наповал,– сухо сообщил следователь.
– Что вы такое говорите!? Я его утром видела, когда убирала в коридоре, – не поверила Маковей.– Вы, наверное, его с кем-то спутали или решили надо мной подшутить?
–Убит. Преступник, наверное, воспользовался ключом от двери “черного хода”. Скажите, у кого еще кроме вас, был ключ от той двери? – спросил Валерий Янович.
– Господи, что это творится на белом свете?!– вознесла женщина руки вверх. – Сначала Нику Сергеевну, прекрасной души человека и Сеню порешили, а теперь очередь и до Рэма Анисимовича дошла. Так все начальство изведут и фирму по ветру пустят. Беда так беда, проклятие. Прогневили видать Бога. Спаси, сохрани и помилуй.
Она поспешно, озираясь по сторонам, перекрестилась.
– Вам то, чего бояться, вы человек в фирме маленький, валютой не ворочаете, – усмехнулся Чибис.
– Так ведь под горячую руку и шальную пулю можно попасть, – возразила женщина.
– У кого еще из сотрудников был ключ? – повторил Зуд вопрос.
–У президента и больше ни у кого. Но ходил он только через парадную дверь, а черным, запасным пользовалась я со своими швабрами, ведрами и метлами, – призналась женщина и жестом пригласила во двор.– Да вы прошли бы во двор, присели, в ногах правды нет.
– Щиро дякуем за гостеприимство, мы его уже по достоинству оценили, – сдержанно улыбнулся Валерий Янович, с опаской оглядываясь на рычащего пса, черной масти и помеси немецкой овчарки. «Действительно похож на цыгана»,– подумал он.
– Мы и здесь договорим. Осталось несколько вопросов,– сказал он. – Вы кому-нибудь отдавали ключ для изготовления дубликата?
– Что вы, упаси Господь, по инструкции запрещено. Я ценю свою работу, на жалкую пенсию ноги протянешь.
– Тогда может быть случайно где-нибудь оставляли без присмотра?
– Нет, все время при мне в этой связке,– и в подтверждение своих слов Бронислава Савельевна достала из широкого кармана замшевого потертого халата тяжелую связку ключей. – Здесь и от кабинетов и от моего дома, сараев, курятника и подвала. Всегда при мне. Даже, когда ложусь спать, прячу под подушку. Петро может подтвердить.
– Да, прячет под подушку,– промолвил мужчина.
– Ружье то у вас хорошее, двустволка шестнадцатого калибра,– на глаз определил криминалист.– Зарегистрировано ли?
–Зарегистрировано, как полагается,– ответил немногословный хозяин и, нехотя, пояснил.– Я член общества охотников и рыболовов. Плачу взносы, а во время сезона хожу на дичь, уток, зайца, фазана. Увлекаюсь рыбалкой – пиленгас, камбала сарган, ставрида, да бычки. Часть на продажу, а остальное Брони на ушицу, да вялю под пиво. Не то, что иные браконьеры красную рыбу – осетра, севрюгу в Азове ловят.
–Да, браконьеры вконец обнаглели, куда только рыбинспекция смотрит,– вздохнул Чибис.– Я бы им спуску не дал.
– Пусть с браконьерами другие возятся, рыбинспекция, прокуратура, экологи и биологи, у нас своих дел с избытком,– прервал его рассуждения Зуд и мягко обратился с просьбой к Маковей:
–Бронислава Савельевна, вы бы мне на время дали ключ от “черного хода”, необходимо для следствия, проведения экспертизы.
– Чтобы найти убийц Стужиной и Рябко, в теперь и Тяглого?
– Да, вы очень сообразительная женщина, отличаетесь точной логикой мышления,– польстил ей следователь.– Без вашей ценной помощи нам не обойтись. И в случае задержания преступника, либо нескольких, ваш вклад в их разоблачение будет обязательно отмечен премией или подарком, публикацией в газете. О вашем благородном поступке узнает весь город. На руках будут носить, словно героиню.
Он увидел, как неподдельный интерес вспыхнул в ее глазах, а лицо осветилось улыбкой, словно она уже стала обладательницей премии или подарка и понял, что попал в точку.
– Обо мне напишут в газете?
– Непременно и покажут по телевизору. Я об этом позабочусь, – поощрительно улыбнулся Валерий Янович. Чибису и Ельницкому оставалось в подтверждение лишь кивать головами.
– Под честное слово, я тебе ключ не отдам,– не уступала женщина. – Пиши расписку, о том, что в присутствии таких-то фамилия, звание и должности, получил от меня ключ. Только на таких условиях, ключ то ведь казенный от больших материальных ценностей. Сам по себе стоит копейки, но открывает доступ к богатству.
– Он может открыть доступ к раскрытию преступлений, а это важнее любых богатств и ценностей.
Зуд не стал вдаваться в полемику, достал из папки белый лист бумаги и оформил расписку и подал женщине.
– Она действительна, может ее должен заверить нотариус?– спросила она неуверенно.
– Я сам себе нотариус, да еще в присутствии свидетелей.
Маковей отсоединила от связки один из ключей и подала Валерию Яновичу со словами:
– Ты ж береги его, как зеницу ока, и возверни в полной сохранности, когда изловишь злодеев.
–Вы не ошиблись? Именно этот ключ?
– Не сомневайся, с закрытыми глазами могу определить от какой двери, – без гордости ответила она.
– Еще раз спасибо за помощь,– поблагодарил следователь.
– А вы не шибко обижайтесь, что в самом начале пужанула вас рушницей и кобелем, – повинилась она. – Жизня нынче такая, что каждый обороняется, как может и что под руку подвернется. Так и держим с Петром круговую оборону.
– Вы с ружьем и псом поосторожнее, – предупредил Зуд.
– Знамо, что делаем, – заверила баба Броня, подбоченившись и провожая взглядом выехавший на грунтовую дорогу УАЗ. Над городом раскинулся темно-синий полог с кристально чистыми словно из горного хрусталя звездами. Они сияли и мерцали, пронзив своими лучами огромные, непостижимые умом, пространства мироздание, совершенно безучастные к течению жизни, событиям, происходящим на земле.
– Вот видите, Валерий Янович, как обернулось, – нарушил молчание Чибис. – Рэма надо было сразу вязать. Спасли бы его от киллера. До гробовой доски был бы нам благодарен. Может он после того, как завалил Стужину не выдержал угрызений совести и покончил с собой?
– Эх, Георгий, если бы кто из нас обладал даром предвидения, – вздохнул следователь. – Только в редких случаях удается действовать на упреждение и предотвращение готовящихся или совершаемых преступлений. Слаба наша агентурная сеть, узок круг доверенных лиц, осведомителей о коварных замыслах злодеев. Ищи себе помощников среди активистов, дворников, пенсионеров и прирожденных стукачей.
– Никто не желает бесплатно помогать, требуют гонорар за сведения,– уныло произнес капитан. – А в принудительном порядке никого нынче не заставишь давать ценную оперативную информацию. Моей скромной зарплаты едва хватает на спартанский образ жизни, а доверенным лицам для стимула надо хоть изредка платить.
–Да, сочувствую тебе. А впрочем, капитан, у Тяглого было немного шансов выжить, – заметил Валерий Янович. – Если кто-то задался целью его ликвидировать, то рано или поздно осуществил бы задуманное. Тут наши возможности ограничены. Главное теперь – изобличить киллера и заказчика, устранить причину и условия для очередных убийств по принципу цепной реакции.
– И все-таки мне кажется, что именно Тяглый был заказчиком первого преступления и его убили, чтобы оборвать цепь расследования. По логике эта участь была уготована исполнителю, но он его опередил. Может быть, не сошлись в цене? – высказал свои соображения Георгий.
– Но это версии, не подтвержденные серьезными доказательствами. Вот и действуй, проявляй инициативу, но в разумных пределах, – посоветовал следователь. – Но осторожно, чтобы не наломал дров.
25. Вызов на «ковер»
Рабочий день для Зуда начался с вызова на «ковер» к прокурору.
– Зайдите ко мне, Валерия Янович, сообща обмозгуем ситуацию,– сухо, металлическим голосом с нотками недовольства велел Грецких. По интонации голоса Марат Рудольфовича, старшего советника юстиции, определил, что начальник не в духе и разговор предстоит нелицеприятный. “Держи себя в руках, сохраняй выдержку и хладнокровие, чтобы не наломать двор, не испортить отношения,” – приказал себе следователь.
Из приемной, не задерживаясь, кивнув секретарю, пожилой, блеклой женщине, вошел в кабинет. Просторный, с ковровой дорожкой на полу, кондиционером и белыми жалюзи на трех окнах.
У Грецких было монголоидного типа широкое одутловатое лицо с приплюснутым, как у боксера, носом и дряблой, но блестящей от крема кожей. Тяжелый подбородок-зоб свисал на воротник сорочки с расслабленным узлом галстука. Из-за этого чиновник был отдаленно похожим на бульдога. Ни для кого из сотрудников не было тайной, что шеф пристрастился к коньяку и нередко отправляется в путешествие по Золотой долине грез, а не гейзеров, отрешившись от суровой и серой реальности.
– Валерий Янович, что будем делать, коллега! – после паузы мрачно спросил прокурор, вперив в него взгляд оловянно-водянистых с мешками под белесыми ресницами глаз.
– С кем или с чем делать? – не уловил суть вопроса Зуд.
– С вами.
–Со мной? С чего это вдруг?
– Не вдруг, а потому что вы бесполезно топчитесь вокруг резонансного дела или ждете очередного убийства? Это дело у меня вот где сидит! – повысил голос хозяин кабинета и хлопнул себя широкой, как ласта, ладонью по затылку низко посаженной на туловище, круглой, как глобус, головы. «Хорошо, что не в печени, страдающей от цирроза», – подумал следователь, сочувствуя своему шефу.
–Из-за него я ночами не сплю, мучает бессонница, глотаю валидол и корвалол, а с вас, как с гуся вода. Солдат спит, а служба идет, – продолжил Грецких распекать подчиненного. Демонстрируете бурную деятельность, даете интервью, пиарите себя или гоняетесь за зелеными пацанами, а тем временем преступник или преступники разгуливают на свободе и строят коварные замыслы и планы. Вы же знаете, что свежая кровь пьянит убийцу, а безнаказанность порождает повторность преступления.
– Марат Рудольфович, мы не сидим, сложа руки, у каждого члена оперативно-следственной группы есть конкретное задание, проводим оперативно-розыскные мероприятия, отрабатываем серию версий, – возразил Валерий Янович.
–Версии, мероприятия…, а где результат? О чем прикажешь докладывать «наверх». Или позабыл, что это дело на контроле у начальства?
– Не забыл.
– Коллега, у меня складывается впечатление, что вы сознательно саботируете, затягиваете следствие, чтобы подставить меня под удар, вызвать гнев начальства. наверное, метите на мое место?
–Я – реалист, а не романтик. У меня нет протеже, волосатой или мохнатой руки «наверху» и поэтому не тешу себя пустыми иллюзиями. Вы сидите прочно, как железобетонная свая.
– Валерий Янович, не слишком зарывайтесь, я давно не занимаюсь следственной практикой, сейчас у меня другие функции. А вы всегда отличались дерзостью и повышенной самооценкой.
– Принципиальностью и профессионализмом, – возразил следователь и невольно подумал: «Вот, старый пень, давно уже должен отдыхать на пенсии, но сидит сиднем и палки в колеса сует. И будет сидеть, пока «наверху» не найдут достойную замену или ногами вперед не вынесут».
– Ладно, не умничай. Выкладывай, что нового, мне через час докладывать по инстанции, – произнес Грецких. – С утра прокурор республики Шубин настроение испортил. А кто-то полагает, что у меня служба – мед. Мол, сидит в ожидании пенсии и газетки почитывает, кроссворды разгадывает, в шахматы играет или в домино.
– Я так не считаю. Знаю, что нервная работа.
–Уже легче,– вздохнул прокурор, удобно расположившись в кресле, набрал воздуха в грудь, расправил плечи, словно приготовился к взлету. И от этого стал крупнее, монументальнее.
– Валерий Янович, я не подвергаю сомнению ваш профессионализм. Вы большой специалист по части раскрытия тяжких преступлений. Но один ум хорошо а два – лучше,– с уже знакомой Зуду прелюдии продолжил разговор Грецких.– Сами знаете, что эти два заказных убийства Стужиной и Тяглого, а также охранника Рябко наделали много шума, который докатился и до крымской, и до украинской столиц. А начальство очень болезненно, нервно реагирует на резонансные преступления. Уже трижды за два последние дня звонил прокурор республики, требует подробный отчет о ходе расследования, положительных обнадеживающих результатов, а его в свою очередь теребит генпрокурор. Ушлые политики, депутаты и чиновники стремятся использовать эти убийства в своих политических и своекорыстных целях, себе сделать на этом громкое имя и карьеру, а нас козлами отпущения. В общем, от успеха расследования зависит репутация нашего ведомства и наша с вами судьба.
