С появлением у меня б/пилы (больше ни у кого их не было в нашем сад. товариществе) решился и вопрос с валкой «угрожающих» деревьев. (Когда я был еще председателем, ко мне приходили садоводы с просьбой убрать нависающие над домом деревья – могучий лес стоял сразу за задним забором и некоторые экземпляры стали здорово беспокоить. Особенно во время непогоды с ветром). И я решил освоить этот довольно опасный, как оказалось, процесс. (Не помню точно в каком году, замечательный актер театра Маяковского Ромашев погиб во время валки дерева у себя на даче). Нашлись помощники – сын моей бухгалтерши, майор в отставке В. Устинов – у него была хорошая портативная 5-ти тонная лебёдка «Лягушка», и наш сторож. Тариф мы назначали примерно в 2 раза меньший, чем у лесхозовских ребят – свои ведь люди и, в основном, бедные.

В конце 98 года, после дефолта, произошел один эпизод с Сергеем, врезавшийся в память своей неожиданной бестактностью на грани грубости по отношению ко мне.

Со слов Зины, он уже работал в системе Международной Сотовой Связи (ОАО «МСС»), располагающейся в здании правительства Москвы на старом Арбате – я однажды там был, кажется д.13 (могу ошибиться), в кругах, близких к дирекции. Уже 2 года у меня с ним никакой связи не было, он мне не звонил, на дачу не приезжал. (Тогда, конечно, я и предположить не мог, что разрыв приобретает катастрофические размеры).

Ко мне обратился М.Е. Кутейников с просьбой, не мог бы я позвонить Сергею по поводу устройства к нему на работу его сына Юрки после окончания какого-то вечернего института (какого не помню). В связи с дефолтом, он оказался без работы. У него уже была семья и малый ребенок – парня надо было срочно устраивать.

Я позвонил Сергею, чтобы он лично поговорил с Юркой, сообщил, что Кутейников мой начальник, друг и Юрке надо помочь, может быть, он ему подойдет.

Ответ был неожиданно очень неприятный – я такого не ожидал: «Разговаривать с ним я не буду, пусть напишет Резюме и оставит на входе у охраны, секретарь потом мне его передаст».

Бедный Юрка быстро сочинил резюме, я его прочитал, нормально написанная бумага, и он отнёс Резюме на Арбат. Прошло несколько дней. Сергей молчит. Я решил позвонить ему. И услышал слова, произнесённые сухим официальным тоном: «Мне шофера не нужны». И положил трубку. Меня аж перекорёжило от такого хамства по отношению ко мне и, косвенно, к моему другу и его сыну. Кутейникову я что-то наврал, чтобы он не переживал. (Правду о том, что мне тогда ответил Сергей, я ему рассказал 17 февраля 2010г – я его попросил вспомнить, когда произошел этот инцидент. Он вспомнил). Так с отцом не разговаривают! И я вспомнил его посещения меня в урологии 6-й КБ в феврале 95 года, когда я чуть дышал после полостной операции – удаления камня из мочевого пузыря. Тогда я первый раз подумал об этом. И вот опять! Кошмар! Что случилось с моим сыном?

Летом 99г Юля случайно узнала, что в Москве есть «Артроцентр» (4-й Крутицкий пер. М. «Пролетарская» где лечат артроз. Записался, и прошел без отрыва от работы месячный курс. Результат – близок к нулю! Но врач-ортопед сказал: «Вам надо ходить с палочкой!». Для меня это показалось диким – я не мог в это поверить! И не решался взять палку ещё 3 года!

Но болезнь не отступала. И я понял, что надо что-то делать – эта гадость сама не отступит. Что бы я ни делал домашними способами – зарядка, мази, гели, магнитная и звуковая головки, рекомендации из газетёнки ЗОЖ (Здоровый Образ Жизни) и т.д. И я решил-таки лечиться по серьёзному – в нашей ведомственной КБ №12. ( Это я смог осуществить только в следующем веке – напряженность на работе снизилась. Трижды: в 2001, 2003, 2005 годах я прошел 3-х недельный курс в стационаре в отделении травматологии. И, как мне кажется, бесполезно! Ходить, даже с палочкой, становилось всё труднее. А в 2009г, когда я уже не работал, я пошел к лучшему хирургу нашей райполиклиники Анчикову и он назначил 9-ти месячный курс американского «Терафлекса», 30 уколов ежедневно «Алфлутопа» в соответствующее место и 5 уколов (через неделю) в правое колено «Суплазина» – 2,5 тыс. каждый укол). Подробности – в 4-й части.

И еще одно очень важное событие произошло в июле 96 года. Приехал сын со всей семьёй и мамой жены Иры – Светланой, погостить. До этого он регулярно, каждый год приезжал, иногда один. Но это посещение оказалось последним! Сергей прекратил всякие контакты со мной с июля этого 96 года! Загадка, которую я до сих пор ( март 2009 года) не могу разгадать. На вопрос Зине, что, по её мнению случилось, она отвечает неопределенным лепетанием на грани мычания.

Эта загадка мучает меня до настоящего времени! Объяснение, (только как гипотеза!), может быть одно: по-видимому, Зина могла ему что-нибудь ляпнуть о причинах нашего развода, представив ситуацию в искаженном виде. Другого объяснения я не вижу. Не вижу я и выхода из ситуации! А Юля предполагает, что Сергей обижен на меня за то, что я, ради неё, бросил маму и его, поломав им обоим жизнь. Так представить историю нашего развода могла ему только Зина. На прямой вопрос Юли, Зина ответила: «Давай об этом не будем!». (Здесь надо сказать, что после развода, мы с Зиной постоянно перезванивались, иногда и встречались, в том числе и в Тушино на квартире, которую я оставил Сергею на Планерной. Иногда в метро. Иногда с ней по телефону разговаривала и Юля, обсуждая трепещущие житейские вопросы, в том числе и медицинские. Информацию о жизни Сергея и внуков с 96 года я мог получать только от неё. Последний раз мы с ней встречались в метро в 2007г. Ей было трудно ходить – у неё, также как у меня, был артроз (но ревматоидный) правого колена. Она здорово поседела, погрузднела, но я её видел такой же красивой, как и в годы нашей молодости. Мне по-прежнему было её жалко! Она мне сказала, что когда я ей долго не звоню, ей становится очень тревожно).

Забегая немного вперёд расскажу (со слов Зины), что с середины 90-х годов Сергей с женой ежегодно отдыхал только заграницей, часто с детьми. А когда дети подросли, стали и сами ездить туда «прошвырнуться». Жене он купил «Мерседес». Сам он машину почему-то не водил. В 2003 году он купил на Ю-Востоке Москвы (Выхино, Жулбинский б-р, д.5, кв.47, тел.706-05-84) шикарную пятикомнатную квартиру – холлы, джакузи, два туалета, шикарная спальня, кухня метров 15 и т.д. Когда Зина мне сообщила об этом, я решил съездить посмотреть. Не помню, как договорились, но встречал в метро меня внук Гриша. Я его не видел с 96 года. Первое впечатление – очень похож на моего погибшего в 1942 в эвакуации брата Толю (даже сердце защемило), и немного на меня. Как мне рассказывала Зина, характером он очень схож со мной, очень любит возиться с а/машиной, в гараже, в квартире – серьёзное переоборудование квартиры, как сказала Зина, производилось под его руководством.

Встретила нас Зина. Пообедали. Квартира поразила меня своими пространствами и шикарной обстановкой. Уходя, я написал Сергею записку, где выразил восхищение от квартиры и попросил со мной созвониться и, может быть, встретиться. И – тишина! Затаился, почему-то.

3.3.2.6 Как я писал выше, тема «Покровитель», разработку которой финансировало 13-ое Управление МО, была закрыта из-за отсутствия средств у заказчика на изготовление комплекса. Это произошло в конце 1999 года.

Надо отметить, что ФОТ по этой теме, за все годы её разработки с 90 по 99 годы, был такой, что зарплата была на нищенском уровне. Добавки от конверсионных тем тоже было не много. Порой, я не мог даже позволить себе купить зубную пасту и крем для бритья. Поэтому я вынужден был иногда, после работы, заниматься извозом. (Правда, занятие это давало мизерный доход и было небезопасно – «бомбилы» на доходные места (вокзалы, аэропорты и др.) меня не пускали и как-то пригрозили даже со мной «разобраться». Мне приходилось подвозить случайную публику, а это еще оказалось опаснее, как показал мой опыт).

Однажды, Валера Кирий, бывший муж моей племянницы Юли Булычевой, инженер-электронщик, профессионально занимающийся этим промыслом уже несколько лет, рассказал мне, что он долго втирался в это «сообщество бомбил», пока его не признали за «своего». Он сказал, что могут обойтись «круто» с чужаком. Рассказал, что он имеет хороший доход и даже смог купить новую а/машину.

У моего сотрудника, классного программиста-моделировщика Володи Нефедова (см. выше), которого я, начиная с 95 года, отпустил на подработку – в неделю 2…3 дня он отсутствовал на работе, были какие-то родственные связи, и он устроил меня в 98 году (Дефолт!) контролёром на КПП завода ж/б конструкций №7 на Ю-Востоке Москвы – «сутки-через трое». За эти сутки приходилось здорово выматываться! Днем, а иногда и ночью, был большой поток машин, и каждую надо было проконтролировать: что ввозят и зачем, особенно, что вывозят, и в порядке ли документы. Ночью редко приходилось поспать. Я выдержал чуть больше года, хотя приработок был неплохой.

В общем, весь коллектив моих теоретиков, да и все остальные члены коллектива, которым руководил Кутейников, включая и его самого, здорово бедствовали все эти годы.

Надо было спасать коллектив от развала, и Кутейников, как и в 90-ом году, решил «взять руль на себя».

(Немного отвлекусь. В 90-ом году, как я писал выше, Кутейников написал личное письмо в ЦК КПСС. Письмо попало в оборонный отдел и вопрос о финансировании темы «Покровитель» быстро был решен. Недавно, в апреле этого, 2009 года, когда я пишу эти строки, Кутейников прислал мне на ознакомление свою статью «50 лет в оборонке» в книгу, которую предприятие готовит издать к 40-летнему юбилею. (Я тоже приготовил свою статью, где описываю трагический эксперимент по обстрелу мощным лазером ГСН полутонной корректируемой авиабомбы на стенде – см. ч. 3). В статье он описывает этот эпизод так:

……Из оборонного отдела ЦК в МОП П.В. Зарубину поступила команда «Профинансировать тему из внутренних резервов». Это меня не удовлетворило, и я пошел на нестандартный шаг – решил встретиться лично с М.С. Горбачевым и объяснить ситуацию.....Снова пришлось воспользоваться личными связями. Я обратился к племяннику, Андрею, изыскать возможность представить меня М.С. Горбачеву. Андрей работал в органах КГБ, охранявших Кремль, а в последнее время был переведен в охрану Президента, конкретно, в охрану семьи Президента. Заработную плату (дополнительную!) ему платила Раиса Максимовна. В назначенное время я был приглашен «на чай» на квартиру М.С. на ул. Косыгина. В кабинете, в присутствии референта, произошел получасовой разговор. Я передал референту необходимые материалы по этой проблематике с просьбой целевого финансирования работ по теме, в дальнейшем получившей название «Покровитель» (символическое название!). Такая инициатива помогла предприятию заключить договор с 13 У МО на проведение работ......на несколько лет вперёд в то смутное время).

А вот как он описывает эпизод конца 99 года:

......Необходимо было вновь организовать цепочку личных контактов для получения Заказа. К этому времени военные ведомства войск ПВО и ВВС были объединены под единое управление ВВС. И я пошел к брату Петру, который служил в Главном штабе ВВС. До перевода в ГШ он имел 18-летний лётный стаж на всех современных перехватчиках. Служил в горячих точках (Индонезия, Венгрия – во время путча, Египет – во время войны с Израилем). Однажды, при полёте на МИГ-31, его самолет вошел в режим флаттера. Ему приказали катапультироваться, но он отказался покинуть самолет и посадил его. За это он был удостоен правительственной награды. Инцидент позволил произвести доработки самолета.

Петр вывел меня на его однополчанина, известного генерала В.П. Шпака, который познакомил меня с начальником научно-технического комитета (НТК) ВВС генерала С.А. Колядина. В то время НТК ВВС имел статус Заказчика по темам на уровне НИР-ов. На НТС комитета я доложил о проделанной по НИР «Покровитель» работе и полученных результатах моделирования по оценке эффективности комплекса при «функциональном» подавлении бортовых оптико-электронных средств наведения и наблюдения, и результатах по воздействию лазерного излучения малой мощности на оптико-визуальный канал пилота.

К этому времени 2 ЦНИИ МО, на основе наших оценок эффективности, провел военно-экономическую оценку применения комплекса «Покровитель» в составе группировки огневых средств обороны наземных объектов и получил очень хорошие результаты по критерию Мак-Намара «эффективность-стоимость».

В результате, НТК в конце 99г открыл нам финансирование для продолжения работ, но уже под новым шифром – «Повязка».

Этому способствовали трагические события в Югославии, где ВВС США и NATO ракетами и бомбами с оптико-электронными, в основном, лазерными ГСН, безнаказанно уничтожали промышленные и военные объекты, т.к. радиолокаторы ЗРК ПВО Югославии были задавлены помехами в радиодиапазоне и не могли эффективно отражать налёты. Подавить ракеты (бомбы) с лазерными ГСН было нечем – комплекс «Покровитель» был бы здесь очень кстати!)

Но распад тематико-теоретического отдела Кутейникова предотвратить уже было невозможно. В моей группе «эффективщиков», кроме меня, осталось 2 человека: В. Нефедов и красавица Валя Орлова. Распался коллектив опытных приводистов В.Чайки – люди устраивались в основном в коммерческие организации на хорошую зарплату, бросая любимую работу и специальность. Жить на нищенскую зарплату из ФОТ военных заказов стало невозможно.

И в этой ситуации руководство предприятия принимает решение об объединении В. Матюхина, отраслевика, оптика по образованию, который довольно успешно провел разработку нескольких конверсионных тем. В частности, его отдел разработал и изготовил малую серию эндоскопа с миниатюрной оптической головкой с гибким световодом с управлением от РС. Так что небольшие деньги от конверсионных тем у Матюхина были.

Матюхин в разработках комплексов в интересах МО ничего не понимал, но был на 15 лет моложе Кутейникова. По характеру он был пройдоха, даже ближе к проходимцу. (Меня он игнорировал «как класс»!). Он быстро установил контакт с офицерами видового института и Заказчика, и, как оказалось позже, небескорыстно лично для себя.

Несколько раньше, Кутейников здорово повздорил с офицером из видового института 2 ЦНИИ МО, полковником Е. Ютиловым, который курировал все наши работы от МО, и который контролировал наши «откаты» в этот институт и Заказчику. В каком-то частном разговоре Кутейников назвал его «сапогом» (за глаза мы военных «грабителей» только так и называли) и «золотопогонником». Эти слова дошли до Ютилов, и он стал давить М.Е. (а заодно и меня!) по всем направлениям, в т/числе и в части объёма финансирования работ.

(Справка. Полковник Ютилов был очень грамотным офицером, успешно провел от МО разработку, испытания и принятие на вооружение ряда станций по профилю РЭБ (радиоэлектронная борьба), но с момента перестройки, как и большинство старших офицеров-кураторов, как я писал выше, превратился в рвача и зорко следили за «откатом» от промышленников.)

Учитывая эти факторы, на совещании у Генерального, Кутейников предложил отдел возглавить Матюхину, а самому стать его заместителем.

Как пишет сам Кутейников:

…..С моей стороны была совершена большая глупость. Как всегда, я привык доверять людям, видя в каждом, в первую очередь, хорошее начало. Но, к моему удивлению, В. Матюхин очень быстро стал игнорировать и мои советы в части разработки комплекса, и мнение ведущих специалистов отдела (В.А. Украинцев, А.Н.Алявдин и др.), не советовался и по финансовым вопросам. Более того, стал выписывать премии отдельным сотрудникам бывшего его отдела, а затем эти деньги забирал, якобы для решения «орг. вопросов». (Ранее, это была одна из причин развала его отдела). Вскоре куда-то пропал очередной транш на тему из МО в размере 400 тысяч руб. и я вынужден был пойти к Генеральному и выразить общее мнение ктоллектива – убрать «этого фокусника и ворюгу». Что и было сделано. (Но деньги он ак и не вернул, хотя и признался Ипатьеву, что Украинцеву и Алявдину он остался должен по «сороковнику» – 40тыс).

Встал вопрос: кто будет управлять отделом и разработкой темы?

Понятно было, что ни Кутейников, ни я, из-за враждебной к нам позиции Ютилова, не могли взять на себя руководство отделом и темой. На примете у меня был один из видных тематиков-комплесников, тоже начальник большого (до начала перестройки!) коллектива, Саша – Александр Александрович Ипатьев. (Я его знал еще с 76 года по совместной работе по теме «Тигр» – он проектировал по моему ЧТЗ лазерную ГСН для противоракеты, см . ч.3 ). Он только недавно закончил сдачу Заказчику ОКР по оснащению космического аппарата «Скиф» мощнейшим химическим лазером для уничтожения(!!!) сразу после старта баллистических ракет (программа «СОИ»), и у его Заказчика (ГУКОС), также, как и у нашего, денег на реализацию проекта в «железе» не оказалось. Он, с небольшим коллективом был в раздумье – куда двигаться дальше.

Зная его бедственное положение, мы с Сашей Алявдиным его уговорили взять на себя эту сложную задачку.

Кутейников одобрил наши с Алявдиным действия, пошел к Генральному и Ипатьев был утвержден начальником отдела и ответственным руководителем темы «Повязка». А Кутейников остался заместителем. Меня оставили в должности главного специалиста, как и ранее, – руководителя группы «эффективщиков» с дополнительной задачей «разработка алгоритма и боевой программы управления комплексом, размещаемой на бортовом вычислителе».

Для меня эта добавка была совершенно новой задачкой – надо было с нуля разработать весь алгоритм, а потом и программу боевого цикла как комплекса в целом, так и его составных частей. А это предполагает доскональное знание до «винтиков» всех составных частей и принципов боевого управления комплексом, чем я раньше никогда не занимался. Кроме того, надо было изучить особенности бортового вычислителя и язык, на котором должна быть написана для этой машины боевая программа.

На пороге был ХХ1 век! И новые возможности для творчества. Тем более, что в тематическом плане руководителями темы и отдела были два гиганта – А.А.Ипатьев, с его богатейшим опытом разработки лазерных систем, в т/числе и для космоса, и Кутейников М.Е.(О нем выше я уже много писал.) В мою группу вошел еще «цифровик», Толя Серегин – он проектировал интерфейс – связь машины с составными частями комплекса в боевом цикле, и попросившийся в отдел, и, конкретно, в мою группу, боевой программист Володя Пахомов, в совершенстве владеющий языком С++, который принимала бортовая машина. Вся теоретическая часть алгоритма тоже была на мне. Экономическую часть темы Ипатьев с меня снял, «чтобы не дразнить гусей», что меня очень порадовало. И я полностью опять отдался погружению в новые задачи. С зарплатой более-менее наладилось.

(Конец 3-й части)

Часть 4

Новый век, новые проблемы и задачи. Работа – на финише. Интернет. Смерть Иры. Проблема «Сын» – попытки решения. Юля – инфаркт.

Финиш – в прямом и переносном смысле.

4.1 НИР «Повязка». Новые задачи и проблемы. Последние шаги в работе

Милленниум!!! Звучит загадочно и непонятно. Облазил Ожегова и Энциклопедию. Результат – ноль. Залез в онлайновый переводчик Инета. Оказалось, что это – просто «тысячелетие».

Да! На дворе новое тысячелетие! И для меня – богатые перспективы решения интереснейших задач в новой теме «Повязка», как продолжение предыдущей темы. Правда, полковник Ютилов (см. ч.3) потребовал полную переработку ТТЗ, с чего я и начал, совместно с Ипатьевым.

4.1.1.Погружение в задачу

Чтобы было ясен масштаб предстоящих работ, приведу выдержки из ТТЗ на разработку темы, созданного при непосредственном моём участии совместно с А.А. Ипатьевым, и согласованного, кажется, с третей(?) попытки, с видовым институтом и заказчиком – НТК ВВС.

Цель НИР – Создание действующего макета наземного многоспектрального лазерного комплекса функционального поражения воздушных целей с оптико-электронными системами (ОЭС) наведения, атакующих наземные объекты для проведения экспериментальных исследований и демонстрационных полигонных испытаний.

В состав макета должны входить:

1.Аппаратура для пассивного обнаружения целей:

– телевизионно-оптический визир, – для ручного вывода оптической оси комплекса в зону атаки по данным внешнего целеуказания (Командного пункта).

– макет телевизионного координатора и

– макет теплопеленгатора – оба устройства для обнаружения целей на дальних рубежах зоны поражения комплекса.

2. Лазерный локатор – для активного обнаружения и сопровождения (групповой!) цели.

3. Аппаратура для функционального поражения целей:

– модуль помехового воздействия излучением на длине волны λ1– для функционального поражения целей с лазерными ГСН,

– модуль помехового воздействия излучением на длине волны λ2 – для функционального поражения целей с телевизионными ГСН,

4. Опорно-поворотное устройство (ОПУ) с системой силовых следящих приводов, обеспечивающих наведение оптических осей локатора и модулей поражения на воздушные объекты.

5. Система автоматизированного управления (САУ), обеспечивающая функционирование макета, документирования информации, связь с КП полигона, топопривязку макета.

6. Программа управления (ПУ) макета, реализующая алгоритм управления макета во всех режимах работы.

7. Система электропитания.

8. Носитель, предназначенный для размещения аппаратуры макета, обеспечивающий его мобильность.

Дополнительно, надо было обосновать и создать стендовую базу для предварительных и заводских испытаний макета, в том числе для трассовых (наземных) испытаний и Программу проведения испытаний – целый большой пласт работ, в которых я принял непосредственное участие в части обеспечения лётных испытаний ДПЛА – дистанционно пилотируемыми летательными аппаратами.

Главной задачей моей группы было создание алгоритмы САУ и ПУ. Естественно, создание составных частей комплекса было не на мне. Руководили этим процессом Ипатьев и Кутейников, привлекая соответствующую (внутреннюю и внешнюю) кооперацию для проектирования и изготовления всей аппаратуры по ТЗ, разработкой которых занимался сектор А.Н. Алявдина. Мной руководить было некому, хотя идеологию построения комплекса, скелетную схему, порядок функционирования средств и формулы пересчёта координат из местной системы в полигонную (переходные матрицы) создал сам Ипатьев. Порядок формирования, синхронизации и перекачки информационных потоков для бортового вычислителя – серийного изделия Зеленограда (якобы(!) аналог «Силиконовой долины» американцев), было поручено создавать и вести Толе Серёгину, имеющему богатый опыт в этом плане.

За год я создал схему «Общего алгоритма» и начал создавать ТЗ на «Программу управления комплексом», по которой Пахомов с Нефедовым начали поблочно делать программу на языке С++ для бортовой машины.

Вся теоретическая часть алгоритма была на мне. Это – формулы расчёта всех команд на средства, фильтрация данных локатора (здесь я применил хорошо показавший себя ещё в «Алмазе» «Метод Калмэна»), алгоритм расчёта координат по отраженным от цели сигналам на входе оптического приёмника локатора, (здесь я применил рекуррентный метод наименьших квадратов – «МНК»), алгоритм оптимального обнаружения целей, выработка команд на оптический дефлектор (сканер), создание матмодели процесса наведения и поражения групповой цели в реальном масштабе времени с использованием реальных (боевых) блоков программы управления комплексом для оценки эффективности его работы. Предварительно, надо было дать аналитическую оценку эффективности работы комплекса по групповой цели. Здесь мне здорово помог полковник Ютилов, предоставив материалы по этому вопросу институтских военных спецов, что помогло вывести формулу для оценки вероятности поражения наземного объекта в функции от количества целей в налёте и вероятности поражения комплексом ГСН изделий, атакующих объект. В общем, огромный объём довольно сложных новых задач.

Конечно, пришлось плотно сесть за литературу по оптической локации (передатчики, приёмники, оптическое сканирование, прохождение л. излучения через атмосферу), изучить отчеты по аналогичным работам других отделов и, в частности, отчеты уволившихся узких специалистов бывшего отдела Ипатьева.

<<1...12 13 14 15 16...22 >>

На страницу:

Перейти

14 из 22