Собрание Монаха. Стихи для всех. Золото Кубанской рады. Мистика. Приключения

Автор

Владимир Александрович Болховских

Жанр

Историческая литература

Год написания книги

2016

<< 1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 64 >>

На страницу:

Перейти

54 из 64

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

леса окрестные изрядно запустили
в них щупальца лохматые свои…

Рождество

Ох, люблю я Рождество,
мне милей оно всего.
наряжусь я Бармалеем,
крокодилом кума Гену
и пойдем в селе гулять,
по домам колядовать:
«сеем-сеем, посеваем,
мы здоровья вам желаем»…
нас с мороза все встречают,
первым делом наливают,
а тогда споем и спляшем.
нам закуски надают
и с собой еще нальют.
от кумы к куме и свахе
мы дорогу очень знаем,
к попу местному зайдем,
а затем куда попало.
а под утро мы вдвоем
где проснулись – не поймем

Мы Россия

Наше время – ваше время,
время дедов и отцов.
все переплелось в едино,
не найти теперь концов.
нас мешали круто в тесто,
мы слоями как пирог,
на который разевают
в мире много жадных ртов.
только вот понять не могут —
мы спрессованы в кулак!
и уходят восвояси
без зубов в дырявых ртах.

Новый год

Уже задуманы приятные желанья,
надежды сладкие крепчают как мороз.
и бьют во всю Московские куранты
двенадцать раз, заканчивая год.,
бокалы зазвенели с белой шапкой
разбрасывая брызги над столом.
летят вдогонку искры им бенгальских,
шипящих праздничным огнем.
захлопали хлопушки возле ели,
осыпав лапы пестрым конфетти.
и радуются взрослые как дети,
встречая под «ура» уже не деда,
а молодой под звездным небом
салютами одетый новый год!!!

Кикиморы и пруд

Ругают все кикиморы
свой с лилиями пруд:
«осетр тут не ловится»,
но карася все жрут.
«вода в пруду не горная», —
но чавкая все пьют.
«и дно в пруду загажено», —
но гадят тоже тут.
«поверхность некрасивая», —
а лилии все рвут.
услышали кикимор,
почистили им пруд,
осетра запустили
и горную реку.
сидят ворчат кикиморы
в кустах на берегу:
«бока болят от камней
разложенных по дну.
осетр не дается,
и нет по карасю.
вода в пруду холодная,
простынем мы все тут.
поверхность вся искрится
с дорожкой лунною…»
тоска берет кикимор —
нет лилий на пруду.

От погибшего деда

Под Ленинградом мы стояли насмерть
за каждый метр Родины своей.
от боли жгучей мы, скрепя зубами,
убитыми ложились молча в снег,
который был чернее самой гари,
снарядов рвавших землю до небес.
живые снова в бой бросались —
кто с верой в бога, ну а кто и без…
мы не могли вести себя иначе —
за нами город наш великий на Неве,
который тоже стойко умирает
от голода и холода в огне.