Хозяйка северных морей

—Так точно товарищ адмирал, из Мурмана я.

– А куда ходил? – поинтересовалось настырное начальство, – да не дрейфь ты лейтенант.

– Да везде был, на  Грумант ходил, в Архангельск, к норвегам, на Новую землю хаживали, рыбку ловили, грузы возили, я почитай с детства в море.

—А чего в катерники попал?

—А не нужно адмиральских дочек огуливать. Пусть спасибо скажет, что не посадили или в штрафники не отправили – из-за спины, как чёрт из табакерки появился  «товарищ» в штатском и с мордой человека из органов. Особым отделом от него несло за версту.

—Это правда, лейтенант? – хмыкнул каперанг Платов, ему Малышев определённо начинал нравиться.

—Ну да, – простодушно подтвердил летёха, – было дело.  Огулял  вот … случаем, виноват товарищ капитан первого ранга.

Все сидевшие за столом грохнули от смеха, а представитель НКВД, так чуть не задохнулся  от возмущения, но рот прикрыл. До поры.

Обстановка сразу разрядилась, но начальство на то и начальство, чтобы всегда о деле помнить.

—Ладно, лейтенант подойди ближе. Капитан, – адмирал обратился к Платову, –  поставь боевую задачу:

– Вот из этой бухты, – капраз ткнул кончиком карандаша в точку на карте, – сегодня ночью нужно будет забрать разведгруппу. Сведения у них важные, вот товарищ, – Платов кивнул на особиста в штатском, – специально из Москвы прилетел.

Малышев, отбросив стеснения, внимательно смотрел на карту,  подробную – десятикилометровая.

– Знаю я это место, там пролом в скале и узкий пятачок плёса. Бухточка небольшая, но глубокая.  Течение у берега, сильное, но якоря удержат. А вот как из базы выйти, фарватер то заминирован.

Катера дивизиона стояли в Кувшинской Салме, что в проливе Торес и выход в море был фактически один. Ну можно, конечно, и вокруг острова пойти, но хрен редьки не слаще, мины были и там.

—Да пролив и выход из залива заминированы, – вынужден был согласиться начальник штаба, – а за минными полями эсминцы и лодки. Вот здесь  замечены два  и у входа в залив ещё три, а вот сколько лодок не знаю.  Может две, а может пять, кто их считал, – Платов нервно отстукивал дробь костяшками пальцев.

– А глубоко мины стоят, – поинтересовался Малышев.

– Лейтенант, не считайте себя самым умным, – раздражённо заметил каперанг, но уловив недовольный взгляд адмирала, сменил тон, – ты Малышев на своём катере не пройдёшь. Может, есть какой-нибудь другой фарватер, о котором никто не знает?

Взгляды присутствующих скрестились на лейтенанте.

Сергей внимательно смотрел на кару, что-то прикидывая в уме. Пауза явно затягивалась, но начальство молчало с надеждой глядя на молодого офицера.

—Нет, товарищ капитан первого ранга, другого фарватера нет, – оторвавшись от карты  решительно заявил он.

Лица присутствующих враз помрачнели.

Всем было понятно, что катерник не трус и выполнит  приказ, как и любой другой на его месте, только от этого легче не станет, потому что вырваться из базы у него наверняка не получится, а значит гибель моряков будет напрасной – разведчики просто не смогут вернуться.

– Но есть идея, – выдержав паузу, достойную маэстро Станиславского, заявил Сусанин,тутошнего разлива.

—Лейтенант!!! Не тяни кота за причинное место, сказывай, что за идея, – тут уже адмирал вступил в разговор.

Не спеша, как и подобает аборигену, в компании «понаехали здесь», Малышев изрёк:

—Ну, если снять торпеды и механизм сброса, всё вооружение, рубку разобрать до каркаса – оставить только скорлупу и моторы, а из экипажа: боцмана и моториста, то я, пожалуй, смогу пройти над минами на форсаже.

—У тебя, что форсированный движок?

– Нет, но …

– Я разрешил товарищ адмирал, – Куксенко встал из-за стола, – в порядке эксперимента.

Адмирал пропустил мимо ушей оправдание комдива – сам  таким был, да и в Испании много чего повидать пришлось.

Идея ему явно понравилась. Рискованно, конечно, и авантюрой попахивает:

– Если без торпед узлов семьдесят дашь, да ещё и нос задерёшь,– может и получиться.

– А если и рванёт какая, так я её проскочу на скорости.

—Думаю, что проскочишь, – согласился Головко, – а вот как с эсминцами быть?

– Так они знают, что пролив заминирован и такой наглости –  ну чтобы прямиком,  по минному полю и во весь опор с шумом и грохотом – такого они не ждут. А вот на этом мы и сыграем.

– А если ещё и в заливе шумнуть моторами, и артиллерией грохнуть , думаю, шансы есть, – поддержал идею Платов.

Видя, что весы в принятии решения закачались,  Малышев бросил свой последний аргумент:

– Да я везучий товарищ адмирал, прорвусь. Только вот как обратно.

В то, что Малышеву фартит по жизни, ходили байки – ни одного ранения в экипаже и поломок тоже не было. Может и везло, но вот только он сам и его команда знали, каким потом пахнет это везение.

—А обратно возвращаться не нужно, дуй сразу в Гранитный,  Губу Долгая знаешь?

—Бывал там.

– Ну вот туда и двигай, там теперь ваша база будет. Ладно хлопцы, – адмирал поскрёб пятернёй затылок, – авантюрой всё это пахнет и  шито всё белыми нитками, но я так понимаю, других предложений нет! Так, товарищи офицеры?

—Почему авантюра, – возмутился Малышев. Ему бы помолчать, когда старшие товарищи глубокомысленно молчат, внимая гласу адмирала, – вот если не получится, то это, конечно, авантюра, а если получится – то и не авантюра вовсе.

– Подвиг?! Ладно лейтенант, обсудим после возвращения.

Адмирал, улыбаясь, смотрел на широкоплечего мальчишку в офицерском кителе и вспоминал  Картахену :

«Наглость – второе счастье», – у него самого, конечно, такого не было, но «чем чёрт не шутит, пока ….».

—Лейтенант перегоняй катер к четвёртому пирсу, а ты комдив обеспечь демонтаж всего, чего только можно. Возьмите с собой автоматы и гранаты. Ну, с богом. Удачи!

И тут же его послали, как и полагается в подобных случаях к чёрту, но без обид, а просто в силу традиции.

Правда, при этом Малышев получил кулаком вбок, от своего же собственного командира, чтобы не распускал язык и соблюдал почтение к старшим товарищам, хотя самим «старшим" едва исполнилось тридцать пять – на войне взрослеют быстро.

***