Стрелец государева полка: Посланец воеводы
– Я и не собираюсь сдаваться, панове. Есть у меня одна задумка как изменить ситуацию в нашу пользу.
Полковники Сом и Гуляницкий переглянулись.
– Ты сказал изменить ситуацию, Иван? – спросил Гуляницкий. – И что ты предлагаешь?
– Продлить наш союз с ханом! – произнес Выговский.
– Но ты сам только что сказал, что хан нас предал? Разве нет?
– Хан Мехмед IV Гирей передал нас. Это так. Но сейчас в Крым вернулся царевич Мюрад Гирей, кандидат на престол в Бахчисарае. Это я знаю из донесения верных людей.
– Царевич в Крыму? – удивился Данило Сом.
– Я сам много помогал полковнику Лаврину Урбачу создавать секретную службу при гетмане Богдане. И знаю многих агентов, что до сих пор есть в Стамбуле и Бахчисарае.
– Но что сможет дать нам беглый царевич? – спросил Гяляницкий.
– Мы поможем ему сесть на трон, а он поможет нам! – произнес гетман. – И для того тебе, Данило, нужно будет срочно отправиться в Крым…
4
Ворота Ор-Капу: Федор Мятелев и Василий Ржев.
Перекопский перешеек в древности назывался греками Истм, что в переводе означало «перешеек», затем генуэзцы назвали его Зухало, а когда в Крым пришли татары, то они назвали его Ор – «перекоп».
Во времена Крымского ханства Перекоп был крепостью, которая защищала Крым со стороны континента от набегов казаков запорожских. Они постоянно разрушали крепость, и татарам с турками приходилось часто её восстанавливать…
***
Повозки каравана Али приблизились к Перекопу. Воины с радостью восславили Аллаха. Они благополучно добрались домой. Их поход был удачным и воинам не стыдно будет показаться перед женами.
– Смотри! – Федор показал на высокий земляной вал показавшийся вдали.
Ржев посмотрел в указанном направлении и произнес:
– Перекоп!
– Ворота Крыма!
– Там за валами каменная крепость! И там начинается Крым. Я уже бывал здесь с нашим посольством. Но в этот раз дай-то бог нам выбраться живыми. Сколь много люда православного прошло через эти самые ворота. А сколь обратно возвернулось? Хорошо, ежели один из сотни.
– Эка снова ты за свое, дворянин! Что ты за человек? Я знавал на Москве одного дядю, что рабом на султанских галерах плавал и домой возвернулся. Да и не рабы мы с тобой. Чего каркаешь?
– Не рабы говоришь? А что стоит Али сделать нас рабами?
– Мы посланцы воеводы!
– Посланцы! Сам пославший нас воевода стал рабом у хана. Мы же люди невеликие. И иногда воеводам выгодно, чтобы такие как мы исчезали бесследно.
– Ты про что? Отчего же так? Или мы не русские люди?
– Оттого, что узнали лишнее про то, чего простому человеку ведать не надобно. Ты видел, как Али переполошился, когда узнал про разгром армии Пожарского?
– Думаешь, он замыслил что-то недоброе?
– Думаю, да, Федор.
– А я человек не без удачи, Вася. Про то помни. Мы недавно уже были в плену? И что?
– Чего говоришь «гоп» раньше времени, пан Анжей? Имечко новое свое позабыл?
– Я обо всем помню, пан Станислав. Поживем-увидим, что будет.
Через час караван подошел к самой крепости. Вокруг неё вырыт широкий ров, наполненный водой. Ворота крепости были открыты, и через ров перекинут мост. Его охранял отряд турецких янычар в сто человек. Их начальник бюлюк-паша35 подошел к Али. Тот показал ему ханский пропуск.
– Рад встрече с тобой, почтенный Вахид-бей! – приветствовал бюлюк-пашу Али.
– И я рад тебе, мурза Али. Да хранит тебя Аллах. С изрядной добычей прибыл из земель урусов. Если война пойдет так и дальше, то наш наияснейший падишах, да хранит его Аллах, получит в свои руки богатейшие земли.
– Войска хана Мехмед Гирея вместе с отрядами гетмана уже разгромили неверных под Конотопом.
– Слава Аллаху, мурза, что даровал правоверным победу!
– А это мой дар почтенному бюлюк-паше, – Али протянул турецкому аге большой кожаный кошель с золотом.
Турок был доволен подарком и принял кошель с поклоном.
– С моими людьми пришли купцы из Ляхистана, почтенный бюлюк-паша.
– Гяуры? – ага насторожился, – Но ты же знаешь, что я не могу пропустить их без пропуска. Идет война, мурза и я не имею права нарушить приказ! Купцы могут быть отличными соглядатаями.
– Я и не требую этого почтенный Вахид-бей. Ты верный слуга падишаха и воин ислама. Могу ли я сомневаться в этом? У них есть пропуск в Крым от самого Селим-бея.
– О! Если так, то все в порядке. Но я должен видеть пропуск лично!
Али жестом подозвал Ржева и велел ему показать пропуск. Тот развернул пергамент, и ага увидел печать Селим-бея. Больше вопросов у начальника караула не было. Если сам без меры подозрительный любимец хана выдал этим гяурам36 пропуск – то значит все в полном порядке.
Караван прошел через ворота крепости. Федор, оказавшись за ними, оглянулся назад. Только теперь он перестал храбриться, и сердце его сжалось тоской. Он попал в Крым! Такой немилостивый и жестокий к христианам. Ведь если подумать, то Ржев был прав. Вот то место, о котором столько рассказывали выкупленные из плена стрельцы, бывшие в гостях у его отца. И они также говорили, что мало кто смог вернуться отсюда обратно.
– Что? – тихо спросил его Ржев. – Понял, куда мы попали? Крым! Сколь крови христианской здесь пролито, и представить себе трудно.
За крепостной стеной у колодца, Али приказал напоить пленников и приступить к дележу добычи между своими людьми.
– Ясыр разделись между всеми! И если как в прошлый раз вспыхнет ссора, я снесу голову всем, кто будет в этом виновен! Ты слышишь меня, Рахман? С тебя за все спрошу!
– Не беспокойся, господин. Прошлый урок наши люди запомнили хорошо. Тем более что мы поведем своих рабов вместе с твоими в Кафу. Одним нам не справиться.
– Тогда и делить пленников станем не здесь.
– Мы идем на Ак-Мечеть вместе с тобой!
– В Ак-Мечеть? Нет. Мои планы изменились, Рахман. Я не пойду в Ак-Мечеть. Мы направимся по дороге в Кафу! А затем я с несколькими всадниками поеду в Бахчисарай в гости к самому калге37, а ты с караваном повернешь прямо на Кафу.
– Но ты получил повеление царевича Мюрад Гирея! Ак-Мечетский салтан38 Салават-Гази бей ждет тебя. Ты обещал!
– Я сделаю, то, что обещал, Рахман. Но к салтану поедут польские купцы. Они заедут в Ак-Мечеть. Мне там быть совсем необязательно. И повеление царевича Мюрад Гирея исполню, и перед ханом Мехмед Гиреем буду чист…
5
Ставка хана Мехмед IV Гирея под Конотопом.
Хан Мехмед Гирей приказал слуге подать ларец, в котором хранилась его реликвия – богато украшенный Коран – священная книга. Он искренне верил, что прикосновение к ней приносит ему покровительство Аллаха и военные удачи.
Повелитель Крыма вытащил священную книгу и прогладил ладонью богато украшенный переплет.
–Хвала Аллаху, господину миров, милостивому, милосердному, царю в день суда! Тебе мы поклоняемся и просим помочь! Веди нас по дороге прямой, по дороге тех, которых ты облагодетельствовал…
Произнеся молитву, хан спрятал Коран в ларец и задумался. Он одержал победу. Он хан Крыма и повелитель орд. Он потомок Чингисхана. Но он и раб султана Блистательной Порты. И он обязан думать, что будет после его победы в Стамбуле, во дворце падишаха полумира.
В шатер вошел Селим-бей и низко поклонился хану.
– Мой господин не весел?
– Нет, мой Селим. Я подумал о том, что змея способна выползти из своей шкуры, но не способна сменить своей натуры. Так говорят мудрецы.
Селим не понял, что хотел сказать ему хан. Но Мехмед Гирей махнул рукой, оборвав этот разговор, и пожелал видеть пленных воевод вражеской армии. Бей сообщил хану, что воевода Львов скончался от ран.
– Жаль! Хороший был воин, – произнес хан. – А Пожарский жив?
– Жив, великий хан. Он не получил сильных ран, только помят немного.
– Так прикажи привести его, Селим.
– Великий хан, князь немного не в себе и лучше тебе не звать его перед свои светлые очи.
– Отчего так? Что мне до того, что он не в себе? Я желаю видеть его. Я приказал отсыпать за него валахам почти тысячу золотых! И если умер тот русский воевода, которого захватил лично я, то я желаю видеть того воеводу, которого я выкупил.
– Как пожелает великий хан, – Селим-бей поклонился хану и вышел из шатра.
Он кликнул сотника ханской гвардии:
– Махмуд!
– Да, господин! – на его зов пришел плотный воин в кольчуге и островерхом шлеме.
– Хан желает видеть пленного русского князя.
– Но этот князь постоянно ругается. Не стоит его показывать хану.
– Я и сам это знаю, Махмуд. Жаль если с ним что-нибудь случится. За этого князя можно взять 50 тысяч золотом, а то и более. Но такова воля повелителя.
Сотник ханской гвардии отправился выполнять приказ. Он понимал, чем грозит князю Пожарскому визит к хану. Князь, с тех пор как пришел в себя, вел себя крайне вызывающе. Он постоянно оскорблял татарских воинов и лез на скандал.
Его связали по рукам и ногам, и заткнули ему рот кляпом. Сам Махмуд был оскорблен Пожарским и тот бы зарубил его, не будь он пленником самого хана, за которого можно было получить большой выкуп.
Остальные русские пленные воеводы и полковники также были не рады поведению Пожарского, ибо знали, чем все это могло закончиться для них. Хан в гневе мог приказать порубить всех воевод, а они знали, что могут рассчитывать на выкуп из плена. Даже те, у кого не было личных средств, будут вызволены за счет государевой казны.
Они пытались урезонить князя, но сделать это было невозможно. Пожарский смерти не боялся. Больше того он желал её, дабы хоть как-то смыть позор своего поражения.
Сотник зашел в шатер, где располагались пленные воеводы, и приказал воинам развязать воеводу и поставить его на ноги.
– Тебя желает видеть великий хан, урус.
Пожарский молча растирал затекшие руки.
– Ты слышал, что я тебе сказал? Сейчас ты будешь иметь возможность видеть повелителя Крыма.
– И что с того? – произнес Пожарский. – Для меня это честь? Я князь Семен Пожарский! Я знатного рода!
– Но хан из рода Гиреев по рождению знатнее тебя во сто крат! Гиреи род ведут от самого Чингисхана!
– Поганый хан не чета христианскому вельможе! – огрызнулся Пожарский.
– Остановись! – предостерег Пожарского сотник. – Ты слишком несдержанный, воевода. И мне странно слышать такие слова от пленного!
– Ты привык видеть только трусов пленными? – Пожарский с вызовом посмотрел прямо в лицо сотника.
– Мне странно слышать такие слова от того, кто попал в плен. Воин сражается и умирает на поле боя или побеждает. Ты не смог победить. Разумно ли оскорблять того, кто был сильнее тебя в этой битве?
– Я попал в плен в беспамятстве! И я зарубил в бою не один десяток поганых татар!
– Пусть так, но отчего ты не желаешь вести себя достойно в плену? Воин должен оставаться воином. Сейчас ты увидишь хана, и в твоих интересах вести себя достойно. Тогда тебя смогут выкупить, и ты снова вернешься на родину. Больше того, тебе как воеводе будут оказаны почести. Гораздо лучшие, чем те, что ждут твоих воинов, которых ты привел к поражению. Их продадут в рабство.
– Я не желаю покупать для себя милостей от твоего хана! Я готов разделить судьбу моих солдат! – вскричал Пожарский.
– Но твои полковники и воеводы думают по иному, князь! Зачем тебе лишать их радостей жизни?
После этого сотник вышел из шатра, и стража выпихнула оттуда Пожарского.
Князь видел в лагере торжествующих татар, и его сердце сжалось. Он не мог поверить в свое поражение. И теперь он хотел одного – смерти. Возвращаться домой после такого поражения он не желал. И сейчас у него будет шанс умереть…
***
Пожарского ввели в шатер хана и силой заставили опуститься на колени.
Князь с ненавистью посмотрел на благообразное лицо Мехмед Гирея, обрамленное аккуратной бородой. На новой чалме хана горел большой изумруд. В руках повелителя Крыма были жемчужные четки.
– Ты не желаешь стоять на коленях предо мной? – спросил он Пожарского.
– На коленях я стою лишь перед своим царем по доброй воле! Перед тобой только насильно! – с вызовом ответил Пожарский. – Но если бы мне дали возможность…
– Ты угрожаешь мне? – усмехнулся хан. – Угрожать ты мог на поле боя. Но ты много болтал о победе и, в конце концов, она ускользнула от тебя, неразумный гяур. Ты не умеешь водить в бой полки. Ты, может быть, неплохой воин. Но этого мало, чтобы выигрывать битвы. Водить в бой рати – великое искусство.
– Ты позвал меня, чтобы это сказать? – снова с вызовом спросил князь.
– Нет, гяур. Я желал посмотреть на тебя. До меня дошли слухи, что ты желаешь смерти?
– А ты готов дать мне то, что я желаю?
– Я купил тебя у человека, что захватил тебя в бою, за тысячу золотых. Но я смогу получить за тебя гораздо больше. Мне выгодно сохранить тебе жизнь.
– Но я снова станут воевать против тебя!
Хан засмеялся в ответ на эту угрозу:
– Если бы все полководцы твоего царя были такими как ты, то мы бы в Крыму день и ночь благодарили Аллаха за такой подарок! Но не все воеводы царя урусов столь неразумны! Трубецкой много умнее тебя. Он отбил все наши атаки и отошел со своим войском в Путивль. И его потери ничтожны. Скажу больше, он положил много моих храбрых воинов, а еще больше казаков гетмана. Этого нельзя сказать о тебе, гяур.
Пожарский вскипел от таких слов и рванулся. От его могучего порыва татарские воины, что держали его за руки, повалились на ковры. Он вскочил на ноги, но Селим-бей снова сбил его, и навалился на него со спины.
– Связать его! – приказал он подоспевшим воинам.
– Вот неразумный гяур! – Мехмед Гирей поднялся со своего места и приблизился к Пожарскому. – Разве ты воин? Ты ведешь себя не как воин, но как строптивая женщина, что не желает покориться своему господину!
Пожарский поднял глаза на хана и с ненавистью посмотрел на него. Но вырваться из рук стражи он уже не мог. Мехмед Гирей глаз не отвел. И тогда князь плюнул прямо в лицо хана и разразился непристойными оскорблениями в его адрес.
Селим-бей хлестанул Пожарского плетью по лицу и рассек ему щеку, но тот не успокоился и продолжил оскорблять хана. Мехмед Гирей схватил кусок ткани, поданный дрожавшим слугой, и вытер свое лицо.
– Ты желаешь смерти, поганый гяур? Казнить! Здесь же! У моего шатра отделите его голову от тела!
– Великий хан, – произнес Адиль Гирей, – стоит посадить дерзкого гяура на кол.
– На кол? Нет! – не позволил хан. – Он воин! А воин должен умереть от меча. И пусть умрет! И пусть умрут все пленные военачальники урусов! Казнить всех! Пусть они заплатят за своего воеводу!
Пожарского вытащили из ханского шатра и опустили на колени. Сотник ханской гвардии вытащил саблю и одним взмахом отсек князю голову…
Глава 8
Крым: Ак-Мечеть. (Июль, 1659 год).
1
Крым: Федор Мятелев и Василий Ржев.
Крым в эту пору был необычайно красив. В степи стояла пора свежей зелени, и бурно всходили травы, заливая все вокруг сочной и яркой зеленой краской. Воздух был чистым и наполненным ароматами.
По пути каравана часто встречались колодцы, и идти пленникам было намного легче. Кормили их теперь сытно и совершенно не изнуряли побоями и спешкой. Теперь товар должен был приобрести вид для невольничьего рынка в Кафе.
Федор смотрел на привязанных к жердям мужчин и вспомнил, как сам недавно бежал вот в такой связке. Дома у своего отца он не раз слышал рассказы бывалых стрельцов, что несли некогда пограничную службу, о налетах беспощадной татарской конницы.
– Чего задумался, пан Анжей? – голос Ржева оторвал Федора от размышлений.
– Что? – Мятелев посмотрел на Ржева. – Ты чего, пан Станислав?
– Чего замыслился, говорю?
– Смотрю вот на этих невольников.
– Скоро таких будет здесь еще больше.
– Оно так. И угораздило князя Пожарского проиграть битву…
– Тихо! К нам едет мурза Али.
Али остановил своего коня и велел остановить повозку.
– Вон там дорога на Ак-Мечеть, панове ляхи!
– И что с того, мурза? – спросил Ржев.
– Вы должны отправиться туда. Вы можете отделиться теперь от моего каравана. Садитесь на коней и скачите туда. И за вами отправиться ваш обоз.
– В Ак-Мечеть?
–Да.
– Но зачем нам туда ехать, мурза Али? Цель нашего путешествия Бахчисарай. Там мы можем удачно продать все наши товары. В Ак-Мечети мало…– возражал Ржев.
– Не стоит возражать, пан Станислав Ром. У меня мало времени и я не могу с вами говорить долго. Вы поедете в Ак-Мечеть и выполните там то, что я вам скажу.
– Значит, в Ак-Мечеть? – спросил Мятелев.
– Да, – ответил Али. – Ты ведь знаешь, пан Ром, кого я встретил в степи и с кем имел беседу?
– Да, – кивнул Ржев, – это был царевич Мюрад Гирей кандидат на ханский престол.
– И он был не один. В его свите я видел самого бывшего ялы-агасы, прибрежного бея буджакской орды, Кучулука. И многие вельможи крымского ханства перешли или прейдут к нему.
– Он и тебе велел стать его сторонником?
– Именно так. И отказать ему я не мог. Неизвестно чем окончиться эта свара в роду Гиреев. У Мюрад Гирея есть возможности занять престол и тогда мой хозяин мурза Селим, расстанется со своей головой. Мне нужен новый покровитель в Крыму. Но я не уверен, что переворот произойдет в ближайшее время, а в таком случае если хан Мехмед Гирей узнает о моей связи с его врагом Мюрад Гиреем, то в лучшем случае я попаду на кол.
– Поэтому ты хочешь переложить некое задание Мюрад Гирея на нас? Так? Наши головы не жаль? Так? – с усмешкой спросил Ржев.
– Ак-Мечетский салтан39 Салават-Гази бей должен получить послание Мюрад Гирея! И вам это сделать лучше всего.
– Али, мы посланы в Крым с другим заданием! Ты забыл, что нам велено от воеводы? Наш путь в Бахчисарай, а не в Ак-Мечеть! А если мурза велит нас с Федором схватить? Это измена хану! Ты уверен, что он так не поступит?
– Не уверен, – честно признался Али. – Но пойми и меня, пан Станислав, именно сейчас я не могу рисковать собой! Русскому царю нужна моя служба.
– Я это понимаю, но…
– Подожди. Салтан Салават-Гази бей живет рядом с дворцом калги40 и ненавидит его. Калга сейчас проживает в Бахчисарае. И это верный человек Мехмед Гирея. Недавно между калгой и Салават-Гази беем произошла ссора, и хан поддержал калгу. Салават-Гази не простит калге оскорбления, насколько я его знаю. Так, что вам вряд ли что грозит.
– Но почему ты сам не можешь передать ему…
– Подле Салавата много соглядатаев. Это люди калги и они донесут ему, что я был у него. Раньше на этом берегу не было царевича Мюрад-Гирея. И если калга и мой господин Селим-бей узнают об этом, то мое посещение Салавата будет выглядеть в ином свете. Селим-бея так просто не проведешь. А вы ничем не рискуете. Вы купцы с пропуском от самого бея. И ваше появление во дворце Салавата-Гази – вполне естественно! Все купцы первым посещают именно его дворец.
– Хорошо, Али. Давай послание.
Али бросил к ногам своего коня небольшой кожаный футляр.
– Я скажу, купец, что ты попросил меня отделиться от моего каравана, дабы заехать в Ак-Мечеть для торговли. В ставке Салавата-Гази бея тебя примут. Они любят купцов и дорогие подарки…
2
Ак Мечеть. Салават-Гази бей.
Небольшой караван польских купцов по приказу Али получил отличного проводника и тот обещал уже к вечеру привести их к Ак-Мечети. Двое кайсаков стерегли пленниц, которых Али приказал доставить к салтану Салават-Гази бею.
Среди них была и красавица, которую Федор отлично запомнил. Девушка поразила его своей внешностью, и он еще тогда подумал, что она могла стать украшением гарема самого турецкого султана.
Татарин-проводник был довольно далеко, и Федор, убедившись, что их никто не слышит, спросил Ржева:
– Та пленница не сводит с нас глаз.
– И что? Она вольна смотреть на кого угодно. А вот ты, не глазей по сторонам. Не для тебя эта девка, Федор. Али послал этих пленниц в подарок салтану Ак-Мечети. Зачем тебе чужие дела? Своих забот разве мало?
– Просто больно хороша девка.
– Что с того, ежели, она не про тебя, пан Анжей. Меня сейчас больше волнует встреча с салтаном Салават-Гази беем.
– Нам нужно только предать ему письмо от крымского царевича.
– Купцы не должны вмешиваться в политику. А мы здесь под видом купцов. Наше дело торговать и богатеть.
– Но мы и не вмешиваемся, Василий. Мы только везем письмо и все.
– Нет, пан Анжей. Это не все. Мы везем не просто письмо с пожеланиями долгой жизни, но предложение салтану изменить своему повелителю. А в Крыму за подобное сажают на кол.
– Авось никто не узнает. Чего заранее думать про плохое. Но тихо, к нам едет проводник.
Вдали показались строения города, и татарин указал на него рукой:
– Эфенди! Вон там Ак-Мечеть. Я привел тебя туда, как и обещал. Это ставка калги!
Василий Ржев кивнул татарину и приказал двигаться дальше…
***
Менее чем через час они уже были в городе. Хотя Ак-Мечеть так назвать можно было только с большой натяжкой. Это было скорее большое селение, чем полноценный город.
В центре его высилась выстроенная из белого камня мечеть, откуда собственно городок и получил свое имя Белая Мечеть41. Подле мечети высились великолепные дворцы калги и салтана, утопавшие в зелени роскошных садов, с беседками и фонтанами.
Дома простых жителей Ак-Мечети составляли резкий контраст великолепию дворцов. Это были небольшие приземистые мазанки с плоскими крышами.
– И это город? – усмехнувшись, бросил Мятелев.
– Резиденция калги, – ответил ему Ржев. – В Крыму все города небольшие. Хотя Кафа и Бахчисарай много больше Ак-Мечети. Но с Москвой их не сравнить.
– Москва она одна. Недаром говорят, что Москва третий Рим.
– Тише, – оборвал Федора Ржев. – Татарин едет к нам снова.
Проводник подъехал к ним и произнес:
– Вам надлежит сразу явиться к салтану. И он выделит вам помещения, где вы сможете передохнуть.
– Значит, едем прямо к нему, – согласился Ржев.
– Салтан любит бакшиш, эфенди, – с ухмылкой произнес татарин. – Не поскупись, и он поможет тебе продать твои товары с большой выгодой.
– Я стану торговать в Бахчисарае и Кафе, – ответил Ржев. – Всех моих товаров в Ак-Мечети не продать.
– Как знать, эфенди. Салтан богат.
Татарин хлестнул коня нагайкой, и умчался от них. Свое дело он сделал. А «купцы» поехали ко дворцу салтана городка Ак-Мечеть…
****
Салтан Салават-Гази бей был человеком средних лет со смуглым лицом и крючковатым ястребиным носом. Под роскошными одеждами скрывалось могучее тело. Татарские вельможи в основном, не были изнеженными тунеядцами, какими стали многие турецкие спахии. Те все чаше и чаще меняли саблю на кошель с деньгами. Спахии жили в пожалованных падишахом имениях, и вместо себя в войска, во главе своих отрядов, отправляли нанятых воинов, а то и рабов.
Татары воинское искусство, по-прежнему, ценили больше всего, и гордились умением сражаться. Салават-Гази бей не отправился на эту войну только из-за неприязни к нынешнему хану. Под его командой он воевать не мог…
***
Салтан принял гостей из Ляхистана, возлежа на мягких шелковых подушках с кальяном в руках. На бее был роскошный шелковый халат, цветастые шаровары и расшитые жемчугом парчевые туфли с загнутыми носками.
– Селям, прочтенный меч ислама, верный слуга хана и падишаха, гроза неверных, салтан Салават-Гази бей, – Ржев низко поклонился.
Тоже самое сделал и Федор.
Бей милостиво кивнул и произнес:
– С чем прибыли купцы из дружественного нам Ляхистана?
– С пожеланиями здоровья и благоденствия почтенному салтану и его семейству. Слава о храбрости и мужестве бея дошла до далеких пределов моей страны.
Бей милостиво кивнул.
– Также гремит земля слухами о гостеприимстве бея и покровительстве купеческому сословию. Мой бей просвещенный вельможа, и хорошо понимает значение торговли между государствами.
– Твои речи приятны моему слуху, почтенный эфенди.
– Меня зовут пан Станислав Ром, почтенный салтан. И я хотел бы преподнести моему бею подарок.
Ржев сдернул бархатный чехол с подноса что держал слуга и перед взорами Салават-Гази бея предстал великолепный клинок с богато крашенным эфесом.
Глаза у татарина загорелись, и он схватил саблю и рассек ею воздух.
– Клинок из многослойной стали, – произнес он. – Необычайно легкий и сбалансированный. Спасибо тебе, купец. Ты знаешь мое слабое место.
– Я рад преподнести саблю умелому воину, ценителю сабельного искусства. Сейчас так мало осталось истинных мастеров фехтования. Всё больше людей, что держат благородную сталь, словно палку.
–Ты прав, пан Станислав, твои речи весьма учтивы и подарок меня порадовал. Ты сможешь продать здесь все что пожелаешь. Но у тебя есть ко мне еще какая-то просьба, не так ли?
