Стрелец государева полка. Меч падишаха
– Думаешь, они возьмут город?
– Возьмут.
– Но я не могу вот так все решить, Иван. Что тогда скажет царь? И зачем я на это клятое гетманство согласился? Что проку мне с него? Одни волнения и ночи бессонные!
«Что за гетман? – с отвращением посмотрел на Юрия Яненченко. – Трус. И как должны люди идти за таким вождем? И это сын великого Богдана! Как несправедлива природа!»
Но вслух он сказал:
– Пан гетман, послы ждут!
– Хорошо, пусть войдут.
– И прошу пана гетмана сохранять благоразумие и спокойствие.
– Веди послов!
Яненченко полонился и быстро удалился. Вскоре он вернулся в сопровождении польских комиссаров Станислава Потоцкого и Юзефа Любомирского. От татар был приближенный хана Мехмед Гирея Селим-бей.
Поляки отвесили гетману придворные поклоны, и татарский мурза слегка склонил голову.
– Мы к пану гетману от его ясновельможности круля Яна Казимира, и светлого хана Мехмед Гирея, – начал говорить полный вельможа Любомирский.
Он был в синем польском кунтуше, схваченном у пояса широким кушаком. Его товарищ Потоцкий был во французском камзоле с кружевами и серебром.
– Я готов выслушать слова короля и слова хана! – произнес Юрий, смотря на Яненченко.
–Король предлагает пану гетману забыть ссоры и обиды и снова заключить союз.
–Мой повелитель великий хан Крыма также предлагает гетману союз, – произнес Селим-бей. – Войска Шеремет-паши разгромлены и сам он в плену на цепи у ханского шатра. Он больше не опасен пану гетману.
–Прошу садиться, – гетман пригласил послов сесть. – Я рад, что паны принесли мне мир, но какова будет цена, что я заплачу за этот мир и за новый союз?
–Самые почетные условия для пана гетмана! – поспешил заверить Хмельницкого Любомирский. – Ибо мой король не считает пана гетмана проигравшей стороной.
–А подробнее? Я бы хотел вернуться к тому договору, который был заключен при гетмане Выговском.
–Пан имеет в виду создание Великого княжества Русского? – спросил Потоцкий.
–Так, пан комиссар. И себя, как сын и наследник гетмана Богдана, я вижу князем русским с правом передавать мою власть по наследству.
Яненченко посмотрел на Юрия.
«А он не понимает, в каких обстоятельствах оказался. Совершенно не понимает. Если поляки не пошли на такие условия с Выговским, то с ним и подавно не пойдут. Они побеждающая сторона. Неужели ему это не понятно? Он, то готов расплакаться как баба, то корчит из себя великого гетмана. Он просто смешон!»
Польские комиссары также были удавлены теми требованиями.
–Пан гетман, – начал Любомирский. – Мой круль Ян Казимир и сенат Речи Посполитой передают пану следующие условия. Пан гетман принимает покровительство и вечное подданство польского короля. Пан гетман будет обязан сражаться с врагами короны, а таковыми сейчас являются московиты. Пан гетман будет обязан заключить союз с крымским ханом Мехмедом IV Гиреем и не нападать на владения его ханского величества.
– А княжество Русское?
– Такие вопросы сразу не решаются, пан гетман. То дела будущего. Пока нам стоит совместными усилиями разгромить московитов и освободить от них державу пана гетмана.
– Не стоит совать в рот сразу два куска, пан гетман, – поддержал Любомирского Потоцкий. – Для того еще придет время.
– Но я сын гетмана Богдана! А моему отцу польские сенаторы сами привезли булаву гетмана Украины в 1649 году! Разве того не было?
– Было, пан гетман! – вмешался в разговор Селим-бей. – Но тогда под стенами вашего города не было 15 тысяч поляков и 30 тысяч воинов моего хана.
Это была прямая угроза. Юрий был трусом и сразу испугался. Вступать в схватку с такими силами он бы не решился никогда.
–Пусть пан гетман подумает, что сулит ему такой союз, – стал сглаживать горечь слов татарина Любомирский. – Пан обретет двух сильных союзников, что не дадут его в обиду. И благодаря этому союзу пан гетман и сам станет сильным. Мы совместными усилиями разгромим московитов и вытесним их из пределов Украины. И под булавой пана гетмана снова будут собраны все земли, что были под булавой его отца гетмана Богдана.
Хмельницкий снова посмотрел на Яненченко.
– Пану гетману нужно подумать над словами панов комиссаров, – вмешался генеральный хорунжий. – Он даст свой ответ завтра. После совета с генеральной старшиной Войска Запорожского.
После этого посланцы откланялись и ушли, оставив гетмана и хорунжего наедине. Хмельницкий снова впал в панику.
– И это то, что ты мне обещал, пан Иван? – закричал Юрий. – Они обещают мне лишь часть того, что имел мой отец! Причем малую часть!
«Если бы ты был хоть половиной своего отца, – подумал Яненченко, – то они дали бы больше».
– Меня не желают признавать князем, пан хорунжий! Они не признали Выговского! Но он был узурпатором! Я же законный гетман! Я наследник своего отца!
– Пан гетман, в настоящее время мы не можем требовать большего. Послы нам ничего сверх того, что обещали не дадут. У нас здесь осталось всего две тысячи войска. Остальные твои силы у Брюховецкого и Сомка. Но сейчас они никак не подойдут нам на подмогу. На русских также нечего рассчитывать, если ты сам не поддержал их, Юрий. У нас нет выбора.
– Значит, ты советуешь идти под короля?
– Да. Иного пути нет.
Гетман обхватил голову руками и простонал:
– Отчего мне все это? За какие грехи, Господи?!
Глава 13
Предательство и бегство (Октябрь-ноябрь, 1660 год)
1
Стамбул: дом Дауд-бея.
Василий Ржев сидел рядом с Дауд-беем, и они разговаривали словно старые друзья. Турок был доволен тем, что Аллах послал ему такого союзника, и он благословил тот час, когда решил пойти за рабами на галеру «Меч падишаха» лично.
Два дня назад он выпроводил из столицы капудан-пашу Мустафу и его корабельного агу Абдурохмана. Те трепетали перед грозным чиновником и поклялись, что гяуры, которых они прибыли сюда искать, убиты, а злобный навет их заставил сделать Вахид-паша.
Галера «Меч падишаха» через два дня должна была выйти в море. А до тех пор капудану и аге сходить на берег строго запрещалось.
– Ты свалил своего врага одним движением, Дауд-бей, – проговорил Василий. – Это говорит о том, что ты отличный игрок. Отчего ты раньше не хотел жить при дворе?
– Не то чтобы не хотел, но не было достойного повода, дабы там появиться. Да и сейчас я не свалил бы Вахида если бы не простая случайность. В исчезнувшей из гарема гяурке, твой друг опознал Марту Лисовскую. Вот это было мне на пользу.
– Ты уже узнал кто она такая доподлинно?
– Не все конечно, но кое-что мне стало известно. У великого визиря Кепрюлю везде есть свои глаза и уши. Ты сам много ли знаешь про неё?
– Нет. Я столкнулся с ней по чистой случайности.
– Она действительно шпионка польского короля. А может и работает еще на кого-нибудь. Например, на Орден Иезуитов. Ведь сам Ян Казимир иезуит, как и его ближайшее окружение.
– Но для такого заявления нужны доказательства, Дауд-бей.
– Она шпионка. И это перед лицом султана подтвердили свидетели. В том числе еврейский купец Бен Лазар, что лично видел девку в Бахчисарае. А этот Бен Лазар ведет обширнейшую торговлю во многих саранах.
– Султан больше не сомневается в тебе?
– Нет. Свидетели показали, что девку в его гарем подсунули. И я все дело представил так, словно давно следил за ней, а не напал на след случайно. Я сумел убедить падишаха, что Лисовская проникла в гарем с целью убить его. И стилет тому явное доказательство. Я даже сумел доказать, что этот стилет был отравлен, и что лишь чудо спасло повелителя. Мой господин великий визирь Кепрюлю теперь в особой милости при дворе. Ведь ему досталась часть моей славы. Он меня продвинул на должность каймакам-паши.
– А что Вахид-паша и его покровитель Ибрагим-паша?
– Скажешь тоже покровитель! – засмеялся Дауд-бей. – Ибрагим отказался от Вахида и проклял его имя. Зачем ему совать голову в петлю, как говорят у вас, гяуров. Он сумел убедить султана, что совсем не покровительствовал Вахид-паше. Он сказал, что этот паша обманом проник во дворец как змея и подлый изменник.
– И султан поверил ему? – спросил Ржев.
– Да. Ибрагим-паша все сумел сделать вовремя. Он опытный царедворец. Такого свалить будет тяжело. И он еще может причинить нам много хлопот. Но мое положение пока прочное.
– При дворе слово «пока» вещь не надежная. В любой момент все может измениться.
– Твой Али из Крыма просто подарок судьбы. Вчера прибыл от него гонец.
– Гонец от Али? – спросил Ржев.
– От него.
– Он стал работать на тебя, Дауд-бей?
– А что ему еще оставалось?
– Или разоблачение или…
– Вот именно, или! И сообщил он мне нечто весьма важное. Кстати, это порадует и тебя, уважаемый челеби51. Ты ведь имел задание от своего царя свалить хана Мехмеда IV Гирея? И Али тебе в том помешал?
– Так было, – согласился Ржев. – Хотя мне не совсем понятен мотив его поступка. Он не работает на врагов. Али преданный московскому царю человек. Очевидно, он просто по-своему представляет выгоду от своего пребывания в Крыму для Московского государства.
– Теперь он донес мне о заговоре Мехмед Гирея и Селим-бея против султана Блистательной Порты.
– Ты не шутишь, Дауд-бей? – не мог поверить Василий.
– Какие тут шутки. Этот Гирей ничуть не лучше других. Он только прикидывался верным слугой султана, и мой господин Кепрюлю давно желает его свалить с трона. И вот он заговор! Кепрюлю будет доволен. И ты скоро сможешь послать весточку твоему царю в Москву. Я же говорил тебе, что наше сотрудничество будет выгодно нам обоим. Хан крымский Мехмед IV Гирей будет лишен трона.
– Мой царь пока даже не знает, жив ли я, почтенный Дауд-бей.
–Это ничего. От этого твое появление станет еще более значимым для твоего царя. А его положение в Сарматии не слишком хорошее. Реис-эфенди 52 сообщил мне о победе крымского хана над армией Шеремет-паши. Разгром полный. Даже под Конотопом было легче. Сам Шеремет-паша попал в плен к хану. И отдал приказ сдать Киев. Хан заставил его это сделать.
– Сдать Киев? – не поверил Ржев. О поражении Шереметева он уже слышал.
– Да. Сдать Киев полякам Стефана Чарнецкого.
– Полякам? – переспросил Ржев. – Но зачем ему усиливать Речь Посполитую?
– А ты не догадываешься? В этом для хана есть резон. Он возвращает Польше власть над всем правым берегом Украины!
– И они заключат с Крымом прочный союз, – выдохнул Ржев.
– Больше того, они привлекут к этому союзу гетмана Юрия Хмельницкого. И получиться союз таких государств, как Польша, Литва, Украина, Крымское ханство.
– Такой союз может стать сильным.
– Вот именно. И такой союз не выгоден ни твоему царю, ни моему султану.
– Этого допускать нельзя, – согласился Ржев.
– Согласен с тобой, уважаемый челеби. Блистательной Порте также не выгодно большое усиление поляков. Но приказ Шереметева еще не все. В Киеве сидит начальником гарнизона князь Барятинский. Он не выполнит такой приказ. Они, как я знаю, с Шереметевым не в дружбе.
– Дауд-бей знает слишком много.
– Это моя обязанность все знать, уважаемый челеби. Знание планов моих врагов помогает мне принимать нужные меры. Но у меня к тебе есть и иной вопрос. Что ты намерен делать с твоим другом?
– С Федором Мятелевым?
– Да. Желаешь ли оставить его при себе? И с ним Марта, которую он отпускать не собирается. И дать её убить он не позволит. А она для нас может быть опасна.
– Мятелева я оставлять здесь не хочу. Он слишком болтлив.
– И что с ним делать?
– Он сам желает убраться из Стамбула вместе с Мартой. Не думаю, что нам стоит его задерживать.
– Но он слишком много знает.
– Много? Нет. Федор не слишком хорошо разбирается в политике. Думаю, что он ничего не понял.
– Как же ты планируешь отправить его из Стамбула и куда?
– Он сам желает уехать.
– Сам?
Василий Ржев кивнул в ответ. Дауд-бей задумался. Уже не хитрит ли с ним Василий Ржев? Это стоит проверить…
***
Дауд-бей вызвал к себе Али Чернобородого и Адике.
– Али, для тебя нашлась работа. Для тебя и для твоей девушки.
Адике склонила голову, но ничего не сказала. Женщина должна молчать пока к ней не обратились.
– Все что прикажешь, господин, – произнес Али.
– Ты умный человек. Хотя недавно ты хотел меня обмануть.
– Не тебя, господин! Разве я нанес тебе убыток? А Ферхад-бей – твой давний враг! И это против него все было направлено. Против него, но не против тебя.
– Все это так, Али. Но что было бы, если бы твой план провалился? Тогда во всем обвинили бы меня. Ведь ты мой человек. А у меня в Стамбуле много врагов. Мне завидуют. И если они узнают кто ты, и от чего я спас тебя…
– Но этого не случилось, господин.
– И хорошо, что не случилось. А теперь ты должен только помогать мне. И будешь за это награжден. Ты видел в моем доме гяура Василия Ржева?
– Много раз.
– Он стал моим другом и во многом мне помогает. Но Ржев умный человек и станет вести свою игру. Я должен знать обо всем, что он думает.
– Я понял тебя, господин. Адике сделает это…
***
Василий Ржев увидел Адике и вздрогнул. Он давно мечтал о встрече с девушкой, но не решался просить об этом Дауд-бея. Он сохранял полное спокойствие и делал вид, что девушка его мало интересует.
Но сейчас она стояла перед ним.
– Адике? – вскричал он.
– А ты не рад меня видеть? – улыбнулась она.
– Рад. Но ты пропала, и я не мог…
– Теперь я рядом с тобой, Василий. И мы вместе сможем придумать, как нам выпутаться из этой истории.
– Истории? Ты про что?
– Я хочу попасть домой, Василий. И ты сможешь мне в этом помочь.
Ржев не верил этой девушке до конца, но не мог ей противиться. Адике прильнула к нему и оказалась в его объятиях…
2
Стамбул: дом Дауд-бея.
Федор Мятелев похитил в доме у Дауд-бея одежду слуги для себя и чадру для Марты. Он понимал, что над ним и над ней нависла опасность. Хорошо еще, что в старом сундуке нашлась одежда и его не успели запереть.
– Нам стоит уйти из дома на рассвете, Марта, – сказал Федор.
Она отвернулась от него.
– Не желаешь говорить со мной? Я знаю. Но сейчас времени нет. Нам нужно уходить.
Она снова не ответила.
– Марта, Дауд-бей не станет тебя жалеть. Да и меня тоже. Мы слишком много знаем. Василий Ржев нам не заступа, он однажды уже хотел избавиться от меня. Ты про это знаешь сама.
– И что ты решил? Сбежать?
– Да. Сейчас от нас этого не ждут. Мне пора отправиться в дом купца Адреотиса. Он сумеет нас спрятать. Ржев не знает про него.
– Но кто позволит нам просто так выйти из этого дома? Ты похитил меня из гарема и сорвал задание, для которого меня готовили! И сам Ринальдини послал меня туда во имя интересов Ордена! Мы провалили задание. А знаешь, что бывает с теми, кто стал на пути иезуитов?
– Но я откуда мог знать, что наложница гарема Изабелла, это ты? Сама подумай. Нас с Василием послали в гарем похитить наложницу султана. Я не ожидал увидеть там тебя.
– Но так вышло, Федор! Понимаешь? И кардиналу Ринальдини нет дела до того, почему так получилось. Он нас не пожалеет.
– Ты думаешь?
– Уверена.
– Но Ринальдини все понимает. Он не дурак. Ему можно все объяснить…
– Федор, ты не знаешь, что такое Орден! Ты не знаешь о его могуществе! Иезуиты могут все! Их люди есть везде, даже при дворе твоего царя. И Орден рассчитывал на меня. Я покорила Мухаммеда Охотника.
– Ты уложила его в постель!
– Да! – вскричала она. – Я слишком красивая женщина! И что с того, что я покорила мужчину? Это моя работа.
– Но это работа для гулящей женки, Марта.
– Что? – она подскочила к нему и ударила его ладонью по щеке.
Он отшатнулся и снова повторил:
– Для гулящей женщины!
– Я не гулящая женщина. И я не обязана оправдываться перед тобой в своем поведении.
– Значит так?
– Федор…
– Нет, ты скажи. Тебе совсем не хочется быть вместе со мной?
– Федор, я совсем не та женщина, что тебе нужна. У меня не такая жизнь.
– Мы очень похожи, Марта. Нас объединяет страсть к приключениям. Мы можем быть вместе. Я думал, что так и будет! Надеялся на это!
– Федор, ты мне нравишься как мужчина. И даже могу тебе сказать, что ты лучше султана!
– Но тогда…
– Я должна была быть при Мухаммеде Охотнике и заставлять его делать то, что нужно Ордену. И генерал Ордена не простит мне провала. И Ринальдини не простит. Они любят только победителей.
– Но он сам хотел, чтобы я попал в дом Адреотиса. Сам Ринальдини этого хотел.
– Хотел, пока ты не провалил важное задание Ордена Иезуитов! А теперь они нас найдут.
– Везде?
– Везде! Особенно в доме твоего Адреотиса!
– Значит, положиться на милость Дауд-бея? Но ты ему опасна. Понимаешь? Он никогда не допустит, чтобы тебя живой захватили его враги и показали султану.
– Сама знаю. Я ведь преступница, хотевшая убить повелителя Блистательной Порты! В этой нелепости султана убедил Дауд!
– Значит, стоит бежать! Я о том тебе и говорил!
– Но на кого нам положиться? На Дауда? Он может отдать приказ избавиться от меня. На Ринальдини? Я не знаю, что он скажет о моём провале во дворце.
– Марта. Мы с тобой бежим вместе. Пусть не в дом Адреотиса. Пусть в иное место. Но не может быть, чтобы в таком огромном мире нам негде было бы спрятаться.
– У тебя есть деньги, Федор? – спросила она.
– Немного. Около 50 динаров.
– И у меня имеются кое-какие драгоценности. Но этого мало. С такими средствами нам не сбежать. Да и куда бежать? Как?
– А если захватить корабль? – предложил Федор.
– Что? – не поняла она.
– Захватить корабль. Я знаю, что из порта, должна выйти галера, на которой я был рабом. Это «Меч падишаха». Капудану и всем членам команды ход на берег запрещен. Они получат разрешение и выйдут в море. Кто станет нас с тобой там искать? Мы уйдем через Проливы в Средиземное море к берберам53. А там решим, что делать.
– И как ты предлагаешь захватить галеру? Нас только двое. И я не воин, а женщина. Не забыл?
– Красивая женщина. Как такое можно забыть, Марта? Но и ты не забывай, что рядом с тобой сын боярский Федор Мятелев, стремянной стрелец государева полка.
– Вас учили захватывать корабли?
– Нет, но я попробую сделать это.
– Один?
– Отчего один. На корабле много гребцов-кандальников. Вот тебе и команда. И там есть один занятный запорожец по имени Иван Рог. С таким можно не только один корабль, но целый флот захватить.
– Федор, – Марта смотрела на Мятелева как на сумасшедшего. – Но как ты раскуешь гребцов? Там кроме капудана и корабельных офицеров есть матросы-турки и абордажная команда. А это не менее 30 воинов, которые умеют держать сабли в руках.
– А ты положись на меня, Марта. Я сумею добиться своего, ибо в моей голове уже созрел план действий.
– Да какой может быть у тебя план?
– Монсеньор Пьетро говорил, что я удачлив. И он был прав. То мне от деда досталось – смекалка да удача. Он у меня такие дела творил. Эх, и лихой был удалец. Нынче таких поискать.
В этот момент к ним в комнату вошел Минка Иванов. Федор и Мрата вздрогнули от неожиданности. Сын боярский понял, что бывший раб все слышал.
– Минка!
– Федор!
– Ты слышал наш разговор? Подслушивал по приказу бея?
– Нет. Так вышло случайно. Бей всего лишь приказал мне тебя и её караулить. Слуги донесли, что ты украл одежду. Напрасно ты думал, что сундук бесхозный хоть на нем и не было замка. Вот я и здесь! Я тихо незаметно подкрался, пока вы спорили. А ты все и выболтал. Нельзя быть таким беспечным, Федор.
Мятелев вытащил из-за пояса кривой турецкий кинжал. Минка достал ятаган.
– Уж не думаешь ли, что в схватке меня одолеешь, Минка?
– Ты не горячись, Федя, – Иванов отбросил ятаган в строну. – Не хочу с тобой биться. Я ведь не за тем в комнату вошел. Сам посуди, коли не дурак. Я ведь мог бы сейчас слуг тихо созвать и схватить вас обоих. Но не сделал того.
– Оно так. А чего не предал, Минка?
– Я православный. И ты в беду попал, и я помочь желаю тебе.
Мятелев снова спрятал свой кинжал.
– И это все?
– Нет не все, Федя. Я думал, что смогу жить здесь в доме Дауда. Думал служить ему смогу. Ан не выходит. Не могу быть слугой турка. Не могу. И домой воротиться не могу, дабы снова народ на дворян подымать да бояр. Убили атамана Сокола, а сам я не больно-то могу человеков водить за собой. Какой из меня атаман? Смехи одни.
– Думаешь, на Руси иного Сокола не найдется?
– Может и найдется, и тогда загорится земля у бояр под ногами. Но сколь ждать того? А пока для меня дорога домой заказана. И хочу с тобой идти.
– Со мной? Но куда?
– А куда судьба тя загонит, туда и я пойду. Жизнь здешняя не по мне. В разбойниках повеселее было.
– Да ты ж молился про души загубленные! Помнишь, там на галере?
– То было. Тогда думал помру. Затем по-тихому жить захотел на чужбине. Но мочи нет, Федя. Душа моя бродяжная зовет меня в путь. И чем опаснее тот путь, тем лучше. Возьми меня с собой, Федя. Возьми, бога для. Пригожусь.
– Что скажешь, Марта? Вот нам и попутчик. С ним нас уже трое.
– Пусть идет, – кивнула женщина.
Марту Лисовскую пугали эти люди. Такие вот и становятся настоящими разбойниками с большой дороги. И Федор был таким же. Как мог он ей понравиться? Мужчина красивый и сильный. Но такой необузданный и дикий…
3
Стамбул: порт, галера «Меч падишаха».
Капудан-паша Мустафа был искренне удивлен тем, что два его беглых раба сами явились на галеру и просили его спасти их от смерти. Такого в его практике еще не бывало. Часто бежавших рабов возвращали силой, но чтобы сами – такое впервые. Причем, вели себя вернувшиеся гяуры вызывающе и явно были в себе уверены. Это еще больше озадачило Мустафу.
– Я не могу вас понять, гяуры! Вы просите меня о помощи? Вы? Беглые и подлые рабы?
– Да. Мы ждем, что ты нам поможешь, – произнес в ответ Мятелев.
– Я? А если я велю вас обоих заковать в цепи и снова к веслу посадить? Нет! Это слишком малое наказание для таких негодяев как вы. Я велю вас пытать корабельному палачу. С вас по куску станут сдирать кожу.
– Ты так не сделаешь, эфенди, – произнес Минка.
– Не сделаю? Ты слышал, что они сказали, Абурохман, – капудан-паша повернулся к корабельному аге.
– Отдай мне гяуров, и они пожалеют о своей наглости! – вскипел Абдурохман.
– Может, ты дашь нам сказать, Мустафа? – спокойно выдержал все нападки Мятелев.
– Что ты можешь мне сказать еще, гяур? Что-то важное?
– Да. Мы принесли тебе спасение, Мустафа. Я и мой друг. Твои бывшие галерные рабы.
– Спасение?
– Спасение для тебя и твоего аги Абдурохмана. Мы бежали из дома Дауд-бея. И слышали, как тебе и Абдурохману вынесли смертный приговор.
– Что? – не поверил Абдурохман.
– Для этого Дауд и задержал галеру в порту. И для этого он запретил вам покидать борт судна.
– Но почему? Как могло такое случиться? Дауд-бей простил меня. Да и можно ли верить на слово поганым гяурам?
– Нельзя! – взревел Абдурохман. – Давай я забью их плетьми!
– Ты можешь нам не поверить. Но люди с приказом о вашей казни уже идут сюда. И скоро они окажутся на борту галеры. И тогда для вас спасения уже не будет.
– Но отчего ты решил спасти меня, гяур? – спросил Мятелева капудан. – Какая выгода в том для тебя?
– Наши с Минкой жизни в опасности, и ты можешь нас спасти. Вот почему мы здесь.
– Дауд-бей решил избавиться и от вас?
– Да, капудан-паша. Наши с Минкой жизни также под угрозой.
– И что же мне делать?
– Пока судно под твоей командой прикажи выйти в море. Мы уйдем через проливы в Средиземное море и там присоединимся к берберским пиратам. Там ты сумеешь начать новую жизнь, капудан-паша…
***
Мустафа остался с Абдурохманом наедине. Гяуров он приказал отвести на палубу.
– Думаешь, они говорят правду? – Абдурохман посмотрел на Мустафу.
– Так и получается. Дауд и великий визир не простили нам того, что мы сделали. Ведь паша Ибрагим отказался от Вахид-паши. Думаешь, он станет заступаться за нас с тобой? А нас накрепко привязали в Вахид-паше. А он не сегодня-завтра получит от султана шелковый шнурок!
– Нам с тобой такой чести не окажут.
– Именно. Прикажут зарезать как свиней. Стоит опередить их и бежать.
– К пиратам?
– А почему нет? Я сколько раз слышал о тех, кто стал пиратом. Берберы не выдают своих, и воюют за султана только когда им самим это выгодно. А здесь что я выслужил за столько лет службы?
– Ты прав. Но я этими гяурами стоит быть осторожными.
– Мы запрем их в каюте, и выпустим после того как доберемся до первого берберского порта…
