Знал Ванька, что барин его при войсковой кассе состоит и ворует оттуда безбожно. И решил он взять то, что барином украдено. Взял золото да сбежал.
Но майор был ушлый и Ваньку через два дня поймали. Был он доставлен в допросную, и собирались его бить батогами нещадно и барину выдать головой.
– Я государево дело скажу! – заорал тогда Ванька. – Государево дело знаю!
И те слова пойманного холопа услыхал фискал[7 - Фиска?л – должность, учреждённая Петром Великим. В последнем из параграфов указа, данного 2 марта 1711 года Сенату, говорится: «учинить фискалов по всяким делам, а как быть им пришлется известие». Через 3 дня, 5 марта, новым указом повелевалось учредить должность обер-фискала; он должен был иметь тайный надсмотр над всеми делами; ему надлежало следить за тем, не учинялся ли где-либо неправый суд, не совершалось ли незаконного «в сборе казны и прочего».] господин Нестеров.
– Стоп! – сказал он. – Подать сюда того холопа!
И Ваньку перед очи Нестерова поставили.
– Говоришь, что государево дело ведаешь? Так?
– Так, ваше благородие! – ответил Ванька.
– Коли солжешь, быть тебе на плахе! Мое слово крепкое!
– Не лгу, ваше благородие! Знаю государево дело! На майора Заславского знаю! И показать могу!
И выдал Ванька своего барина и про все его дела рассказал. Майора за караул взяли и в допросную направили. А Ванька вольную получил и вышел с награждением в пять рублёв серебром. Так он и получил прозвище Каин…
***
3
Трактир «У Большого моста».
В трактире было тепло, пахло щами, мочеными яблоками да грибами сушеными.
Статный парень в красной рубахе перепоясанной кушаком сидел за столом с десятком собутыльников и пил хлебное вино (водку), заедая его пирогами и да блинами с икрой. То и был знаменитый Ванька по прозвищу Каин.
Михайло Голубев бывший солдат, ныне дезертир и вор, хвастал, что де нет силы которая его хитрость преломит.
– А все отчего сие? – говорил Голубев. – Талисман заветный имею! Вот и везет!
– Брешешь! – выкрикнул один из собутыльников.
– Брешу? – вскричал бывший солдат. – Дак нет же! Я сбег из полка и никто не поймал меня! То раз!
Солдат стал загибать пальцы.
– Затем, когда всех наших в трактире взяли, кто спасся? Я токмо один! То два! И послух* (*Послух – доносчик) на меня не показал на допросе! Во как! То три!
Каин токмо ухмылялся похвальбе солдата. Ему ещё ничего не пришлось пережить, а он дурак накликает беду на свою голову. Сам Ванька многое испытал. Били его плетьми год назад и потом на раны порох сыпали и жгли.
Того Каин вовек не забудет. Той пытки никто не выдержит.
– Да погодите вы! – прекратил спор бывший каретник Кузьма. – Слыхали, чего на Москве говорят?
Все посмотрели на него.
– А говорят, что, дескать, вурдалак в дому Кантемиров!
– Брехня!
– А вот и не брехня! – стал доказывать Кузьма – Дело до царицы уже дошло!
– Иди ты!
– Дошло! Про сие точно знаю. И повелела царица то дело расследовать со всем тщанием.
– И чего?
– А того, что назначили Волкова Степана!
– Волкова? Не брешешь? – спросил Каин.
– А чего мне брехать? У меня знакомец в доме у Кантемира. И сегодни Волков в дому у князя был! Во как!
Ванька задумался. Волков слишком ему не нравился. И не сребролюбив и честен. Будь все такие на государевой службе, давно его голова на плахе бы скатилась.
– А может просто так Волков к Кантемиру заехал?
Каретник Кузьма возмутился.
– Да с чего Волкову, сыскного ведомства чиновнику, посещать князя? Не дружны они чай.
– А ты откудова знаешь, кто у князя Кантемира в друзьях? – спросил Каин.
– А вишь знаю! Не бывал ранее никогда в дому у князя Степан Волков. Не бывал! А ныне приехал? С чего? Повеление есть дело расследовать! С того и прибыл!
– С вурдалаком только свяжись, – сказал кто-то.
– Осиновый кол надобно для вурдалака! То первое дело. Но коли кола не вогнали, то жди беды.
– Она уже пришла.
Каин усмехнулся и сказал:
– Кому беда, а кому мать родна…
Глава 3
Смерть в доме Кантемира.
Москва 1732 год. Сентябрь.
1