Проклятие Баскервилей. Первоначальная рукопись сэра Артура Конан Дойла

– Я смотрю на них, а воображение рисует подходящую картину, вот как это происходит. Каждому приблизительно известно, какие действия обычно оставляют те или иные следы, каковы мотивы подобных действий, однако не каждый утруждает себя рисованием целостной картины. Говорю вам, нашего вчерашнего гостя периодически охватывает настоящий ужас. Чувство тревоги терзает его сердце, а, может быть, какая-то галлюцинация периодически является ему, не давая покоя ни днём, ни ночью. С некоторых пор у него стали случаться психические припадки. Не удивлюсь, если узнаю, что на днях он был вынужден обратиться к специалисту, и тот назначил ему курс лечения.

– Почему вы так решили?

– Какой нормальный человек будет постоянно таскать с собой трость в качестве оружия для самозащиты? Что ему мерещится в тёмных углах и коридорах?

– Звучит убедительно, однако в действительности всё может оказаться совсем не так, как вы говорите…

В этот момент снаружи кто-то резко дёрнул шнур звонка, и я оборвал себя на полуслове. Через пару мгновений лязгнул замок входной двери, внизу раздался громкий голос квартирной хозяйки, а затем послышалась неторопливая размеренная поступь шагов.

Холмс как-то странно посмотрел на меня.

– Вот он, роковой момент. Что несёт нам этот визит, Ватсон? Зловещую загадку? А может быть, в самом деле, всего лишь нудную исповедь богача-психопата?

Я не успел ответить. Шаги стихли, как видно, наш гость сделал паузу после подъёма, чтобы перевести дух, и в следующий миг дверь распахнулась. Гордо приосанившись, к нам вошёл высокий худой бледный старик в великолепном чёрном пальто и тёмной кожаной ковбойской шляпе, – она имела высокую округлую тулью, вогнутую сверху, и широкие подогнутые вверх поля. Шею прикрывал алый шейный платок. Он тоже был бы похож на платок ковбоя, если бы не концы, завёрнутые в трубочку и сплетённые вместе наподобие прутьев живой изгороди.

Увидев нас, гость снял головной убор, обнажив розовый череп, местами покрытый войлоком совершенно седых волос, и раздвинул в стороны свои сиреневые губы, как видно, заменяя словесное приветствие этим странным подобием дружеской улыбки. Я вежливо приподнялся в кресле, в то время, как Холмс даже не шелохнулся и продолжал сидеть в своём углу с отсутствующим видом древнегреческого математика, извлекающего в уме квадратный корень из шестизначного числа.

Судя по морщинам, глубоко избороздившим довольно привлекательное лицо с чертами истинного джентльмена, и старческой худобе, впрочем, нисколько не портившей его, нашему посетителю, в самом деле, было далеко за семьдесят. Тем не менее, он держался так прямо и смотрел на мир так гордо своими ясными как у младенца светло-серыми глазами, что, казалось, возраст перестал иметь для него какое-либо значение. Его биологические ритмы как будто остановились на цифре шестьдесят, не желая двигаться ни на один день вперёд. Подстриженные, тщательно уложенные и напомаженные остатки волос, несмотря на то, что они были белы, как снег, а также юношеская живость движений подтверждали, что этот человек не сдаётся.

Завидев трость на диване рядом с Холмсом, он обрадовался и проворно шагнул к ней, однако не успел протянуть руку, как мой друг ошеломил его вопросом, который, признаюсь, огорошил и меня самого.

– Давно из Южной Африки?

Джентльмен замер посреди комнаты с протянутой рукой.

– Вы меня знаете?

– Нет.

– В таком случае как узнали?

– Вряд ли вы будете оспаривать тот факт, что ношение шляпы Стетсон в сочетании с так называемым галстуком скаута стало с недавних пор модным именно в Южной Африке. Я не удивлюсь, если узнаю, что вы близко знакомы с лордом Баден-Пауэллом, известным британским лазутчиком в войне с безжалостными матабельскими воителями.

Гость оглянулся так, словно в этот миг нашу тесную, однако, смею утверждать, довольно уютную гостиную, в самом деле, удостоил своим присутствием упомянутый лорд, затем вновь, на этот раз с неподдельным интересом, взглянул на Холмса и вдруг легко и весело, как подросток, тряхнул головой.

– Поразительно, сэр, хотя в действительности просто! С лордом Баден-Пауэллом я лично не знаком, однако симпатизирую его идеям. Впрочем, в данный момент меня больше волнует то обстоятельство, что я нашёл свою палку, поскольку никак не мог вспомнить, где её оставил, – здесь, в отеле или в пароходстве.

С этими словами он вновь потянул сухие пальцы к набалдашнику, однако Холмс мягким кошачьим движением опередил его.

– Специалист, наверное, прав, длительное морское путешествие, в самом деле, поможет вам успокоить нервы, – рассматривая трость, сказал он.

Наш гость буквально остолбенел.

– Сэр, вы меня разыгрываете!

– Уверяю, сэр, я вас, в самом деле, не знаю, хотя по некоторым признакам догадываюсь, кто вы. Прошу вас, присаживайтесь вон туда, ближе к камину.

Посетитель послушно опустился в плетёное кресло, однако в его глазах по-прежнему светилось недоверие.

– А кто этот джентльмен?

– Доктор Джон Ватсон, отставной военный хирург и мой незаменимый ассистент. Надеюсь, его присутствие нам не помешает?

– Очень кстати, присутствие врача не помешает. Что ж, пусть знает мои личные дела, если умеет держать язык за зубами.

– В этом не сомневайтесь! Судя по всему, кофейник ещё не остыл. Ватсон, не в службу, а в дружбу, наполните нашему уважаемому гостю чашечку. Вот так, хорошо.

Прежде чем глотнуть из чашки, гость пристально посмотрел Холмсу в лицо.

– Неужели моя трость смогла рассказать вам о моём душевном состоянии?

– Да, уважаемый сэр Чарльз Баскервиль.

Наш посетитель от неожиданности подпрыгнул в кресле и расплескал кофе на себя.

– Сэр, вы навели справки, а теперь набиваете себе цену. Старый и дешёвый трюк!

– Нет, это не так. Тем не менее, прошу простить, что мне пришлось так бесцеремонно отождествить вашу личность.

– В таком случае как вы узнали?

– Газеты полгода трещат о выдвижении в Палату общин от Девоншира сэра Чарльза Баскервиля, сколотившего в короткий срок состояние на приисках в Южной Африке. Думаю, что на сегодняшний день в Британии не так много людей с инициалами Ч.Б. и схожей биографией.

Гость покачал головой.

– Хм, вынужден признать, что вы и впрямь обладаете кое-какими способностями.

– Ваша трость поведала мне ещё кое-что.

– Неужели?

– Видите ли, сэр, следы чрезвычайно упрямы, их невозможно ни подкупить, ни обмануть, именно следы, и ничто иное, – самые надёжные свидетели. Они, а вовсе не люди, как ошибочно считают многие, – верные помощники в любом деле, с ними приятно общаться, словно с мудрыми и чрезвычайно привлекательными женщинами, однако не будем попусту тратить время. Пожалуйста, расскажите, что привело вас ко мне.

Наш гость низко опустил голову, как будто придавленный грузом неразрешимых проблем, и упёр тяжёлый взгляд в каминный ковёр. Он как-то сразу потускнел и сгорбился, напомнив мне изнурённую охотничью собаку, которую целый день совершенно напрасно гоняли по болоту в поисках дичи. Холмс от нечего делать стал отбивать пальцами у себя на колене кульминационный мотив вчерашней оперы.

Вдруг наш странный посетитель резко вскинул покрасневшие от напряжения глаза.

– С недавних пор меня неотступно преследует предчувствие скорой и жуткой гибели.

Лицо Холмса приняло сонное выражение.

– Предчувствие? Хм, а есть ли факты?

– Факты?

Баскервиль торопливо зажёг сигару, его пальцы дрожали.

– Иногда я вдруг начинаю подозревать, что кто-то искусно пугает меня, а иногда мне кажется, что я, в самом деле, схожу с ума.