Воспоминания о будущем

«И что может быть хорошего в работе?», – подумала я. Да и в школьной учебе тоже. Дедушка говорит так, будто я должна любить школу, но на деле все совсем иначе. Я люблю учиться, постигать что-то новое, но не люблю школу. Это совершенно разные вещи, как огонь и вода. Учиться всю жизнь… тоже звучит не очень интересно.

– У тебя так много книг. Можно я возьму парочку?

– Ты еще не вернула мне прошлую книгу.

– Прошел всего месяц! Я почти дочитала. В следующий раз обязательно верну!

– Хорошо-хорошо, я все понял. Зачем так рьяно кричать… Выбирай, пожалуйста.

Я встала и подошла к стенке. Мой дедушка был человеком, знающим многое, начитанным так сказать. Он мог поддержать, казалось, любой разговор и разбирался во множестве тем сразу. Он никогда этим не хвастался и не гордился. Но его знания и проницательный ум помогали ему выпутываться из любой ситуации. Пусть он не хочет гордиться собой, я горжусь и буду гордиться им. Разве это не прекрасно, когда ты такой умный? Я думаю, что да. В его квартире так много книжек, около двухсот как научных, так и художественных. Может, если я тоже буду много читать, то наберусь знаний и опыта в разных сферах?..

Я выбирала книжки около десяти минут. Чересчур много всего интересного было на этих полках. От старых методических пособий к каким-то курсам по механике до романа Достоевского «Идиот». Слишком большой разброс. Окей, я взяла черную книжку по астрономии с большой многоконечной звездой, выдавленной на обложке. Она была повыше, чем другие книги, и называлась «Энциклопедический словарь юного астронома». Как ее увидела, так сразу же подумала, что надо брать, и отложила в сторону. Сужу только по обложке. А кроме нее еще прихватила «Мастера и Маргариту» Булгакова в красной обложке.

– Я все, – произнесла я, держа две книжки у груди.

– Хороший выбор.

– А то. Пойду положу в рюкзак к форме.

Я метнулась в коридор к оставленному у двери рюкзаку. Открыла его пошире, чтобы уместить книги. Открыв, я заметила то, что принесла с собой как гостинец. Чуть не забыла! Совсем заболталась и даже не вспомнила про это ни разу. Я достала коробку со дна рюкзака, поменяла ее на книги и застегнула обратно. В комнате меня ждал дедушка.

– Убрала?

– Угу, – ответила я из коридора.

Мне было неудобно, поэтому я вошла, пряча коробку за спиной. Такое стеснительное чувство внутри, прям как когда вручаешь подарок на день рождения, стоишь и не знаешь, что бы сказать и как преподнести подарок. В такие моменты у меня в голове всегда проносятся мысли: «А что, если человеку не понравится?», «Вдруг это совсем не то, что он хотел?», «Как преподнести эту вещь ему?». Вот и сейчас также. Но я набралась смелости и показала коробку.

– Тут это… пирожные. Я купила по дороге сюда. Давайте… может, чай попьем все вместе?

– Ты купила это на свои деньги? Ой, не стоило.

Дедушка хотел было проявить вежливость и отказаться, но, видя, что меня это расстроило, быстро произнес:

– Хорошо, пойдем на кухню. Бабушке, наверное, стало скучно без нас. Давай покажем ей твою коробку.

Я положила пирожные на кухонный стол. Дедушка включил чайник. Бабушка отложила ручку и взглянула на принесенную мною розовую коробку.

– Какие красивые сладости, – произнесла она.

– Спасибо.

Пирожные и вправду были красивые. В пачке было около восьми штук, покрытых голубенькой глазурью сверху и легким шоколадным узором.

– Там есть орехи? – спросила бабушка.

– Нет. Они без орехов, бабуль. Я же знаю, что они у тебя в зубах застревают.

– Были б зубы настоящие…

Дедушка поставил на стол кружки, я достала сахар из шкафчика. Мне досталась красная кружка с беленькими цветами. У бабушки была синяя кружка с лошадками, а у деда с деревянными домиками. Такие старые кружечки, возможно, им уже лет тридцать. Когда приходишь к бабушке с дедушкой домой, атмосфера стоит просто чудесная. Квартирка у них тоже пожилая, поэтому можно словно вернуться в прошлое ненадолго, в котором я никогда не жила. Вода в чайнике вскипела, была разлита по кружкам, «заправлена» пакетиками чая и оставлена остывать. У них никогда не было льда, а разбавлять холодной водой, смешивая «два вида воды», кипяченую и фильтрованную, было опасно для моего желудка, так они говорили, волнуясь, как настоящие бабушка с дедушкой. Поэтому оставалось только ждать, пока кипяток сам остынет, чтобы хоть как-то попить чаю.

– Они с орехами? – спросила бабушка вновь, глядя на пирожные.

– Нет, бабуль. Можешь спокойно есть.

Мы ели пирожные и смотрели в окно. Стол так удобно стоял возле окна, что можно было смотреть на улицу часами напролет. Солнечная сторона дома и много освещения… Вот только большую часть пейзажа затмевали коричневые высотки. Не самый лучший вид этого района.

– Я вот все думала, – рассуждала бабушка, – почему солнце встает с одной стороны, а потом, когда день заканчивается, оно снова садится там же?

Мы с дедушкой молчали. Никто не проронил ни слова. Очевидно, бабушка еще не закончила.

– А потом я поняла, в чем дело. Солнце встает, делает за весь день полный оборот, а потом снова садится на той стороне, откуда встало.

– Угу, – лишь выдавила из себя я и притворилась, что усердно жую пирожное.

– Сегодня твой дед так рано встал, – ни с того ни с сего продолжала она.

– Угу, – снова ответила я то же самое.

Мы трое сидели за столом. Солнце постепенно ходило по кругу, перемещая тени из одной стороны в другую. Кот Федя, к моему огромному удивлению, примостился у меня на коленях, глядя на все, что происходит за столом. А на столе стояли три кружки с крепким чаем, сахарница и коробка с пирожными, ничего интересного. Иногда чья-то рука протягивалась к коробке, хватая оттуда еду, и подносилась ко рту вместе со сладким кусочком. Все мы жевали эти вкусные пирожные, только с разной скоростью. Я быстрее, а бабушка и дедушка медленнее в силу отсутствия некоторых зубов. Сладость глазури отдавала ягодным вкусом, а чай с сахаром разбавлял сухость во рту. Часы все также громко тикали, что их было слышно даже на кухне. Все-таки в этой квартире совсем другая атмосфера, чем где-либо. Более спокойная и необычная, словно из неизвестного мне прошлого лет тридцать или сорок назад. Наверное, поэтому мне нравится сюда приходить.

– Давайте посмотрим фильм все вместе, – предложил дедушка.

– Давайте. А какой?

– Советский.

– Чур, я выбираю! – крикнула я с энтузиазмом.

– Хорошо.

– Тогда… – подумала я. – «Любовь и голуби».

– Это довольно взрослый фильм, может…

– Нет! Я хочу этот. Если я чего-то не пойму, то ты мне с радостью объяснишь, так?

– Ладно, ладно. Тогда я пойду включать. Помоги бабушке.

Он ушел в комнату настраивать фильм, а я осталась с бабушкой. Она не могла ходить так же быстро, как дедушка, поэтому передвигалась не спеша, а чаще всего с чьей-то поддержкой. Я помогла ей встать, позволив опереться на мою руку, и вместе мы пошли в комнату. Она придерживалась моей руки, иногда опираясь на нее. Неторопливыми шажками мы дошли до коридора.

– Как там твоя мама поживает? – интересовалась она здоровьем своей старшей дочери. – Она же вроде М… Мо… Ма… Мар…

– Нет-нет, ты путаешь ее с моей двоюродной тетей. Мою маму зовут А******. Сейчас она, должно быть, сидит дома и смотрит с отцом телевизор. В последнее время она начала ходить в спортзал, поэтому чувствует она себя отлично.

– А, хорошо.

Мы дошли до комнаты и уселись на диване. Дедушка как раз все подготовил, остановил фильм на самой первой секунде. Я смотрела этот фильм второй раз. Качество было очень старым, напоминало в каком году был снят фильм. Сразу проникаешься той далекой обстановкой и бытом людей и двадцатого века. Столько новых впечатлений и эмоций появляется. Хочется смотреть и наслаждаться бесконечно. При просмотре невольно начинаешь ассоциировать себя с этими людьми, главными героями, и представлять, что было бы, окажись ты там на их месте. Во время фильма я ничего не спрашивала и не просила пояснить. Я сразу сказала, что смотрю этот фильм не в первый раз. На что дедушка лишь улыбнулся и сказал: