Канун Рагнарёка

– Да, моей младшей сестрёнке, – слегка ошарашенно закивала та, пошире раскрыв глаза.

– А-а, точно… Совсем я запутался… – встряхнул своей густой «гривой» оттенка платины некромант. – Лучше пойду, – провёл Бальтазар по своим волосам. – Надо обдумать кое-что… Да много всего. Потом поделюсь с вами, как буду во всём уверен. Пройдусь слегка тут, пусть думают, что я здесь. Пусть сообщают, что видели меня в гарнизоне. Так будет лучше для нас.

– На коте не поскачешь? – усмехнулась вслед ему Кира. – Даже не выпьешь с нами на посошок?

– Посошок – это к ней, – кивнул некромант на изящное деревянное изделие в руке у Миранды. – А котов по весне будем считать, – зашагал он от них прочь по центральной улице, сверкнув на мгновение рептилоидными жёлтыми глазами с широкой, размалёванной на лице улыбкой, тут же растворившейся в его облике вместе со взглядом.

Локи был рад, что его не раскрыли, но странных вопросов стало как-то слишком уж много. Информации о некроманте у него явно было недостаточно, чтобы поддерживать долгий разговор с теми, кто хорошо его знал. Однако же всё прошло ровно так, как он и рассчитывал. Разве что он соврал насчёт раздумий и планов. Бог обмана предпочитал действовать по наитию. Каждая из его задумок жила своей особенной жизнью, воплощаемой идеей, движущейся к своему осуществлению мыслью. И чем больше вокруг будет хаоса, тем для него было лучше. Не обязательно, чтобы всё это было взаимосвязано и вызывало цепную реакцию.

– Он тебе не рассказывал? Родители в Фуртхёгге зачали его только с целью принести в жертву, как обещанный дар за выздоровление его матери когда-то от тяжкой болезни. Лишь когда пообещали первенца, недуг отступил. Ещё ребёнком он был вынужден сражаться, бежать, бороться за свою жизнь. Вот и вырос таким. Грубым, жестоким, эгоистичным. С принципами «или ты, или тебя», – тихо проговорила Кира Миранде, заметно переставшей теперь улыбаться. – Ненавидит богов и религиозные культы, мечтает о мире вообще без поклонений кому-либо и чему-либо. Но, как видишь, вызвал богиню смерти на холм. И мы теперь из-за неё как в ловушке…

Настоящий же Бальтазар сознанием своим пребывал глубоко во мраке. После растраченных сил, призыва Мортис, перемещения чёрного замка прямиком в Пандемониум, разрыва ткани реальности и времени несколько раз он многие месяцы провалялся без сил в лихорадке, конвульсиях и предсмертном состоянии.

Чаще всего за ним ухаживал смуглый чародей Ильдар, иногда просящий протереть милорду лоб влажной тряпкой или поправить подушку застрявших вместе с ним в демоническом царстве Сетту и Коркоснеку. Те нехотя соглашались помочь или хотя бы подежурить, пока бородач спал, чтобы в случае чего сообщить ему, если вдруг некроманту станет хуже.

– Мог бы вести армию нежити уже брать столицу… – обволакивал Бальтазара с кошачьей грацией ласковый голосок царицы-тьмы.

– Могла бы погасить солнце и остановить Дамиана, – не шевеля губами, мысленно ответил ей парящий во мраке своим сознанием Бальтазар.

– Ты же знаешь, что это не так. Я есть всегда, я здесь вечна. Это солнце обращает меня в голубое небо, чтобы всем было не так страшно, но я окружаю этот мир даже днём, – отвечала незримая бестелесная собеседница.

– Окрепну, и возьмём Селестию. Всё возьмём, пока я Люцию не найду, – заверил её некромант.

– А если нет? – засомневалась собеседница. – В Империи полно своих магов и некромантов. Ты поднимаешь из земли мёртвых, те – их упокаивают. Так и будете туда-сюда таскать бедных мертвецов?

– Если мы про Империю, то мертвяки там богатые, – саркастично ответил парящий в воздухе чернокнижник.

– Всё шутить изволишь… Даже когда ты на взводе, когда потерял голову… – фыркнула царица-тьма.

– Голову я отсеку одному деду с шрамом сквозь левый глаз, – констатировал Бальтазар.

– Смерть мелкого святоши-чародея из Гедельбурга как-то решит твои глобальные проблемы? – усмехнулась шепчущая во мраке.

– Лично мои – да, – утвердительно прогремел в чёрной пустоте некромант.

– Каким ты стал мелочным… Я же предупреждала тебя: никогда не влюбляйся. Твоя задача – переспать с кучей доступных барышень, чтобы родились одарённые детки и кто-то из них мог бы стать новым некромантом, служащим тьме. А лучше несколько, – звучала собеседница чернокнижника так, словно бы ухмылялась.

– Я никому не служу, – заверил тот.

– Но тебя же используют, ты не видишь? Дамиан всё продумал давно, он выступил умелым кукловодом, а тебя выставил своей марионеткой, – не согласилась царица-тьма.

– Как и ты, – заявил Бальтазар.

– Я просто не верю, что тот Кроненгард, который убил свою семью, готов создать собственную. Вся твоя жизнь – бегства и страдания. Почему ты решил, что счастливый финал с «и жили они долго и счастливо» – для тебя? Ты можешь разрушить мир, снести имперские устои, одолеть старых богов, очистив этот мир для чего-то нового! – восклицала его собеседница.

– Это нужно тебе… – отмахнулся от неё некромант. – Одним из постулатов чёрного мага было: «Твори, что возжелаешь». Открою секрет: не все некроманты желают уничтожить мир.

– Но ты же стремился к этому! Ты видел, как он жесток, какие здесь люди, слышал о зверствах имперцев, сжигающих магов, а теперь эта ненависть разрослась в настоящую войну! Гремит бой, а ты всё ещё восстанавливаешь силы! – возмущалась царица-тьма.

– По твоей логике сначала я должен уничтожить Фуртхёгг за веру в старых богов, – начал Бальтазар, – потом Кастор за Сульгу Тёмную, наконец…

– Почему бы и нет?! – прервала его собеседница. – Тебя воспитывали быть жёстким, эгоистичным, с холодным и каменным сердцем. Как тот, кто заполучил титул лорда, может иссыхать по какой-то там куртизанке?!

– Следи за своим языком, – предупредил её некромант.

– Лучше ты следи за спиной, – хмыкнула та в момент, когда чернокнижник ощутил затылком холод и приближающийся свист.

– Попался! – из ниоткуда в мир чёрных снов вырвалась девчонка на вид лет двенадцати с красно-рыжими волосами, рассечённой бровью и лезвиями таскарских катаров у себя на запястьях.

Она промахнулась. Бальтазар, казалось, паривший в небытие, сумел сдвинуться с места так, чтобы узорчатые, покрытые письменами орудия не коснулись его. С разбегу девочка пролетела мимо, приземляясь на такой же чёрный пол, как и всё окружение, сгущавшееся вокруг.

Единственным источником света была её тёмно-зелёная аура, чьи языки пламени, каждый в отдельности, походил на искажённые черепа и уродливые лики зомби. Именно в этом тусклом свете было видно, как со всех сторон мрак обращался в формы длинных гигантских голов волков, драконов и мантикор, скалящихся и тянущихся к ней.

Вскочив с места, она разрубала их на куски в ловких прыжках и движениях рук. Орудия кромсали зловещие пасти, отсекали носы, куски морд и рога, пока она всё приближалась к фигуре парящего Бальтазара. Тот двинул рукой, оградив себя волной звёздного сумрака, но девочка своими катарами пронзила и её, выскочив на ту сторону.

Некроманта рядом не оказалось. Поозиравшись вокруг, девочка так и не определилась куда бежать, а длинновласый чернокнижник в косом кожаном мундире настиг её сверху. Теперь уже он ударом ног попал ей по спине, столкнув в бездну сумрака. И фигура налётчицы растаяла в один миг. Чернокнижник давно ждал своей встречи с охотницей, но что-то ту пробудило, вырвав из царства снов.

– Размялся хоть? – зашептала вновь царица-тьма.

– Нет, – скривил губы некромант, прошагав с отзвуком эха, будто брёл по тоннелю какого-то замка. – Я думал, поединок затянется и эта настырная девка уже не проснётся.

– Она нашла тебя, а вот тебе рано ещё просыпаться, – вздохнул женский ласковый голосок.

– Вот и потренируюсь, – размял Бальтазар свои пальцы, проверил на поясе меч с чёрным лезвием и эфесом, с одной стороны напоминавшем крылья ворона, а с другой выгравированным под крылья летучей мыши.

Снаружи, в реальности, над его кроватью склонились смуглый маг-бородач и крепкий мужчина-демонолог с недлинной густой щетиной топорщащихся бакенбард. Бальтазар же пребывал в коме, периодически вздрагивая, напрягаясь всем телом и покрываясь густой испариной.

– Нездоровится сегодня милорду, – покачал головой Ильдар-чародей.

– Выкарабкается ли вообще?! – задавался вопросом охотник на демонов, сжав руками нательный крест. – А то застрянем тут навеки в этом аду.

Где-то поодаль, на балконном выступе спальни, на своём ситаре бойко бренчал Коркоснек. Дворф с косичками усов и бороды, чьи тёмные длиннющие волосы были уложены назад свалявшимися толстыми дредлоками. Снизу на том, что можно было назвать эдакой огненной «лужайкой», на раскалённых оплавлявшихся камнях своими перепончатыми «гусиными» лапами плясали бесы, отлынивая от работы под гномью музыку.

Вид с балкона открывался на огненные реки, горячие гейзеры, всплески бурлящей лавы и красно-коричневые скалистые породы, создающие стены пещерных гротов, их «зубастые» потолки и наросты сталагмитов снизу. При этом среди всего вулканического бедствия виднелись постройки и монументы из красного кирпича, глины, рубеллита, шпинели, полосатого сардоникса и яшмы. Некоторые друзы выходили прямо здесь на поверхность.

Звучали кирки и звон лопат, в дальних шахтах добывали металлы, в ближних карьерах доставали образцы глины. Плети погонщиков и рёв адских гончих подгоняли мелких демонов, заставляя работать усерднее. Отколотые камни перевозились в мастерские.

Некоторые с красными телами, подобно сатирам, постукивая тяжёлыми копытами мохнатых козлиных ног, сжимали нагайки и кнуты, имея лишь пару рук и рогатые головы, иногда вытянутые морды, похожие на помесь собаки с лошадью или крокодилом. Другие же, с тёмно-синей кожей, ползали змеевидными телами, высовывали длиннющие языки и имели обилие конечностей, так что и хлестать бесов могли в несколько раз эффективнее. Третьи больше походили на мускулистых или, наоборот, невероятно худощавых и высоких людей с наростами рогов на голове, а порой на плечах или вдоль спины. Но были и другие. Многообразие демонов, принадлежащих тем или иным слоям и рангам, было немалым.

Почти вся архитектура здесь имела в основе своего строения решётку. Даже жилые помещения своими крупными окнами вдоль узких столбов походили на какой-то тюремный данжеон. Казалось бы, не нуждавшиеся в таком понятии, как сон, демоны могли трудиться круглые сутки. А в отсутствие солнечных циклов смены дня и ночи здесь – вообще не знать подобных понятий. И тем не менее восстанавливать силы и пополнять энергию необходимо было всем. Как рабочим, так и надсмотрщикам, а также и более высокопоставленным по чинам инфернальным тварям. Раскалённые камни и металлы построек не обжигали жильцов и бродящих созданий.

Ещё дальше за карьерами и шахтами виднелись истрескавшиеся ровные площадки военных полигонов, где проходили учения полки копытных воинов с закрученными рогами. Мускулистые, отчасти человекоподобные по строению тела, но нередко имеющие лишнюю пару рук, одну-две дополнительных ноги, вторую, а то и третью голову и даже перепончатые крылья. Они рычали, скалились, надрывались и продолжали свои тренировки. Всё это под присмотром своих командиров, под их громогласные приказания.

Но вот верховный генерал и лидер адского войска – косматый чудовищный Азазил с вытянутым четырехглазым черепом, четырьмя крепкими руками и мощными ногами сейчас как раз был в чёрном замке. Вошёл к тем двоим, что приглядывали за состоянием Бальтазара.

– Кто из вас просил портал в Кутчи? – прогремело с жарким шипением из жуткой зубастой пасти, а глаза с крестовидным зрачком синхронно сощурились.

– Я, – поднял руку демонолог. – Там старостой хороший знакомый священник. Он знает и про Грааль, про легенды, про то, куда дели Люцию. По крайней мере, через него выйдем на первый след.