Феникс Лазурный

– Может в танки? – переспросил я его.

–Не, – сказал Рыбкин, – Танки не мое – Там все всё время кустах прячутся и целят в друг друга. Не люблю я такую шляпу. Мне нравится, чтобы все было в открытую, в чистом небе – один на один, по-честному».

–Ладно, – сказал я, – Посмотрю твой «ноут», что там за картинки.

–Смотри, – ответил Рыбкин, -Он на кухне лежит, на подоконнике. А я спать буду, со смены только утром пришел, можешь шуметь, я все равно ничего не услышу».

–Слушай, а у тебя есть что-нибудь пожрать? -спросил его я.

–Ну ты наглый, – удивился Рыбкин, – Да, что-то было в холодильнике, не помню, глянь сам и там подсуетись на кухне, – лениво добавил он.

–А если не секрет, откуда у тебя ноутбук? – удивленно спросил его я.

Услышав мои слова, Рыбкин от возмущения даже приподнялся с раскладушки и обиженно постучал кулаком по своей голове.

–Бляяяя, как откуда, ты совсем «придурошный» что ли? – Купил в кредит, как и все. Или ты что думаешь, мне кредиты не дают? После этой фразы Рыбкин посмотрел на меня таким тяжелым, пристальным взглядом, что я поспешил как можно быстрее встать со своего матраса и убраться из этой комнаты в кухню.

Квартира, в которой проживал Рыбкин, не обладал огромными размерами или большим количеством комнат. По сути, она состояла из 1 комнаты средних размеров и небольшой кухни, соединенных между собой узким коридором с небольшим ответвлением на совмещенную ванную и туалет. Пройдя по этому коридору, я оказался на крошечной кухне 2 на 3 метра. Здесь господствовали все те же минимализм и спартанская обстановка, что и в комнате. Мебели и техники было немного: в одном углу стояла заляпанная жиром газовая плита и огромный старый холодильник марки ЗИЛ с хромированной ручкой и логотипом как у машины, а в другом виднелась ржавая раковина без мойки. На стене висело несколько кривых шкафов с незакрывающимися дверками. Посредине стоял белый кухонный стол с облупленным пластиком и пара черных табуреток. Стены в этой кухне, как и в комнате, также были окрашены старой строительной краской, только еще более мерзкого, темно-коричневого цвета, поэтому со стороны они выглядели, словно облитыми дерьмом. На подоконнике, возле полуоткрытого окна, действительно лежал ноутбук, немного потертый, но с виду вполне целый. «Ладно, стоп,– решил я, – В начале, мне нужно хоть что-нибудь поесть».

С интересом и опаской я открыл дверцу холодильника ЗИЛ. Внутри него, к моему удивлению, не оказалось разделанных кусков тел или отрезанных голов. Вместо этого на одной из полок лежала вполне обычная булка хлеба, а рядом с ней большой кусок соленого сала и очищенная луковица. Все это выглядело не особо аппетитно, но все же лучше, чем ничего. Кроме того, на другой полке лежала еще и соль. «Интересно, – подумал я, – А зачем Рыбкин морозит соль в холодильнике? Может так вкуснее? Ну да ладно».

Порывшись по кухонным шкафам, я нашел еще и чайник, зачем-то убранный на верхнюю полку, и крикнул Рыбкину через стену:

–А Чайник у тебя рабочий?

–Да. – прокричал он.

–А почему ты им не пользуешься?

–Потому что не пью чай.

Выяснять что-либо дальше у Рыбкина мне было совсем не интересно. Странное место, странный человек, но самое главное в этом, что чайник работает и мне не придется давиться сырой водой из-под крана. Когда все вопросы с моим обедом были наконец решены, я уселся за кухонный стол и включил ноутбук. На его экране, сразу же после окна загрузки, появилось сообщение с предложением отправить определенную сумму на нужный счет, а под этим текстом красовалась подборка интересных картинок рейтинга 18+, которую я бы назвал «для ценителей». «Хорошо, что это не шифровальщик, – радостно подумал я, – А простенький вымогатель в автозапуске». Пара кликов мышкой, перезапуск компьютера, и от этого порно-баннера не осталось и следа.

Теперь наконец мне можно было спокойно приступить к обзору местных новостей. Для этого я запустил на рабочем столе компьютера интернет-браузер и стал внимательно просматривать все местные новостные сайты, а также посты в группах социальных сетей. Я хотел найти хоть какие-то заметки или упоминания о собственной смерти, но к моему удивлению и даже разочарованию, моя трагическая гибель не оставила хоть сколько-нибудь заметного следа в городских хрониках. В местных новостях промелькнула всего лишь одна небольшая заметка, про сорвавшегося с крыши человека, причем в комментариях под этой новостью, все люди в основном жалели не погибшего, а другого человека – местного таксиста, на машину, которого и упал незадачливый самоубийца, то есть я. Такая реакция была вполне ожидаемой. Ничего удивительного. Огромный город-монстр даже не заметил, как проглотил еще одну жертву, и теперь никому до ней нет дела. Очередная смерть стала лишь еще одной каплей в бесконечном водовороте человеческих жизней. Упал с крыши и умер – вот итог жизни человека длинною в три десятка лет. Звучит печально, но это правда, на которую глупо обижаться.

«Какой же сегодня день недели? – подумал я, – Наверное, четверг. Значит уже два дня, как я не появлялся на своей работе. Уж там то точно должны были начать меня искать. Но даже если они мне звонили, то мобильного телефона у меня с собой нет, он либо выпал и разбился при падении с крыши, либо его кто-то забрал».

«Кхм», – вдруг послышался мне громкий кашель. На пороге кухни внезапно появился Рыбкин. Он подошел к столу, за которым сидел я, и со словами: «Совсем ведь забыл про подарки», – положил передо мной разбитый сотовый телефон и какие-то странные листы бумаги с текстом и синими печатями.

–Что это? – удивленно спросил его я.

–Прикинь, вчера еще телефон нашел в мусорке возле больницы, походу тоже со скорой выкинули, им, наверное, слишком «стремный» показался. А я взял, посмотри может это твой?».

Я не верил своим глазам, да, это действительно было мой телефон, только теперь весь его экран еще сильнее покрылся трещинами.

– Вроде мой, – ответил я, – Правда разбит немного, но может еще работает, ладно, спасибо, я чуть попозже попробую включить его.

Отложив свой сотовый телефон в сторону, я начал смотреть те бумаги, что дал мне Рыбкин, но толком ничего в них не понимал. Судя по всему, это были какие-то больничные справки с обилием различных печатей, исписанные корявым, почти неразборчивым почерком, что делало их похожими на египетские скрижали с иероглифами.

– Видя мое замешательство, Рыбкин сам великодушно пояснил: «Это справки из морга, в общем здесь написано, что ты теперь покойник».

Услышав его слова, я опешил. Такого поворота событий я совсем не ожидал, мне трудно было поверить в то, что такое вообще возможно, поэтому я застыл в немом молчании.

–Вот видишь, я не шутил, когда сказал, что ты умер. Чего теперь собираешься делать? – как бы с издёвкой, спросил меня Рыбкин. Он, по-видимому, был вполне доволен своей не то злой шуткой, не то экспериментом, решив уже окончательно упрочиться в роли вершителя человеческих судеб.

Зачем он это сделал для меня так и осталось неясным. Наверное, в тот момент Рыбкин уже дошел до такой степени крайности, когда ты перестаешь бояться, чего бы то ни было, и в какой-то мере это был его протест против существующей системы, когда еще живого человека отправляют в морг, рассчитывая на то, что по пути в это место он умрет.

–Даже не знаю, мне подумать нужно, – ответил я Рыбкину, и, опустив глаза, спрятался за экраном ноутбука.

Первым делом, я решил проверить свой мобильный телефон. Для этого я нажал на кнопку включения, расположенную сбоку на его корпусе. Экран телефона сразу же ярко засветился, он был покрыт трещинами, но кое-что на нем все же можно было разглядеть. Остатка заряда аккумулятора почти не оставалось, возможно его хватило бы всего на несколько минут, поэтому мне нужно было действовать очень быстро. В меню телефона я увидел несколько десятков пропущенных вызовов, большей частью от хозяйки съемной квартиры, но были также звонки и с моей работы. В остальном все чисто, никаких сообщений от «друзей» или «знакомых», ведь я уже давно почти ни с кем не общался, а со всех соцсетей тихо, мирно удалился за несколько недель до своего «полета в лучшую жизнь». «Что же пока все вполне логично, – думал я, – Хозяйке нужны были деньги за съем жилья, это понятно, а с работы звонили, потому что искали, куда же я потерялся, ведь я должен был сделать там что-то важное». При воспоминании об этом, в мою голову полезли странные мысли: «Что-то осталось недоделанным, но я не мог вспомнить, о чем шла речь. Появиться на своем рабочем месте мне было очень важно, только вот зачем?». И тут я внезапно заметил, что Рыбкин не ушел из кухни, а все еще молчаливо стоял напротив меня в ожидании ответа. Я пристально посмотрел на него и пододвинул своей рукой справки с печатями к краю стола. Рыбкин посмотрел на них, затем на меня и задал мне свой главный вопрос, словно давая надежду на возврат к обычной жизни: «Так что ты решил в итоге? Бумаги-то я порву?».

Это был тот момент, когда мне нужно было снова выбрать свой путь – туда или обратно. Вернуться в начальную точку или наоборот, сломав всю систему, стать тем, кто вне общества, неприкасаемым, своего рода сбоем в матрице. Поле недолгих раздумий, я выбрал второе, и, посмотрев на Рыбкина, уже совсем другим взглядом – взглядом свободного человека, произнес: «Нет, не нужно, пусть все остается как есть, все нормально».

Услышав это, теперь уже Рыбкин удивленно покосился на меня и произнес: «Ну, как скажешь». Наверное, он уже и сам не понимал, что я задумал и почему принял эту тупую шутку как сигнал к действию. Но, по-видимому, очень скоро Рыбкину стало на это абсолютно равно, поэтому он пожал плечами и пошел обратно в свою комнату спать. Засыпал он быстро, почти по-военному, поэтому всего лишь через пару минут я уже слышал из-за стены его мощный храп.

А я продолжал сидеть за кухонным столом, думая о тех справках, что мне показал Рыбкин, о своей работе, и о том, что же теперь мне делать дальше. Почему же так случается, что на выбор и размышление всего самого важного что случается в жизни дается всего лишь несколько секунд? Почему все главные решения в жизни мы принимаем мгновенно? На эти вопросы не так-то просто ответить. Мне сложно объяснить это даже самому себе. Нелегко, снова отказаться от жизни в тот момент, когда судьба дала тебе шанс жить вопреки происходящему.

Я мог бы еще очень долго сидеть в мрачной квартире Рыбкина, но мне пора было двигаться дальше. Главное только не забыть о том, чтобы поблагодарить хозяина за гостеприимство. Я встал со стула, закрыл крышку ноутбука и направился к выходу из квартиры. Проходя по коридору мимо дверей комнаты, где спал Рыбкин, я остановился и крикнул ему: «Я ухожу, слышишь, закрой входную дверь». Услышав это, Рыбкин проснулся и недовольно пробурчал мне в ответ: «Да забей, не надо ничего закрывать, все знают, кто тут живет, никто сюда не зайдет.

– Ладно, тогда прощай и спасибо – произнес я, и, закрыв за собой старую, обитую каким-то странным коричневым материалом дверь, вышел из квартиры Рыбкина на лестничную клетку. На обшарпанной стене подъезда, напротив квартиры Рыбкина кто-то красной краской оставил надпись «Helboy» и под ней стрелку с указанием на дверь. «Надо хотя бы запомнить его адрес, – подумал я, – вдруг еще пригодится». Оказавшись на улице, я начал рассматривать пятиэтажку, где жил Рыбкин. С виду в ней не было чего-то особенного, обычное облезшее от времени здание, каких тысячи по всей стране. Таблички с названием улицы на стене дома не оказалось, сохранился только его номер 66, а рядом с ним виднелась нарисованная из баллончика еще одна буква шесть и свастика, а чуть ниже нее реклама мессенджер-канала по продаже спайса. «Что же видимо не судьба» – вздохнул я, и зашагал в направлении ближайшей остановки общественного транспорта.

Глава 5 Поработай сверхурочно.

Среда 13 Октября      

Каждый мой рабочий день на протяжении нескольких последних лет проходил в офисе компании с громким и длинным названием «Нефтегазойлтрэйдинг». В целом, здесь всегда неплохо, никаких дурацких опенспэйсов или прозрачных стен, у каждого отдела и у начальства имеются свои отдельные помещения. Кроме того, для рядового сотрудника есть множество других плюсов: чисто, тепло, летом дует кондиционер, зимой греют обогреватели, а также есть кулер с водой и почти бесплатный кофе. Один только минус, время в этом месте всегда тянется очень медленно, поэтому чтобы хоть как-то сократить свой рабочий день у каждого сотрудника этой компании имеются свои маленькие уловки. Утром почти все они обычно опаздывают, при этом делая вид, что очень спешили, затем медленно варят себе кофе, ведь без него невозможно начать продуктивно и быстро работать, а после кофе-брэйка им нужно обязательно обсудить события прошлого вечера или выходных, так как такое общение укрепляет дружественные связи в коллективе, можно сказать, что это почти «тимбилдинг». Ближе к полудню, когда весь кофе выпит, а новости рассказаны, сотрудники офиса прячутся за своими мониторами, делая вид что усердно трудятся, чтобы дождаться обеда, на который обычно уходят пораньше, а возвращаться с него не торопятся. После плотного обеда всю эту офисную братию ждет еще немного суеты или как я ее называю «ИБД» (имитации бурной деятельности) перед начальством, а затем они снова попрячутся кто-куда, в ожидании завершения рабочего дня. Но даже среди таких, не особо любящих свою работу, «офисников» есть отдельная категория или даже каста сотрудников, отличающаяся особым умением убивать время – это курильщики. Их умение устраивать перекур по поводу и без, значительно сокращает и так не особо длинный рабочий день. Некурящие «офисники», в свою очередь, видя такую несправедливость, конечно же, обижаются, но сделать ничего не могут, поскольку начальство тоже иногда любит подымить, чтобы успокоить свои нервы.

Вновь прибывшие в такой дружный коллектив поначалу еще хоть как-то пытаются сопротивляться такой всеобщей прокрастинации, но вскоре их тоже затягивает в это болото. Всему виной, наверное, хитро вывернутая система мотивации, когда, сделав десять тысяч задач, ты вместо премии получишь еще одну, десять тысяч первую. В какой-то момент при таком режиме работы в человеке что-то ломается, и он понимает, что лучше быть ленивой, но счастливой черепахой, чем загнанной лошадью. Какой конец ждет лошадей известно всем, а вот черепахи живут сотнями лет.

Главное правило успешного выживания в таком офисе это не выделяться, поэтому я точно также, как и все тихо, мирно сижу в своей небольшой комнате на третьем этаже модного бизнес-центра. Желающих работать со мной в одном помещении не нашлось, поэтому напротив меня сиротливо стоит пустой стол. В этой компании я по сути никто, странный и непонятный для многих персонаж. Я айти-специалист, админ, эникейщик, сисадмин, некоторые даже называют меня программистом. Я слежу за тем, чтобы все компьютеры в этом офисе работали, принтеры печатали, а самое главное, чтобы у всех всегда был доступ в интернет. Моя работа вроде бы не особо пыльная, но иногда все же случаются «запары», чаще всего из-за собственной тупости или жадности начальства, поэтому мне приходится зависать в офисе допоздна. В целом главный минус моей работы в том, что никто из остальных коллег-офисников толком не понимает, чем я занимаюсь, поэтому пока всё у всех работает, они считают меня не более чем нахлебником на шее у компании. Среди них также находятся особо наглые личности, которые часто ходят ко мне с просьбами починить их личный чайник, компьютер или телефон, и, будучи посланными мною куда подальше, в ответ таращат на меня свои глаза, строя из себя «обиженок», а некоторые даже пытаются пристыдить меня словами: «Ты что, не можешь это сделать? Ведь это же так легко», на что я обычно отвечаю: «Раз легко, делайте сами». Довольно часто ко мне также обращаются различные офисные лентяи со своими хитрыми вопросами, поэтому приходится отбиваться от этих «халявщиков», пытающихся переложить на тебя свою работу. Это легко сделать, вставив в диалог какой-нибудь вопрос, чтобы заставить человека объяснять, или описывать свою задачу подробно, а лучше письменно, в тексте.

Примерный телефонный диалог меня – «Я» и ленивого офисника – «О», в таком случае выглядит так:

О: Ало, мне нужно сделать отчет, а программа не работает, сделайте так чтобы все считало.

Я: А считало, что и где простите?

О: В программе.

Я: В какой программе?

О: В офисной программе

Я: Они все офисные, ведь дело происходит в офисе.

Обычно, после нескольких фраз в таком духе, недовольный и ленивый «офисник» в сердцах бросает телефонную трубку, либо резко прекращает переписку в рабочем чате, а после долго сотрясает воздух вокруг себя проклятьями о том, как все вокруг мешают ему работать и только он, один, здесь борется за благополучие этой компании. Но иногда бывает, что попадаются и более упорные сотрудники, которых не пугают мои вопросы, поэтому чтобы избавиться от них у меня есть другие способы, например, такой:

О: Подойди и посмотри у меня на экране, я подожду.