Кэш и кешью

Эукариоты

Куплет:

Ты как зима – суровая такая ж,
А я как полутон – такой же робкий.
Природный механизм ты запускаешь,
И в ход идут подручные уловки.
Ты сильное звено в цепи поступков
И на себе ж цепочку замыкаешь.
Когда ты разойдёшься не на шутку,
Становишься железная такая ж.

Припев:

Природный механизм в тебе переработан.
Ты смотришь сверху вниз. Мы эукариоты.
На длинный я забег заранее готовлюсь,
Ведь замыслы в тебе работают на совесть.

Куплет:

Ты как погода – разная такая ж;
А значит, без лекал и трафаретов.
Ты всякую презумпцию снимаешь,
Но ярлыки не вешаешь при этом.
И тот, судить затеяла кого ты,
При всём при том, что он причастен к Ною,
Себя не видит эукариотом,
А расправляет крылья за спиною.

Припев:

Природный механизм в тебе переработан.
Ты смотришь сверху вниз. Мы эукариоты.
На длинный я забег заранее готовлюсь,
Ведь замыслы в тебе работают на совесть.

Мнемоника

Я тебя не то, чтобы выдумал – присочинил.
Мастихином выгрубил образы всех остальных.
На стихи слагается музыка этих чернил.
Пребывай в них мнимой мнемоникой, бьющей под дых!

Освежая в памяти образы ярких картин,
Будь добра, останься в ней снегом, фреоном – не суть!
Лишь со мной прохладной не будь, прошу – я ведь один!
А могли б с тобой, за компанию, «горы свернуть».

Верлибр

Чтобы целить в сердце нимфы,
Меток глаз мой, точен ствол.
Я нашёл тебя для рифмы
К слову «одиночество».
Выбирай же, либо… либо..!
Холостяцкий свой альков
Мне избавить от верлибра —
Пара сущих пустяков.

Василиса да Василий

Трель за трелью, мель за мелью, глубь за глубью
Пережду, пересеку иль вплавь осилю;
Сквозь года тебя приближу, приголублю.
Василисой будешь ты, а я Василий.

Не существенно, что звать меня Василий;
А в тебе, небось, вселенную увижу.
Познакомься, это матушка Россия!
Под одною будем жить мы с нею крышей.

Где полюбишь, где ментальностью осилишь —
В неизбежном уравняешься с другими.
Как пройдутся Василиса да Василий
По округе, так с души твоей… и гири.

Ты узнаешь, как вздуваются на вене
Местной речки рукотворные запруды;
Что в округе каждый камень преткновенен.
Если вверх направить палец – всё оттуда.

Как по лету ежедневно, ежечасно,
По наклону, в основном, по вертикали,
Приправляется салат лужаек маслом —
Где-то солнечная тара протекает.

Ты откроешь, на таких же как салатах
Недалече, за придуманной как далью,
Что поделать – «разорваться» больновато,
Заменяют нас с тобой «Иван да Марья».

Краше обезьяны

Бабы про меня говорят – красивый.
«С чем это едят», непонятно даже.
Хочется, чтоб ум оставался в силе;
Ну и быть слегка обезьяны краше.