Непроданное. 2-е издание

– Восемьсот пятьдесят – мне в минимальной комплектации.

– Зачем же себя ограничивать? – оторвался от монитора и искренне, словно любящий пес, взглянул в глаза Алексея. – VIP-клиенты «Сбербанка» достойны самого лучшего! Признаюсь, я и сам не прочь погонять. Меня даже называли в определенных кругах «Тающим ветром», если вы понимаете, про что я, – хитро подмигнул.

Очередная миловидная девушка внесла поднос с двумя чашечками кофе, грациозно, будто глина в руках скульптора, изогнувшись, поставила сервиз на стол и упорхнула.

– Пейте кофе. Может быть, капельку коньяка? – снова заговорщицки подмигнул он. – Для аромата?

– Можно, – совсем засмущался Алексей, – но если только по чуть-чуть, для аромата.

– Желание клиента для нас закон! – достал из стола два пластиковых стаканчика, пузатую бутылку коньяка и распотрошенную шоколадку. Наполнил стаканчики, брезгливо отодвинув в сторону элегантный поднос:

– За ваш кредит!

Выпили.

– А как все это работает? – спросил Алексей, заметно расслабившийся после коньяка.

– Технические подробности малоинтересны непрофессионалу, – махнул рукой Александр, вновь наполняя стаканы, – все эти облачные хранилища, нейрошунты, наноскопы, МOR-хосты, объемное сканирование памяти…

– Можно как-то попроще?

– Объясню проще: ученые, копаясь в своих нанотехнологиях, совершенно случайно открыли возможность переноса воспоминаний. Что-то там связанное с квантами и прочими протонами. Банк выкупил технологию и протянул через Госдуму закон о монетизации памяти, так называемый «The monetization of memories». Теперь любой совершеннолетний гражданин может продать память, обменять, взять под залог памяти деньги и даже положить память на сохранение на депозит.

– Поразительно!

– И не говорите, – кивнул Александр. – Бум по всей стране просто необычайный. Жаль только, что в вашем замшелом Колпино никто не спешит воспользоваться этой чудесной технологией, а даже наоборот, – он неодобрительно кивнул в сторону окна. На подоконнике стоял большой кактус в шляпе, а за двойным стеклопакетом старушки уныло держали плакаты. – Вы первый человек, который решил воспользоваться данной услугой в нашем отделении.

– И вы просто так готовы дать мне девятьсот тысяч?

– Почему же просто так? Сначала вы заполните кучу анкет, пройдете тесты. Наши специалисты по своим методикам оценят потенциальную стоимость вашей памяти. На основании этого будет рассчитана стоимость ваших воспоминаний и необходимый для кредитного обеспечения портфель. Вы пройдете процедуру извлечения воспоминаний, получите деньги и все.

– И все? А если я не смогу выкупить память обратно? Что с ней станет потом?

– Печально, конечно, – развел руками Александр, – но такова жизнь. Ваши воспоминания достанутся тому, кто их купит.

– А как-же Федеральный закон РФ от 27 июля 2006 года №152-ФЗ «О персональных данных»?

– Отличный вопрос! – похлопал в ладоши. – В полном соответствии с данным законом все, что представляет собой персональные данные, из воспоминаний удаляется. А также все, что попадает под определение военная, коммерческая и государственная тайна.

– То есть, если я, например, – наморщил лоб, – знаю код от сейфа, то эти воспоминания будут удалены?

– Бесспорно!

– Но тот человек, который их будет удалять, он же их узнает?

– Ни в коем разе – процесс целиком и полностью автоматизирован и находится под контролем сверхмощного компьютера. Все алгоритмы криптографической защиты воспоминаний проверены и надежны, имеют сертификат ФСБ…

– Понятно. А что, кто-то покупает чужие воспоминания?

– Полно желающих! Очередь расписана уже на двадцать лет вперед. Ходят слухи, – он будто заговорщик понизил голос, – что даже существует «черный рынок» воспоминаний, но я в это не верю. Слишком сложный процесс – в гараже такого не сделаешь.

– А если я возьму деньги, а выкупать воспоминания не стану?

– Представьте, что в вашей жизни больше нет ни нежных рук матери, ни первой сигареты за углом школы, ни первого поцелуя с одноклассницей… Вам понравится такая жизнь?

– Я с одноклассницами не целовался…

– Да? Вы случайно не этот самый, не поймите меня неправильно… – подмигнул.

– В смысле?

– Вы не гей?

– Нет. А что, геям не дают кредиты?

– Наоборот, – Александр скорчил скабрезную гримасу, – память геев ценится выше. Как и наркоманов, алкоголиков, бывших заключенных и так далее.

– Неужели, кому-то нужна такая мерзость?

– Вы даже не поверите, сколько правильные и примерные люди готовы заплатить за такие воспоминания. Обычный скучный ботаник или примерный муж, которого пилит жена и теща, никому не интересны, а вот дебошир и бабник… Кстати, что у вас такого особенного?

– Особенного? – задумался Алексей. – Я писатель…

– Писатель? – Александр скептически изогнул бровь.

– Начинающий, – покраснел. – Типа Самиздата там, Бумажного слона… В «Юный техник» рассказ посылал…

– «Юный техник»? – вновь дробь по клавишам, – это журнал такой? В каком номере была публикация?

– Не взяли…

– Бывает, но не стоит отчаиваться! А еще посылали?

– В «Науку и жизнь»…

– Взяли?

– Пока не ответили…

– Знаете, вполне может и прокатить как воспоминания будущего Акунина. Ну-с, приступим? – Александр встал, взял из открытого шкафа цветную папку, протянул Алексею. Подал дорогую ручку, – заполняйте анкету. Ручку можете оставить себе как подарок лично от меня.

Нажал кнопку на телефоне:

– Ярослав, зайди.

В дверь вошел молодой человек приятной наружности в светлом свитере.

– Это Ярослав, наш главный специалист, – отрекомендовал Александр, – он проведет предварительное тестирование на предмет оценки возможной монетизации вашей памяти, а я пока с вами прощаюсь. Удачи! Если что, то заходите даже просто так.