Я – Газарыч

– Попробовать что?

– Трубку покурить.

–А ты куришь? – уточнил я.

– Нет.

– А зачем тебе?

– Захотелось попробовать. Тебе что жалко?

Я никогда даже своим друзьям не давал трубку. Считаю трубка – это, так же, как и зубная щетка. А зубную щетку мы не передаем друг другу. Я не мог решить, что делать. Мгновенно Татьяна встала, со своей полки подсела ко мне и прильнула к моим губам. Я даже не успел опомниться, а Татьяна уже сидела на своем месте.

– Это тебе моральная компенсация. Пойдем курить твою трубку. Мы пошли в тамбур. Я раскурил трубку и дал ее попробовать Тане, то, как она ее взяла, как затянулась, и как она выдохнула дым, у меня появилось сомнение, что она это делает в первый раз. И вообще все, что делала Таня, она делала спокойно, красиво, элегантно, как и она сама. Я вспомнил, что в моей жизни подобное уже было. Была уже женщина, которая могла все делать красиво и элегантно. Это было, когда я служил на Курильских островах.

«А рыбы в море – завались! Чавыча, кета и сима»…

Попасть служить в регионы СССР, где срок службы приравнивался, как говорили в народе «год за два и рубль за два» было очень проблематично, нужен был «блат». Я попал случайно. Хоть звучит это не правдоподобно. На нашу часть прислали разнарядку, такое тоже случалось, что нужен офицер, прослуживший не более 3 лет на одной должности. Таких кандидатов, в нашей части, оказалось всего двое. Я и мой однокурсник Юра Думби. Мы с ним не раз встречались на протяжении всей моей службы. Юра еще в училище женился и у него родился маленький ребенок, естественно, которому климат Дальнего востока, был противопоказан. Вот и послали меня на Курилы, а второго кандидата нашли в другой части.

Сами понимаете, в 1983 году никакой речи об интернете быть не могло. Даже слова такого мы не знали. Поэтому источником информации о Курильских островах для меня стала БСЭ (большая советская энциклопедия). Подписку на это уникальное издание тех лет, отец получил в награду, за систематически, большое количество подписчиков на своем предприятии. Эта была удивительная пора. Дефицит информации, новых книжных изданий, отсутствия, как такового, массового телевидения, разнообразных видов развлечений, вынуждало людей подписываться на различные газеты и журналы. Часто этот процесс, особенно в армии, превращался в принцип «добровольно-принудительный». БСЭ, вроде современной википедии, только в очень твердом переплете и на большом количестве очень тонкой бумаги. Каждый том был на одну максимум две буквы алфавита. Всего было 35 томов.

Узнал про климат, про природу, естественно площадь, обратил внимание на то, что на моем острове, где мне предстояло служить, находился действующий вулкан с величественным названием «Иван Грозный». Опережая события, признаюсь: постоянно дымящий кратер вулкана я видел из окна своей квартиры.

Мне предстоял путь на другой конец Советского Союза. Восемь часовых поясов. Добираться мне пришлось на поезде, самолетах, теплоходе и на вездеходе марки ЗИЛ-157. И всюду меня сопровождал мой скарб: два чемодана с военной формой. Парадная и повседневная шинель, парадная и полевая форма одежда, сапоги, ремни, сумки. Каждый чемодан весил по 20 кг.

Это был этап моей жизни, когда я многое узнал, увидел, попробовал, почувствовал первый раз в своей жизни. И поскольку это был еще и один из самых замечательных периодов моей жизни я расскажу про него более подробно.

Благополучно добравшись до аэропорта «Домодедово», я с двумя неподъемными чемоданами зарегистрировался. Написал и задумался, что мысль сформулировал неточно. Неподъемные они были бы для меня сейчас. А тогда, для меня было бы, равнозначно пронести 2 двухпудовые гири, которые я в училище поднимал легко и непринужденно. Еще 2 ящика со всяким «нужным» барахлом, были заранее отправлены почтой – багажом. Ко времени своего отъезда я уже был женат. И прочитав, информацию о Курилах в БСЭ, на семейном совете решили: я должен был поехать туда один. Но вещи в багаже, на 60% были жены на всякий случай, а вдруг.

Итак, проведя все необходимые процедуры, я оказался на борту, по моему мнению, лучшего лайнера всех времен и народов ИЛ-62. И это было первый раз в моей жизни. К моему удивлению на борту самолета было всего 16 пассажиров, из 168 которые могли бы улететь. Позже стюардесса мне объяснила, что в Хабаровске, ждет толпа пассажиров, желающих улететь в сторону «большой земли», так все называли Москву с ее вокзалами и аэропортами. Поэтому полетели бы, если бы был хотя бы один пассажир. Вот так было реально и никакой логистики, никаких разговоров выгодно или невыгодно. Было одно понимание – надо.

Набрав необходимую высоту и взяв нужный курс ИЛ-62 с замечательным экипажем стремительно со скоростью 850 км/час, приближал меня к новой странице моей жизни. Я посмотрел, в иллюминатор мне открылась однообразная, но в тоже время прекрасная картина синевы, от которой в глазах возникала резь. Эта та синева, которую мы, находясь на земле, называем – небо. Первые ассоциации, которые возникают при слове небо – это бесконечность, покой, безмятежность. Небо всегда манило к себе, оно воспринималось как символ вечной жизни. С глубокой древности, люди поднимали руки к небесам и просили помощи и благополучия. В наше время, когда люди рассуждают о тихой, спокойной жизни, в своих пожеланиях к родным и близким, желают чистого и мирного неба над головой. Именно это небо на огромном пространстве от Калининграда до Чукотки и предстояло надежно охранять мне и всем моим товарищам, и коллегам по службе. Иногда, как в военное время сбивать не мишени на полигоне, а реальные воздушные цели. Об этом я расскажу потом. И я в первый раз подумал, как многообразна вселенная, как хорошо, что на многие сотни световых лет, наша планета земля одна и ей никто не угрожает. Как я тогда ошибался.

Сервис в самолете меня поразил. Безупречно одетые стюардессы, одного роста, с постоянной улыбкой, не сходящей с их лиц, выполняли свою работу по четкому запланированному графику: вода, лимонад, чай или кофе с лимоном, или со сливками, еда, вода и т.д. Так как пассажиров было мало, каждый из нас сидел на одном кресле, если точнее на трех. И при желании, сняв обувь можно было лечь и спать. Ведь время в пути до аэропорта Хабаровск без пересадки составляло чуть более 7 часов. Эта особенность давала о себе знать, когда летишь в сторону Дальнего Востока. Вылет из Москвы в 10-00, в Хабаровске в это время уже 17 часов. Прилетаешь по московскому времени в 17-20. А в Хабаровске – половина первого ночи!!! При полете обратно, эта особенность, помогала «сэкономить» время. Разница по времени была 7 часов, а время в пути 7 часов 20 минут. Вот и получалось, вылетаешь из Хабаровска в 14-20 и прилетаешь в Москву в 14-40.

Так и случилось, что спустя 3 часа после очередного приема пищи большинство пассажиров улеглось спать. Мне не спалось, я сидел у иллюминатора и продолжал с интересом наблюдать за однообразной картиной, синей вечности. Откровенно, я надеялся увидеть где-нибудь в дали самолет. Я точно знал, что это невозможно, как офицер ПВОшник, потому что у каждого воздушного судна существовал свой маршрут, свой эшелон. И с земли средства локации, и диспетчера внимательно наблюдали, чтобы самолеты не отклонялись от своих маршрутов. Но надежда была.

– Хотите еще кофе? – отвлекла от моих наблюдений стюардесса. На ней не было форменного кителя, улыбка осталась, а пуговицы на ее белоснежной блузке готовы были оторваться под напором груди и ее продолжения.

– С коньяком – в шутку ответил я.

– Можно коньяк без кофе – услышал в ответ.

– Если Вы серьезно, я не возражаю.

– Проходите в хвостовую часть самолета и ждите.

Напомню, всех пассажиров в связи с малым количеством расположили в носовой, более комфортабельной части самолета. Так как турбины самолета находились в хвостовой части.

Я встал и перешел в хвостовую часть. Стюардесса появилась без подноса, по – простому. В руке у нее была бутылка коньяка, две рюмки и стандартная коробочка авиационной еды.

Пропуская подробности, но случилось то, что я первый раз в своей жизни изменил своей жене, на высоте 12 000 м. Приземлившись в Хабаровске, я сделал пересадку до Южно-Сахалинска. Этот путь был намного короче, тоже на самолете ИЛ, только модель «18» четырехмоторный, турбовинтовой, проще и менее комфортабельный. Но выбирать не приходилось. Дальше путь лежал до порта Корсаков, который находился на берегу залива Анива. А уже оттуда на теплоходе на острова.

В порту я столкнулся с проблемой билета на теплоход. Точнее с его отсутствием. Следующий был только через пять дней. Не помогло мое обращение к военному коменданту. Таких, как я, было больше сотни и воинские звания у них были выше моего.

Выйдя, из здания комендатуры я сел на рядом стоящую лавочку, чтобы подумать и принять решение, что делать дальше. Минуту спустя подсел пожилой мужчина в рабочей, замусоленной «робе». Я немножко отодвинулся, чтобы исключить возможность испачкать свою форму.

– Решаешь проблему, как попасть на теплоход? – произнес мужчина, одновременно выдохнув дым, после затяжки сигареты. Я удивился. В голове возникла мысль, что он хочет с выгодой для себя продать мне билет. Ведь я сидел отдельно от всех, и ему это было проще сделать.

– Вы хотите продать билет, я куплю, сколько надо заплатить? – ответил вопросом на вопрос.

– Нет, билетов у меня нет. Могу подсказать, как попасть на теплоход гарантированно.

– Сколько стоит информация? – спросил я.

Мужчина улыбнулся, снова затянулся сигаретой.

– Нисколько. Просто так. Сын у меня в военном училище учится, его тоже будут ждать такие проблемы, может, и твой отец ему при случае даст хороший совет, ведь ты же недавно училище закончил?

– Да, два года назад.

И мужчина подробно рассказал план моих действий. Совершив все необходимы маневры, согласно полученной инструкции, я оказался у трапа красавца белоснежного теплохода «Ольга Андровская». У трапа пусть и гражданского теплохода стоял вахтенный матрос. Он вежливо поинтересовался целью моего прихода и, узнав, что мне нужен пассажирский помощник капитана по имени Сергей, поднялся по трапу и через какое-то время вместе с ним спустился, тот самый пассажирский помощник – Сергей.

– Слушаю Вас товарищ лейтенант – обратился ко мне помощник.

– Мне сказали, что Вы можете помочь попасть на теплоход, мне очень надо – сказал я, совсем забыл инструктаж мужчины в «робе».

– В шахматы играешь? – спросил меня помощник.

– Фигуры умею передвигать – ответил я, честно.

– Бери свои чемоданы, поднимайся по трапу.

И, я, опять, впервые в жизни, оказался на борту пассажирского белоснежного красавца теплохода. Скорее по случайному совпадению, когда Михаил Сергеевич объявил борьбу с пьянством в 1985 году, теплоход «Ольга Андровская» зашел к нам на рейд в Южно-Курильске, он был покрашен в черный цвет.

Теплоход был построен в Югославии, по просьбе товарища Тито к Леониду Ильичу, чтобы помочь братским кораблестроителям. Теплоходов такого типа было построено четыре штуки. И им дали имена наших замечательных русских актрис: «Ольга Андровская», «Ольга Садовская», «Антонина Нежданова», «Мария Ермолова». Суда данного класса имели 206 спальных мест и места в креслах авиационного типа, на пассажирском сленге назывался «авиасалон». Каюты оборудованы кондиционерами воздуха и индивидуальным санузлом с туалетом, умывальником и душем, снизу были установлены диван-кровати, а верхние полки представляли собой кровати «плацкартного» типа. В кормовой части судна на верхней палубе был ресторан, в котором пассажиры завтракали, обедали и ужинали. Кроме того, имелось 2 кафе: одно с баром и кафе-кинозал, музыкальный салон с баром, танцплощадка. Ресторан и бар работали по очереди. В баре не было спиртных напитков, а были только коктейли на основе коньяка и водки, а также кофе, не растворимый из банок по одному рублю за банку с очень популярным во всем мире названием «PELE», который варился в кофе–машине и имел аромат и вкус настоящего кофе. Бар закрывался, когда открывался ресторан, для того, чтобы пассажиры смогли позавтракать, пообедать и поужинать. В ресторане пекли свой хлеб, необычайной вкусности, пока мы ждали заказ, успевали, предварительно намазав горчицей, съесть 3-4 кусочка хлеба. Я никогда не был в дальнем зарубежье и не могу сказать наверняка, но мне кажется, привычка намазывать хлеб горчицей во всех местах общественного питания, присутствовало только в СССР. Первый раз в своей жизни в ресторане на теплоходе я попробовал салат из кальмаров с яблоками. Чудесная закуска, если ее правильно приготовить. Если кальмара переварить, то по вкусу он превращался, в обувную подметку. Ресторан был не очень большой и на прием пищи обслужить всех пассажиров не мог. Поэтому всегда у ресторана была привычная для советского народа очередь. Но были периоды, когда теплоход попадал в небольшой шторм и при 3-4 баллах качки, практически все пассажиры лежали на койках в своих каютах. Качка бывает 2-х видов: бортовая и килевая. Килевая была самая неприятная, это когда теплоход во время движения вначале своей носовой частью поднимается вверх, а потом резко опускается вниз, аналог «воздушные ямы» на самолете. Бортовую, было легче перенести, это когда корпус судна раскачивался вправо-влево, по принципу укачивания ребенка. Многие пассажиры для этого специально ложились и засыпали. И в эти моменты в ресторане было пусто.

Это нисколько не смущало нас молодых, здоровых, с отменным вестибулярным аппаратом и аппетитом. Однажды в 4 бальный шторм, когда мы проходили, пролив Екатерины, ресторан был пуст. Мы четыре офицера, зашли в ресторан, сели за столик. Ни одной официантки в зале не было. Персонал тоже был, как простые смертные пассажиры, а не космонавты, и качка действовала и на них. Подождав пять минут, не выдержал и пошел в сторону служебного входа, откуда официанты выносили готовые блюда, Славик, я с ним познакомился только на теплоходе, откуда он и где служил, я еще не успел узнать. Дело в том, что теплоход во время рейса посещал три острова: Шикотан, Кунашир и Итуруп и везде служили или работали люди различных профессий, как правило, это военные, пограничники, рыбаки и рабочие рыбзаводов. Слава вышел и следом слегка пошатываясь от качки пришла официантка с глазами с величину кофейной чашки.

– Ребята Вы что ненормальные? – первое, что мы услышали от нее.

– Почему?

– В такой шторм и обедать?!!

– Примите заказ, пожалуйста.

И мы продиктовали закуски, первое, второе и конечно бутылочку водки. Ее с хлебом и икрой минтая мы попросили принести первой. Официантка вышла и вернулась с чайником в руках, мы удивленно переглянулись. А она подошла к одному углу стола и полила на скатерть, потом выполнила это действие и на других углах стола. Оказалось, это было нужно, что бы скатерть ни сползала с гладкой поверхности стола во время качки. Я подробно не буду описывать процедуру нашей обедни, но выйти, посмотреть на нас вышел практически весь персонал ресторана. Когда мы расплатились по счету, то услышали громкие аплодисменты. Как нам потом объяснила Татьяна бармен, в их практике мы были первыми пассажирами, которые в такой шторм выпили, закусили и без последствий, сами понимаете каких.