Змея, укусившая себя за хвост. Третья книга

– Не все так просто.

Светлана помедлила, вздохнула:

– Ты уверена, что хочешь это знать?

Твоя сестра…

Я твердо посмотрела Светлане в глаза:

– Что не все просто?

Она повернулась и взяла флешку со стола:

– Вот копия дела. Ознакомься сама.

Дома я вставила флешку в слот и начала листать страницы.

Снимок лаптопа Ивана Ладоги демонстрировался на фото №7. И я поняла, почему Свете показалось, что все не так просто. Ноутбук Ивана лежал в багажнике. На экране, помадой, начертали странное слово «RFCIJO». И ниже еще одно слово, – Domenico’s. То есть ноутбук открыли, написали этот алфавитный суп, экран сложили и аккуратно положили в сумку.

В салоне несколько капель крови, Ладоги. И отпечаток пальца.

В деле нашлось несколько прикрепленных к основному файлу роликов. Я включила первый, и попала на первичный допрос Екатерины. Вел допрос капитан Целомудрый.

Само собой, это был не сериал о лосанжеловских полицейских, так что ролики снимались с одной точки, и фокусировались на лицах допрашиваемых.

– Скажите, гражданка Ладога, какой вы пользуетесь помадой?

– Том Форд, – плачет.– И в машине никого не было? Вообще?

– На месте преступления следов преступления не найдено. Так вот насчет помады…

Просмотрев десятиминутный допрос, я досадливо выключила видео. Много слез, припухшие глаза и заломанные руки. Школа сценарного искусства в интернате для подростков с тревожным расстройством личности. Это на минуту выбросило меня в школьный возраст, но я не дала назойливым воспоминаниям заполнить черепную коробку, выбрала второй видеофайл и включила плеер.

Этот допрос был еще короче и совсем пустым.

Максим Баранов, неформальный шеф Ивана, владелец магазинчика компьютерного мусора, обогатил бессмысленный допрос гримасами недоумения, кивками ладного черепа, пожиманием плечами и теребеньками симпатичного носа.

– Кровь в машине?! – Баранов выкатывал прозрачные глаза.

Целомудрый брал быка за рога, и при этом передергивал:

– В машине произошло убийство. Но пострадавших нет.

– Вы имеете в виду, – в машине?

– Это я и имею в виду.

Баранов театрально лохматил шапку деликатно постриженных каштановых волос, а я выключила и это интервью.

В деле еще было полдесятка подобных свидетелей, не видевших ничего, и не знавших, что собственно, произошло. В том же лихом ключе следователь опрашивал всех. Например, гражаднина Бортко, сообщившего о брошенной машине, полицейский спросил:

– Так предполагаемого покойного вы не видели? Он не выходил из машины?

Гражданин Бортко думал не менее трех минут над своим ответом.

Следователь трудился в поте лица, но без особого толку.

Похоже, следствию не удалось не только определить круг подозреваемых, но даже составить элементарную картину преступления. И тогда следователь взялся за вдову. Для Кати дело усугубляется тем, что в бардачке нашли помаду с ее отпечатками пальцев. Той самой, которой писали на экране. Удалось установить, что помада куплена за неделю до исчезновения, а Катя утверждает, что наедине с Иваном не встречалась уже более месяца. И в его машину не садилась. У моей сестрицы непрочное алиби на тот день, – днем Катя была в фитнес-зале, но когда оттуда ушла, неизвестно. Она заявляет, что около пяти, но подтверждений этому нет. На вечер вообще слабенько, – была дома.

Так, а с приятелем они расстались сразу после полудня. Кто же такой этот приятель?

Я перелестнула несколько страниц. Михаил Баранов, арендует крохотное посещение под лавочку по продаже подержанных компьютеров и запчастей к ним. Иван подрабатывал у него на выездах. Настаивает, что с Екатериной не знаком. Что такое «настаивает»? Оборот речи? Следаку надо романы сочинять. «Возможно погиб в результате наступления смерти». «Hа месте происшествия был обнаружен и изъят тюбик помады пурпурного цвета, не принадлежащий хозяину машины».

Да, это посильнее «Фауста» Гете…

Глава вторая

КАПИТАН ЦЕЛОМУДРЫЙ

Прошел еще один день.

Светлана стояла у окна между раздвинутыми шторами, всматриваясь в утренний серый свет.

Большие напольные часы пробили девять раз. Лунный календарь провернулся на волосок.

Я сидела в кресле под фотографией маяка. Башню все так же захлестывали гигантские волны, Арнольд похрапывал у моих ног, а я читала взятую с полки историческую книжку, – просто, чтобы отвлечься.