Плен и свобода

Она боялась жизни, а точнее, возвращения к ней: несколько раз ее тело восстанавливали в Лабораториях Роз, затрачивая при этом колоссальное количество энергии. И с помощью ужасных машин, которые работали по неизвестным для ныне живущих, законам и правилам, пытались притянуть и привязать душу к чуждому, вновь созданному телу. А самое страшное – это те семь минут ужаса и воспоминаний о своей смерти и о своем небытие. Полном одиночестве и чувстве отсутствия себя, потери и растворении личности в черном и безмолвном «НИЧТО».

Потом эти чувства исчезают, растворяются в памяти, вытесняются новыми воспоминаниями новой жизни, начинающими записываться в мозг.

Только каждую ночь, когда она закрывала глаза, ей снилась алкающая пустота. Как будто из открытого черного проема двери ее звал тихий, ласковый, вкрадчивый голос. Он уговаривал, шептал и ласкал ее. Он «хотел» чтобы она присоединилась, влилась и растворилась в этом бесконечно черном дверном проеме и стала частью небытия. Этот тихий, многоголосый, неразборчивый шепот заставлял впадать в ступор, полную неподвижность, вызванную диким страхом и ужасом, которого она не испытывала никогда в жизни. И тем не менее она хотела шагнуть в этот дверной проем, и лишь пригвоздивший ее ноги к полу смертельный страх не давал сделать шаг. Каждую ночь она стояла перед антрацитово-черным прямоугольником и смертельно боялась.

Многие, кто знал Баст, считали, что она безумно самоуверенна и лишена всякого воображения, никогда не думает о поступках и бездумно, слепо бросается в гущу любых опасностей, даже если «попахивает жареным». Все считали, что она просто-напросто не может испытывать страха, в их глазах ни что не могло ее испугать: ни дикие звери, ни жаждущие ее смерти недруги, ни извращенно-гениальные планы коварных врагов.

А разгадка была в том, что Баст просто уже испытала самое страшное, что только может быть, все остальные опасности меркли, при одном воспоминании о дверном проеме полного тьмы, абсолютной пустоте, которая ждала ее за ним.

Эти ужасные воспоминания… Она трусливо не хотела испытывать это вновь. Баст приходила в отчаяние в подобной безвыходной ситуации. И также сходила с ума, понимая, что из этого капкана повторения жизни и смерти ей не выбраться. Круг замкнут.

Если она умрет, ее тело все равно восстановят. В Королевстве Роз хранился образец ее ДНК. Хочет она или нет, она будет жить. Своим рождением и жизнью она задолжала всем и потому не может теперь выбирать. Она пыталась уничтожить все образцы ДНК, хранящихся на Острове Роз. Но это оказалось невозможным, каждый год ее мать самолично отстригала маленькую прядку волос, и прятала ее по традиции в семи разных сосудах. Один с изображением головы священного орла, другой с головой гиены, льва, священной коровы, священного скорпиона, ибиса и кошки. Она хорошо их помнила и ненавидела. Где находятся эти сосуды теперь, Баст не знала. Они как якоря держали ее прикрепленной к жизни, и не давали свободы выбора.

С ресниц сорвалась слезинка и улетела в открытый космос. Вокруг нее шумел вырывавшийся из корабля воздух

. Волосы хлестали по лицу. Глаза завороженно смотрели в звездную пустоту. Руки, опирающиеся о проем люка, дрожали. Баст медленно, собираясь с духом, передвинула пальцы вовне, чтобы было легче оттолкнуться. Сумев сделать один судорожный вздох, собралась шагнуть в небытие.

Она не намерена быть жалкой трусихой. Этот страшный шаг просто нужно сделать и будь что будет.

«Скоро все страхи закончатся» – только и успела подумать она.

Из темноты за ее спиной появилась мускулистая рука и, обхватив ее за талию, с силой вдернула внутрь.

Дверь люка хлопнула, прекратив утечку воздуха. На обшивке по обеим сторонам остались только четыре царапины, прочерченные ее когтями.

* * *

Плавно закрыв прозрачную крышку Камеры Оживления, Алиен посмотрел на спящую девушку. Камера Оживления, или, как ее еще называли, Медицинская Капсула

, уже по заложенной в ней программе работала, лечила ушибы и ранения девушки. Синие круги вокруг глаз начинали бледнеть, а бледные щеки розоветь. Ее грудь равномерно поднималась и опадала, она дышала спокойно и ровно. Еще несколько часов сна в капсуле и девушка будет совершенно здорова.

Алиен со смущением посмотрел на кроваво-красные и фиолетовые синяки на руках у девушки, которые медленно, но все же рассасывались под живительным действием Медицинской Капсулы. Воин надеялся, что не поломал ей ребра своей рукой.

Когда он схватил пытающуюся выпрыгнуть из корабля девушку-кошку, она визжала, брыкалась и царапалась как бешеная. Выпустив когти, она разодрала его тело там, где могла, изогнувшись, достать до него. Теперь кожа лоскутками свисала там, где до него добрались острые, как бритвы, коготки девушки. Кровавые струйки сбегали по телу и капали на пол.

Алиену пришлось хоть и не со всей силой, но довольно ощутимо сжать ее в своих объятьях, от чего она, тихо пискнув, потеряла сознание. Он не понимал сумасшедших действий незнакомки, ведь он заверил ее, что не причинит ей вреда, дав Слово Чести. И тут же воин внутренне залился краской стыда, посмотрев на синяки на ее руках. Выходило, что он не сдержал своего слова, как тогда она могла ему доверять?

Пожираемый противоречивыми чувствами раскаяния и стыда за свою неосторожность, а также злости за перевернутый вверх дном корабль, который считал хоть и не своим домом, но местом, где он охотно проводил время, Алиен рассматривал покрываемую инеем крышку Камеры Оживления и уже нечетко проглядывающее сквозь узор из ледяных иголок лицо незнакомки.

Скрипя зубами, воин набирал нужные коды и команды на приборной панели, светившейся рядом с полупрозрачной Камерой Оживления. Он задал режим медицинского сна, при котором пациент капсулы не приходил в сознание, а находился в состоянии искусственной, не опасной для здоровья комы.

«Так у нее не будет шанса сломать еще что-нибудь здесь», – мрачно подумал он. И отсоединил внешнюю связь и аварийное управление медицинской капсулы. «А так незваный пассажир, подсевший с легкой руки незнакомки в главный терминал корабля, не сможет управлять камерой во время его отсутствия».

Что делать со второй системой, которая надежно засела в главном терминале его корабля, он не знал и даже не желал знать, этим займутся специальные техники. Он разберется со всеми проблемами, когда прилетит на базу, куда держал путь. Главное, что вторую систему искусственного интеллекта удалось временно изолировать, вернее, она перестала представлять какую-либо опасность с того момента, когда он догнал и схватил незнакомку. Зная, что он может причинить пленнице вред, чужая операционная система затихла и не выказывала признаков жизни, ясное дело – выжидала. Видно, ее задачей было заботиться о своей хозяйке любыми способами.

Подумав немного, Алиен решил, что его все же можно считать пиратом, а не честным торговцем.

– Я возвращаюсь на базу с пленницей на борту, – угрюмо раздумывая на эту тему, воин побрел прочь из медблока.

Войдя в каюту, Алиен вскипел от гнева, но лицо его оставалось неподвижным, жесткий самоконтроль не давал ему ни на минуту расслабиться. Только брови слегка сошлись к переносице – вот и все эмоции, что он себе позволил выказать.

Увидев разорение и разбросанные вещи, а также все провода, торчащие из стен и ведущие к разъемам главного терминала, у него от злости потемнело в глазах. Он был вне себя от бешенства: маленькая паршивка пыталась украсть его корабль с ценным грузом! Такой наглости он не видел еще ни у кого, незнакомка не гнушалась никакими приемами, лишь бы цель оправдывала средства.

Стараясь не проявлять гнева и бешенства, Алиен медленно сел в единственное уцелевшее кресло – это оказалось кресло пилота.

Не иначе черти дернули его за руку, когда он решился проследить место посадки случайно подбитого им корабля и привести эту девушку на борт. В результате его глупости весь корабль от носа до кормы был перевернут вверх дном. А его действия никак по-другому нельзя было назвать, кроме как глупостью. Тем не менее, убивать ее он не хотел. Но что делать с ней дальше, он не знал.

Воин вспомнил, как беззащитно выглядела девушка, и вдохнул – он не смог бы поступить иначе. Хотя любой из братьев на его месте вонзил бы в нее меч сразу, как только увидел. Или попытался, поправил себя Алиен. Девушка-кошка слишком шустра для того, чтобы застать ее врасплох. И все же это ему удалось. Эта мысль немного подняла ему настроение.

Воин озадачено оглядел пол и стены корабля. Прикинув, что до главной базы остается всего четыре часа пути, он не стал ничего убирать. Слуги потом соберут все осколки и поставят упавшее на место, а также вернут со склада его любимую коллекцию оружия. Мысль об оружии заставила Алиена вспомнить про рюкзак незнакомки, полный острых режущих предметов.

«А его на склад, спрятать», – решил он.

* * *

В ненастоящем пространстве ненастоящий бой кончился со счетом 1:1.

Ничья.

Темный воин невозмутимо поднял и одел на клубящийся туман свою маску, изображающую хмурое лицо мужчины. На ней медленно зарастала трещина от удара девушки. Клочки одежды и доспехов взлетали в воздух и вставали на место. Пробитые участки лат срастались. Раны переставали кровоточить, рубцевались и исчезали.

Системы восстанавливали поврежденные файлы.

Кинжал, торчащий в доспехах рыцаря, завибрировал, и стал раскачиваться из стороны в сторону. Подрожав он выпал. Дыра на доспехах стала зарастать, а иней вокруг нее таять.

Приведя в порядок файлы, обе виртуальные системы демонстративно задрали носы к потолку и повернулись друг к другу спинами.

* * *

Алиен сидел в кресле и ждал. Струйки крови медленно высыхали, раны переставали кровоточить, кое-где кожа была «срезана» и свисала рваными полосками. Организм сам без помощи лекарств или Медицинской Камеры восстановит себя. Через сутки раны затянутся окончательно, и под корками засохшей крови образуется новая кожа. Такие царапины не очень беспокоили Алиена, хоть они и были достаточно глубокими. В крепости своего отца во время обучения он получал еще большие раны, и никогда их не лечил. Только наиболее глубокие и серьезные разрешалось перевязывать. Выживание, стойкость, сила и жизнеспособность были частью обучения, если ты этого не умел – то долго не жил.

Через четыре часа большая тень плавучего корабля накрыла «Воина Мрака».

Он сделал все необходимые распоряжения по радиосвязи, доложив о том, что на борту в системе корабля находится «вирус», поэтому он не будет пристыковываться к большому кораблю, а вызовет корабль перевозчик, Алиен направился в медблок.

Подойдя к капсуле, воин стер рукой иней с крышки и всмотрелся в лицо девушки. Под полупрозрачными веками он видел подергивающиеся радужки глаз, ей что-то снилось. Алиен выключил режим сна и поднял крышку.

Теплый ветерок из расположенных в стенках камеры решетчатых отверстий начал обдувать девушку. Она медленно просыпалась.

* * *

Когда корабль пристыковался к причалу, и все системы были отключены. В виртуальном пространстве стало темно. Вечный белый день, царящий там, плавно угас. Погрузив в сон двух не живых воинов.

Проснувшись, темный рыцарь увидел в темноте свет. Девушка-воин спала, освещая все.

Яркий свет привлекал его взгляд и завораживал. Всю бесконечно долгую ночь темный воин не спал и любовался светом, исходившим от девушки, ворвавшейся в его виртуальное пространство.

Она спала и освещала его мир, превращая ночь в день.