Хэппи-энда не будет

* * *

Пробегая через кусты, Петя несколько раз до крови изодрал правую руку. Болевшая от укуса жука нога ныла и требовала остановки, но он нёсся дальше, не желая стать трапезой местных охотников. С правой стороны светилась дорога, такая необходимая и вымученная за всё проведённая здесь время. Выскочив на поляну, Захаров остановился и перевёл дух. Шелеста маленьких ножек сзади не было, значит, можно присесть и отдохнуть. Ноги пекло, глаза пульсировали, руки медленно тряслись – состояние такое, что только врагу и желать. Кстати, а откуда здесь поляна? Он не так много пробежал, чтобы оказаться в невиданном месте. В прошлый раз, стоя на кубе, он смотрел в эту сторону, но подобного не видел. Хотя, учитывая особенности мира…

Нога распухла, уколотая чем-то ниже колена. Из неё торчал шип неизвестного растения. Не хватало ей укуса жука, так теперь ещё и это! Ладно, если верить тройке психов с пилой, впереди есть волк с ответами, способный исполнить любое желание. Верит ли он в это? Выбора нет, придётся согласиться с утверждением поедателей ног. Прихрамывая, Захаров направился в сторону своей дороги, излучая, искажённым от боли лицом идиотскую улыбку.

На дереве, почти у самого корня, расположилась табличка с уже известной фразой. «Все дороги ведут туда, куда обязаны. Просто путник не всегда выбирает правильную», – говорило растение, указывая стрелкой в направлении тонкой земляной тропинки. Интересно, почему Наф-Наф, видевший её, не повёл своих друзей в указанном направлении? В случае со странной троицей все вопросы являются риторическими. Ничего, сейчас он встретит волка и задаст ему свой главный вопрос: какого хрена здесь происходит? И тот ответит. Он должен, ведь волк, как волшебник, исполняющий желания, помогает страждущим, потерянным в свете безумства этого мира.

Стрелка вела правильно, и Захаров пожалел тройку ногоедов, увидев его… Нет, это был не волк, как подсказывала память. Перед ним стояло существо, охарактеризовать которое можно только как чёрта, явившегося в традиционном виде: свиной пятак, копыта и хвост. Тело покрыто мелкой шерстью, поверх которой накинут чёрный фрак, с оторванным правым карманом, так и продолжающим свисать на паре ниток. Шея черта украшена белым галстуком-бабочкой, полностью покрытым маленькими красными черепами.

– Виссарион, – протянул руку чёрт.

– Василий… Тьфу, ты… Петя Захаров. А вы кто? Чёрт?

– Не совсем. Да и ты не совсем Петя, и даже совсем не Захаров. Хотя, здесь это не важно. Я администратор данного места. В принципе, больше ничем охарактеризовать себя не могу.

– Я умер?

– Молодец! А как ты понял? Не, ну серьезно? Большинство не может поверить в случившееся до последнего и постоянно канючат, чтобы я позвал им главного. А где его взять, если кроме меня здесь никого нет?

Виссарион почесал за ухом копытом правой ноги, при этом чуть не упав на землю. Он обхватил стоящее рядом дерево передними ногами и в такой позе продолжал вычёсывать из себя блох.

– А тут что, и блохи есть? – спросил Петя, наблюдая за действиями странного администратора. Казалось, что никто другой не может восседать над всем этим хаосом, и чёрт смотрелся в этом месте вполне естественно.

– Здрасьте, приехали… А они разве не умирают? Ну ты даёшь, ей Богу! А я уже посчитал тебя умным… Здесь есть клещи, гусеницы, дождевые черви… Я видел кузнечиков, а на той неделе ловил бабочек руками на соседней поляне! Так, что ещё? Динозавры, но они живут намного южнее и сюда забираются только по большой необходимости. О! Я здесь видел парочку единорогов, чем обрадовал нашедшую меня девочку! Она ушла вместе с ними, но я так и не понял куда. Прекрасный мир, не правда ли?

Виссарион затопал задними ногами на месте, радостно размахивая хвостом. Его редкие кошачьи усы шевелились в такт движениям довольной морды, отчего наблюдающему за ним Захарову стало немного не по себе.

Вопросы возвращались, а, значит, надо раскручивать администратора на ответы. Не зря же Пете удалось его найти?

– Послушайте, Виссарион…

Да-да, – перебил Захарова чёрт, остановившись и оставив поднятой левую ногу. – Извини, веселье накатило. Понимаешь, мне редко удаётся с кем-то здесь пообщаться.

– Вот! Я и хочу об этом спросить, – Захаров сделал шаг вперёд. – Почему вы редко общаетесь с людьми? Зачем вас ищут? И что это вообще за бред, про волка и исполнение желания? Это что, всё правда?

Чёрт округлил глаза и почесал пятачок.

– Ко мне давно никто не приходил, потому что это никому не надо. Они не хотят разобраться в происходящем, продолжая удивляться непривычному миру… тем не менее, плывут по течению дальше. Есть даже такие, кто считает происходящее нормой. Ты же пожелал найти истину и смог дойти ко мне. Твои глаза закровили, видя неправду, но что такое правда?

– Мы все умерли и сейчас находимся в аду? – для Захарова в данный момент только такая мысль казалась правдой. Странно, но страха он не испытывал, ощущая в душе лишь лёгкое волнение.

– И да, и нет – вот тебя вся правда. Вы – смертные – привыкли делить мир на чёрное и белое. Даже после смерти большинство из вас стремиться оказаться в одном из придуманных вами мест. А какие имена им придумали! Да, что там говорить? Меня очень смешит, что вы не можете остановиться на едином для них названии, называя каждый на свой лад. Я слышал столько вариаций на протяжении всей истории человечества! Вот, ты, например, знаешь, сколько слов вы придумали, чтобы описать такие места?

– Нет, – протянул Захаров, потупив взгляд. Почему-то казалось, что он снова оказался в школе и стоит перед доской, допрашиваемый учителем. Вот Яночка Степнова смотрит на него из-за своих толстенных очков и смеётся беззубым ртом. «Что, снова не выучил урок?» – спрашивает Рената Георгиевна, и он точно так же потупляет взгляд.

Виссарион постучал себя по копыту, хвостом поглаживая человека по голове.

– Не расстраивайся, – сказал он, убирая хвост за спину, – никто этого не знает. Даже я. И он тоже!

На последних словах Виссарион указал пальцем куда-то вверх, и человек автоматически посмотрел в том направлении. Конечно, никого там не было. Ни бородатого старца, ни горящего красавца в чёрном плаще – небо было прежним, местами тяжёлым, со срывающимся вниз градом, а местами ясным и ласковым, как родное небо. Если бы не цвет…

Виссарион загадочно улыбнулся, и в голове у Пети всплыло очередное незнакомое определение: «Мона Лиза». Обмотав хвост вокруг правого копыта, чёрт идёт к трону и занимает своё место.

– Можешь туда не смотреть – всё равно никого не увидишь, – администратор закидывает ногу за ногу и начинает насвистывать мелодию, кажущуюся Захарову очень знакомой. Какой-то фильм, видимый им при жизни, пытается прорваться в сознание, но так и не может пробиться через толстый слой забытья, возникший в голове. Тогда он показывает пальцем вниз, задавая, как ему показалось, логичный вопрос:

– Он там?

Виссарион, проследив за его пальцем, растёкся в широкой улыбке. Хвост делает над его головой нечто похожее на нимб, возвышающийся прямо над рогами. Картина поистине странная и вызывающая больше вопросов, нежели ответов, но он тоже показывает копытом вниз, говоря куда-то в сторону:

– Там тоже нет никого, кроме умерших кротов и червей. Те, о ком ты подумал, давно оставили эти места и отправились путешествовать. Десятки планет хранят следы их сандалий, но мало кто видел двух гигантов, идущих рука об руку и говорящих на вселенские темы.

– Они идут вместе? – казалось, что после этой фразы весь мир Захарова перевернулся с ног на голову. Память, решив восстановить пробелы в его понимании происходящего, услужливо нарисовала пару картинок. К сожалению, почти не проливших и капли понимания на услышанное от Виссариона.

Вспомнились рассказы бабушки, посещавшей церковь каждое воскресенье. В её словах, между адом и раем было что-то наподобие войны, и их хозяева очень сильно не любили друг друга. Тут же стало стыдно, что не слушал эту полоумную старушку, но ушедшего не вернуть…

– Ага, – кивнул Виссарион, – туда ему и дорога.

– Я это вслух сказал? – смущённый Петя снова опустил взгляд.

– Да не смотри ты туда – они там никогда и не жили. Хотя, в последнем утверждении я не уверен… Никто не знает, где они обитали, но точно не внизу и не наверху. Я часто представляю, как они в южной части играли динозаврами и убивали единорогов. Эх, бурная фантазия! Люди надеются увидеть здесь Бога, но его здесь нет.

Захаров заходил взад-вперёд. Множество вопросов родились в голове, но ни один из них человек не мог сформировать и произнести вслух. Слова летали, цепляясь за нёбо, создавая лёгкое мысленное и физическое щекотание. Наконец, самый простой из них остановился, прилипнув к языку, и Петя открыл рот, выпуская его на свободу:

– Если это правда, скажи мне, где я нахожусь?

– Понятно же и так! – Виссарион подошёл к дереву и съел с него какого-то жука. – Ты в параллельном мире. Есть мир живых, а есть мир мёртвых, в который тебе и посчастливилось попасть. Как говорите вы, люди – лучший из миров! Ведь здесь может быть практически всё что угодно.

Сказав это, чёрт обтёр рот рукавом и, присвистнув, направился к трону. Он уселся на него боком, свесив голову и ноги вниз. Хвост болтался из стороны в сторону, разгоняя мелких насекомых и редкие лежащие листья. Пете показалось, что Виссарион собрался спать, так как глаза администратор закрыл, а язык вывалился набок.

– Кто говорит у меня в голове? – фраза вылетела неожиданно, отчего Захаров дёрнулся, посмотрев назад. Там не было никого, так что только Виссарион был тем существом, которое услышало эти внезапные слова.

– Странный вопрос, – Виссарион улыбнулся, отчего пятачок разъехался по волосатому лицу. – Это всё ты, со старым опытом, полученным в прошлых воплощениях, постоянно галдящий что-то себе в обоих мирах. Человек, назвавший себя Петей Захаровым, всё это уже видел и бывал здесь. Да ты и со мной уже встречаешься седьмой раз! В моменты отключения здесь ты проявляешься там, живёшь, заводишь детей, и так до новой перезагрузки в этом мире. Кто-то называет это реинкарнацией!

– Виссарион, тогда я не понял одной вещи: какой из миров является основным?

– Что ты вкладываешь в свои слова? – администратор с любопытством смотрел на собеседника. Он даже сменил свою позу, пересев на троне так, как это и полагается. Голова чёрта повернулась в правую сторону, а уши приподнялись.

– Ну, где мы живём по-настоящему, там или здесь? – почему- то Захарова смущал заданный им вопрос и его глаза искали место, где можно спрятаться от чёрного взора администратора.

– А какая тебе разница, если ты можешь жить в обоих мирах? Правда, поочередно. Пожил там, нарожал детей, погулял в дорогих ресторанах и всё – милости просим! Теперь можешь ловить единорога, оседлать птеродактиля, забить вместе с древними мамонта… По-моему, вполне неплохо!

Захаров отошёл в сторону и встал под деревом. Сок капал прямо с веток на землю, оставаясь лежать синим пятном на земле. Жучки, похожие на маленьких носорогов, сновали по дереву вверх и вниз, пробуждая в памяти поедание одного из них местным администратором. Несколько дождевых капель ударили по листьям, и всю поляну через несколько секунд накрыло проливным ливнем.

Оглянувшись назад, Петя увидел Виссариона, достающего из-за трона обычный пляжный зонт. Банальность происходящего поражала, и Петя смотрел, как заворожённый, на творимое им действо. Чёрт вбил зонт в землю, посмотрел со стороны на проделанную работу и уселся на трон. Он задумчиво смотрел куда-то вдаль, временам цепляя хвостом опору зонта.

– Чего стоишь? – Виссарион перевёл взгляд на человека. – Прячься под крышу, пока от этой влаги волосы не выпали.

– А, что, и такое возможно? – Захаров пулей залетел под укрытие, поглаживая лысину.