Внук Великого князя. Вторая жизнь

– Итак. Итог слабенький. Я недоволен такой стрельбой. А вы должны стрелять как «зоркий глаз».

– Ваше благородие, разрешите вопрос? – задал вопрос казак, которого звали Петро.

– Задавай.

– Кто такой «зоркий глаз»?

– Был в Америке легендарный стрелок, который на таком расстоянии попадал в воробья. Еще вопросы есть? – но казаки молчали, вот только кто-то проворчал «На хрена нам стрелять в воробья».

– Вопросов нет – это похвально. Те, кто показал плохие результаты, разбиваются на пары. Один берет другого на закорки и двигаемся в расположение. Свободных коней взять в повод. Через километр пары меняются. Сегодня провинившиеся будут конями и наездниками. Взводные урядники, организовать и исполнять! Виновники двигаются рысью.

Надо было видеть, какими казаки прибыли в расположение. Над бедолагами всю дорогу подшучивали товарищи, то и дело слышались взрывы хохота. В расположении я вновь построил казаков.

– Сегодня вы получили урок. Чтобы вы знали для чего я это делаю, поясню. Мне надо, чтобы вы живыми и здоровыми вернулись к своим жёнам или родителям. А для этого нужно уметь убивать противника быстрее, чем это сделает он. Такие учения будут проводиться два раза в неделю. Разойдись!

Казаки двинулись рассёдлывать лошадей. Я тоже пошёл заниматься Буяном. Снова взрыв хохота, по-прежнему издеваются над теми, кому сегодня не повезло.

Ночь я спал плохо. Нет, кошмаров не было, мне снилось детство князя, неожиданно просыпался от головной боли, а заснув, снова сон, как будто сериал смотрю. И так всю ночь. Утром я проснулся с жутким недосыпом. Зарядку, конечно, сделал с растяжкой. И вот сижу, зеваю и пытаюсь взбодриться чаем. Пришел Семён и принес чехол для крепления винтовки к седлу, как у американских ковбоев, я ему эскиз нарисовал. Винтовку удобней возить в чехле.

– Ваше Благородие, разрешите обратиться.

– Слушаю тебя, – ответил я, снова зевая во весь рот.

– Казаки…там это…общем казаки… круг собрали… и э-э-э…

– Семён, у тебя что, язык к зубам присох? Что там казаки и какой ещё круг? Сотника переизбрали?

– Э-э-э.... Чё? – Семён совсем завис и смотрит так испуганно.

– Ладно, я пошутил про сотника. Ну чего там казаки?

– Казаки просили сказать, что вы вчера… жёнки казаков…

Меня начал разбирать смех. Я не так давно Семёна узнал, но видел его таким первый раз.

– Продолжай, чего казаки хотят?

– Ваше Благородие, вы не сомневайтесь, казаки будут стараться, чтобы значит к жёнкам живыми и здоровыми, – наконец то выдал он.

– Ладно, понял. Ступай и спасибо за чехол к винтовке.

Я построил казаков на развод. Валов тоже пришёл. Сегодня он видимо решил сам поехать на патрулирование. Что же, сегодня видимо мне снова дрессировать только третий и четвертый взвод.

Поэтому пояснив, что нужно делать. Переложил почётную обязанность следить за тренировкой на унтеров, сам уселся в тенёчке с блокнотом и карандашом. Время близилось к обеду, казаки закончили тренировку. Сегодня они видимо старались, потому я только десяток человек отправил в забег вдоль забора вокруг нашей территории. А вот уже и к обеду казаков зовут, пойду и я перекушу.

Я пообедал и вышел на веранду крыльца канцелярии, когда к нам территорию на полном скаку влетела коляска. Из коляски выскочил полноватый мужчина в мундире гражданского чина. С криком «где командир?» он подбежал к канцелярии и начал кричать «я приказываю» ну и что-то подобное. На веранде стояло ведро с водой, я зачерпнул ковш и подал ему. Он, захлёбываясь выпил и начал внятно говорить. Из его слов я понял, что он статский советник, и что поезд министра путей сообщения действительного тайного советника Хилкова Михаила Ивановича ехал с инспекторской проверкой, в том числе на станцию Чанчунь. Не доезжая пять верст до станции, поезд остановили, заблокировав пути поваленными деревьями. После этого на поезд напали хунхузы. Охрана поезда ввязалась в перестрелку, которая была ближе к хвосту поезда. Хунхузов порядочно перебили. Но небольшая группа воспользовалась суматохой подкрались с головы поезда к вагону министра, он был сразу за паровозом. В общем министра выкрали. За компанию с ним пять сестёр милосердия, группа медицинских работников ехала на Чанчунь. И что какой-то генерал приказал немедленно организовать погоню. Пока статский советник рассказывал я велел вестовому передать приказ горнисту трубить «Боевая тревога» и бегом ко мне урядников. Этот советник так разволновался, что махал руками и кричал, что я за всё отвечу. Я грустно подумал: «Вот Валов как чувствовал и свалил, а я тут теперь расхлёбывай кашу полной ложкой». Задавая вопросы, выяснил, что все произошло чуть больше часа назад. А советник помчался к казакам. Достаю карту тайный советник кое-как показал, где произошла неприятность, описал ориентиры на местности и показал направление. Значит похитители рванули в сторону реки Сунгари на запад к Монголии. Я быстро обрисовал обстановку унтерам, тут же выяснили что есть два следопыта из потомственных пластунов. Кони к этому времени были осёдланы, мы направились в сторону засады на поезд.

К месту подъехали через полчаса, время отставания два часа. Следы обнаружили в трёх направлениях. Ко мне подъехал один из следопытов, Алёхин Тимофей.

– Вашбродь, тот след, который левее глубокий. С грузом шли или по два всадника на каждом коне, – доложил Алёхин мне.

Решили разделиться. Я взял Алёхина, и пять казаков из старослужащих, более опытных вояк. Мой след левый. Остальных направил в оставшиеся направление.

– Идёте по следу не более двух дней, дальше не имеет смысла. Когда догоните сразу в бой не вступать. Ударили и тут же отскочили. Людей беречь. Выполнять! – отдал я распоряжение.

Сам со небольшим отрядом пошёл по следу, который указывал на меньшую группу беглецов. Тимофей следы читал хорошо, час мы двигались в приличном темпе. Потом дали отдых лошадям, перейдя на шаг. След банды забирал еще левее, получая направление на юг. Еще через два часа убедились, в направлении к заливу. Быстро уже не ехали, кони явно устали. Алёхин заявил.

– Петлю делають, Ваше Благородие. Видно, остальные просто отвлекали погоню.

– Заложников они не убьют, – констатировал я, двигаясь рядом с Тимофеем.

– Так и есть. Заложников для выкупа берут. А вот баб помнут и потискают. Как только на привал встанут, так сразу и задерут юбки бабам, – как-то обыденно прокомментировал он.

Солнце близилось к закату. Но след был ещё виден. Я приказал соблюдать всем молчание. Прошло еще полчаса. Алёхин остановил наш отряд, и заявил, что дальше надо двигаться пешком. Ну что же, пешком значит пешком. Спешились. Двух казаков оставили с лошадьми.

– Уже близко, Ваше Благородие, – шепнул Тимофей.

Когда совсем стемнело. Алёхин поднял руку вверх показывая остановку. Через несколько минут мы подкрались к краю оврага, внизу протекал ручей. Похитители разожгли костёр, но из леса его было не видно. Министр сидел недалеко от костра, по кителю мундира не спутаешь, у него были связаны руки за спиной. Рядом с ним сидели три женщины, тоже связанные. Четверо бандитов сидели у костра. Остальных было не видно. А вот женщин сказали пять, и где ещё две? Ко мне почти неслышно подполз казак, в темноте я не разглядел кто.

– Ваше Благородие, мы нашли два секрета, по два человека, – прошептал он

– Сможете снять тихо, чтобы не нашуметь? – в ответ прошептал я.

Казак подтвердил, что без проблем. Итак, бандитов насчитали восемь рыл. Не хватает двоих хулиганов и двух женщин. Может их где в сторонке оседлали? Алёхин тронул меня за плечо. Показывает на пальцах, что нашёл ещё двоих. Один левее у кустов, а второй чуть правее за чертой света от костра. Опытный пластун – это не фунт изюма. Четверых казаков отправил снять секреты, дав время три минуты, Тимофея отправил на того, что левее, оставшимся казакам приказал взять на прицел четверых у костра, они сразу распределили цели. Сам я пополз к тому месту, где находился последний бандит с жертвой.

Продвинувшись к тому месту, где должны быть женщина и бандит я остановился. Совсем не вижу. По времени в течении минуты начнут. И тут я услышал вроде как мычание, а потом треск разрываемой тряпки. Продвинулся еще немного. Темнота в лесу кромешная. И тут что-то белое блеснуло, еще немного продвинулся, ну точно задранная юбка оголила ногу. Женщина пытается сопротивляться, но бандит крепко зажал её. Рот видимо заткнул ей. Он почти пристроился, снова треснула тряпка. Похититель грубо раздвинул ноги жертве. В этот момент раздались выстрелы. А я прыгнул с ножом вперёд. Нож вошёл в затылочное основание. Похититель умер сразу. Женщина, не разглядев меня в темноте задёргала ногами, руки связаны за спиной, юбка задрана, в темноте белеют ноги. Тем временем казаки рванули к костру. Я повернулся к женщине вытащил кляп и разрезал путы на руках. И тут она потеряла сознание. Даже в темноте тело её было вполне фигуристое, а ноги… выше всяких похвал. Взяв её на руки, подошёл к костру.

Пленников развязали. У казаков потерь нет. В секретах казаки похитителей прирезали. У костра трое наповал, один тяжело ранен, лежит корчится. И только Алёхин взял своего живым и здоровым. Я подошёл к министру и представился, его уже развязали.

– Имею честь представиться, князь Иван Дмитриевич Багратион.

– Князь Михаил Иванович Хилков, – представился в ответ министр.

– Надеюсь, вам не нанесли большого вреда, Ваше Высокопревосходительство?

– Вроде как. Дамы тоже целы и живы. Вы успели вовремя. Кто вы и ваши люди?

– Патрульная сотня Донского войска. Поручик, командир полусотни, а здесь со мной моя разведка.

– Представлю вам женщин. Графиня Анна Николаевна Адлерберг и графиня Дарья Николаевна Адлерберг, они сёстры. С нами еще три сестры милосердия, к сожалению, не имею чести знать их имен, – усталым голосом пояснил министр.

Пока пленники немного приводили себя в порядок, казаки оттащили живого бандита и попробовали допросить. Делать они это умели, пленный заговорил, но увы… на японском. Так что кроме меня его понять никто не мог. Но и я раскрывать знания японского не хотел.

– Вяжите этого пленника, повезем с собой, пусть с ним в штабе разбираются, – приказал я.

Казаки привели коней. Решили заночевать здесь и уже по утру двигаться на станцию. Заложникам соорудили простенькие постели. Я распределил ночную вахту. Графини дрожали от нервного потрясения. У меня была с собой фляжка с коньком. Министр выпил почти половину. Остальное я силой споил женщинам. Коньяк сделал своё дело, и вскоре бывшие заложники уснули. Утром упаковали пленного, которого захватил Алёшин.

Казаки приготовили походный завтрак и заварили травяной чай. Министр сам завёл разговор, интересуясь событиями, которые происходили после их похищения. Я коротко пояснил, что нападение было всего лишь отвлекающим фактором. Целью по моему предположению и был министр, а женщин прихватили, так попутно. Сработали похитители вполне грамотно. Пустили на убой хунхузов, а сами в суматохе провели акцию. В свою очередь я поинтересовался, с какой целью графини ехали в поезде. На что мне Михаил Иванович прояснил о фрейлинах Императрицы. Ехали они как представители короны с благотворительными целями и проверкой госпитальных приютов в том числе, маршрут такой поездки до Владивостока, а строительство КВЖД достаточно громкое событие и там присутствие императорского двора благотворно скажется на правлении Романовых.

Графини тоже щебетали о своих благодарностях. Правда Анна Николаевна поначалу всё отводила взгляд от меня, но разговорившись, наоборот смотрела с интересом. Сёстры милосердия прислуживали графиням в силу обстоятельств. Даже в таких обстоятельствах фрейлины пытались привести себя в порядок.

– Я непременно доложу Его Императорскому Величеству о вашем храбром поступке. Случись вам быть в Петербурге милости прошу без всяких стеснений. Если понадобиться протекция, не стесняйтесь, – продолжал благодарить министр.

– Будете в Петербурге обязательно сообщите нам о своём приезде, мы просто обязаны отблагодарить вас, – добавила Анна Николаевна и посмотрела так, что у меня появились двусмысленные предположения, хотя её сестра кидала в мою сторону тоже загадочные взгляды.

Я отвечал, что непременно воспользуюсь их приглашением и не позднее, как этим летом. Сборы продолжались. Фрейлины подсели ко мне ближе и негромко заговорили, министр в это момент отвлекся, расспрашивая казаков.

– Князь, у вас очень проницательный взгляд, – начала разговор Дарья Николаевна, по её взгляду я понимал, что нравлюсь ей.

– Вы знаете, князь, у вас такой необычный цвет глаз, – подключилась Анна Николаевна.

– В чём же его необычайность? – автоматически переспросил я.

– Ярко-синий, именно не голубой, а синий, – пояснила Анна Николаевна.

Стоп! Что? Какой ярко синий? Я точно помню, что, когда я рассматривал себя в зеркало, цвет глаз был серо-голубой. Внешне я не показал, что удивлен. Дамы явно флиртовали со мной. Мой прошлый жизненный опыт говорил мне об этом.

– Князь, я могу вас попросить об одолжении? – спросила одна из сестёр, я заметил, как они загадочно переглянулись.

– Несомненно Анна Николаевна, – учтиво ответил я.

– Вчера… я кажется потеряла там, своё украшение не поможете мне его поискать, – она показала в ту сторону куда вчера её утащил похититель, и сёстры снова переглянулись.

Я ответил согласием и полной готовностью. Дарья Николаевна завела разговор с министром, а мы с её сестрой удалились, к вчерашнему месту действия. Отсюда нас не видели. Я хотел было спросить, что за украшение. В этот момент Анна Николаевна споткнулась, я подхватил её за талию. Она же, обхватив меня руками за шею, приблизила своё лицо к моему. Она дышала так, что у меня отпали всякие сомнения в её намерениях. Видимо прошёл откат её нервных переживаний. Мы наверняка оба не поняли, как слились в жарком поцелуе. От неудобной позы повалились на траву. Графиня и не подумала отпустить свои объятия, а наоборот ещё крепче притянула меня к себе. Она с жаром порывисто дышала. Ну а я… А что я? В моём новом молодом теле гормоны били фонтаном. Мы лихорадочно начали срывать с меня френч и амуницию, не прекращая поцелуи. Завалив её на спину, путаясь в её длинной юбке я оказался сверху. Её дыхание только добавило страсти нам обоим. И случилось то, что должно было случиться. Мой опыт будущего в таких утехах, позволил довести графиню до высшей точки наслаждения. Устав мы лежали обнявшись. В голове крутилась мысль «О времена, о нравы».

– Князь, в вас бушует дикая и животная сила. Я просто теряю голову, от близости с вами, – прошептала Анна Николаевна

Я промолчал, поглаживая её по спине. А она добавила.

– Жаль, что вы не живёте в Петербурге. Вам непременно надо перевестись в гвардию. Я могу помочь устроить. Кстати, моей сестре вы понравился не меньше, но я оказалась смелее, – графиня заулыбалась, довольная.

Пора было вернуться к остальным. Графиня сняла с себя цепочку с кулоном и показала мне, с пониманием, что мы искали именно это украшение, к счастью, нашли. Когда мы подошли к своим, все уже практически собрались. Графиня объявила, что мы нашли дорогую для неё вещь. А её сестра посмотрела на нас с явным сарказмом. Провозились еще какое-то время усаживая женщин на лошадей бандитов. То платье задирается, то неудобно. Но все же сборы закончились, и мы тронулись в путь. Поехали другой дорогой, ориентируясь по карте, чтобы сократить путь. Так и ехали медленно, дорога затянулась на пять часов. Все же после трёх часов пополудни прибыли на станцию. Переполох начался несусветный. Поезд министра стоял на путях, вот мы и проводили наших спасённых к вагону министра. Переполох с суетой надо видеть. В этой суматохе про нас как-то вдруг позабыли. Отрапортовав местному начальству, что письменный рапорт я пришлю позже, мы уехали к себе в расположение. Сотника с полусотней не было, ещё не вернулись из патруля. Отдав Буяна Семёну, я пошел в канцелярию сочинять рапорт и отчет по рейду.

Через два часа вернулись казаки. Урядники доложили о своих действиях.

– Значится узкоглазых мы догнали быстро, ну и посекли с налёта. Я оставил двух казаков с трофеями, велев им двигаться в расположение. Сами рванули на помощь четвертому взводу. На переправе через Сунгари взяли и этих. Решили за вами пойти, ночь правда нас застала, торопиться не стали снова по следу. В полдень нашли побитых лиходеев, встали опять на ваш след. Вот только кони уже устали. Вот так и возвертались по вашим следам. Убитых нет, раненых чуток, да там так, чуток царапины, шесть казаков пострадало. Трофеи взяли, да лошадей отловили четыре десятка, – доложил старший урядник третьего взвода Василий Астахов.

– Хорошо, сейчас идешь к писарю он всё с твоих слов пишет и мне сюда. Ступай.

В канцелярию зашёл вестовой и спросил разрешения пропустить статского советника, который приезжал накануне. Я дал разрешение пропустить его. В кабинет вошёл невысокий мужчина по возрасту за сорок, полноватый невысокого роста, тот самый что истерил накануне.

– Прошу прощения господин поручик, у меня к вам… – начал он разговор, но я перебил его.

– Хочу представиться, князь Иван Дмитриевич Багратион. Потому обращаться вы ко мне должны «Ваше Благородие», – решил я поставить на место слишком резвого советника, он смешался и полминуты думал, видимо решил продолжить.

– Статский советник Рябов Кузьма Петрович. Видите ли, князь… – но я снова прервал его.

– Если вам не удобно обращаться «Ваше Благородие», можете обращаться ко мне «Ваша Сиятельство». Дело в том, что мой род принадлежит к древнему, с королевскими корнями, роду. Я не думаю, что вы хотите нанести мне оскорбление, – советник завис, видимо в нём боролись противоречивые чувства или он не привык к такому обращению.

– Прошу прощения, Ваше Благородие. Если позволите у меня к вам конфиденциальный разговор, – он уставился в ожидании.

– С удовольствием вас выслушаю, – решил я смягчиться.

И советник довольно осторожно стал говорить о том, что мне нужно показать ситуацию по спасению министра в выгодном для нас и для них цвете. И предложил мне версию. Генерал-майор Дудинцев Пётр Афанасьевич, а также пяток полковников и подполковников, в том числе майор командир охраны, это видимо одна шайка-лейка, при прямом участии с пяток статских советников, обер-церемониймейстер, трое действительных статских советников, очень быстро организовали оперативный штаб, разработали план по спасению министра и фрейлин Императрицы, дали мне приказ, а я с казаками, причем мне ещё и пехоту хотели в помощь дать, внял, осознал, взял под козырёк. С храбростью и самоотдачей не жалея сил, и подков лошадей, выполнил приказ оперативного штаба. А бывалые, храбрые пехотинцы охраны, тем временем вели тяжелейший бой с бандитами в количестве тысячи сабель. Я сидел смотрел на него и офигевал. Нет понятно, что за спасение такой персоны прольётся целый водопад наград и «плюшек». И всем хочется не вазелином зад мазать, а очень даже погреть руки и показать преданность и полезность Короне. М-да.

– Скажите, уважаемый Кузьма Петрович, из того, что вы наговорили я увидел полезность для ВАС, а в чем полезность для НАС? Если я буду придерживаться вашей версии, – задал я вопрос.

– Ну как же, Ваше Светлость. Вас и ваших казаков наградят. А его Высокопревосходительство генерал-майор Дудинцев окажет вам протекцию, замолвит слово перед министром. Он сдружился с фрейлинами, а они могут составить протекцию службы в гвардии. Наверняка вам хочется попасть в гвардию. У генерала есть связи на самом верху, скажу больше он с знаком с Великими князьями. Ваша карьера взлетит вверх, – старательно перечислял советник.

– Вы предлагаете указать тысячу хунхузов? Мы сдали пленного японского лазутчика, он может дать другие данные, – усомнился я.

– Ну что вы, Иван Дмитриевич? Во-первых, хунхузов никто не считает, во-вторых, японский лазутчик убит. Он оказал сопротивление напал на офицеров, и они его убили.

Ну кто бы сомневался. Я поражался продуманности паркетных офицеров. Наверняка япошку просто грохнули, чтобы не наговорил лишнего. Я решил не торопиться с ответом.

– Уважаемый, Кузьма Петрович, сегодня вечером с патрульного рейда вернётся мой непосредственный командир подъесаул Валов, я всенепременно доложу ему обо всех пожеланиях генерал-майора. Думаю, что завтра до обеда он даст ответ.

На этой ноте статский советник отбыл, по всей видимости недовольный моим ответом. Я решил сегодня рапорт не писать, приедет сотник, потом напишу.