Внук Великого князя. Русско-японский конфликт

Глава 1.

Апрель 1904 год. Российская империя. Готовность к войне.

У меня была договорённость с капитаном американского сухогруза, который перевозил очередную партию станков, партию киноплёнки компании «Eastman Kodak», которой владел Джордж Истмен. Удалось договориться с собственником, что на территории России построят завод по выпуску плёнки. Придётся отчислять небольшую франшизу, но всё равно выгодно для Российской империи. Взамен я договорился о скидке на антибиотик, который пользовался диким спросом в САСШ1. Во Францию выехал Олег Шпагин, который должен договориться с братьями Люмьер о строительстве фабрики по выпуску киноаппаратов в России. Путь до Балтики неблизкий успею всё обдумать по поводу войны с Японией. Но не зря говорят «расскажи богу о своих планах, он рассмеётся». В общем отчалить мне не довелось. Можно сказать с судна сняли. Прибыл человек от Александра Парвуса, а при рождении Израиль Лазаревич Гольфанд. Это он, уже став революционером имя сменил. Интересный человечек, кроме большой любви к пламенному и революционному движению, он имеет непреодолимую тягу к денежным средствам. В общем раб злата и красивой жизни. В своё время, когда я пытался проредить особо фанатичных революционеров, имелась мысль прихлопнуть Парвуса и Володю Ульянова. Сознаюсь честно, особо я бы не рыдал по их безвременной кончине. Да что там? Совсем бы не переживал. Я хоть и вырос во времена Советского Союза, но юным ленинцем не был, вообще не рвался строить карьеру на политическом поприще, а выбрал военную стезю. Однако немного подумав я решил, что было бы глупо, взять вот так и прихлопнуть их словно клопов. Заманить революционеров в интригу, куда как интересней. Володя Ульянов наотрез отказался, типа мне его не запугать и всё такое. Сатрапом меня посчитал, прислужником царского режима. Хорошо хть «редиской» не обозвал. Я не обиделся, не стоит обижаться на человека, который действительно обладает талантом гения, но при этом фанатичен до сумасшествия. В общем ликвидировать Ульянова я не решился. Но переговорил с Парвусом, заинтересовал его финансово, а это у него болевая точка. Предложил развивать революцию на Туманном Альбионе, тем более имеются ирландцы, которые до зубовного скрежета не любят англичан. Саша Парвус, собственно, с этой идеей и выехал в САСШ, чтобы организовать здесь ирландских добровольцев. Порт отправки груза для России в Портсмуте, штат Род-Айленд. Как бы я не торопился в Россию, пришлось ехать в Ньюпорт, где мы должны встретиться с Парвусом. Так как судно меня дожидаться не станет, я снял гостиницу. В ресторации этой гостиницы и произошла встреча с революционером Парвусом. Мы устроились за столом и заказали вина и лёгких закусок.

– Александр Львович, прежде чем вы изложите свой вопрос, удовлетворите моё любопытство. Вы поговорили с Владимиром Ульяновым, каковы результаты? – начал задавать свои вопросы я.

– Владимир пока не принял окончательного решения, он считает территорию Великобритании неперспективной для революции, – ответил Парвус.

– У меня с вами договорённость, что вы организуете у англичан ирландское освободительное движение. Что касается революции, то можете обратить своё упорное внимание на Францию. Французам не привыкать устраивать революции, к тому же у них достаточно пролетариата, которого можно увлечь новой идеей. Главное не лезьте в Россию, я не шутил, когда предупреждал, что будем применять самые жёсткие меры, чтобы предотвратить какие-либо революционные волнения, – пояснил я своему собеседнику точку зрения властей России.

– Я прекрасно вас понял, Иван Дмитриевич. Как видите активно занимаюсь ирландским вопросом. Хотел поговорить с вами об очередном авансе, а также о встрече с лидерами ирландских групп.

– О финансировании я говорить готов. Что касается встреч, то, пожалуй, разочарую вас. Я занимаю государственную должность, как вы понимаете не могу устраивать какие-либо встречи, тем более светиться перед ирландцами, мы с вами уже это обговаривали.

– Да-да, я помню. Нет, значит нет. Что насчёт финансирования? Мне необходимо получить тысяч четыреста, а лучше пятьсот, желательно в долларах, – ничуть не смущаясь запросил этот пламенный революционер.

– Сейчас в вас говорит не Александр Львович, а Израиль Лазаревич. Не стоит жадничать. На ваши расходы будет достаточно триста тысяч. В течении недели деньги поступят на ваш счёт. Оружие вам закупать не потребуется. Когда вы будете готовы, мы организуем поставки, в том числе вооружения. Начните с организации отрядов в Ирландии, пусть для начала займутся погромами. Со мной больше встречаться не надо, с вами будет работать другой человек, он вскоре появится у вас, – дал пояснения я.

В общем ничего важного Парвус мне не сообщил, сейчас я жалел, что не уехал на сухогрузе с нашими товарами. Придётся добираться с пересадками через Европу, а там по железной дороге в Российскую империю. Заодно встречу во Франции своего помощника Шпагина. В этот же вечер я купил билет на грузопассажирский пароход, который шёл в Европу, с остановкой во французском порту Сен-Назер. Перед отъездом отправил сообщение Ахапову в Нью-Йорк, предварительно зашифровал. В сообщении отразил некоторые свои распоряжения по работе и развитию агентурной сети в САСШ.

Апрель 1904 год. Дальний Восток. Порт-Артур. Эпизоды.

Командующий Сухопутными и Морскими силами на Дальнем Востоке и Маньчжурии адмирал Евгений Иванович Алексеев подъезжал к Порт-Артуру для инспекции и разбирательств, по поводу атаки японцами русских кораблей на рейде. По результатам проверки обязательно будут перестановки в командном составе 1-ой Тихоокеанской эскадры. В марте Алексеев находился в столице, получал новое назначение и чин. За ним также сохранили должность наместника Дальнего Востока, что подтвердила императрица Ольга Первая. Добирался адмирал Алексеев на поезде, за длительный переезд изучил все документы, доклады и рапорта из Владивостока и Порт-Артура. Ситуация сложилась прямо сказать неприятная. Японцы без объявления войны атаковали русские корабли на внешнем рейде 10 марта этого года. В результате ночной атаки японскими миноносцами были повреждены и выведены из строя два лучших броненосца «Цесаревич» и «Ретвизан», а также повреждён бронепалубный крейсер «Паллада». Тот же «Цесаревич» только в прошлом году пригнали в Порт-Артур. Да и «Ретвизан» достаточно новый броненосец. Алексеев понимал, что в Порт-Артуре сухого дока нет, который вмещает эскадренный броненосец, так что ремонт крейсеров будет очень непростым, и это, мягко говоря. Евгений Иванович злился на себя, за то, что именно он поставил вице-адмирала Старка временно исполняющим обязанности командующего 1-ой Тихоокеанской эскадрой. Злился и на Старка за то, что тот не оправдал доверие Алексеева. Императрица Ольга Александровна была недовольна, когда узнала о нанесённом ущербе японцами, конечно же выразила своё раздражение Алексееву. По этой причине была смазана радость от получения нового чина и должности командующего. Потому Евгений Иванович находился в жутком настроении, готовый карать и наказывать всех, кто в чём-то виновен. Хорошо хоть Беклемишев отличился. Победа командира подводного эсминца «Щука», броненосных крейсеров «Богатырь» и «Рюрик» смягчили настроение императрицы. Кто знает, чем бы могло закончится Алексееву такая неприятность, хоть и не был он причастен к событиям напрямую. Однако русская императрица скора на расправу.

– Евгений Иванович, прибыли. Прикажете ещё кофе или начнём собираться, хотя все вещи уже упаковали, – в купе повышенной комфортности заглянул старший адъютант флаг-капитан и капитан 3-го ранга Деденев.

Деденев имел чин флотского офицера, именно такого и выбирал Алексеев. Евгений Иванович очень трепетно относился к флоту. Хотя с Макаровым у него достаточно натянутые отношения. Тоже в некотором смысле проблема. Формально Алексеев должен подчиняться адмиралу Макарову, но фактически этого подчинения нет. Здесь на Дальнем Востоке Алексеев обладает очень большой властью.

– Пожалуй выпью ещё чашечку. Василий Ильич в Порт-Артуре знают о моём прибытии или нет? – выразил желание и задал вопрос Алексеев.

– Точной даты не знают. Думаю, что предполагают, что мы сначала посетим Владивосток, а уже потом выдвинемся в Порт-Артур, – ответил флаг-капитан.

– Хорошо. Сам отправляйся и определись с местом, где я остановлюсь. Мне же дай в помощь мичмана Акулова, у него феноменальная память и мне нравится его расторопность, – велел Алексеев.

– Будет исполнено, ваше Высокопревосходительство, – взял под козырёк флаг-капитан и покинул купе вагона.

Через полчаса Алексеев отъезжал от железнодорожного вокзала на двух пролётках. В одной он ехал сам с адьютантом, в другой уместились казаки, которые выполняли роль охраны и конвоя высокопоставленного военачальника. Адмирал Алексеев направился сразу в комендатуру крепости. Там он рассчитывал встретиться с вице-адмиралом Старком. Через сорок минут Алексеев въезжал в крепость. Всё же слухи о приезде командующего дошли до крепости, так как комендант крепости генерал-лейтенант Смирнов встретил Алексеева во дворе крепости. После взаимного приветствия прошли в кабинет коменданта. От кофе и вина Алексеев отказался, тогда комендант велел принести китайский чай. За чаепитием завязался разговор.

– Константин Николаевич, я бы хотел услышать все подробности по началу войны, которую развязали японцы. И давайте без чинов, хочется, чтобы наше дружеская беседа таковой и оставалась.

– Как будет угодно, Евгений Иванович. Тогда, пожалуй, начну без приукрашивания. В те сутки, когда восемь японских миноносцев проникли к нам, потери можно было избежать. Я говорил вице-адмиралу Старку, что не стоит ночью держать корабли на внешнем рейде. Я хоть и не флотоводец, но понимаю, что неподвижный корабль прекрасная цель для минной атаки. Было бы лучше, если бы ночью внешний рейд патрулировали быстроходные миноноски или миноносцы на крайний случай. Но видимо мои советы не пошли впрок.

– К ремонту броненосцев приступили сразу? И как кстати повели себя во время атаки командиры крейсеров?

– Больше всех я бы отметил капитана 1-го ранга Григоровича. По его приказу развели пары, «Цесаревич» смог дать ход, Григорович загнал броненосец на мель, а уже потом смог открыть огонь из противоминных орудий, хотя толку и не было, но как минимум атаку на свой броненосец он сорвал, не дал полностью утопить корабль.

– А чем занимался Старк, его реакция? – решил уточнить Алексеев.

– Вице-адмирал Старк почему-то не верил в атаку японцев, даже приказал дать луч прожектора вверх на «Петропавловске», что как вы понимаете означает прекращение огня. И только спустя час Старк дал приказ крейсерам «Новик» и «Боярин», только японцы уже успели отойти. Преследовать их в ночном море не имело смысла, потому от погони отказались. Подробно вы, Евгений Иванович, сможете прочитать в рапортах, там расписано по минутам все действия экипажей, на основании судовых журналов.

– Без сомнения я ознакомлюсь с рапортами командиров кораблей. Что вы можете сказать о капитане 1-го ранга Щенсновиче, как оцениваете его? – задал следующий вопрос Алексеев.

– Считаю, что его действия верны. Щенснович приказал затопить патронные погреба, чтобы уменьшить крен и вести огонь, но ему всё пришлось посадить крейсер на мель, иначе бы он затонул. Когда утром наши крейсера вышли в море, чтобы принять бой, с «Ретвизана» вели огонь из 152-мм орудия, хотя ощутимых результатов стрельба не принесла. Через неделю японцы вновь сделали попытку атаки, но «Ретвизан», который не удалось снять смели, играл роль плавучего форта своей стрельбой отогнал японские миноносцы и эсминцы, которых насчитали в количестве шести вымпелов. Правда «Ретвизану» оказали помощь наши миноносцы и береговая батарея. А ещё через неделю, японцы пытались использовать брандеры, но эта атака также была отражена, «Ретвизан» и сейчас выполняет роль плавучего форта.

– По приказу адмирала Макарова сюда направляется инженер-кораблестроитель Кутейников со своей командой, плюсом в вагоны погружены запасные части, которые могут быть востребованы для ремонта кораблей. Думаю, литерный поезд прибудет в Порт-Артур примерно через десять-пятнадцать дней, – сообщил важную новость Алексеев.

– Евгений Иванович, вы собираетесь выслушать доклады участников тех событий в офицерском собрании? – спросил комендант.

– Для начала поговорю с каждым, ну или почти с каждым. А именно хочу понять почему Старк так повёл себя, не оправдав надежды на достойного командира. И ещё, Константин Николаевич, что вы знаете о подводном эсминце «Щука»?

– Ко мне приходили сотрудники из Имперской безопасности, я подписал документ о неразглашении, – ответил Смирнов.

– Прекрасно. Я бы хотел знать, как мне встретить Беклемишева и его экипаж? – задумчиво спросил Алексеев.

– Об этом ничего неизвестно, даже Старк не знает. Насколько я информирован, крейсер 2-го ранга «Урал» направлялся во Владивосток. Если рассуждать логически, то «Урал» и миноноску «Щука» должны приписать к Владивостокскому отряду кораблей. Да-да, именно так именуется подлодка. Ничего не значащая миноноска, мне так пришлось подписать в документах о неразглашении, хотя думаю японцы не дураки и быстро просчитают, что у нас здесь действует подводный миноносец. Связь с Владивостоком устойчивая, можете запросить у командира отряда кораблей, – высказал своё мнение Смирнов.

– С этим позже. Константин Николаевич, пошлите вестового к вице-адмиралу Старку. Пусть пригласят его сюда, я приму его в крепости, желательно сразу после обеда. А теперь давайте поговорим о ваших приготовлениях по обороне Порт-Артура, есть распоряжение императрицы об усиленном укреплении порта и города, – сменил тему Алексеев.

Далее пошёл разговор о строительных работах по устройству эшелонированной обороны самого города Порт-Артур и порта. Смирнов достал карты и проекты, в течении пары часов отчитывался перед Алексеевым, что сделано, что будет выполнено в кратчайшие сроки.

После обеда командующий Сухопутными и Морскими силами на Дальнем Востоке и Маньчжурии адмирал Алексеев встретил вице-адмирала Старка, который прибыл в два часа по полудни. Оскар Викторович Старк понимал, что у Алексеева к нему возникли вопросы. Имелись причины для беспокойства. Не получилось у вице-адмирала Старка оказать достойный отпор японцам. Однако Алексеев не выказал какой-либо неприязни, напротив пригласил присесть Старка, что могло обозначать неформальную беседу. Адъютант командующего принёс две чашки кофе и сливки.

– Предлагаю без чинов. Оскар Викторович, я был инициатором вашего назначения, что могло повлиять на карьеру для вас. Но увы, я разочарован. Свою порцию недовольства от государыни я уже получил. Есть что сказать в оправдание вашим действиям, что-то не учли?

– Да что тут скажешь? В рапортах отражено всё именно так, как случилось. Не думаю, что будут уместны мои оправдания, – ответил вице-адмирал Старк.

– Когда я отправлялся на Дальний Восток, то был очень сердит. Ведь вы же моя креатура, соответственно некоторая ответственность лежит на мне. Не проявили вы, Оскар Викторович, нужной воли командующего. Я снимаю вас с должности, есть соответствующая воля нашей государыни. Карать или применять какие-либо меры не стану. Вы отправляетесь в столицу, пусть вашу дальнейшую судьбу решает адмирал Макаров. Сдайте все свои дела начальнику штаба контр-адмиралу Молас Михаилу Павловичу, не позже, чем три дня отправляйтесь в столицу, – вынес свой вердикт Алексеев и подал документ для ознакомления, где монаршей волей Алексееву даны права назначать или снимать офицеров с должностей, как Сухопутных, так и Морских сил.

Старк прочитал поданный документ, встал, спросил разрешения покинуть кабинет. Алексеев ничего добавлять не стал, а молча покивал головой. После ухода Старка, командующий Сухопутными и Морскими силами обратил своё внимание на бумаги, что лежали на столе. Ещё до прихода Старка решение было принято. Временно на должность командующего эскадрой Алексеев планировал контр-адмирала Молас, о чём уже было сказано Старку. А назначить начальником штаба эскадры императрица посоветовала капитана 2-го ранга Эссена, но с присвоением ему чина капитан 1-го ранга. Николай Оттович фон Эссен действительно проявил себя во время нападения японцев на Порт-Артур, даже немного потрепал несколько кораблей у японского флота. Почему-то императрица Ольга Вторая посчитала, что Эссен потянет должность начальника штаба эскадры. Возражать Алексеев не посмел. Потому он ждал прихода Моласа и Эссена, которые появятся через час. Ещё Алексееву предстояла работа по инспекции пограничных укреплений обороны. Японцы по суше пока не начали боевых действий, но произойдёт такое событие в ближайшие дни, в этом Евгений Иванович не сомневался. На вечер Алексеев приказал вызвать командира «Полтавы» капитана 1-го ранга Озерова. «Полтаву» планировалось отправить во Владивосток для модернизации. Слишком малый ход дают силовые агрегаты у эскадренного броненосца, всего-то шестнадцать узлов. После модернизации котлов и установки турбин, смогут поднять скорость хода броненосца на три-четыре узла, а это уже немало. Несмотря на условия войны, имеется чёткий указ императрицы – проводить модернизацию кораблей по мере возможности. А нарушать приказы Ольги Второй вредно для карьеры, такие выводы сделал Алексеев для себя чётко.

Межгалактический форпост в Солнечной системе.

Наблюдатель «1» находился в своей каюте, как у руководителя научного проекта по проколу в параллельную реальность у профессора имелись некоторые привилегии. Например, отдельная каюта со всеми удобствами. В очередной раз профессор просматривал отчёты по эксперименту. Идея прокола в параллельную реальность сработала, более того, пошли пока незначительные изменения параллельного мира. Но лиха беда начало. Император Галактической Империи рассмотрел ходатайство профессора положительно, о чём пришло сообщение с линкора, который будет через несколько часов здесь, в Галактике Млечный Путь, а точнее в самой Солнечной системе. Сроки эксперимента увеличены пока до десяти местных лет, а это уже хорошо. Можно будет сделать более точные выводы о том, какие именно изменения в этом мире происходят. Наблюдатель «1» улыбнулся, свернул файл на мониторе компьютера, выдернул устройство памяти и направился на капитанский мостик, следовало поговорить с командором линкора. Через пять минут он входил на пост управления звездолётом, предварительно получив разрешение командора.

– Предвижу ваши вопросы, профессор. Проходите и присаживайтесь в свободное кресло. Вы, наверное, уже знаете, что летит комиссия по проверке вашего эксперимента, а вместе с ними прибывает смена. Заменят весь экипаж, в том числе меня, – произнёс командор, продолжая манипулировать пультом управления систем корабля.

– Я получил копию сообщения с прибывающего звездолёта, – ответил наблюдатель «1» и присел в свободное кресло.

– В общем ваши предложения донесли до ушей императора. Вот только я бы хотел всё же спросить вас, профессор. В чём важность эксперимента, который вы так упорно проталкиваете в кулуарах власти? – командор с любопытством рассматривал наблюдателя «1».

– Первая часть эксперимента заключалось в том, чтобы перенести донора в тело реципиента, прошла успешно. Действия подтверждены опытным путём. Вторая часть то, что мы смогли пройти проколом в параллельную реальность, тоже подтвердили опытным путём. Сейчас будем смотреть насколько возможны исторические изменения от матрицы, то есть основной ветки мира. Есть другие выводы эксперимента.

Понимаю ваши устремления, профессор. Но скажите мне, зачем нам нужны эти отсталые миры? – вопрос был задан с большой долей скепсиса.

– Когда мы сможем с уверенностью проводить проколы в параллели и переносить доноров в отсталых мирах, мы сможем то же самое сделать в более развитом мире, например, как наш, в котором мы живём с вами, – улыбнувшись ответил наблюдатель «1».

– Подозреваю, что есть ещё что-то о чём вы говорить не станете. Ну тогда предлагаю не мешать мне готовиться к передаче линкора и дел, через несколько часов я смогу спокойно вздохнуть, мечтая об отпуске на какой-нибудь из чистых планет нашего мира, – произнёс командор, тем самым давая понять профессору, что разговор закончен.

Профессор покинул рубку и направился на дежурные посты наблюдателей, настроение у него было на высоте. Как истинный учёный он радовался тому, что срок эксперимента продлят не менее чем на десять лет.

Май 1904 год. Российская империя. Санкт-Петербург.

За время морского перехода из САСШ во Францию у меня имелось достаточно времени, чтобы поразмышлять о делах своих насущных. Обеды проходили в компании колонистов, многие из которых ехали в Европу по своим делам. Познакомился с одним французским промышленником, который ездил в Америку в поисках поставщиков для своего бизнеса. Я же путешествовал под личиной француза с именем Пьер Ришар, которое взял из своей прошлой жизни. Почему бы нет? Создал же я личину Бельмондо, пусть будет и Ришар. Дополнительные паспорта у меня в саквояже, где устроено двойное дно. Именно там я храню часть денег и документы, чтобы не светиться со своим именем князя Багратиона. Благо в этом времени нет такой процедуры, как просвечивание багажа, провозить можно всё что угодно. Прибыв в порт Сен-Назера выяснил, что здесь имеется железная дорога. С удовольствием купил билет до Парижа, где надеялся встретиться Олегом Шпагиным. Но меня посетило разочарование. Мой помощник выехал в Швейцарию, об этом мне сообщил наш агент, которого я тоже знал. И что делать? Колесить по всей Европе мне не улыбалось. Каких-то горячих вопросов у меня в Европе не было. Точнее были, но решением занимаются мои сотрудники Канцелярии поручений Её Императорского Величества. Прикинул логистику. Как же мне быстрей добраться до столицы Российской империи? Прикидывал по-разному, но остановился на железной дороге. Составил маршрут через Австрию, потом через Польшу до Варшавы. Варшава в это время относится к Российской империи. В общем добирался достаточно долго. Устал от вагонов, железной дороги и прочих прелестей путешествия. Спасало меня то, что по пути я постоянно покупал свежие газеты, мне было необходимо понять, как развиваются события на Дальнем Востоке.