Цикл

Генерал поднял голову и посмотрел в бездонные глаза незнакомца.

– Я хочу жить, – сказал он.

Незнакомец встал и подошел вплотную к Генералу.

– Встань на колени и поцелуй мою руку. Таким образом ты дашь клятву верности до конца дней своих служить мне.

Леонид встал. Он еще раз посмотрел в глаза незнакомца. Теперь он понял, что никогда уже не сможет от них сбежать. Генерал преклонил сначала одно колено, потом другое. И поцеловал руку. В ту же секунду Потемкин потерял сознание.

Очнулся Леонид тогда, когда на улице светало. «Неужели тут всю ночь провалялся?» Воспоминания нахлынули на него большой волной. Немного посидев на земле, отдышавшись, он принял решение выдвигаться. В каком направлении идти, было сложно понять без компаса. Но он решил ориентироваться по солнцу, выдвигаясь на северо-запад. Почти на сто процентов был уверен, что поступает правильно.

Проблуждав по ощущениям около пяти часов, изодранный и обессиленный, он наконец услышал спасительные звуки выстрелов. Видимо, военные тренировались на полигоне. Леонид прибавил шагу и вышел через несколько часов к изгороди, которая окружала полигон. Выстрелы тут же прекратились, как только солдаты заметили нагого окровавленного человека, который махал руками и что-то им кричал. Кто-то из солдат узнал в нем коменданта городка. К подполковнику Бутакову немедленно был направлен посыльный, чтобы сообщить о чрезвычайном происшествии в лагере. Самому Потемкину солдаты выдали одежду и отвезли в госпиталь на обследование.

Глава 35

Повар пришел домой и первым делом бухнулся в кресло. За сегодня на работе умудрились настолько задергать, что он чувствовал себя как выжатый лимон. Число посетителей в лагере росло, а новых сотрудников в столовую не брали. Он замучился просить об этом коменданта. Тот всегда оставался глух к его просьбам. «И как вообще могли принять такого человека на такую должность, – удивлялся повар. – Нужно пойти к Бутакову и разрулить всю эту ситуацию, – подумал он, – иначе так никогда эта проблема и не решится. Мне тоже нужен отдых, в конце концов».

Алмас протянул руку к рядом стоящей тумбочке и достал оттуда стакан и бутылку пятизвездочного армянского коньяка. Хоть в лагере алкоголь был под строгим запретом, в случае повара военные закрывали на это глаза. Подполковник Бутаков позаботился об этом. Алмас никогда не выпивал лишнего, он хорошо знал, что излишне выпитый алкоголь может сделать с человеком. Сегодня всего лишь нужно было снять накопившуюся дневную усталость.

Алмас налил в граненый стакан искрящийся коричневый напиток и залпом выпил его. Живительная влага разлилась по всему телу. Стало как-то приятно и спокойно, мир заиграл другими красками. Он посидел еще немного в кресле, прикрыв глаза, и затем отправился принять душ. В отличие от многих жителей этого лагеря, в его палатке был отдельный душ, большая роскошь. Это показывало, насколько он был важной фигурой. Вкусно покушать любили все без исключения, поэтому жил он не хуже, чем тот же самый Бутаков.

Включив теплую воду и встав под искрящиеся струи душа, он наконец потихоньку начал приходить в себя. Как мало человеку нужно для счастья. Всего лишь полстакана хорошего коньяка и горячий душ. Он стоял под живительными каплями уже довольно долго. Выходить совершенно не хотелось. И тут он услышал, что в комнате кто-то громко кашляет. Алмас выключил душ, накинул полотенце на бедра и, удивленный, вышел проверить, кто же является источником шума.

В темной комнате он заметил силуэт какой-то женщины. Она сидела на его кровати и громко кашляла. Повар включил ночной светильник и обомлел. На кровати сидела его мать. Он не мог поверить своим глазам. Она давно умерла, и вот она сидит на его кровати во плоти.

– Кто вы и что вы здесь делаете? – спросил он, осторожно приближаясь к сидящей.

Та наконец обратила на него внимание.

– Сядь, тварь, и не маячь перед глазами! – Она вскочила с кровати и встала на свои дряхлые трясущиеся ноги. – Сядь, или я за себя не ручаюсь. – В глазах у нее горела ненависть. Она медленно достала из-за спины кожаный ремень с большой бляшкой. У повара перехватило дыхание. Страшные воспоминания нахлынули на него большой волной.

Первый случай, который он мог вспомнить, когда мать избивала его, случился с ним, когда ему было четыре года. Маленький Алмас нечаянно уронил на пол тарелку с едой, и та разбилась. Мать настолько вышла из себя от этого случая, что привязала его бельевой веревкой к горячей батарее. Она трясла перед его лицом ремнем и что-то громко кричала. Дальнейшее было вычеркнуто из его памяти.

В их грязной коммуналке всегда пахло сыростью и плесенью. Отец давно ушел от них, он его даже не помнил. Мать никогда не рассказывала ему об этом. Впрочем, иногда, когда она особенно напивалась, он слышал, что та вспоминала грязной бранью своего бывшего мужа. Мать избивала его снова и снова, по поводу и без. Каждый случай становился все более изощренным, она старалась придумать новые способы физического и морального наказания для сына. Видимо, он видела в нем частицу своего бывшего мужа и всячески отыгрывалась на нем. Позже, по жалобе соседей, его мать признали психически нездоровой, и органы опеки забрали его в детский дом, где он и рос, пока не достиг совершеннолетия. Несмотря на случаи насилия, он до конца ее жизни навещал мать в психиатрической больнице. И несмотря ни на что, он любил ее. Даже такую. Когда она умирала, в ее глазах, как ему показалось, промелькнуло сожаление. Как будто она мысленно просила у него прощения за покалеченное детство.

И вот она стоит перед ним во плоти и крови. Мать подходила все ближе и ближе, угрожающе размахивая ремнем. Повар начал отступать назад, пока не споткнулся о какой-то предмет. Упав на пол, он не смог подняться. Мать уже близко. Страх и нахлынувшие воспоминания сделали свое дело. Он сжался в позе эмбриона, пытаясь защититься от накрывающих его ударов. Мать его била, постоянно наращивая темп, а он ничего не мог поделать. Наверное, он действительно слишком любил ее и давно все простил.

Глава 36

Проведя, как обычно, весь день в играх и общении со своим лучшим другом Алмасом, Казимир, уставший, но довольный, вернулся домой. Дома никого не было. На столе лежала записка от отца и какой-то незнакомый сверток. «Сынок, прости меня, пожалуйста, что провожу с тобой так мало времени, но мне сегодня нужно поработать. Буду утром. Кушай что найдешь в холодильнике. А на столе увидишь сюрприз. Целую, люблю, папа».

Мальчик обрадованно бросился разворачивать подарок. Внутри свертка лежал игрушечный рыжий песик и пульт. Улыбка исчезла с его лица. Зачем папа подарил ему это? Разве собаки не их враги? Он взял игрушку и поспешно закинул ее в шкаф. Глупый поступок, папа. Может, он просто забыл?

Внимание мальчика переключилось на то, чем бы еще занять себя сегодня вечером. Он включил телевизор. По нему показывали только скучные новости.

Послушав немного телевизор, он решился все-таки попробовать еще раз собрать таинственную головоломку. Казимир вынул из ящика черную сферу, сел на пол посередине комнаты и начал усиленно крутить ее в руках. Головоломка была очень легкая для своего размера. Как воздушный шарик. Даже он понимал своим ограниченным умом, что предмет такой плотности и размера не может столько весить. Сделав несколько безуспешных попыток понять, что же все-таки нужно с ней делать, он принял решение отложить ее в сторону. И тут у Казимира возникла мысль. Он неожиданно вспомнил про камушек, который дал ему его новый друг, и его слова: «Запомни, малыш, этот подарок впоследствии очень поможет тебе в решении одной очень интересной головоломки». Мальчик бросился искать его. Он совсем про него забыл! Поиски не заняли много времени, камень нашелся лежащим в кармане штанов. Казимир достал его и стал с интересом разглядывать. Это был твердый и в отличие от сферы увесистый для своего маленького размера предмет. Цвет его был идентичен цвету сферы. Такой же черный и непроницаемый. Он взял сферу в левую руку, а таинственный камушек в правую. Что-то нужно было сделать с ними, как-то объединить. Но как? В голове зашептали голоса. Он уже привык к ним, они часто его навещали теперь, после того случая. Казимир начал водить камнем по сфере. Сначала по часовой стрелке, потом против часовой. Он вертел его по-всякому, и вдруг в какой-то момент камушек провалился в невидимую выемку на головоломке. Казимир от неожиданности выронил сферу из рук. Она упала и завибрировала, начав медленно подниматься над полом в воздухе. Мальчик открыл от удивления рот, продолжая наблюдать, что же будет дальше. Сфера медленно поднималась в воздух. Пространство вокруг нее начало искажаться и сворачиваться. От сферы исходил низкий гудящий звук. Чем выше она поднималась, тем сильнее раздавалось гудение и тем сильнее она вибрировала. Казимир не мог пошевелиться от увиденного чуда. Поднявшись на высоту роста мальчика, сфера загудела невыносимо, и Казимир зажал уши руками. И тут раздался почти беззвучный хлопок, который отбросил мальчика и все стоящие возле него предметы и мебель на несколько метров назад.

Казимир, оглушенный, долго не мог понять, что произошло, пока способность мыслить не вернулась к нему через некоторое время. Сферы нигде не было. Повсюду в комнате лежали хаотично разбросанные взрывной волной предметы. Он поднялся на ноги и отряхнулся. Нужно было идти на новую встречу с таинственным незнакомцем. Он это четко знал. Тот уже ждал его.

Мальчик поспешно собрался и вышел на улицу. Он по-прежнему не мог прийти в себя после произошедшего. Каким-то образом он знал, куда идти. На этот раз его старый знакомый ждал у края кратера. Отец под страхом серьезного наказания запрещал ему даже близко приближаться к кратеру. Видимо, на этот раз придется нарушить это правило. Но сейчас это совсем не волновало его.

Незнакомец стоял у самого края за ограждением. Возле его ног лежал какой-то человек. Приближаясь, в свете луны мальчик с ужасом увидел, что этим человеком был Алмас. Повар лежал совершенно нагой, в скрюченной позе. Голова у него смотрела куда-то в другую сторону от нормального положения. Казимир совершенно четко понял, что тот мертв, как мертвы его обидчики Генка и Санька и как мертва та собака. Чувство радости от встречи с незнакомцем сменили гнев и ярость. Он заплакал и бросился к незнакомцу, тыча в того пальцем и мыча. «Ты это сделал, ты?» Человек у кратера не пошевелился. Вместо этого он принял на себя весь град ударов, последовавших от мальчика. Тот избивал его, ударяя кулаками по лицу и в живот, пинаясь и кусаясь. Лицо у незнакомца было непроницаемо. После нескольких безуспешных попыток повалить его на землю Казимир сел на траву и громко зарыдал. Как? Как такое возможно? Его лучший друг погиб. Тот единственный, кто относился к нему как к своему сыну.

Незнакомец приблизился к рыдающему Казимиру, присел на корточки и обнял того.

– Ну же. Не плачь. Так бывает. – Он поднял голову мальчика, заставив того посмотреть ему в глаза. В этих глазах была одна темнота. – Это было необходимо. Ради твоего же блага.

Мальчик оттолкнул от себя незнакомца. Весь мир обрушился и ушел у него из-под ног.

– Послушай, Казимир. Ты же знаешь, что я твой друг, правда?

Тот промолчал, утирая слезы.

– Я могу сделать так, что он вернется, – прошептал незнакомец.

От этих слов мальчик перестал плакать, вопросительно взглянув на него.

– Да, я обещаю тебе, что смогу вернуть его. Более того. Я могу вернуть тебе разум, и ты сможешь говорить!

Казимир совсем успокоился и вопросительно взглянул на своего собеседника.

– Но от тебя я должен получить согласие. Поклянись мне в своей верности, и я исполню в будущем свое обещание.

В голове у мальчика зашумел хор голосов. Луна скрылась за тучами, и он видел только глаза собеседника, которые засветились белым холодным светом. Незнакомец протянул к его губам руку с надетым на нее золотым перстнем, в который был вставлен черный граненый камень.

– Сядь на колени и поцелуй мою руку. Таким образом ты дашь клятву верности до конца дней своих служить мне.

Поднялся сильный ветер. Из кратера послышался гул. Мальчик присел на колени. Из глаз выкатилась последняя слеза. Он без сожаления смахнул ее и поцеловал руку незнакомца.

– Дело сделано. – Он поднял с колен мальчика и поцеловал того в лоб.

И в ту же секунду Казимир услышал обеспокоенный крик своего отца:

– Казимир! Казимир, мальчик мой, ты где?

Он обернулся и увидел в свете фонарей лагеря снующую фигуру своего отца. Казимир радостно замахал руками, показывая тому, где он находится. Все это сопровождалось громким мычанием. Подполковник заметил мычащую фигуру своего сына у самого края кратера. «Сынок. Что же ты творишь?» Он бросился со всех ног, перемахнув через ограждение и заключив в объятия сына.

– Сынок, я же говорил тебе никогда не подходить сюда. Ну что же ты, мой родной? – От захлестнувших его эмоций у него полились слезы. Он обнял Казимира. – Пойдем скорее домой.

И тут он с ужасом заметил, что неподалеку лежит обнаженное изувеченное тело повара. Он был мертв. Страшная догадка пришла ему в голову. Нужно было срочно что-то делать. «Первым делом нужно уйти отсюда, а потом уже решу». Он осмотрел место вокруг, не осталось ли каких улик. Все было чисто. Бутаков взял за руку сына, и они поспешно направились домой.

Глава 37

«Как же хорошо, черт возьми. Что со мной? – думал Кирилл, валяясь на кровати. – Неужели это то самое чувство, о котором столько судачат люди на каждом шагу? Подлинное истинное счастье». До конца контракта оставалось всего ничего. Но теперь он поймал себя на мысли, что ему совершенно не хотелось улетать домой. Ведь теперь здесь рядом с ним есть она. Как же переменчива жизнь. В конце туннеля наконец появился свет. «Может, не зря все эти испытания? Нет худа без добра, правильно говорят, – думал он. – А от таких моментов еще больше начинаешь ценить свою жизнь».

Пора было собираться на завтрак. Ольга ушла час назад, но до сих пор в воздухе витал стойкий запах ее духов. Кирилл неспешно привел себя в порядок и вышел на улицу. Однако сегодняшний день омрачился жуткой новостью. Все в столовой только и обсуждали ее. Недалеко от лагеря случайный свидетель нашел изувеченное тело. На этот раз жертвой оказался добродушный, всеми обожаемый повар Алмаc. Рассказывали, что он лежал около края кратера в скрюченной позе эмбриона, совершенно нагой. Голова у него была развернута на сто восемьдесят градусов от естественного положения, как у предыдущей жертвы. На всем теле краснели продольные и поперечные рубцы, видимо, кто-то его жестоко избивал. Смерть была ужасная, он, по всей видимости, долго мучился. В лагере поднялась паника. Две загадочных смерти за такой короткий промежуток времени – это уже слишком.

На место происшествия сразу прибыли военные, которые оцепили периметр. За сто метров уже не подпускали посторонних. На место событий весьма оперативно доставили ближайшим вертолетом новую комиссию для расследования причин несчастного случая. Однако те не провели даже часа, собрали свои вещи и улетели с тем же вертолетом.