Горизонталь

– Я не на Луне вообще-то был.

– Ну мало ли. Так вот, сейчас до хрена таких развелось.

– Как мэр?

– Да баб этих, которым принц нужен. Чем смазливее мордашка, тем туже кошелек просит.

– Я бы вообще все эти институты позакрывал, чтобы не было этих умниц. Дело бабы – рожать и вести хозяйство. На кой ей эти умные книжки? Мужик в доме должен быть главным. Как сказал, так и будет.

– Ну ты не пыли. Пед закроют если, то и студенточки все разъедутся. Чутка-то оставить надо. Пока молодые, их и потараканить можно несмышленых. Симпотные ж потом в Москву уезжают за своими олигархами. Одни страшилища остаются.

– Вика тоже страшилище? – насупил брови Санёчек.

– Да ж разве я своему лепшему корешу страшную бабу подгоню? Норм она.

– А чего не уехала?

– Так батя у нее из буржуев, со шмотками магазин в центре, она там, кстати, и работает торгашкой.

– А на кой училась в педе, если торгашкой стала?

– Да я почем знаю, чего пристал как банный лист к жопе? Приедем, сам у нее и просишь.

– Тоже надо рвать отседа! – почесал свою лысую голову Санёчек. – В Москву! В Москве сейчас все бабки. Общался с одним. Такие вещи рассказывал. Москва – сила! Там жизнь! А тут… Э-э-э-эх! – он цыкнул через щербинку в зубах в окно. – Что это за жизнь такая: если у тебя магаз со шмотками, то ты уже буржуй? Жалкий коммерс и все! В Москву надо рвать, я тебе говорю, чтоб мимо Кремля на «гелике» рассекать да с телками дойными по кабакам шарахаться.

– Не люблю Москву! Сраный человейник! Все бегут куда-то. Опаздывают, че ль? И цены там, как по курсу золота. Вот у нас другое дело. Конь мой верный подо мной, – Кузьма погладил руль, – сэм дешевый, а баба всегда найдется. Да и работенка по наши светлые головы: хочешь – в охрану иди, хочешь – грузчиком, выбор есть всегда.

– Дурка, – захохотал Санёчек, – а ты в Москве-то был хоть раз?

– По телику видел, не понравилось!

– Не знаешь, а уже не любишь.

– Слы-ы-ы-ышь, я-то хоть по телику видел, а тебе вообще какой-то хлыщ пурги намел. У кого еще правда, а?

– Ты че, епт, – Санёчек замахнулся на Кузьму, – попутал, шоль? Я за тебя срок мотал, а ты тут тявкать на меня вздумал?

– Да все-все, не пыли! Чего ты по серьезке-то? Я ж по приколу!

«Жигуль» с ручником зашел в поворот частного сектора, распугав всех гусей, и тормознул у обшарпанных зеленых ворот с советской звездой. Рядом стоял красный «Иж» с люлькой.

– Малой уж тут.

– Это ему сколько уже?

– Девятнадцать.

– Вырос, шоль, шкет?

– Ага, зазнается только иногда, воспитывать надо, но я воспитываю. Батя ж у нас редкий гость.

– У тебя он хотя бы есть, а мой-то сквозанул давненько. Я его толком и не помню.

– Ну, тут уж как кому повезет. У кого-то вон вообще лет на двадцать заехал. Он как бы в теории есть, а на практике кукиш с маслом, а не папенька. Еще и передачки ему таскай. Или по дурке замесил пятерых, а теперь слюни пускает под препаратами. На кой он вот такой вообще нужен? Так что, считай, свезло тебе!

– Тебя послушать, я прям в лотерею выиграл.

– Не нагнетай, кутить приехали. Слышишь, девки визжат, сейчас так жиранем, как никогда не жировали.

– А чего за хата? Кто хозяин? – поинтересовался Санёчек.

– В любой дачной тусовке, знаешь, что главное?

– Че?

– Чтоб она была не твоя! – заржал Кузьма.

– А если по серьезке?

– Невесты твоей.

– Батя ее в натуре буржуй?

– Это деда! На прицепном заводе работал, тогда и дали. Еще в Союзе. Сейчас-то хоромы такие хрен укупишь, а тут два этажа, банька, милорд, одним мешочком золота не отделаешься. – Кузьма немного задумался и продолжил. – Вагонами воровать надо, Санёчек, чтоб такое сейчас осилить. У нас же как: кому за таз трешку дают, а кому-то за золота вагоны – место в Госдуме.

– Так вот и надо было вагонами воровать, тогда бы, глядишь, меня и не закрыли. Дали бы, кому надо, на лапу, и все – расход, а то за пять полторашек – два года. Это куда вообще? Я ж половину даже не успел допить, зато отмотать до звонка – как здрасти!

– А чего по УДО не вариант было выползти?

– Щелкнул там одному, а он жалиться, падла… Ты че, епт, где я и где хорошее поведение?

Пацаны дружно расхохотались.

Ворота отворила девица годов двадцати с небольшим. Не худая, но и не толстая, пропорционально фигуристая. Из нее бы вышла крепкая доярка при родословной похуже. На мордашку вроде ничего. Главное – зубы ровные. Зубы вообще всю картину делают. Бывает вот, девица хороша собой, а рот откроет – там конь ретивый аль заяц. Виктория широко и ехидно улыбалась. Какая-то фуфайка закрывала все ее одеяние, оставив для взора лишь синяки на ногах. Галоши дополняли сельскую красоту.

– Это, шоль, твоя Вика? – явно с вызовом отметил Санёчек.

– Ну да. Зачетная?

– Чего это вид у моего подарка не презентабельный. Я хочу посмотреть всех. Покажите мне всех баб!

– Ленточку на голое тело повязать, че ль?

– Было бы неплохо! Всем!

– Ее еще и прибалтывать замучаешься.

– Вот те нате! Встретил друга, называется, который за тебя срок мотал.