Под знаком Черного Арахна

– Наверное, – Сергеевич, – осторожно уточнил Алексей, который уже, впрочем, несколько привык к экзотике имен, которые некоторые местные жители, ничтоже сумняшеся, присваивали своим отпрыскам. Он вспомнил свое отетерение, когда один из вольнонаемных базы представился Нельсоном, а другой – Пушкиным.

– Нет-нет, именно – Сережаевич, – расхохотался Генрих, – папу звали – Сережа. Ну, и в паспортном столе заморочивались не долго. А меня хотели назвать Гарегином, в честь деда, – наше исконно армянское имя, но мама настояла именно на Генрихе, в честь Гейне. Она у меня – филолог. Дед до сих пор обижается.

– Дед? – удивился Строков, – А сколько ж ему лет?

– А кто ж его знает, – пожал плечами Генрих, – родился, судя по всему, в Первую мировую. А тогда армянам было не до записи новорожденных, турки вырезали целые деревни. Так что дедушке – под сотню. Живет в горах, ест козий и овечий сыр, не откажется и от хорошего шашлыка, пьет вино, чачу. А вот табак и коньяк и на дух не переносит.

Историк оказался прекрасным рассказчиком, и полутарочасовый путь до Эчмиадзина промелькнул незаметно.

– А вот и «место сошествия Единорожденного», так с армянского переводится Эчмиадзин, – заметил Генрих, входя с друзьями на территорию древнего собора. – Здесь, по легенде, Христос сошел с неба с огненным молотом в руках и указал место для постройки собора. В 303 году, на месте древнего языческого храма, и была заложена церковь. Здесь – резиденция армянского патриарха – католикоса всех армян. Ныне это – Гарегин Второй. А вон там, подальше – его дворец. А у входа в резиденцию католикоса, видите, – «ворота Трдата». Хотя они многократно перестраивались, но в их основании сохранились каменные блоки IV века. Полагают, что на месте этих ворот размещался дворец армянских царей.

Экскурсия продолжалась несколько часов. Осмотрели и музей, и древние хачкары (каменные стелы с резным изображением креста, – Авт.). В том числе, и, установленный недавно, современный хачкар – жертвам геноцида 1915 года. А в конце Генрих познакомил их с одним из местных священнослужителей, своим дальним родственником. Сурового вида старец внимательно осмотрел гостей. Надолго задержал взгляд на Строкове, спросил:

– Русский? Крещен?

– Украинец, одессит. Крещен, – кратко ответил Алексей, несколько удивленный повышенным вниманием к своей особе.

– А, – русский, украинец, да какая разница? – махнул рукой священнослужитель, еще раз всмотрелся, – вот аура у тебя необычная. Будешь дома, зайди в церковь, где крестили. К батюшке обратись, да и не к этим вашим современным, толстомордым. Найди достойного, пусть поговорит, выслушает тебя. Странно, очень странно…

Ретроспектива – 1.

Сатурн, борт космолета «Скорпион», 2001 год по земному исчислению.

Вот уже несколько лет, скрываясь от любопытных взглядов землян в кольцах Сатурна, космический крейсер-лаборатория из далекого созвездия Центавра вел напряженную поисковую и научно-исследовательскую работу на третьей планете Солнечной системы. Объектом исследования она была выбрана отнюдь не случайно, – лучшие Аналитики центаврийцев, после многолетних споров, обработки первичных данных на мощнейших компьютерах, пришли к единодушному мнению, что Земля, как называли ее аборигены, является наиболее перспективной целью экспансии Блистательной Империи на ближайшие столетия.

Тим Рар, Капитан-Аналитик крейсера, задумчиво потер голову верхними конечностями. Экспедиция, успех которой, казалось бы, был предопределен, ныне находилась на грани провала. Преодоленные более четырех световых лет, огромные ресурсы, затраченные на ее снаряжение, – все Черному Арахну под хвост! Кто бы мог подумать, что на этой планете эволюция пошла по странному пути и вместо того, чтобы выбрать в качестве венца творения паукообразных, остановила свой выбор на этих странных существах. Капитан возмущенно сжал все свои восемь конечностей в один кулак. Черный Арахн бы побрал этих четырехногих!

Каждую декаду космический челнок центаврийцев посещал Землю и доставлял оттуда образцы флоры и фауны. Что касается фауны, то упор в самом начале, был, естественно, сделан в пользу паукообразных. И что же? Тим Рар не мог сдержать возмущения, – ни один из более 60-ти тысяч существующих и исследованных земных восьминогих по своему интеллекту и не приближался к уровню этих четырехногих уродов. И, естественно, не мог поддержать в полной мере экспансию на планету своих собратьев из Центавры.

Все усложнилось. Вывод Имперского Аналитического Центра, куда постоянно поставлялась информация с корабля-разведчика, был однозначен, – ставку придется делать на коллаборационистов из числа четырехногих. Так называемых гомо сапиенсов.

Но и тут центаврийцев ожидало разочарование, – ни один, из более чем тысячи изъятых с планеты землян, не был в полной мере восприимчив к гипновоздействию, их мозг неизменно отторгал чужеродные импланты. Более того, – тут Капитан вспомнил с каким омерзением и страхом эти четырехногие реагировали на появление перед ними членов экипажа «Скорпиона». Причем, – и самцы, и самки. Какие уж тут союзники…

И это при том, что военный вариант экспансии исключался. По мнению самых маститых Аналитиков, земляне, несмотря на значительно более низкий уровень вооружений по сравнению с центаврийцами, могли оказать серьезное сопротивление захватчикам. И что самое странное, они, несмотря на то, что веками в перманентных войнах истребляли друг друга миллионами, могли (во всяком случае, так считали лучшие умы паукообразных) перед лицом внешней угрозы объединить свои усилия и тогда… Ядерное оружие, Черный Арахн их побери, – Тим Рар вспомнил, что оно сделало с его родной планетой. Спасением для цивилизации Арахнов могла стать Земля, с ее еще пригодными к существованию природными условиями, ресурсами и многими миллиардами потенциальных рабов. Планета, не тронутая боевым атомом.

Капитан нажал кнопку на консоли управления, и в центр управления, громко стуча конечностями, вбежал Низший, в знак повиновения прижался к полу. С отвращением глядя на него, Тим Рар каркнул:

– Данные по последней группе этих уродов, быстро! И начальника лаборатории!

– Есть, краг, – посыльного как ветром сдуло.

Через несколько минут в центр вразвалочку, качаясь на тонких ногах, вошел Главный Лаборант с папкой файлов под мышкой. Тим Рар терпеть не мог этих высоколобых ученых из числа островных арахнов, но без них – никуда!

– Докладывай! Что нового?

– Кое-что есть положительное, – промямлил Лаборант, старательно избегая почтительного обращения «краг» к этому тупому вояке, непонятно каким образом ставшим Капитаном-Аналитиком самого современного космического крейсера Блистательной Империи, – образец номер 1213 не отторг наши импланты.

– И ты молчал? – взревел Тим Рар и, с трудом обуздывая желание ударить подчиненного ядовитым хвостом, приказал, – подробный доклад мне на стол!

Глава 4

Украина, Одесса, 2012 год.

Андрей Петрович уже заканчивал сбор айвы в своем небольшом садике, когда услышал позади себя быстрые шаги жена. Оглянулся. Несмотря на свои 60 с гаком, загорелая Елена Семеновна передвигалась быстро, да и выглядела вовсе не по-старушечьи. А ведь в 96-ом московские врачи, в том числе, и маститые, и гроша ломаного за ее жизнь не давали. Редкое заболевание легких… Только один, убеленный сединой, но обойденный научными степенями, терапевт еще старой довоенной школы посоветовал: «Везли бы вы ее к морю, зачахнет она здесь, в Москве». Решение было принято быстро, – ехать в Одессу, родной город Строкова. Но садиться на головы родителей, которые жили в двухкомнатной полуразвалюхе на Молдаванке было негоже. Довольно быстро был найден вариант размена: 3-х комнатная московская квартира – на одесскую «двушку» с довеском в виде небольшой дачи под Одессой.

На несколько месяцев растянулась процедура увольнения в запас самого полковника Строкова, который занимал в Управлении военной контрразведки ФСБ далеко не последнюю должность. Сложнее было решить вопрос с близнецами, которые в этом же году заканчивали среднюю школу, – тройня в семье Строковых родилась в 1979 году. Старший на несколько минут других, альфа-близнец, Алексей бредил военной карьерой и готовился поступать в Московское училище, бэта-близнец, Анна уже видела себя студенткой престижного МГУ, и только самый младший, Виктор готов был ехать куда угодно, лишь бы там был технический ВУЗ. Альфа-, бэта– и гамма– близнецами своих отпрысков старшие Строковы называли вначале шутя, но детям это понравилось, и со временем, обращаясь друг к другу, они стали избегать полных имен.

Проблему помогла решить бездетная сестра Андрея Петровича, Геля, которая с удовольствием приютила двух племянников в своей квартире, а младший, Виктор, отправился с родителями в родной для многих поколений Строковых приморский город. Близость моря, ежедневные прогулки к нему совершили чудо, – Елена Семеновна, практически, забыла о своем недуге. А когда, спустя несколько лет, они поселились окончательно на даче, оставив Виктору свою квартиру, всерьез увлеклась своим огородом и садом. К ней с удовольствием периодически присоединялся и муж, который продолжал возглавлять службу безопасности одной из одесских фирм, и почти ежедневно отправлялся в город на своем, видавшем виды, но тщательно отреставрированном, «Форде Таунусе».

Жена подошла к Строкову с пучком зелени в руках, которую впопыхах забыла оставить на веранде:

– К нам едет Виктор, через пару часов будет.

– О, это хорошо! Как раз к обеду! Чем кормить будем?

– Ну, у нас запекается курица, сделаю пюре, будут салаты и пирожки с творогом. А на ужин, если он останется, что-нибудь придумаем.

– Если останется на ночь, это хорошо, пообедаем по полной программе!

– Ага, знаю я вашу полную программу! Тост за тостом, а ему завтра – за руль. Да и тебе уже пора подумать о своей печени и поджелудочной, – и Алла Семеновна побежала на кухню.

Уже в 13 часов «Форд Фокус» Виктора въезжал во двор. Первым из машины выпрыгнул Стронг, который обожал поездки на дачу и не только из-за вкусностей, которыми его там с любовью потчевали. Освободившись из объятий хозяев, миттельшнауцер побежал нюхаться с огромным котом Фунтиком, который весил ну никак не меньше полупуда. Их отношения были, в основном, дружественными, но, периодически, пес должен был подтверждать свой статус почетного гостя. Поприветствовав кота, Стронг бросился оббегать участок, щедро метя свою территорию.

Поцеловав мать и пожав руку отцу, Виктор отправился мыть руки, – порядок у Строковых не менялся в течение всей их совместной жизни: сначала гость должен быть накормлен, а затем можно было переходить и к другим вопросам.

Во время вкусного обеда, сопровождаемого дегустацией молодого домашнего вина, Елена Семеновна пыталась вызвать сына на откровенный разговор по самой животрепещущей для нее теме, – когда уж гамма-близнец, наконец, женится. Виктор отшучивался, ссылаясь на незамужнюю, старшую его аж! на две минуты, сестру Анну. После обеда Строков младший предложил отцу прогуляться по саду:

– Есть разговор, надо посоветоваться, – затем, уже выйдя из дома, протянул Андрею Петровичу, найденный накануне в своей квартире, миниатюрный приборчик, – Как ты думаешь, что это такое? Нашел у себя в спальне.

– Ну, надо бы показать экспертам, – внимательно рассмотрев находку, заметил отец, – так, навскидку, учитывая месторасположение прибора, можно предположить, что это «жучок» какого-то нового поколения. Во всяком случае, мне ничего подобного в моей практике не попадалось.

– Я немного в нем поковырялся, это, скорее всего, какой-то излучатель.

– Излучатель? Ну, надо же! И что надо излучать на инженера, пусть даже, главного конструктора? Вы для «оборонки» там ничего не строите?

– Да нет, хотя сейчас работаем над довольно странным заказом.

– А ничего необычного в последнее время у тебя в жизни не происходило? Ты хоть и бываешь у нас нередко, но всегда на вопросы отвечаешь своим обычным: «Да все нормально!».

– Да ничего особенного, рутина. Вот, разве что, – Виктор рассмеялся, – уже пару месяцев снятся пауки, причем, не наши, земные, а какие-то огромные, инопланетные, что ли. И вкратце рассказал отцу содержание снов.

Против ожидания, Строков старший отнесся к рассказу сына вполне серьезно. Подумав, предложил:

– Ты оставь эту штуку мне. Воспользуюсь старыми связями, отдам на экспертизу. Думаю, через пару недель что-то прояснится.

Вторую половину дня Строковы в полном составе провели в саду и огороде, убирая остатки урожая и перекапывая землю. Стронг и Фунтик активно «помогали» хозяевам, носясь друг за другом и разбрасывая собранные кучи листьев.

Наутро, в понедельник, отец и сын, каждый на своей машине, отправились в город. Заехав в офис и уточнив обстановку, Андрей Петрович отправился в парк, где была накануне назначена встреча с бывшим подчиненным. Пути Строкова и тогда еще старшего лейтенанта Осипенко пересеклись еще в советские времена, когда молодой офицер начинал службу в особом отделе КГБ одной из мотострелковых дивизий Закавказского военного округа. Начальником этого отдела был тогда Строков. Сейчас же, уже полковник, Осипенко занимал ответственную должность в Службе безопасности Украины.