Проклятая гора

Сыщики решили понаблюдать за отпущенным Сазоновым, но он целыми днями пропадал у Кирюшиной, изредка выходил по своим делам, но вскоре возвращался. Проследив за ним без толку целую неделю, оперативники сняли «наружку».

6

Прошло два месяца. За это время у оперативников не появилось никакой информации по делу о трупах, обнаруженных на Чочур-Муране. Между тем скандал, разразившийся в связи с этим дерзким и вызывающим преступлением, разгорался все сильнее с каждым вновь совершенным убийством.

Женщины, потерявшие своих близких людей, объединившись в общественную организацию, стали требовать от властей немедленного прекращения разгула преступности.

Из-за этого убийства на Чочур-Муране под министром внутренних дел впервые зашаталось кресло. Однажды президент, вызвав его к себе, сказал, указывая через окно на митингующих женщин:

– Смотри, это твоя заслуга, что преступники обнаглели, убивают средь бела дня. Не можешь навести порядок – так и скажи, примем меры без тебя!

Такая оценка работы милиции со стороны президента была сродни вручению черной метки.

Министр был до мозга костей настоящим милиционером. Отдав всю свою жизнь служению милиции, он, конечно, приобрел не только друзей, но и врагов. Его многие боялись, многие ненавидели, но большинство все же уважали как настоящего генерала – неподкупного, бескомпромиссного, честного. Он был до фанатизма требователен к себе и к подчиненным, скуп на похвалу и однажды на День милиции, вручая наградные часы Димову, отметил, что перед ними стоит сыщик, для которого практически нет нераскрываемых преступлений. Все немало удивились словам генерала, который никогда никого так прилюдно не расхваливал.

Владлен чувствовал, что министр в глубине души надеется на него, что он со своими ребятами раскрутит это дело, хотя, как умный человек, очевидно, понимает, что это уже не меняет дела – его время уходит, приходят другие люди, может быть, менее компетентные и профессиональные, но отвечающие новому веянию времени.

Однажды некий высокопоставленный сотрудник министерства, зная, что у генерала начались проблемы, и желая ему угодить, нелицеприятно отозвался о женщинах, устраивающих митинги против преступности. Министр не дал ему договорить, отрезав жестко:

– Иди и будь вместо кого-нибудь из них, кто потерял самое дорогое на свете. Посмотрим, как ты запоешь! Им помочь уже ничем нельзя, хотя бы раскрой одно из этих дел!

Поэтому Владлен с коллегами крутились сутками, чтобы найти хоть какую-то зацепку в этом громком деле, но все напрасно.

Федеральная служба безопасности, обеспокоенная тем, что движение женщин против разгула преступности могут оседлать какие-нибудь иностранные грантодатели в целях политической борьбы, с головой окунулась в поиск убийц с Чочур-Мурана, но быстро поняла, что банальная уголовщина не их профиль. Несчастным и убитым горем женщинам было не до зарубежных спонсоров.

Так появился самый главный «глухарь» конца двадцатого столетия, круто изменивший жизни многих людей и значительно перекроивший кадровый ландшафт министерства внутренних дел.

Это убийство стало пощечиной, нет, не пощечиной, а ударом под дых всей милиции, не сумевшей вовремя изобличить преступников, бросивших ей наглый и кровавый вызов. Милицию обвинили в бездействии, в потакании преступникам и в беззубости. Теперь раскрытие этого чудовищного преступления являлось делом чести для всей правоохранительной системы республики.

Однажды Владлен, проезжая по шоссе, в просвете между высоких сосен увидел вершину горы Чочур-Муран и повернул в ботанический сад. Он долго стоял у подножия горы, тихо разговаривал с ней, пытаясь дойти до страшной тайны, так строго хранимой ею.

Гора разбушевалась

1

Наступил октябрь. Весть об обнаружении трупа на Чочур-Муране Владлен воспринял с тревожным предчувствием в сердце. Они с Кокориным немедленно выехали на место происшествия. Труп лежал скрючившись, словно еще не родившийся ребенок в утробе матери. Со стороны живота и груди одежда намокла от крови, скорее всего, там имелись раны. Темный цвет лица, характерный нос, густая растительность на теле выдавали в человеке выходца с Кавказа. Проверив карманы его одежды, Анатолий не нашел никаких документов, удостоверяющих личность. Прибывший судебный медик указал предварительную причину смерти неизвестного – колото-резаные ранения грудной клетки. Когда труп увезли в морг, Владлен и Анатолий, оставшись вдвоем, еще раз осмотрели местность, но ничего интересного не обнаружили.

– Как думаешь, Анатолий, – обратился Владлен к Кокорину, – связь какая-никакая с убийством Алексеева и Попова может быть в конкретном случае?

– Только то, что труп подкинули к горе. В остальном – полностью несхожее по почерку убийство. – Анатолий озвучил мысли самого Владлена. – Надо бы установить его личность. Тогда только сможем что-то сказать.

На этот раз на пропускном пункте ботанического сада никого не было, поэтому оперативники сразу направились в морг, где их встретил санитар Костик, он же Константин Сергеевич Прихлебов, человек со странностями в голове, но всеми уважаемый за усердие в работе. Он работал в морге уже больше пяти лет, но опера не припомнили бы и дня, когда он не был бы под градусом. Костик работал четко и быстро, движения его были легки и непринужденны, а то, что он слегка выпивший, выдавал только свежий запах спиртного изо рта.

Был случай, когда один оперативник пришел к судебным медикам, те как раз отмечали какой-то праздник и пригласили его за стол. Среди разнообразных блюд на столе была свежезамороженная печень жеребенка, и присоединившийся, уплетая за обе щеки этот деликатес, имел неосторожность спросить, откуда он.

– Так с морга, там этого добра хватает, – не моргнув глазом, ответил Костик.

Оперативник с полным ртом выскочил на улицу и уже не вернулся за стол.

– О, какие люди к нам пожаловали, – встретил Костик вновь прибывших. – Знаю, знаю, трупец давно поджидает вас! Скажу сразу, он немного подмерзший, пока что пальчики откатывать невозможно.

В свое время оперативники подарили Костику принадлежности для дактилоскопирования, научили, как ими пользоваться, и он иногда сам снимал отпечатки пальцев у трупов, за что был у сыщиков в большом авторитете и этим очень гордился.

– Костик, нам утром нужны отпечатки пальцев сегодняшнего трупа. – Анатолий обнял санитара за плечи. – Будь добр, поторопи его, чтобы он быстрее отошел. Очень срочно нужно!

– Если очень срочно, то потороплю его теплой водичкой. – Костику льстило, что его просят такие известные сыщики. – До вечерочка отогрею пальчики и откатаю. Пойдет?

– Еще как, – обрадовались оперативники, – ты настоящий друг! Попозже заскочим, заберем карту.

Как и было обещано, вечером Анатолий заехал в морг и получил у Костика отлично снятую дактилоскопическую карту неизвестного трупа. Вместе они еще раз осмотрели труп, но ничего интересного дополнительно не обнаружили.

– Вскрытие трупа когда планируется? – спросил Анатолий у Костика.

– Завтра с утра, – ответил санитар, дыхнув на Анатолия свежим запахом спирта. – От вас кто-нибудь будет присутствовать?

– Я и буду, – ответил Анатолий, прощаясь с Костиком.

На следующий день после обеда Анатолий, побывавший в морге на вскрытии неопознанного трупа, отчитывался Владлену:

– По отпечаткам пальцев он у нас не проходит, дактилоскопическую карту надо отправлять в Москву – пробивать по центральной базе данных. Труп очень похож на ранее судимого, весь напортаченный (татуированный). Я только что с морга: у него всего один ножевой удар со стороны груди – точно в сердце, работал явно профессионал.

Опытные оперативники по характеру ножевых ранений в общих чертах представляют, какого преступника надо искать. Если на теле множество, до нескольких десятков, неглубоких ножевых ранений, то внимание следует обращать на подростков и женщин, если же пять-шесть глубоких ран – на мужчин: друзей, компаньонов, собутыльников и прочих. Одиночный удар в сердце говорил операм о том, что тут не бытовуха, а серьезное убийство, совершенное опытным преступником. А то, что преступник пытался спрятать труп, наталкивало на мысль, что жертва хорошо знакома с убийцей. Именно так происходит в большинстве случаев, хотя бывают и исключения.

Однажды опера задержали крохотную женщину, которая одним ударом ножа отправила на тот свет своего сожителя, крупного и физически очень сильного человека, оставив его умирать на улице. Чтобы раскрыть это убийство, было выработано несколько версий, ни в одной из которых в качестве исполнителя не рассматривались женщины или подростки. Отработав все версии, озадаченные опера вернулись к первоистокам преступления и нашли свидетельницу, перед которой исповедовалась сожительница убитого. Увидев милиционеров, бедная женщина промолвила:

– Я устала ждать, когда вы меня схватите, а то всё ходите и ходите вокруг да около. Спросили бы построже – сразу бы все рассказала.

Опера, измученные поисками матерого убийцы, только руками развели.

– Завтра в Москву летит опер Семенов, передай ему отпечатки пальцев, – приказал Владлен Кокорину. – Пусть лично заскочит в МВД и сделает все возможное и невозможное, подарит там конфет, шампанское, что ли, девчонкам из информационного центра, чтобы без очереди пробили наш труп по базе данных. Если к ним обратиться официально, то только через месяц получим данные, а время не терпит.