– Ксения, постарайся воссоздать картину последнего разговора с мамой, – попросил сыщик. – Припомни каждое ее слово, каждый намек, каждое высказанное опасение, одним словом, все, что она тебе сказала, не упуская никакой мелочи.

– Да что сказать-то? – призадумалась девушка. – Разговор был как разговор, она не говорила, что ее жизни угрожает опасность, не высказывала и не намекала о каких-то проблемах, которые возникли у нее, наоборот, радовалась, что скоро выкупит квартиру у арендодателя.

– Насчет арендодателя: мама не говорила, что сын этой Бредихиной приходил к ней, или же она подозревала, что в ее отсутствие кто-то посещает квартиру?

– Мама еще полгода назад говорила, что сын этой Бредихиной прописан в арендуемой ею квартире, и что он выпивает и надо бы его выписать, как только она выкупит квартиру, но ни разу не говорила, что он или кто-то другой посещает ее.

– Насчет ключей ничего не говорила? У кого хранились дубликаты?

– Нет, про это она ничего не говорила.

– Где она хранила выручку с торговли?

– Не имею представления.

– По самым скромным подсчетам, за все время, когда была в Якутске, твоя мама заработала сорок тысяч долларов. При обыске мы их не нашли.

– На знаю, где она могла их хранить, – всхлипнула девушка, вытирая катившиеся по щекам слезы. – Украли, наверное.

– Какие у нее были отношения с Михайловым?

– Прекрасные. По просьбе Свиридова он отпускал ей товар без дополнительной наценки.

– Со Свиридовым мама общалась по телефону?

– Не знаю. Наверное, разговаривали, но мама скрывала от меня свои отношения с ним.

– Ксения, время позднее, на этом пока закруглимся, – закончил беседу сыщик. – Где будешь останавливаться? В гостинице?

– В гостинице дорого, – покачала она головой. – А нельзя ночевать в квартире у мамы?

– Почему нельзя? Просто я подумал, что тебе будет боязно там спать. Я дам тебе ключи, один замок испорчен, а два – исправные.

– Этот замок испортил преступник? – испуганно спросила она.

– Нет, замки были открыты родными ключами, мы их не нашли. Злоумышленники закрыли дверь только на один замок, его взломал слесарь по нашей просьбе.

– Да, буду ночевать у мамы, – твердо заявила девушка.

– Там такой кавардак, заодно и приберешься, осмотр квартиры мы уже провели – сообщил ей сыщик. – Сейчас наш водитель довезет тебя туда.

Оторвав клочок бумаги от газеты, Власич написал свои данные и протянул девушке:

– Звони в любое время дня и ночи. А завтра я за тобой заеду, чтобы поехать на рынок – покажу хозяйство мамы, чтобы ты его приняла и распорядилась по своему усмотрению.

Зайдя в квартиру, увидев царящий кругом беспорядок, девушка закрыла лицо руками и выдохнула:

– Мамочка, что с тобой сделали?!

Ксения стала плакать, водитель терпеливо ждал, когда она успокоится и объяснил, держа в руках ключи от квартиры:

– Ты видела, как я отпер верхний и нижний замки. Средний замок сломан, ты им не пользуйся.

– Я это поняла, – кивнула она. – Средний замок буду менять.

Эти сутки, с момента получения тревожного известия в Иркутске, и до окончания разговора с оперативником, она много думала, строя всевозможные догадки, что же могло случиться с родным человеком, но, когда перед ней открылась дверь квартиры, где жила мама, она окончательно уверилась, что ее нет в живых, что надеяться больше не на кого, надо взять все в свои руки. Поэтому вопрос о замке она восприняла как хозяйка дома. Еще в эти минуты она решила, что останется в Якутске и продолжит дело, которым занималась ее мама, так как в Иркутске ей заниматься было нечем, ее ждала безработица.

– Ну я пошел, – вздохнул водитель, испытывая сочувствие к несчастной девушке. – Спокойной ночи.

Когда водитель открыл дверь, с той стороны кто-то вскрикнул от боли и перед ним предстала женщина с расширенными от ужаса глазами, которая держалась за висок. Она, очевидно, приложила ухо к двери и, когда милиционер неожиданно открыл ее, женщина получила удар дверным полотном. Увидев перед собой не менее опешившего человека в милицейской форме, она, продолжая держаться за висок, виновато залепетала:

– Это я, соседка. Услышала, что кто-то ходит у Симы, и решила, что она вернулась домой.

– Как тебя зовут, соседка? – хмуро спросил милиционер. – Не сильно стукнуло?

– Ничего, ничего, все нормально. Меня зовут Хромова Вероника Любомировна, живу через стенку.

– Вы и есть тетя Вероника? – выглянула из-за спины милиционера Ксения. – Мама про вас рассказывала, да и мы с вами пару раз разговаривали по телефону.

– Вот и познакомились, – буркнул милиционер. – Я пошел, а вы тут разберитесь.

Проводив милиционера растерянным взглядом, женщина обратилась к девушке:

– Получается, ты Ксения? Когда приехала?

– Сегодня вечером. После допроса милиционеры привезли меня сюда.

– Ксюшенька, пойдем ко мне, – предложила соседка, – попьем чай, поговорим, вспомним маму.

– Спасибо, тетя Вероника, я буду прибираться, – отказалась она. – Как-нибудь потом поговорим.

– Ладно, потом так потом, – понимающе кивнула соседка. – Тебе помочь с уборкой?

– Нет, сама управлюсь.

– Ну, спокойной ночи, – попрощалась женщина. – Всегда обращайся, если что будет нужно.

– Спасибо, тетя Вероника. Спокойной ночи.

Ксения, закрыв дверь на два замка, оставила ключи в замочной скважине, повернув их на пол-оборота, как ее научила в Иркутске подруга, чтобы никто не смог путем подбора ключа проникнуть в квартиру, а такие предосторожности были не излишними, ведь таким способом в городе убили нескольких женщин.

Закончив с уборкой, в три часа ночи она выключила свет и легла на диван в зале. Спать не хотелось, она думала о матери, счастливом детстве, пляжах Черного моря и сладких-пресладких арбузах с дынями, которые они ели по утрам, о появлении брата Юрика, об учебе в школе и в университете, о любимом когда-то отце, который теперь стал ненавистным и чужим ей человеком…

Вдруг девушка услышала скребок в прихожей. Она приподняла голову – шум был слышен со стороны двери, словно кто-то пытается подобрать ключ к замку. Моментально покрывшись холодным потом, она, превозмогая страх, окутавший все ее тело, на цыпочках подошла к двери и убедилась, что с той стороны пытаются открыть замок. Постояв в замешательстве, она стукнула кулаком по двери и крикнула:

– Кто там?!

Шум сразу же прекратился, Ксения приложила ухо к двери и услышала быстро удаляющиеся шаги.

Ее охватила паника, она не знала, что делать в этом случае, ведь ее никто не предупреждал, что ночью к ней могут наведаться лица, которые, возможно, причастны к исчезновению ее матери. Девушка боялась включить свет и в темноте лихорадочно соображала, какие шаги предпринимать, ведь преступник может вернуться обратно. Вдруг вспомнила о записке оперативника и, быстро нащупав на вешалке сумочку, открыла ее и суматошно стала искать спасительную бумажку. Обнаружив ее, пошла на кухню и, чиркнув спичкой, прочитала вслух:

– Власич Анатолий Васильевич, телефон: два-сорок восемь-двадцать семь.

Вернувшись в прихожую, где находился телефон, она отложила трубку в сторону и, подсвечивая спичкой, набрала номер, указанный оперативником…

Когда Власич вернулся домой, дети уже спали, а жена в ночной тиши читала на кухне книгу.

– Увлеклась детективами, – улыбнулась она. – В книготорге купила уже второй роман.

– Да не верь этим детективам, в них все выдумано авторами, которые в глаза не видели живого преступника, – устало махнул рукой сыщик. – В жизни все гораздо прозаичнее, как у твоего мужа: работа на износ, ночные бдения, и никакого озарения.

– Но интересно же, ведь эти книги рассчитаны на людей, которые не знают, что такое преступность, – засмеялась она. – Даже я, жена детектива, и то увлеклась чтением.

– Да какой я детектив? – засмеялся в ответ муж. – Я простой опер, пахарь, который никогда не хватал с неба звезд.

– А я другого мнения, – сказала жена и, отложив в сторону книгу, спросила: – Как там с пропавшей женщиной?

– Наташа, я быстро приму душ, а ты наливай чай. За столом и поговорим.

Услышав рассказ мужа, жена грустно промолвила:

– Бедная девочка, как она выдержит потерю родного человека и управится со всем этим хозяйством? Все распродаст и уедет?

– Не знаю. Но мне кажется, что она не хочет бросить дело матери. Может быть, тут и останется дальше работать.

– Ой как трудно будет ей: никого не знает, никогда не работала в торговле, большие деньги в руках не держала…

– Только первое время, а потом свыкнется, ведь коммерция же работающая – хоть завтра встань за прилавок и начинай торговать. Да и Михайлов по просьбе Свиридова создаст ей режим наибольшего благоприятствования.

– Удачи ей, – вздохнула жена, возвращаясь к книге. – Иди спать, завтра опять ни свет ни заря побежишь на работу, если только ночью не поднимут.

– Тьфу, тьфу, – Власич три раза постучал вилкой по столу и бросил взгляд на настенные часы. – Надо выспаться, сегодня мне предстоит тяжелый день.

Сыщик одновременно работал по нескольким неочевидным убийствам, особое беспокойство вызывала появившаяся в городе банда, которая специализировалась на убийствах и ограблениях водителей. Они уже убили двух частных извозчиков, еще одного тяжело ранили, и тот находился в больнице в коме. Некоторые свидетели, которые мельком видели бандитов, утверждали, что те представляют из себя молодых парней спортивного телосложения. Преступники, очевидно, садились в машину под видом пассажиров, отъезжали в безлюдное место и стреляли водителю в затылок из обреза охотничьего ружья, а то, что это обрез, сыщики определили сразу, поскольку с целым ружьем не развернуться в салоне автомашины. Недавнее задержание Аветисяна в подполье своего дома было лишь рядовым эпизодом в беспокойной работе оперативника, не отнявшим много сил и терпения уголовного розыска.

Власич проснулся от того, что его толкает жена:

– Толя, просыпайся, тебе звонят. По-моему, это та девушка, у которой пропала мама.

Сыщик, протирая глаза, спросил:

– Сколько времени?

– Полчетвертого.

Он встал и, зевая, направился в прихожую. На том конце провода действительно была Ксения, которая срывающимся голосом сообщила:

– Анатолий Васильевич, только что пытались проникнуть в квартиру! Что мне делать?!

Мгновенно проснувшись, он быстро спросил:

– Где он сейчас? За дверью?

– Нет, я слышала, как он убегает!

– Ты открывала дверь, проверяла, кто там может стоять или убегать?

– Вы что?! Нет, конечно!

– Правильно. Сиди и никому не открывай, я скоро приеду.

– Хорошо, буду ждать, – облегченно вздохнула она.

Сыщик сразу же позвонил в дежурную часть. Когда дежурный милиционер сонным голосом осведомился, что ему нужно, сыщик спросил:

– Как у нас с кинологом? Сможем задействовать собаку?

– Кинолог на месте. Куда отправить?

Назвав адрес, Власич быстро оделся и вышел на улицу. До дома Кухтиной расстояние было не более километра, и он трусцой пустился по пустынной ночной улице. Прибыв по адресу, он постучался к Хромовой и, когда та через дверь испуганным голосом спросила, кто ее беспокоит в столь ранний час, сыщик громким шепотом произнес:

– Это я, Власич из милиции. Мы с вами позавчера общались.

Когда женщина открыла дверь и вопрошающе уставилась на оперативника, тот, приложив палец к губам, мол, надо вести себя тихо, зашел в квартиру и спросил:

– Мне надо позвонить Ксении, телефон работает?

– Она что, не открывает дверь?! – Хозяйка расширила глаза от испуга. – С ней что-то случилось?! Ведь она…

– Погодите, дайте позвонить, – перебил ее сыщик. – Потом все объясню.

Набрав номер Кухтиной, он терпеливо ждал, когда девушка поднимет трубку. Наконец она подняла трубку и упавшим голосом ответила:

– Алло, кого вам надо?

– Ксения, успокойся, это Власич. Я нахожусь у вашей соседки Хромовой.

– А почему не зашли ко мне? – непонимающе спросила она. – Дайте, я сейчас открою дверь…

– Ксения, не надо открывать дверь, там с наружной стороны мог остаться запах человека, который пытался проникнуть в квартиру. Я вызвал кинолога с собакой, пусть попытается взять след, а когда все закончим, я зайду к тебе.

– А кто это был? – смятенным голосом спросила она. – Убийца?!

– Ксения, не бойся, тебе ничего уже не угрожает, – успокоил он ее. – Скоро я зайду к тебе и все расскажу.

– Хорошо, жду, – ответила она.

Вскоре на дежурной машине приехал кинолог с немецкой овчаркой Ладой. Собаке дали обнюхать замочную скважину и кафельный пол под дверью, и она, удерживаемая на поводке кинологом, потянулась к выходу, Власич последовал за ними. Пробежав через квартал и выйдя на улицу, собака потеряла след, раздосадованный оперативник вернулся обратно в дом и постучался к Ксении.

Когда она закончила рассказ, сыщик попросил:

– Ксения, дай мне ключи от квартиры – проверю, как открываются замки.

Замки отпирались без всяких заеданий, и сыщик предположил:

– По-моему, пытались открыть родным ключом. Тебя спасло только то, что ты изнутри воткнула ключ в замочную скважину.

– Это был убийца моей мамы?! – вскрикнула девушка. – Он явился сюда, чтобы убить и меня?!

– Не знаю, кто это был, – помотал головой сыщик. – Но замки надо сегодня же поменять, тем более я их изыму, чтобы провести экспертизу на предмет, открывались ли они родным ключом, или же применялась отмычка.

– А как я поменяю? – развела руками Ксения. – Подскажите, где нанять мастера и купить новые замки?

Сыщик посмотрел на часы, которые показывали полшестого утра и предложил:

– Ксения, пойдем к Хромовой, там и поговорим.

Хозяйка встретила гостей в тревожном ожидании и сразу же спросила:

– Ну как, поймали?

– Никого не поймали, – помотал головой сыщик, – собака потеряла след.

– И что теперь делать?

– Вероника, налейте чай, за столом и поговорим, – попросил хозяйку сыщик.

Хромова быстро накрыла на стол и пригласила гостей:

– Попотчуйтесь тем, что есть, только извините, – хлеба не держим. Но зато есть булочки, с вареньицем – милое дело.

– Спасибо, я только чай, – поблагодарил ее Власич и поинтересовался: – Вероника, случайно у вас на примете нет ни одного мастера по замене замков?

– Есть, – с готовностью ответила женщина. – Мой двоюродный брат работает в быткомбинате, давеча поменял у меня замок.

– Тогда, Вероника, будет у меня к вам просьба: походите с Ксенией по городу, подберите замки к ее двери, а потом с вашим братом поменяйте их у соседки, а старые оставьте у себя – я их заберу для экспертизы.

– Хорошо, походим, – кивнула хозяйка. – Я знаю, где продаются замки – как раз там и купила для себя.

– Тогда будет еще одна просьба: пусть Ксения несколько дней поживет у вас. Надеюсь, к этому времени мы разберемся, что случилось с ее матерью.

– Пускай живет, конечно! – обрадованно воскликнула Хромова. – Сима всегда была добра ко мне, столько хорошего мне сделала, а теперь настала моя очередь отплатить добром ее дочери Ксюшеньке.

– Ну и прекрасно, – улыбнулся оперативник. – Завтра вечерочком загляну к вам на чай.

– Всегда пожалуйста! – улыбчиво проводила хозяйка гостя.

Было уже шесть утра, идти домой не имело смысла, и Власич не спеша направился в сторону городской милиции, ставшей для него вот уже семь лет вторым родным домом. Там у него есть все, чтобы жить в более-менее комфортных условиях: и раскладушка, и зубная щетка с пастой, мыло, бритва, посуда разная, чайник… Иногда, когда выдавались особо тяжелые времена, он не появлялся дома сутками, и эти атрибуты семейной жизни всегда выручали его. «У меня две жены, – говорил его старший товарищ Протасов, – моя ненаглядная Галчона и прекрасная Милиция!» Власич был полностью согласен с ним.

В связи с ночным происшествием его одолевали тревожные мысли, он понял, что убийца, а то, что Кухтину убили, он уже не сомневался, ходит где-то рядом и пытается предпринять какие-то шаги, которые оперативнику надо было угадать, чтобы предотвратить возможную трагедию.

«Почему он сегодня задумал проникнуть в квартиру? Прошло почти десять дней, как пропала женщина, но преступник именно сегодня ночью решил что-то сотворить. Почему не вчера, не позавчера, неделю назад? Неужели хотел убить Ксению? Зачем? Какая-то кровная месть? Я бы эту версию имел в виду, если бы все происходило в Иркутске, а здесь у них нет никого, кто бы пытался им мстить таким жутким образом. Хотели искать что-то в квартире? Если это так, то получается, что деньги преступник у Кухтиной не нашел? Тогда где она могла хранить выручку? В банке? У другого человека? Сегодня же надо направить запросы во все банки города… Второй вариант маловероятен: сейчас такие времена, что доверять деньги чужому человеку – ненадежное дело. Может быть, у соседки она и хранила свое богатство, а та сейчас, воспользовавшись случаем, молчит? А вдруг она наводчица и есть?! Нет, это невозможно, Вероника, вроде бы, простая баба. Но стоит проверить ее двоюродного брата, чем он дышит…»

Прочитав у дежурного сводку происшествий за сутки, Власич пошел в кабинет и поставил чайник. За чаепитием его и застал Протасов, который удивленно спросил:

– Что так рано? Дежурный поднял?

– Нет, не дежурный, а дочка Кухтиной. Ночью кто-то пытался проникнуть к ней в квартиру.

– Ого! – нахмурил брови старший группы. – И кто же это может быть?

– Я думаю, что это тот, кто причастен к исчезновению ее матери.

– А почему он туда пошел? Хотел и ее убить?

– Не знаю, – помотал головой Власич. – Возможно, искать что-то, деньги, например.

– А ты думаешь, что преступник в первый раз деньги не нашел? А почему так долго ждал, а пошел только сегодня ночью?

– Вот этого я не могу тебе сказать, что у него было на уме. Сегодня же во все банки отправлю запросы, чтобы узнать, не хранила ли пропавшая там деньги.

– Материалов достаточно, чтобы возбудить уголовное дело по убийству? – поинтересовался Протасов. – Надо возбудить и провести полноценное расследование.

– Сегодня схожу в прокуратуру и посоветуюсь. Желательно, чтобы расследование поручили Войтенко – лучшего специалиста по пропавшим без вести не найти.

Следователь прокуратуры Владимир Иванович Войтенко, полноватый мужчина тридцати семи лет, был специалистом не только по пропавшим без вести гражданам, но и по неочевидным убийствам в целом, а исчезнувшие люди, если их дело все-таки попало в прокуратуру, в большинстве своем были убиты и сокрыты преступниками. Власич хорошо ладил с Войтенко и непременно желал работать только с ним, поскольку понял, что исчезновение Кухтиной не является рядовым преступлением, коих в его жизни было множество, и что это происшествие принесет много сюрпризов и неожиданностей, поэтому быть рядом с надежным следователем он посчитал наилучшим вариантом. Однажды Войтенко спас Власича от крупной неприятности. Года два назад сыщик задержал мужчину по фамилии Ланских, подозреваемого в убийстве своей жены и поместил его в изолятор, где тот повесился на своей рубашке, скрутив ее в своеобразный канат. Он оставил предсмертную записку, в которой обвинял оперативника в своей смерти и указывал, что он не причастен к смерти жены. Над сыщиком сгустились тучи, его отстранили от оперативной работы, стали таскать в прокуратуру. В это время Войтенко, расследовавший убийство той женщины, нашел свидетеля, который видел, как ее муж в период времени, когда произошло убийство, выходил из дома, хотя последний утверждал, что в это время с друзьями находился на рыбалке. Было установлено, что Ланских действительно находился на рыбалке с двумя своими друзьями. После вечернего клева он напоил друзей водкой с небольшой дозой клофелина и, когда те свалились спать, на резиновой лодке переплыл протоку, вернулся домой и, совершив убийство своей жены, вернулся обратно к месту рыбалки. На допросе друзья подтвердили его алиби, но опытный сыщик внутренним чутьем понял, что перед ним убийца, и заключил Ланских под стражу, где он и повесился, очевидно, мечтая напоследок напакостить досаждавшему ему милиционеру. Все обвинения с сыщика были сняты, и он продолжил работать, вспоминая самыми теплыми словами своего благодетеля.

– Три-четыре дня продолжай работать только по поиску Кухтиной, – приказал Протасов. – Остальные дела пока отложи, не к спеху ими заниматься, когда пропала женщина.

– Хорошо, у меня сегодня много запланировано по Кухтиной, – кивнул сыщик. – А банда, убивающая извозчиков, затаилась, давно про них не слышно.

– Уже почти месяц, как они не выходят на дело, – задумчиво произнес Протасов. – Может быть, мы их напугали?

– Эти не остановятся, – усмехнулся Власич. – Готов биться об заклад, что они скоро все равно проявят себя.

– Но они проявят себя убийством, – нахмурился Протасов. – Этого допустить нельзя.

– От нас мало что зависит, – вздохнул опер. – Ни одной стоящей информации от агентуры относительно этих преступлений.

Разговор оперативников прервал телефонный звонок. Это был начальник уголовного розыска, который, придя на работу, сразу же вызвал к себе группу по борьбе с убийствами.

Послушав доклад Протасова по банде, убивающей извозчиков, руководитель обратил свой взор на Власича:

– А теперь, Анатолий, доложи по факту пропажи гражданки. Имеются ли какие-нибудь наметки, что могло с ней случиться.

– Пока никаких, Николай Васильевич, – стал докладывать опер. – Ночью в квартиру к дочери Кухтиной пытались проникнуть неизвестные лица. Я вызвал кинолога, но собака, дойдя до улицы, потеряла след. Есть предположение, что это были преступники, похитившие ее мать.

– Почему говоришь во множественном числе? – спросил руководитель. – Их было несколько человек?

– Один человек вряд ли смог бы незаметно похитить человека. Думаю, что их несколько.

– Откуда они ее похитили? Из квартиры или с улицы?

– С наибольшей долей вероятности ее похитили на улице. В день пропажи она ушла домой около восьми вечера. Была одна, маршрут ее движения примерно определен, и я проследую по этому пути и постараюсь найти очевидцев, видевших ее в это время.

– Домой она ходит пешком?

– Да, пешком. Есть водитель, которого она нанимает, когда необходимо перевозить товар.

– Сколько ей надо идти до дома?

– Прогулочной походкой минут тридцать.

– Гм…– задумался Яшин. – Получается, что ее похитили в этом промежутке пути.

– Похоже. Затем взяли ее ключи, дома провели шмон, но, очевидно, ничего стоящего не нашли, но потом повторили попытку, но им помешала девушка.

– Что они искали?

– Только деньги.

– А где эти деньги?

– Не знаю. Сегодня запрошу все банки города.

– Запутанная история, – покачал головой начальник. – Давай ищи, найди ее живой или мертвой.

– Скорее, мертвой, – озабоченно выронил сыщик. – Шансы на то, что она жива, равны нулю, поэтому я иду в прокуратуру просить, чтобы возбудили уголовное дело.

– Плохо, еще одно убийство у нас зависает, – сожалеюще проговорил Яшин и обратился к Протасову: – Освободи Анатолия от всех других дел, пусть занимается только пропавшей женщиной.

– Уже освободил, – ответил старший группы. – Три-четыре дня я его трогать не буду.

– Все, можете быть свободны, – завершил разговор руководитель. – Докладывайте мне по мере поступления информации.

Войтенко Власич нашел в прокуратуре в своем кабинете. Послушав рассказ сыщика, тот пожал плечами:

– И что ты от меня хочешь? Иди к прокурору, он даст распоряжение о возбуждении уголовного дела и поручит расследование кому-нибудь из следователей. Если оно попадет ко мне, то какая разница – одним больше, одним меньше, но я зашиваюсь, слишком много дел.

– Иваныч, лучше, чтобы ты взял это дело в свое производство, – просяще проговорил оперативник. – Дело не простое, из ряда вон выходящее.

– И чем же оно отличается от других дел? – хмыкнул следователь. – От дела Савушкиной, например?

Было это полгода назад, перед новым годом. Пропала женщина по фамилии Савушкина. Безутешный муж сообщил, что жена утром ушла на работу и уже три дня не появляется дома. Он характеризовал супругу как пьющую женщину, которая может познакомиться со случайными людьми и «зависнуть» у них на несколько дней. Следователь и сыщик, терзаемые догадками, что здесь не совсем чисто, решили провести осмотр квартиры, в ходе которого они обратили внимание на люк, ведущий на чердак дома. Войтенко кивком головы приказал сыщику обследовать чердачное помещение. Открыв люк, Власич оторопел: прямо перед его лицом на опилках были аккуратно разложены распиленные части тела человека, а рядом валялась большая ножовка, изготовленная из двуручной пилы. Оказывается, в ходе семейной ссоры на почве ревности, муж убил свою жену и спрятал в чердаке. Спустя сутки, когда тело замерзло и превратилось в камень, он распилил его на части и готовился вывезти в лес, ожидая подходящего случая, но теща, живущая отдельно, обеспокоенная отсутствием дочери, заявила в милицию, тем самым нарушив планы зятя-ревнивца.

<<1 2 3 4 5 >>

На страницу:

Перейти

4 из 5