Со своих колоколен

Повернусь на левый бок – снится мне идея.
Повернусь на правый бок – струна во мне дрожит.
На душе взрывоопасно, чисто у злодея,
Груз в тротил-эквиваленте – хорошо лежит!

Ведь я с ним не ко двору, ведь я с ним не к месту,
Как шашлык замаринован чуждою средой.
«Не из нашего он слеплен, понимаешь, теста», –
Говорил поэт поэту, рыжему седой.

Не дал Бог: не разменял я дар свой на подарки,
Рисовал валюту в стол, богател в столе.
А пустил бы в ход – глядишь, и вышел в олигархи,
Вылетал в оффшоры бы на собственной метле.

Но пригрело наш бугор, и оттаял мамонт,
Пробудился, прочихался, хобот прочесал.
Кто хотел всех обмануть – сам собой обманут.
И в утиль идет эпоха тех, кто нас списал…

Все-то Русь пережила, прожует и это,
Чрез инфаркты сбросив кожу, вздымит птичий свист.
Потому как тайная свобода здесь воспета.
А свобода на потребу – просто чистый лист.

    2016

Пророчества (2000-2006)

Московское время

В твои толпы вгрызался как волк молодой,
А в очах занимался пожар золотой, –
Под московским сосудом свечой оплыла –
Десять лет как под спудом
моя песня жила…
На заре ты, Москва, и чудна и красна.
Здесь увидишь дома, как из старого сна.
Здесь живут чудаки, древних тайн знатоки,
Полуеретики, полусказочники.
Здесь кочуют калики да странники.
Им их странные байки и мечты дороги.
И не им здесь пекут с сёмгой пироги,
Не для них текут водкой краники.

Здесь свернулась в микрокосм держава,
Скрыто дремлет скипетр Царя.
Конь Победоносца топчет жало,
Над змеиной судорогой паря!

Тебя любит Восток, тебя любит Кавказ.
Зацелована ими в окошечки касс.
Им дала свой предел, им дала свой простор
И за то поперхнулась подошвами гор.
Блеска золота алкая, грязной шлюхой лежишь.
Пугачевой ли Аллкою
ты всю Русь ворожишь?
Под твоим париком нынче пыль с пауком. –
Ведьма с черным гузном в лимузине блатном.

Нищелюбьем твоим, то ль дурным, то ль святым
Воровские князья как клопы налиты.
В услужении этих во плоти чертей
По подземной сети тупиковых путей
Сонмы сирот в обличьи увечных людей,
Выставляющих миру красоты культей,
Ложных иноков, беженцев разных мастей,
И родителей щучьих, и цыганских детей…

Здесь же пробуждается держава,
Замкнутая скипетром Царя.
Копьеносец пригвождает жало,
Над змеиной пропастью паря!

Над немой Москвой вой языковой.
Я лечу от Кремля в малый храм домовой
На квартирку к попу, что ушел на покой,
Но вершит Литургию седою рукой.
Имена твоих улиц продолжают звенеть
О церквях и престолах, которых здесь нет,
Сиречь ангелах Божиих, что стоят над тобой
Словно в недоумении, где для них аналой.

Здесь преображается держава
московитов.
Ось до неба – скипетр Царя.
Им Победоносец вырвал жало
ядовито,
Над змеиным временем паря!

С желчной кровью желудочный сок пополам
Растекается жижей да по белым полам.
Бродим мы, – Рижский рынок, Казанский вокзал, –
Кислым пивом бродильники в терпкий бальзам.
Бродим около славы и сути вещей,
Мимо Троицы-Лавры, мимо мощи мощей.
Даст Бог, перебродим,
перебродим тьмой в свет
Тех веков десяти, этих десяти лет…