Плюшевые истории. Сборник рассказов и повестей от самой пушистой кошки на свете

Прошло ещё некоторое время, Кистеухая Р вернулась, и соревнование возобновилось. В процессе состязания Бликст поняла, что её подруга оторвалась от неё настолько, что ей теперь никогда за ней не угнаться. Ей, Молниеносной Бликст! Тогда пантера ощутила тот предел, который был задан ей при рождении, и поняла, что никогда раньше не пыталась выйти за границы его диапазона. Кистеухая Р одержала уверенную победу, и с тех пор учитель и ученик поменялись местами. Как много нового узнала Бликст о себе и окружающем мире из уроков скрытной кистеухой подруги! Изменилось даже её отношение к возможности получения военного звания как к способу построить карьеру. Кистеухая Р много рассказывала о истории кошачьего народа, о его невероятных достижениях во всех областях научных и магических знаний, о том, что руководство планеты всячески способствует таким талантливым кошкам, как Бликст, предоставляя любые возможности для самореализации, а также доступ ко всем имеющимся технологическим разработкам. От этих рассказов у Бликст загорались глаза. У них обеих загорались глаза. В такие моменты они представляли, как дуэт Кистеухой Р и Молниеносной Бликст устремляется к вершинам познания вселенских глубин, а их планета расцветает, открывая своим обитателям невиданные доселе возможности.

Так продолжалось достаточно долго, пока в один прекрасный момент Кистеухая Р не исчезла на тысячу лет. Не слишком много, но и не так уж мало. Бликст подумала, что её подруга нашла себе место во дворце и, возможно, возглавляет теперь какой-нибудь научный отдел или что-то в этом роде. Блан тоже давно не появлялась. «Сейчас она, должно быть, стала генералом, как того и хотела», – думала Бликст и смеялась, вспоминая их забавные перепалки. А потом ей становилось немного грустно. «Где же ты, Кистеухая Р? – бросала она в пустоту. – Молниеносная Бликст готова к новым свершениям, и они обязательно будут ждать впереди… нас обеих».

Возможно, поиски своих давних подруг и привели чёрную пантеру на экзамен во дворец императрицы. Возможно, у неё просто не оставалось другого выбора…

Экзамен оказался для Бликст не сложнее одной из её детских соревновательных забав, и блестящее выполнение пантерой каждого нового задания непременно сопровождалось бурными аплодисментами.

Бликст безоговорочно утвердили на военную должность, но, поскольку её прочили на должность начальника дворцовой охраны, ей ещё предстояло пройти финальный тест по фехтованию, который устроила для неё сама императрица Рысь Старшая – непревзойдённый боец и мастер меча. Во время условного поединка она давала Бликст фору, предоставляя пантере возможность произвести как минимум десять атак, и лишь потом атаковала сама, ловко останавливая свой меч в нескольких сантиметрах от шеи экзаменуемой. Несмотря на то, что каждый из выпадов Бликст встречал на своём пути лишь пустоту, императрица высоко оценила навыки молодой чёрной пантеры и с радостью утвердила её на должность начальника охраны дворца. Конечно же, Бликст не могла не заметить небывалого сходства императрицы со своей пропавшей кистеухой подругой, и мысли об этом не оставляли её даже во время грандиозного пира, устроенного в честь нового начальника дворцовой охраны. «Возможно, Кистеухая Р относится к тому же редкому виду кошек, что и сама императрица», – заключила она.

На пиру Бликст познакомилась со всеми будущими коллегами, среди которых не было ни Блан, ни Кистеухой Р. Отсутствие последней не слишком-то удивило чёрную кошку. «Уж если Кистеухая Р действительно служит во дворце, она ни за что не изменит своим привычкам и непременно появится в тот момент, когда я останусь одна», – думала Бликст.

Так и произошло. Едва праздник завершился, как Бликст, минуя длинный коридор, подошла к входу в свои новые апартаменты и прислонила ключ-карту к двери. Она услышала щелчок открывшегося замка, а после и знакомый голос за спиной:

– Здравствуй, Молниеносная Бликст, – сказала Кистеухая Р.

Бликст повернулась. Её старая подруга стояла перед ней как ни в чём не бывало. Не прошло и тысячелетия.

– Ты?! Кистеухая Р! Как же давно я тебя не видела! – радостно воскликнула Бликст.

– А я, напротив, постоянно за тобой наблюдала. Ты молодец, я видела твой экзамен, – заключила подруга. – Ну, а твой бой с Рысью Старшей – это нечто!

– Бой? Значит, так здесь называется возможность продержаться несколько секунд против императрицы? – смущённо улыбнулась Бликст.

– Несколько секунд… Против Рыси Старшей… Это о-о-очень много, – протянула Кистеухая Р.

– Вы с императрицей похожи, – заметила Бликст.

– Мы разные, – отрезала Кистеухая Р.

– Должно быть, кошки, подобные тебе, происходят из знатного рода и редко покидают дворец? Ты давно служишь здесь? – продолжала интересоваться пантера.

Её собеседница улыбнулась, а после продолжила, мягко, но уверенно:

– Я никому не служу, просто сейчас я здесь на своём месте. Ну а ты… Тебе нужно отдохнуть. Осмотрись здесь пока и подумай об этом. Подумай о том, каково твоё место, где оно, а главное, с кем. Только не торопись, мысли шире.

Кистеухая Р ушла, но встречи на этом не закончились, как будто всё, с чего начинался путь Бликст на Планете кошек, вернулось к ней вновь в этом дворце. Когда Бликст вошла в свои просторные апартаменты и начала осматривать их роскошную обстановку, дверь распахнулась, и перед ней появилась Блан. Белая кошка прыжком сократила разделявшее их расстояние и по обыкновению поприветствовала Бликст мощным ударом лапы в плечо. Пантера ответила тем же, и они рассмеялись. Блан сообщила, что не могла заявиться на пир в честь вступления в должность своей давней подруги, не закончив особо важные государственные дела, причём добавила: «Настоящие государственные дела». Затем в одностороннем диалоге Блан рассказала Бликст о каждом из её будущих коллег и подчинённых, а после бурно негодовала от того, что чёрная кошка в отличие от неё самой прошла экзамен с первого раза, да ещё и с такой лёгкостью. Впрочем, Блан остыла так же быстро, как завелась, после чего её лицо сделалось намного серьёзнее, и она, придвинувшись к Бликст, произнесла следующую фразу особенно доверительным тоном:

– Если хочешь продвинуться по службе, слушай меня. Императрица – великий воин, но здесь всё зависит вовсе не от неё. Нужно знать НУЖНЫХ кошек, понимаешь? – она говорила так, как говорят шпионы или же просто бывалые чиновники – знатоки всей политической подноготной. – Тебе повезло, что мы знакомы, утром я отведу тебя в нужное место.

Так и случилось. Наутро они встретились на нулевом этаже дворца, а затем спустились на лифте глубоко-глубоко вниз и, петляя по долгим лабиринтоподобным коридорам, отыскали там дверь в лабораторию. Блан набрала код на дверной панели, и они вошли. За столом в центре лаборатории какая-то кошка увлечённо возилась с многочисленными приборами. Она склонилась над ними настолько низко, что Бликст не сразу заметила кисточки на её ушах.

Не дожидаясь того, что кошка-учёный обратит на неё внимание, Блан окликнула её словами:

– Приветствую вас, госпожа Рысь Младшая, – после чего тут же поклонилась.

Кошка неспешно отложила в сторону своё оборудование и подняла на вошедших глаза.

Кистеухая Р и Молниеносная Бликст встретились вновь.

– Это сестра нашей императрицы, поприветствуй её поклоном, – прошептала Блан.

Бликст поклонилась, а Рысь Младшая пригласила их обеих сесть с ней за стол.

– Значит, ты нашла своё место, Молниеносная Бликст? – спросила младшая Рысь, обращаясь к чёрной пантере.

– Именно его поиски меня сюда и привели, – прозвучал ответ.

У каждого есть своя сила…

Некоторые её не замечают, обманываясь притягательностью чужой.

Иногда чужая сила выглядит более заманчивой и даже единственно возможной, настоящей силой.

Иногда она так и остаётся чужой.

Как сложно найти свою силу во всём этом многообразии неизгладимых впечатлений!

Кто-то задаётся вопросом: «В чём моя сила?»

Счастливец тот, кто находит ответ.

Возможно…

Красные глаза.

Наконец-то они нашли, что искали.

Красные глаза.

Когда-то они были серо-голубыми.

Тогда…

…Он выделялся среди своих сородичей ещё с тех далёких и забытых времён, когда древние боги ещё не покинули этот мир. Он был особенным, и его особенность пугала и настораживала подобных ему представителей серой расы, компенсируя собой один его существенный недостаток. Действительно, трудно себе представить типичного колдуна, практически полностью лишённого каких-либо способностей к магии.

Впрочем, поначалу Зейлусу это нисколько не мешало, ведь от рождения он был склонен к искусствам несколько иного рода. Он взял в руки меч совершенно случайно, в тот момент, когда в очередной раз пытался обнаружить хоть какое-то применение своим скудным магическим навыкам и в результате неудачной попытки пробил своим худощавым телом дверь в оружейный склад, что располагался в подземелье дворца одного из правителей, где Зейлус в то время и служил. Оружие здесь считалось чем-то вроде реликта и использовалось лишь как вспомогательный инструмент, а навык владения им в среде колдунов был чем-то из тех умений, освоение которого, безусловно, никому бы не повредило, но и не дало бы особых преимуществ, поскольку вероятность использования дополнительных средств теми, в чьих венах магия текла вместо крови, крайне мала. Ранее Зейлус не имел на этот счёт однозначного мнения, но после события, случившегося с ним в том заброшенном оружейном складе, он явно перестал разделять подобные взгляды. Кроме того, далеко отстав в освоении магии от своих не слишком дружелюбных собратьев, которые только и жили тем, что создавали друг другу всевозможные помехи, он, как никто другой, понимал, что для достижения целей хороши абсолютно любые средства, если, конечно, они способны хоть как-то возвысить тебя над себе подобными.

Так, с грохотом упав на десятки звенящих металлических предметов, Зейлус очутился на полу пыльного оружейного склада, и как только это произошло, он почувствовал в спине резкую боль, заставившую его тут же вскочить на ноги. Длинный тонкий меч лежал на ребре, а с его лезвия на пол стекала густая сине-зелёная жидкость, которая также сочилась из раны Зейлуса на спине. В тот момент он взглянул на этот клинок, и его обуяло странное чувство. Оно не имело ничего общего с досадой от неудавшегося магического эксперимента, закончившегося столь нелепым ранением. Мысли совсем иного рода посетили Зейлуса, когда он смотрел на клинок и густую лужу своей запёкшейся крови, скопившуюся под ним. Увиденная картина казалась ему прекрасной и гармоничной настолько, что им незамедлительно овладело желание взять это оружие в руки. Зейлус был не в силах противиться своему желанию и тотчас поднял изысканный тонкий меч над головой. В тот момент оставшиеся на лезвии кровавые сгустки, медленно стекая до рукояти, коснулись его бледных рук, словно соединив его с этим прекрасным предметом.

Рана на спине Зейлуса уже совсем его не беспокоила – такие, как он, устойчивы к подобным воздействиям, но тем не менее он понимал: его ранение стало результатом нелепой случайности, а не преднамеренной атаки. Стоит только представить, на что способен подобный инструмент в умелых руках, и сразу становится ясно – такое оружие без труда станет угрозой для большинства серых колдунов, что так наивно недооценивали вспомогательные средства, опираясь лишь на свои магические силы.

«Как же они глупы и недальновидны!» – воскликнул Зейлус, чувствуя, что меч словно сливается с его рукой, проникая сквозь неё всё дальше и дальше, в самую глубь тела, связывая собой все его звенья от макушки до пяток, наполняя тем же изяществом и проворством, что так очевидно бросились Зейлусу в глаза при первом взгляде на это оружие. С того момента он забросил всякие попытки своего магического совершенствования и целиком отдался искусству владения мечом. Оно давалось ему настолько легко, что его последующие занятия в наглухо забытом подземелье даже нельзя было назвать тренировкой. Они больше походили на поиск и коллекционирование своих доселе неведомых и глубоко сокрытых возможностей, которые теперь проявлялись во всей своей смертоносной красе, как будто только и ждали того момента, когда Зейлус в очередной раз возьмёт в руки меч и, легко проделав с ним то, что никто другой не сумел бы повторить, даже тренируясь целую вечность, вновь запишет в своей голове, что теперь он умеет это, это и это.

Прошло время – не слишком долгий срок по масштабам бессмертных – и Зейлус предпринял следующий шаг. Нельзя сказать, что его поступок был неожиданным или незакономерным, ведь, пожалуй, каждый представитель расы серых колдунов поступил бы на его месте примерно также. И тем не менее, следующее событие повергло в ужас многих из них настолько, что о нём продолжали говорить спустя многие миллионы лет на всех соседних планетах, принадлежавших колдунам и их могущественным правителям. А всё дело в том, что поступок Зейлуса был прост до безумия. В один прекрасный момент, после очередной тренировки, как всегда принесшей Зейлусу много новых знаний о себе самом, он просто поднялся из подземелья, медленно и неторопливо перебирая ногами тяжёлые каменные ступени, вошел в главный зал правителя местных масштабов в тот самый момент, когда все обитатели замка собрались для встречи делегации с соседней планеты, и, небрежно волоча за собой свой преисполненный изяществом меч, остановился в самом центре зала. Спустя минуту он вышел из зала, точно так же волоча меч за собой по полу. Правда, на этот раз за тонким клинком тянулась густая полоса липкой сине-зелёной жидкости. Прошло ещё около десяти минут, и Зейлус покинул замок, всё так же волоча за собой клинок, за которым следовала уже куда более густая сине-зелёная полоса. Затем также медленно и неторопливо Зейлус вошёл в ангар, сел в небольшой летательный аппарат и двинулся в путь. Он облетел всю планету, посещая все замки и постройки, что попадались ему на глаза, и всё также покидал их, оставляя за собой сине-зелёный след.

Вскоре ошеломляющая новость о происходящем донеслась до всех соседних планет, и самым поразительным для их обитателей фактом стала вовсе не та жестокость, с которой Зейлус перерезал практически всё население своей злополучной планеты. Изумляло другое – он перерезал население своей злополучной планеты только лишь с помощью меча. Население, владевшее магией не хуже, чем птица владеет своими крыльями! Всё же это их не спасло. По словам немногих выживших очевидцев, Зейлус был быстр и проворен, он ускользал от энергетических атак, устремляясь к цели словно змея, а его меч, повторяя изгибы тела, извивался подобно змеиному языку и разил наповал любого, неминуемо пресекая всякие попытки спастись.

С тех пор Зейлус стал безраздельно править на почти опустевшей планете, оставив в живых лишь несколько сотен колдунов в качестве слуг. Так смертоносный мастер меча вошёл в элитные ряды правителей планет Тёмного Тумана и Серого Мрака. Тогда он и окунулся в мир необъятных возможностей и вселяющих ужас страхов. Теперь он мог двигаться дальше, двери были открыты, равно как и знания, которые пришли вместе с его частыми появлениями в рядах правителей планет. Вскоре Зейлус понял, какие силы стоят за границей всего, что было ему знакомо, и это его не обрадовало. Он понимал: насколько бы ни было искусно его владение мечом и каким бы опасным его ни считали собратья, этого недостаточно для того, чтобы преуспеть в столь опасном месте, каким теперь ему казалась вселенная. Тогда он узнал о первых богах и их потомках, о Тьме, что таится за пределами этого мира, а также о том, что не каждый бессмертный может погибнуть от его меча. Он долго анализировал правителей планет – самых могущественных из колдунов, равным которым не было среди представителей серой расы. Сопоставляя их сильные и слабые стороны, он сделал вывод, что у него есть немалые шансы с ними покончить хотя бы по той причине, что, несмотря на все их умения, они способны погибнуть от его меча так же, как и прочие существа, и лишь один из них вызывал у него опасения.

Харм был не просто бессмертным, он был потомком богов, и обычные раны, какими бы тяжёлыми они ни были, не могли ему навредить. Тогда-то Зейлус и обеспокоился слабостью своих магических сил, считая её одной из наиболее вероятных причин своего поражения в случае противостояния с Хармом и ему подобными. Зейлус размышлял над возможными альтернативами, и эти мысли заставили его заняться поисками, на которые он потратил не один миллион лет. Эти поиски завели его в сад одной древней богини, имя которой теперь навсегда исчезло из памяти обитателей этой вселенной. Он знал, что ищет, но не знал, какую опасность таит в себе предмет его поисков.

Копаясь во всех доступных ему источниках, а также изучив все известные слухи, Зейлус понял, что помочь решить его проблему сможет только одно – яд синих каменных змей.

С момента своего кровавого триумфа Зейлус значительно укрепил своё положение и обзавёлся большим количеством приспешников, которые, невзирая на ту дрожь, что появлялась у большинства из них при виде смертоносного мастера меча, с радостью переходили на службу к этому сильному и опасному правителю, покинув прежних более слабых владык. С помощью своих слуг, разосланных по тем местам, где, согласно слухам, можно было отыскать обиталище каменных змей, Зейлус и обнаружил сад той самой богини. Он отправился туда незамедлительно в надежде заполучить столь желаемый смертоносный образец древнего яда, приказав своим слугам не следовать за ним, опасаясь, что кто-то из них воспользуется ядом раньше него самого. Зейлус нашёл то, что искал – синюю каменную змею – и попытался её схватить. Яд тотчас брызнул ему в глаза, и он отпрянул. Нестерпимая боль окунула его в кромешную тьму, но вскоре тьма засияла в его глазах, приобретая иные оттенки. Тогда Зейлус увидел перед собой этот ядовито-синий свет, и новая страсть захватила его мысли. В тот момент он не чувствовал боли, но ощущал небывалое торжество, думая о том, что любое существо, даже такое опасное, как он сам, может оказаться в абсолютно беспомощном положении, соприкоснувшись лишь с несколькими каплями этого яда и, скорее всего, потерпит поражение, невзирая на все свои смертоносные навыки.

«Одна капля способна решить исход противостояния! Какие чудесные перспективы!» – думал Зейлус. Вскоре пелена слепоты спала с его глаз, и он увидел перед собой целый клубок извивающихся змей, которые то и дело угрожающе разевали рты при каждой его попытке к ним подойти. На удивление Зейлуса его зрение нисколько не ухудшилось, однако всё вокруг он видел теперь в каком-то необычном кроваво-красном цвете. «Яд нужно доработать» – подумал он, и, проявив чудеса небывалой ловкости, выловил нескольких змей, уклоняясь при этом от каждой из их смертоносных атак.

Когда Зейлус вернулся в свою крепость, его приспешникам не удалось узнать ровным счётом ничего о результате его охоты, и только светящиеся красным светом глаза их хозяина говорили о том, что эта охота не прошла бесследно. Зейлус, не сказав ни слова, уединился в одном из своих подземелий и не выходил оттуда достаточно долго, а когда вышел, на нём была чёрная маска, из прорези которой ужасающе сверкали его красные глаза. Тогда он приказал построить лабораторию и в точности описал все параметры, которым она должна была соответствовать. Магия прислужников Зейлуса ускорила процесс постройки, и уже очень скоро он занялся своими экспериментами, о которых впоследствии говорили не без содрогания. Вопреки мнению некоторых личностей, мало сведущих в вопросах регенерации колдунов, Зейлус носил маску вовсе не потому, что одна из змей спалила ему ядом лицо во время экспериментов. Подобная травма если и имела место быть, то с течением времени легко бы устранилась благодаря магии, буквально струящейся по венам всех представителей серой расы, включая и Зейлуса, даже несмотря на его слабую способность к её использованию. Ношение маски имело чисто практические соображения. В результате экспериментов Зейлус обнаружил, что опаснее самого яда могут быть его смертоносные пары, которые устремлялись в воздух сразу после очередной химической реакции или разложения его частиц под воздействием магии. В маске Зейлуса был встроен своеобразный фильтр, защищающий его от неблагоприятного воздействия опасных экспериментов.

Со временем змеи в лаборатории расплодились, и их количество десятикратно возросло, позволив Зейлусу подойти вплотную к своей цели, ставя всё новые и новые эксперименты. Так, в один прекрасный момент он добился желаемого результата, увеличив токсичность змеиного яда, и причиной тому стала способность, которую он игнорировал всё это время – его магия. Оказалось, что она позволяла усиливать яд каменных змей, словно вступая с ним в особую реакцию, как будто этот яд и был тем недостающим звеном, которое мешало ей проявиться. Это объясняло тот факт, что глаза Зейлуса не сильно пострадали в результате змеиного плевка, лишь сменив цвет с серо-голубого на красный. Обнаружить столь замечательное совпадение ему удалось в тот момент, когда один из его подопытных бессмертных, привезённых с дальних уголков вселенной и происходящий из знатного рода людей, служивших самому Императору, успев получить небольшую дозу яда, попытался бежать. Ему удалось ранить Зейлуса, и тому в отсутствии меча под рукой не оставалось ничего другого, кроме как выпустить в пленника сгусток энергии настолько слабый, что он не смог бы причинить вреда здоровому человеку. Зейлус давно не верил в силу своей магии и сделал это скорее от досады, нежели оттого, что реально рассчитывал оказать на беглеца серьёзное воздействие. Каково же было его удивление, когда жертва магического разряда тут же пала замертво у его ног. Этот случай вдохнул новую силу в эксперименты Зейлуса, и результаты не заставили себя долго ждать.

Найдя истинное предназначение своей магии, Зейлус так преуспел в искусстве изготовления ядов, что за его именем плотно закрепилось говорящее прозвище. Мастер меча теперь был известен как Прародитель ядов, и это имя не могло не льстить его самолюбию. Однако он всё ещё сомневался. «Это ли истинная сила?» – спрашивал себя Зейлус, вспоминая о тех сокрытых вещах, что довелось ему услышать, будучи вхожим в элиту правителей Тёмного Тумана и Серого Мрака.

Миллионы лет проносились как один день, а Зейлус не прекращал свои эксперименты. Пропитавшись смертоносными парами, даже его планета источала теперь ядовито-синее свечение, внушая ужас соседям. Приспешники Прародителя ядов могли жить на этой планете, только нося специальные маски, а резкий запах, исходивший от её атмосферы, отпугивал любых нежеланных гостей. Очень скоро о яде, убивающем бессмертных, узнали все правители планет Тёмного Тумана и Серого Мрака, включая самого могущественного из них – Харма.

У каждого есть своя сила…

Заимствование силы тоже случается нередко.

Чёрные глаза.

Глубоко пропитанные густым непроглядным мраком сплошные чёрные глаза.

Они не давали ему покоя, пробуждая уже давно зародившиеся сомнения. Безусловно, эти сомнения были беспочвенны: самый опасный предмет во вселенной – результат работы всей его жизни, вселяющий уверенность и способный воплотить в жизнь его давнюю задумку, сейчас находился при нём. Оба призвания, обе страсти, которые делали его тем, кто он есть, слились в том смертоносном шедевре, что висел сейчас в ножнах под его плащом.

Чёрные глаза Харма, имевшие ранее тёмно-синий цвет, заметили и другие участники этого незапланированного собрания. Оно проходило на нейтральной территории, и причиной его созыва стало сообщение Харма о предстоящей войне. Каждый из правителей знал, о чём будет идти речь – Харм неоднократно заявлял о своих амбициях в отношении вселенского трона, правда, ранее это были только слова. Теперь же он открыто устроил военное собрание, о чём недвусмысленно сообщил в своём послание к лидерам планет Тёмного Тумана и Серого Мрака. Каждый из лидеров имел своё мнение на этот счёт, однако большинство из них не воспринимали притязания Харма всерьёз, считая, что его подобные заявления были совершенно безосновательны и делались с одной лишь целью – повысить свой авторитет в среде прочих правителей, приравнивая себя такими разговорами к Императору вселенной. Надо сказать, что сам Император, какими бы обширными возможностями не обладал, скорее всего, даже не знал о том, что представители серой расы ещё остались в этом мире. Тёмный туман надёжно скрывал обжитую ими планетарную систему, что, по мнению большинства правителей, было им, скорее всего, на руку. Серая раса потому и серая, что любит находиться в тени. Её представители готовы скрываться за её тёмной завесой даже друг от друга, никому не доверяя, но при этом не упуская своего. Такова уж суть их древней природы.

Нейтральной территорией для проведения собрания стала подземная крепость, находящаяся внутри давно заброшенного искусственного спутника одной из многочисленных планет, принадлежащих самому состоятельному правителю – Кризвехру. Кроме него самого, в просторном, но пыльном зале, по запустевшему виду которого можно было сказать о том, что в последний раз его посещали как минимум тысячу лет назад, присутствовало в общей сложности ещё четырнадцать правителей, включая Харма, который теперь стоял перед остальными тринадцатью лидерами, многозначительно всматриваясь в глаза каждого из них. В зале стояла тишина, и никто не решался её нарушить вопросами или возражениями, как это бывало на прочих мероприятиях, подобных этому. Что-то изменилось.