Порок. Часть 2

Капитан с сомнением на меня взглянул и спустя долгую между нами паузу, молча удалился.

– Опять ты за свое? Че ты агришься? Он-то, при чем? Ему сверху поступил приказ и, разумеется он нас вздрюканул.

– Да похуй мне, кто его в щели там дрючит. Зарываться и выебываться передо мной не надо. Я тоже могу положить на него толстый болт, – обхожу прищуренного Антоху, который злился и играл желваками.

– Бля, вот, бываешь же ты здравым пацаном, а иногда, сука, так и хочется уебать тебя по тупой башке, чтоб в себя пришел.

– Ну, ты рискни… – оглянулся и едва заметно кивнул головой, побуждая полудурка на действия. – Хули, пиздишь? Базар до талого вывози, – Тоха, выдохнув сквозь зубы, подошел ко мне и прикурил сигарету. – Кто такой Степанов? – спустя время, интересуюсь у него и проверяю магазин на наличие патронов.

– Новобранец. Прибыл сырой. Вон он, – в сторону курсирует башней, Тоха.

– Тот, что патлатый? – исподлобья проследив за его прохладным взглядом, сощурился и продолжал безэмоционально совершать манипуляции с оружием.

– Ага. Он. Да еще и Даныч. Сам знаешь его.

Под гнетом внутреннего замешательства и самоанализа вырисовывающей ситуации, новость от Фанатика в мгновение отрезвила.

– Звучит многообещающе. Значит, по итогу мы с тобой вдвоем на всю эту ораву.

– Получается, что так… – грустно заключил полудурок и усмехнулся мне.

Оба осознавали дорога долгая и скорее всего на пути встретим наших «друзей».

– Давай по нашей схеме. Я веду, ты, как обычно замыкающий, – увлеченный оружием, снимаю с предохранителя и, перезарядившись, пускаю патрон в патронник.

– Че, Туман, будешь играть на выбывание?

– Как карта ляжет. Риск есть.

И, в приоритете наша жизнь, но об этом я уже умолчал. В курсах был, что Фанатик этих слов не поймет и, между нами завяжется очередная перепалка.

На подкорке навязчиво скреблась одна тяжелая черная мысль, что наш эскорт аукнется всем нам в самом ближайшем времени.

Глава 6

Физиология наебнулась. Энергия, вот-вот перейдет на нулевую отметку. Позади шесть часов в пути в разгар самого пекла. После дождя, жара и внешние раздражители дают почувствовать всю прелесть истребления своей проклятой сущности. Обеденное июльское солнце особо яростно палило в рожу, как бушующий адский огонь. Рассудок плавился. Сердце часто долбило в груди. Дыхание хриплое, прерывистое. Пот катился градом, заливая невольно закрывающиеся глаза. Движения не резкие, осторожные, неторопливые, временами ленивые и вялые.

Вымотанный. Варенный. Обессиливший. Невыспавшийся. Единственное, что сейчас хотел, так это без разницы где, завалиться спать.

Над нами всеми висела поистине тяжелая мертвая тишина и, только хрустящий по булыжникам шорох шагов в массивных армейских берцах по каменистой дороге моста над рекой нарушал тишину.

Рукавом зеленой спецовки вытер мокрое понурое ебало и, удобнее перехватив в руках автомат, внимательным прищуром обводил два стоящих впереди друг напротив друга разрушенных жилых дома. Хотел было увести взгляд от крыши к реке, как на какое-то незначительное мгновение успел заметить сверху яркий зеркальный отблеск, тотчас развеявшийся в раскаленном обжигающем воздухе.

Вмиг, кровь вскипела в жилах и, выдохнул сквозь стиснутые зубы.

Резко тормознул, интуитивно побудив остановится всех остальных. Как позади, сразу раздался на грани истерики слабый шепот стариков, постанывание детей, всхлипы и молитвы, еле доносящиеся от женщин.

– А ну, заткнулись все! – обернулся и угрожающе сверкнул на кучковавшуюся толпу перепуганных забитых страхом людей.

Вернул внимание обратно, склонив голову набок. Не суетясь, отставил ногу назад и отступил на шаг, разглядывая часть крыши и всю траекторию под другим углом.

Нихуя. Будто, глюкануло в моменте. И, только звериная чуйка подсказывала, что я не ошибся, ибо в таких местах полагаться на случайность, удачу или, авось повезет, подобно собственной смерти. А жить я хотел. Столько еще впереди. А главное, мой ценный должок, который приберег лично для ебучего господина Барина.

Не оглядываясь на Фанатика, вытягиваю в сторону руку без какой-либо команды, но притягиваю его и всеобщее внимание. Знал, что следит за мной и ждет приказа к действиям.

– Сейчас, все не спеша начинаем двигаться, но идем не прямо, а в сторону, к гранитному парапету моста, – сипло и глухо информирую ожидающий притихший народ. – Только, тихо без резких движений. Не дергаемся. Не верещим. Создаем видимость, что все в порядке и прокладываем маршрут дальше, как шли, – не отрываю немигающего цепкого взгляда от крыши.

– Туман, в пятиэтажке сидит снайпер? – уточняет издалека напряженный Антоха.

– Вперед! – не ответил на его вопрос, не терял времени на треп, и небольшими приставными шагами отходил по левую сторону к уцелевшему после бомбежки парапету. – Антон, все подошли к краю? – чуть погодя приглушенно и натянуто спрашиваю, сильнее сжимая пальцами свое оружие.

– Да, – после затянувшейся долгой паузы отвечает он, заставив понервничать. – Все на месте.

– Быстро все упали на жопу и пригнулись!

Не мешкая, стремительно опустился со всеми на землю, скрывшись за невысокой бетонкой.

– Что, теперь с нами будет? – навзрыд заревела девушка лет двадцати пяти, закрыв ладонями чумазое лицо.

– Я сказал не голосить! Заебали, ныть! – в дикой ярости рявкнул на их шараду, повернув голову на мирняк и пацанов.

Быстро заткнулись, но задушенный вой некоторых личностей прорывался из глубин их прогнившего трусливого нутра, не давая всецело и чисто соображать.

– Антоха, не факт, что там снайпер, – впился взглядом в сосредоточенного на мне Фанатика.

– Думаешь, с усилением? Чеченская пехота?

– Ну, сам подумай, че ему тут одному в глуши ловить? Оглянись по сторонам. Ни души. Ни действующих зданий, ни населенных пунктов. Даже, если он пассется в одинокого, то, значит неподалеку база их группы. И он сто пудово уже о нас доложился своим.

– Сука! – Тоха закатил глаза и ударился сильно затылком о бетонку. – Сука, ну, как так?! Это, че же получается? Мы угодили в засаду? Надо срочно отходить!

– Ты баран? Куда? – рыкнул и завелся с пол оборота. – Не рыпайся!

– А что, прикажешь нам делать? Сидеть тут? – отрывисто подал тонкий заикающийся голос растерянный и напуганный Даныч.

Тот еще лошара и позор мужского рода.

Поморщились одновременно с Антохой и замолкли.

Я что на родине таких существ чмырил, уничтожал, что тут морально и физически подавлял. Попросту локации поменялись, но суть моего отношения к таким уебкам не изменилась. Не будь мы на войне, я бы его первым делом убрал с глаз своих и пути.

А он, блядина, не был тупоголовым, правильно трактовал мое отношение и сыковал работать рядом со мной. Откровенно боялся и сильнее взращивал во мне по отношению к себе призрение и брезгливость. Минус один – Ракитин. Ну, и новобранец. В общей сложности минус два, так как и Степанов затесался в ряды Даныча. У этого терпилы, согнутые ноги в коленях трясутся. Руки, неверно сжимающие огнестрел, дрожат. Расширенными глазами, смотрит застывши в одну точку перед собой и, зуб на зуб не попадает.

Считаю, в таких местах и ситуациях нужно решение резко принимать, трусость на корню гасить, либо себя решать, радикально, чтоб за себя же и не было позорно, а этот чмырь боится, паникует и первобытный страх в глазах. Как бы, ненароком в штаны не нассал.

Сосунки вонючие.

Мамок тут нет и, очко им, опездалам, никто не подотрет. И, сука, самое паршивое, что таких пидоров здесь тьма тьмущая. Всех не загасишь. Проще пустить себе пулю в лоб.