Пиво, эльфы, два стрельца

– Не злите меня, олухи.

– Так ты скажи нам, что теперь делать.

– Я думаю.

– Есть хочется.

– Хлеба. Как у мамы.

– И пива.

– Нет, от пива я больной.

– Ты еще и стрелять не умеешь.

– Заткнитесь вы. Мешаете думать!

– А ты умеешь?

– Да, раз умеешь, то подумай, пожалуйста, за меня, а то я не умею.

– Заткнитесь!

– Есть хочется.

– Придумал. Для начала устраним свидетелей.

– Кого?

– Тех, кто видел порошок.

– Его видел главный гвардеец.

– Вот и прекрасно. Устраним его.

– Можно спросить?

– А еще этот сумасшедший.

– И его устраним.

– А теперь можно спросить?

– Я все еще хочу есть.

– И другой гвардеец.

***

Поспать Игону Эрну толком не удалось. Он лежал, глядя в потолок, даже после того, как прикроватная свеча потухла. Само по себе убийство его уже не пугало. Преступление – оно везде преступление. Его загруженномусобытиями и вопросами разуму не давала покоя сама концепция убийства. Убивают на войне, думал он, но сейчас уже много лет мирное время. Вот кому понадобилось убивать одного пьяного эльфа? Или не пьяного, черт их знает, что там с банками Жезла произошло. Что вообще такое убийство? Это лишение жизни. То есть, все, убитый больше не оживет, никогда, совсем. Не будет ходить на рынок за продуктами и одеждой, не посетит театр, не увидит друзей или родных, а друзьям и родным это принесет только горе. Что этот Драго сделал не так? Теперь узнать вряд ли получится. Кому он так насолил?

Эрн повернулся на бок и укрылся одеялом поплотнее.

Драго задолжал кому-то денег? После смерти он их подавно не вернет.

Допросить бы этого Драго, но как это сделать после смерти? Было бы забавно, подумал он и усмехнулся, если бы немногочисленные верующие оказались правы. Те утверждали, что после смерти душа переродится в новом теле. Здорово, можно будет задать этому новому телу пару-тройку вопросов. Проблема в том, что механизма, описывающего работу этого явления, верующие предложить не могли, а просто верили, что такой процесс существует. Не имея никаких доказательств. Капитан считал, что это как раз тот случай, когда простые вещи усложняются до безобразия. Если на минутку представить, что они правы, то там, куда попадают души, стоит кто-то, кто контролирует очередь. Какой-нибудь местный Безликинс, педантичный и безупречный. За порядком присматривает, а то, не приведи Алирана, кто-то подерется из-за желания заполучить какое-нибудь тело.

Но главное, что в этой конструкции было неладно – это сама душа. Выходило, будто душа обладала способностьюкуда-то перемещаться и, самое главное, полноценно мыслить отдельно от тела. Тогда зачем нужны мозги? Ученые вроде бы доказали, что всеими думают, хотя на этот счет капитан очень – ОЧЕНЬ – сомневался. На его жизненном пути встречались многие люди, эльфы, гномы и даже орки, которые думали чем угодно, но не мозгами. Далеко ходить за примером Эрну не требовалось – старший брат Пан. Что умного в том, чтобы постоянно напиваться? Пан думает явно не мозгами, а животом. Да чем угодно, куда там в итоге попадает выпивка, но не мозгами [хотя мозгам тоже достается выпивка, и именно она отключает мозг окончательно]. Мир – место достаточно странное и в вопиющей степени нелогичное. Как и все, кто наделен разумом.

Младший офицер Бравс не блистал умом, припоминал его вступительные экзамены Эрн. И сегодня он нарушил несколько положений устава. Но в критической ситуации он проявил себя как настоящий гвардеец и… спас капитану жизнь?

Это был серьезный поступок, достойный уважения и поощрения. Но, припоминая «успехи» Рода Бравса, Эрн мог придумать всего один вариант, который устроит всех, и…

– О! – подумал он. – А это вполне разумно.

Это слово витало вокруг него, порхало бабочкой, что будет поймана – лишь протяни ладонь: «Разумно». Кто-то ведь этим самым разумом додумался убить эльфа.

«Додумался…»

Эрн просиял.

– Додумался! – воскликнул он в тишине дома. – Зачем убили Драго! Не «кто», а «зачем»!

Убийств в Несеренити не было с тех времен, когда кулинарных дел мастерица и феноменальная долгожительница госпожа Корицца Бублик была еще молода, то есть примерно тысячу лет. Значит это было сложное решение. Сложное потому, что по-другому не получалось. Значит, принято было совсем не на пустом месте. Драго что-то сделал, за что и был убит.

– Узнаем «зачем», узнаем и «кто»! – сказал он, поднимаясь с кровати.

Некоторое время Эрн стоял посреди комнаты в ночной рубашке и глупо улыбался пустоте.

– А зачем, интересно, в таком случае стреляли в Крато? – спросил он у стен.

Это шло вразрез с подозрением о намеренном убийстве Драго. Могли ведь и промахнуться. Или наоборот, все верно, и, целясь в Драго, стрельцы случайно попали в Крато. Эрн несколько раз измерил комнату шагами, прикидывая, какая из версийнаиболее вероятна. Вскоре он пришел к выводу, что для того, чтобыисключить один из вариантов, информации недостаточно. Осознав тяжесть текущего положения, он сел обратно на кровать и схватился руками за голову.

– Милостивая Алирана, – сказал он, скорее, по привычке. – Ну вот зачем все так усложнять?

Он поежился.

– Возможно, нам потребуется помощь.

***

Не спал в ту ночь и Эго. Он сидел на койке в камере предварительного заключения, скулил от тупой ноющей боли в руке и несколько раз плакал, полагая, что больше не сможет играть. Эта перспектива вгоняла в агонию гораздо сильнее того факта, что он начал драку, нарушив не меньше десятка законов. В результате один эльф – о ужас! – был убит, гном-трактирщик и господин Крато оказались в лазарете, а сам Эго… Он снова заплакал, решив, что вряд ли сможет играть на лютне. Дома так жестко, вспоминал он, не было никогда.

«Добро пожаловать в новый мир».

Новый мир оказался с зубами и норовил кусаться. Впервые за долгое время Эго стало по-настоящему страшно. Про то, что стрела вгрызлась в стену в каких-то десяти сантиметрах от его головы, он почему-то не вспомнил.

***