Антонина. Фантастическая реальность – 7

– 15—20 минут, не больше.

– Почему ты так думаешь? – Спросила Анна.

– С его трусостью, больше не сможет.

– Нет в тебе жалости. – Тяжело вздыхая, произнесла Анна.

Дмитрий не вмешивался в их разговор. Ему было жалко правнука.

– Жалость уничтожает человека. Как ты думаешь, чтобы было с моими детьми, если бы я их жалела, так как ты? – Ложась на диван, произнесла Антонина.

Сергей до последнего надеялся, что бабушка пригласит его в дом. Когда она закрыла дверь. Выключила свет не только на кухне, но и на улице. Ему стало страшно. В кустах что-то зашуршало. Он быстро залез на стол и стал всматриваться в темноту. Боясь, что это такая же змея, как он видел вчера, которую поймала кошка. Потом прабабушка зарубила её лопатой. Вдалеке завыла собака. В другой стороне хутора загавкала. С каждой минутой ему становилось всё страшнее и страшнее.

– Я вам устрою! Как меня на улице одного ночью оставлять. – Подумал он.

Собачий вой прекратился. За огородами у соседей жалобно замычал теленок, как будто плакал. Страх усилился. Вдруг за гаражом в сарае, закрытые на ночь утята чего-то испугались и стали громко крякать. Сергей в одно мгновение от страха оказался на порожках веранды. Стал сильно стучать в дверь.

– Бабушка открой! Бабушка открой!

– Тоня открой двери. – В один голос произнесли родители.

– Сейчас открою. – Медленно поднимаясь с постели, произнесла она.

– Что ты там копаешься! Открывай! – Произнесла Анна.

– Иду. Я же вам говорила, что не пройдёт и 15—20 минут, как он постучит в дверь.

Она подошла к двери. Отодвинула щеколду и приоткрыла дверь. Сергей рванулся в комнату. Она его остановила.

– А кто прощение будет просить?

– Я не умею. Мне страшно. Пусти в дом.– Ответил он испуганным голосом.

– Пока не попросишь прощения, в дом не войдёшь.

– А как просить прощение?

– Гадости знаешь, как делать, а прощение просить не умеешь. Значит, будем учиться. Повторяй. Бабушка, я так больше себя вести не буду. Прости меня, пожалуйста.

– Прости, пожалуйста. – Еле слышно произнёс он.

– Громко и что ты больше не будешь себя так вести.

Ему не хотелось этого говорить. Он произнёс сквозь зубы. Антонина пропустила его в комнату. Закрывая за ним дверь, произнесла:

– Я тебя научу, как слушать и уважать мать. А то привык, что хочу, то и ворочу.

Он ещё дрожал от страха, и не слышал, что ему говорила бабушка. Быстро направился в спальню в кровать. Лёг. Укрылся с головой и быстро уснул.

Утро началось как обычно. Только внук старался не перечить бабушке. Зная, что с ней его номера не проходят бесследно. Он сидел на улице за столом, читал. К нему подошла Антонина и Анна.

– Бабушка. – Обратился внук к Антонине. – Я уже прочитал две страницы, как мы договаривались.

– Если прочитал. Значит свободен. Покушаешь и можешь идти гулять.

– Серёжа, ты больше так никогда не делай. Разве можно уходить из дома? – Сказала прабабушка.

– Я всё понял.

– Ты пока на своей шкуре не испытаешь, не понимаешь. Пойми, когда человек уходит из дома, он остаётся один. Ты вчера это прочувствовал на себе. В следующий раз, когда соберёшься уходить из дома, ты уже знаешь, что остаёшься один на улице, и ни кого рядом с тобой не будет. – Сказала Антонина.

Внук ничего не ответил, только подумал:

– Вы ещё пожалеете об этом.

Прошла неделя. Ремонт подходил к концу. Зная о том, что через две недели им уезжать, Сергей сделал так, что они переругались из-за него. Дмитрий с Анной поругались до развода.

– Что бы ты его к нам больше никогда не привозила.

Когда он понял, что переборщил, и от бабушки получит наказание, пожалел о содеянном поступке, пока ещё не знал, какое будет наказание. Антонина изменила к нему своё отношение. Сделала вид, что она его не замечает. Перестала с ним общаться. Только чисто по делу. Читать он перестал. Его не устраивал такой ход событий, и, опасаясь, что дома от отца достанется, он решил надавить на её жалость.

Утром, от неудобного положения головы, он не мог повернуть в сторону шею. Поднялся с кровати и, изобразив, ещё более жалостную позу тела и выражения лица вышел из спальни и направился на улицу. Анна, увидев его таким, сразу запричитала. Когда на кухню пришла Антонина, произнесла:

– Пусть бабушка тебя полечит.

Он с жалостливым лицом повернулся к Антонине, но она произнесла:

– Пусть тройным одеколоном разотрёт и всё пройдёт.

Видя такую реакцию бабушки, быстро выбежал на улицу, вызвал рвоту. Он стал в огороде перед окнами, чтобы его видно было в окно из кухни.

– Ты посмотри! Ему плохо, а ты не хочешь лечить. – Сказала Анна.

Сергей вошёл в кухню. Их разговор был слышен на улице через открытую форточку.

– Для этого есть больница. Пусть отец отвезёт его в больницу. Я этого притворщика лечить не буду. – Ответила Антонина.

– Какой он притворщик? Посмотри, как его скрутило? – Продолжала Анна.

– Этот цирк он для вас устраивает. Я сказала, что его больше лечить не буду. Значит, не буду. Везите в больницу.

– Иди. Собирайся. Дед тебя отвезёт к врачу. – Произнесла Анна.

– Я в больницу не поеду. Разотру одеколоном шею. – Ответил правнук, направляясь в комнату делать себе процедуру.

– Ты ему хоть одеколоном разотри. – Сказала Анна Антонине.

– Сам натрёт. Платок на стуле в спальне возьмёт. – Сказала она, и вышла на улицу.