Звёзды в глазах

До офиса ещё оставалось тридцать минут, за это время мог разыграться любой аппетит, но Андрей нашёл для себя хороший выход – он закрыл глаза и погрузился в дрёму, а там и пришёл в себя, когда машина окончательно остановилась.

Свой пропуск у него уже был, поэтому он мог заходить в «Орион» беспрепятственно, но без Матвея ему было так же не по себе. Это было не смущение или стыд, не полноценный страх, а лишь мелкая тревога, которая лаяла под ногами, напоминая, что здесь Андрей ещё не официально, что он может всё лихо потерять, но Матвей не сомневался: ничего этот парень не потеряет, наоборот, как задастся целью его место занять, так займёт! Вот этого можно было бояться, и при этом радоваться: кто-то, а не он, будет заниматься бумажной волокитой.

– Здравствуйте, Матвей Павлович, – продолжал Игорь.

– Здравствуй, Игорёк. Как дела?

– Да как обычно, сидим, не тужим. Привет, Андрей!

– Здравствуйте, – скромно отозвался Андрей, словно и не здесь был.

– Пришли писать отчёты? Я даже не сомневаюсь в этом, – задрал нос Игорь, а потом предложил попить.

Матвей попросил зайти через полчаса, а лучше через час, тогда дополнительная поддержка им и понадобится.

Почту Матвей проигнорировал, сразу открыл документ «Макет отчёта – силы».

«Я, ***, довожу до вашего сведения, что *.*.202*, был направлен на исполнение задание в *. В ходе работы мной были использованы силы:

В *:* для *(указать причину, сверить время с трекером).

В *:* для *(указать причину, сверить время с трекером).

В *:* для *(указать причину, сверить время с трекером).»

Для Андрей было добавлено одно предложение «совместно в паре с Матвеем Григорьевым».

Из стандартных «фишек» шапка в правом верхнем углу, внизу дата и фамилия, написавшего отчёт. Принимались напечатанные версии, но заверенные живой подписью.

Первым делом Андрей поставил снизу свою фамилию на копии отчёта, как бы оглашая, что вот этот документ, этот самый отчёт – это его, оно ему принадлежит в этой компании, пусть и представляет собой файл, дай бог, на пару десятков килобайтов.

Матвей показал, как смотреть на трекере вспышки альфа-распределения (можно было смотреть вспышки любого распределения, но в случае с Андреем оставался один вариант). Причину трекер не записывал, тут нужно было подключать свою память. Использование силы было фиксировано в двух вариантах: один раз, когда Андрей бросился на машину, второй раз, когда её перетаскивал.

– Мне так и писать, что я остановил машину? – замер над клавиатурой Андрей.

– Да. Форма произвольная в описании причины, потому что, если будет использовать канцелярский язык, никогда отсюда не вылезешь. Будешь подбирать синонимы и думать: «Нет, недостаточно бесчеловечно и слишком понятно».

Андрей засмеялся.

– Тогда понял. Пишу, как было.

Матвей наблюдал, как его ученик вбирает спешно слова, допускает ошибки, но смотрит не на экран, а на клавиатуру, на буквы, на бегающие по клавишам пальцы. Скользили быстро, но слишком часто промахивались. Потом ещё на ошибки проверять, но тут им поможет отчасти ворд, который выделяет красным всё, что ему неугодно, всё, чего нет в его собственной памяти, как не запечатлено в его программе.

– Остановил машину… – шептал Андрей, а затем задумывался. – А как нужно писать: поймал мужчину или преступника?

– Лучше мужчину. Виноватый, преступник – это из другой стези. Оставайся беспристрастным, будто описываешь со стороны, что произошло. Это не литературное произведение, где нужно показать, как ты красиво пишешь. Тут ты можешь повторить «я» и «мужчина» хоть сто миллионов раз.

– Ну, столько раз не буду…

Через двадцать минут отчёт готов. После написания Андрей внимательно вычитывал текст, исправлял красные ошибки, исправлял и те, на которые ворд не указал, затем отдал на проверку Матвею.

«Тойота на большой скорости направлялась на митингующих. Я использовал силу, чтобы остановить её».

Матвей ещё раз прокрутил в голове то, как это было. Не просто остановил, сорвался, слетел, стал стеной, о которую разбился автомобиль. Автомобиль не мог противостоять человеческой сверхсиле, которая тянула его на себя, а потом и вовсе подняла над головой.

Маленький человек против огромной машины, но первый сильнее, лишь давлением пальцем, ладони сминает бока, плющит фары, они трескаются, лопаются, сыпятся.

Для митингующих Андрей был и спасителем, но и человеком, который мог обратить свою великую силу против них. Свои 115%, которые не выдержит и Матвей, что говорить об обычном человеческом теле?

– Молодец, – сказал Матвей и отправил на печать.

Горячий лист вылез из принтера, и Матвей отдал его на подпись. Закорючка у Андрея была маленькая, трясущуюся, одна буковка «Х», без хвостиков, без петлей, без размаха.

– Пойдёт?

– Ты у меня спрашиваешь? – Матвей и сам не заметил, как потянулся к стажёру и потрепал его по беспорядочным волосам, а как заметил, руку отдёргивать не стал, а Андрей смутился, зажал улыбку и опустил глаза.

Матвей взял телефон и набрал Игорю, чтобы принёс чай и кофе. Тот и ждать себя не заставил. Занёс, как официант, два деревянных подноса с дымящимися чашками и шоколадками.

– Как успехи?

– Успехи отличные. Покажем? – спросил Матвей у Андрея, и тот кивнул, распаковывая собранные плотной массой углеводы.

Игорь взял лист, быстро пробежал по странице и одобрительно кивнул.

– Как человек пишешь! У нас Матвей… Матвей Павлович, я хотел сказать, – подмигнул он, – писать научился прямо так, как ты начало пишешь. Вроде бы читаешь, понимаешь, а если просят пересказать, одно «бэ» и «мэ». Не знаю даже, кем такой текст может быть сгенерирован, – отплевался он. – Ладно, а ты, Матвей, свой написал?

– Пока ещё нет, разбирались с отчётом Андрея.

– Тогда жду. Приятного чае- и кофепития! – Он закрыл дверь и Матвей с Андреем снова остались наедине.

– А вам тоже надо писать отчёт? – спросил Андрей, проглатывая шоколадку. – Вы же силы не использовали.

Матвей взял мышку и показал макеты других отчётов. Для него понадобился почти такой же, как у Андрей, только без применения силы. Требовалось лишь написать, чем он занимался на отведённом ему месте. Так же были служебные записки о непреднамеренном использовании своих сил и причинении вреда. Людям, зданиям, памятникам, асфальту – всему и всем.

– Непреднамеренное использование сил – это когда я сидел дома, и случайно проломил стену?

– Кратко говоря, так. Таких записок больше всего. Обычно непреднамеренное использование характеризуется краткими вспышками распределения, то есть ты использовал силу и тут же её подавил, поскольку знаешь, что использовать её нельзя. Нужно описать место, ситуацию, временной промежуток действия силы.

– Ох, – выдохнул Андрей, – сколько… бумаги…

– Я бы сказал, сколько контроля. О каждом чихе нужно докладывать. Но чем старше становишься, тем проще контролировать свои силы и понимать, как их сдержать, даже при большом эмоциональном напряжении.

– А вам… – Андрей замялся, скатывая в шарик обёртку. Очки лежали на столе, глаза не переставая блестели. – Вам не было сложно, когда всё только началось?

Когда случился Звездопад. Когда люди приобрели силы, которыми не знали, как пользоваться.

– Тогда же всё было по-другому, двухтысячные… Никаких трекеров, никакой ГСАО, свобода и… мародёрство.