Только не тебе

– Прекращай ерундой страдать. Радоваться нужно, что он свое лицо показал! И что твои розовые очки разбились так быстро!

– Это не помогает, ты ведь знаешь? – смотрит на меня обиженно.

– Ира, дело не в тебе, дело в нем.

– Может, стоило его выслушать? Он звонил всю ночь, и все утро…

Боженька, отдай, пожалуйста, моей красивой подруге мозги! Иначе она не протянет долго!

Постаралась выдохнуть.

– Он просто кобель. Пойми, синдром помады на яйцах – жутко неприятная, неизлечимая хворь. Осталась бы ты для разговора, он бы кричал тебе о своей любви. Вешал бы лапшу на уши о том, что оступился, что было это всего лишь раз…но! Кобелизм не вылечить ничем. Да, может быть небольшое затишье, но ремиссия настанет обязательно.

– Ты права, – кивает подруга, проникнувшись моей речью.

В этот момент официант приносит заказ. Он так жадно смотрит на нее, а Ирка даже внимания не обращает.

Мы принимаемся за еду, и я с удовольствием наслаждаюсь блинчиками с куриным жульеном и соусом пармезан.

Думаю о том, что наш автобус вечером, мы сможем провести в столице целый день! Только бы не опоздать снова на рейс!

– Кофе еще хочу, – отвлекает от мыслей голос подруги. Она делает знак официантку, и в этот момент у нее звонит телефон.

– Мама, – хмурится девушка.

Пока она болтает, я глазею по сторонам. До моих ушей вдруг доносится смутно знакомый голос. За соседним столиком две девицы, и та, что сидит ко мне спиной, очень сильно напоминает мне кое-кого.

– И что он сказал?

– А что сказал, послал ее! Ты знаешь, я даже рада, что она застукала нас. Так бы он еще полгода метался. Ему жалко ее, никчемную, а так…

За нашим столиком раздался грохот. Переведя взгляд, поняла, что это подруга шандарахнула телефоном об стол. Ой, кажется, я не ошиблась, и за соседним столиком сидит именно та лахудра, с которой мы застали Дена. И сейчас она говорит о Ирке.

– Никчемную?! – кривится подруга, прожигая ее яростным взглядом. Я вижу, как ее пальцы сжимаются в кулак.

По спине пробегает холодок.

– Ира! Ир, нет, – резко сдвигаю стул ближе к ней.

– И как она тебе? Его бывшая? – раздается голос подружки путаны.

Ох, и зря она роет себе могилу. Совсем жизнью не дорожит? И почему бы им не заткнуться?!

– Да, уродина, колхозница, что с нее взять? Откуда она? Хутор Калинин, что ли…

– Колхозница? – Ира поднимается из-за стола, а курицы, наконец-то замечают ее.

– Ир, не опускайся до их уровня, – предпринимаю последнюю попытку успокоить подругу, но уже поздно. Отбросив мою ладонь, Возлюбленная направляется прямиком к этим выдрам.

– Что ты там сказала? Повтори в глаза колхознице, – произнесла обманчиво тихим голосом, приблизившись к их столику.

Лахудра шокирована, но не падает виду. Хотя, ей не привыкать. Вчера вообще голыми сиськами светила и ничего, даже не покраснела от смущения.

– Да, ради бога, – улыбается высокомерно, поднимаясь из-за стола, подходит к Ирке вплотную.

– Ты колхозная дура, которая достала бедного мужика. Ты ж ни в сексе, ни по хозяйству ничего из себя не представляешь. Даже поесть ему не могла приготовить. Услышала? А теперь можешь валить в свой Мухосранск.

Ира молчит. И это молчание мне ни черта не нравится. Когда подруга так ведет себя, значит… в скором времени быть беде.

На губах Возлюбленной искрится улыбка.

– Я услышала тебя. Каждое твое слово, – произносит спокойным голосом, разворачивается, направляясь к нашему столу.

А я выдыхаю.

– Идем отсюда, – снимаю со спинки стула сумочку, а когда оборачиваюсь, вижу, как Ира берет с нашего стола бокал с моим остывшим кофе и возвращается к противным курвам. Ни слова не говоря, она просто переворачивает стакан над головой распутницы, позволяя коричневой жидкости стекать по ее волосам, лицу и плечам.

– А-а-а, – начинает вопить несчастная, подскакивая с места. А Ира, отставив в сторону стакан, довольно улыбается.

– А теперь послушай внимательно, и передай моему бывшему козлу, – резко подавшись навстречу лахудре, она хватает ее за волосы, и стягивает со стула на пол. Несчастная визжит, пытаясь отбиться, но Ирке плевать.

– Хотя бы раз увижу кого-то из вас, ноги повыдергиваю! Все ясно?!

Ирка бросает ее, и направляется к столику, но девица оказывается упертой! Она бросается на Возлюбленную.

– Ира! – только и успеваю оттолкнуть подругу, и попадаю под удар ее рук. Чувствую, как висок царапают ее острые ногти.

– Ах, ты ж, коза! – разгневанная Возлюбленная бросается на нее снова, валит на пол.

Столик падает, и все его содержимое летит на пол. В зале воцаряется настоящий хаос. Ирка, вцепившись в волосы лахудры-разлучницы, катается по полу. Подружка лахудры, в свою очередь, решает разобраться со мной и буквально налетает, сбивая меня с ног. Голову обжигает болью.

– Выпусти! Да выпусти же! – рычу, пытаясь отбиться. Но она продолжает царапаться. И в какой-то момент мне становится так больно, что кажется, вот-вот и в обморок свалюсь. К счастью, ее хватка вдруг исчезает.

Не успеваю выдохнуть, кто-то вздергивает меня вверх и толкает к столу, заставляя лечь лицом на его холодную поверхность.

– Не сопротивляйтесь, хуже будет! – раздается над головой мужской голос и когда моих запястьев касается холодный металл, я понимаю, что это полицейский.

Глава 5. Трудности перевода

– Проходим, не стесняемся! – раздался за спиной бодрый голос полицейского.

Черт знает что! Нас скрутили, положили лицом на стол, словно мы вооруженные мордовороты! Полное безобразие! Мне не верилось, что все происходящее – правда. Пока нас вели к полицейской машине, все казалось, что сейчас из-за угла выпрыгнет мужчина с камерой и скажет, что это шутка. Пусть это будет самый идиотский в мире розыгрыш!

Ирка была все еще на адреналине, сопротивлялась так, что ее пришлось вести двум полицейским. И я бы не сказала, что их дуэт справлялся со своей задачей. Мужчинам то и дело приходилось останавливаться, чтобы утихомирить подругу.

– Давай, иди уже, не задерживай очередь, – рыкнул на меня офицер, буквально впихивая в автозак.

– Убери от меня свои руки! Тоже мне, представитель закона! Вот так не разобравшись и в каталажку! Как вы с девушками обращаетесь?! – следующей на очереди была Ирка, и, судя по ее крикам, сдаваться так легко, как я, она не собиралась.