Меня зовут Жаклин

– Представь, – говорит Тамара, – он пригласил и свою бывшую… Ты такое видела?

Я такого не видела, но сохраняю невозмутимый вид.

– Она сказала, что хочет его поздравить, представляешь? И он решил, что лучшего времени и места не найти, как пригласить ее сюда?

– Вы все равно будете на первом месте, а она – среди гостей, – осторожно замечаю я.

– Семушка называет это «высокие отношения». Я не понимаю, – Тамара подливает себе коньяку, – ему хочется, чтобы всем было хорошо. Представляешь?

Я представляю, и могла бы добавить, что Семену Михайловичу не только хочется, чтобы всем было хорошо, но у него еще и есть средства и возможности сделать так, чтобы всем было хорошо. Мне тоже кажется странным, что на дне рождения будут присутствовать обе жены. С другой стороны – почему бы и нет? Необязательно бить посуду и делить вилки! Я еще больше уважаю его за это.

– Может быть, это не так уж плохо, – пытаюсь я защитить Семена Михайловича.

– А обо мне кто-то подумал? – вопрошает Тамара.

На кухне звонит телефон. Она поднимает трубку и голос, и даже выражение ее лица сразу же меняются. Теперь она уже не разъяренная львица, а обиженный ребенок.

– Да, Семушка, это я… Я не грустная… Хорошо, любимый.

У меня внутри все сжимается от страха, что она опять ляпнет что-нибудь о нашем совместном распитии спиртных напитков в рабочее (для меня) время. Но Тамара продолжает ворковать, не вспоминая обо мне: